В конце разговора еще раз повторил, что работа моя ему понравилась и мне не надо стесняться. Мои постоянные сомнения мешают просто радоваться этому известию, возникают вопросы. И я снова думаю: когда же настоящее? Чего добиваюсь и к чему стремлюсь?
Насколько Г. искренен? Хотя я уверена в его чутье на хорошее, умении отличать перспективность, дар от банального следования традиции и внешней «правильности». Я знаю, что много значу и пишу хорошо. И рано или поздно это должно быть оценено. Я знаю. Но если бы не сомневалась, скорее всего, ничего бы у меня не получилось. Противоречия же стимулируют, подталкивают к поиску нового.
2.11. Наполняюсь все большей уверенностью в своих силах, самомнением: раздуваюсь, как воздушный шарик, сознанием собственной значимости, а устойчивый комплекс выступления перед публикой не семинарских занятиях преодолеть не могу. Но, что лучше, обретаю необходимую долю равнодушия к окружению. Это как бы защитная реакция. С людьми, симпатизирующими мне, чувствую себя раскованно, людей, которые вызывают у меня стеснение, стараюсь игнорировать. Может, не совсем правильная тактика.
Сегодня М. читала первую лекцию. Заметно смущалась и была очень взволнована. Про Ибсена. В целом – неплохо. Довольно средний уровень, а для первого раза даже отлично. Был Г., предложил прочитать работу, которая у него, но вначале стали говорить о других вещах и так проболтали все полтора часа. Чем дальше шло время, тем больше я чувствовала зажатость, просто чертовщина. Робела, мучилась и, в конце концов, решила, что читать не буду, но, слава богу, не хватило времени. Хотя позже я могла бы остаться и прочитать, занятий больше не было. Многие остались, но я сказала, что тороплюсь и Good bye! Никак не могу перехватить Г., чтобы поговорить наедине. Во-первых, я бы хотела с его помощью показать работу ребятам из Щуки, во-вторых, мне просто было бы интересно услышать более подробные отзывы и поговорить о разном, почувствовать себя раскрепощенной.
Прочитала вчера Цветаевское «Приключение». Не понравилось. Во втором действии есть ряд тонких пронзительных моментов. Хрупкая поэтическая ткань осязаема, и какие-то даже запредельные дали открываются порой в целом. Мне кажется, нет интенсивности душевного переживания, как всегда у нее, не хватает плавности переходов, мне показалось, не произошло цельного всеохватного импульса, действия в пространстве и во времени.
Где-то в подсознании намеки на будущую пьесу. Но что, где, когда – ничего не знаю и не задумываюсь пока. Сейчас так много вокруг меня драматического материала прошлого и совсем нет современности. Наглое желание возродить жанр, а если совсем безумно – искусство. Конечно, не одна. Хотелось бы видеть вокруг себя самобытных талантливых замечательных людей. Всех видов искусства. Хотелось бы того, что получилось в начале века в кругах творческой интеллигенции – века дарований. Алмазного века искусства. Художники, поэты, артисты, музыканты – все вместе и каждый – неповторимость. И эта атмосфера поиска, игры и души олицетворяла бы совсем новую эру жизни. Пусть утопично. Но «…поэты – это не профессия, а нация грядущих лет».
Боже, какое навязчивое желание заниматься театром, быть в театральной среде своей. Писать, общаться, учиться. Пережить бы зачетную сессию. Всегда есть какое-то препятствие, мешающее наслаждаться жизнью. У каждого в меру его развития. Я так люблю творчество, поэзию, музыку. Я так уважаю С. К. Мне нравится флиртовать, производить впечатление, покорять мужчин и их отталкивать. Мне хочется любви безумной, огромной и красивой. Мне чудесно от меня – таланта, от меня – перспективы. Мне надоело ждать судьбы. Я знаю, она меня не покинет. Мне стыдно упиваться своими лучшими качествами. Мне гордо оттого, что я – есть. Меня не погубят будни, я выдержу клевету и мрак. И стану первой. Только так.
3.11. Вот взяла и встретилась с Б. Я, наверное, чудовище. Я ни-че-го к нему не испытываю. Даже более того, есть чувство неприязни. Он мне не нужен. Какая я мерзкая. Но он озабочен сексом. Отталкивает это. На Тверской сегодня у нас взяли интервью для передачи «Тема», как мы относимся к свободной любви. Конечно, спокойно. Но Б. не дал мне сказать о моем одобрении free love, а понес какую-то бодягу о желательности совмещения любви и брака. Вот уж не ожидала. Но сказал, что «любовей» может быть сколько угодно (имеется в виду количество возлюбленных). Когда меня спросили, что такое свободная любовь, я несколько растерялась и сказала что-то типа: «это каждый понимает по-своему» и «это определенные отношения между людьми, которые им нравятся». Вроде бы получилось коряво и растянуто. Но когда спросили, сколько можно любить, я подумала, выдержала паузу, как говорится, вспомнила Гр. и сказала: «Наверное, однажды». Меня взяли крупным планом и Good bye. Интересно, как я выглядела? Покажут ли нас, а если покажут, кто увидит из моих близких и знакомых. Смешно так. Впервые встретились после трехмесячной разлуки и попали как парочка в камеру. Всегда со мной что-нибудь случается.
Когда же, наконец, встречу человека, с которым будет по-настоящему легко и свободно. Чувство и творческое сотрудничество. Раскрепощение и азарт. С Б. вела себя сегодня как-то тоскливо. Свое настроение определила как невнятное, ему понравилась эта фраза. Все больше понимаю банальность отношений. А может, снова подстраховываюсь, боюсь поверить? В декабре их театр уезжает в Китай. А в апреле он может на полгода уехать в Италию сниматься в фильме. Я тоже так хочу куда-нибудь съездить. Денег у него сейчас совсем мало, может быть, снимет квартиру, но это совсем далеко, где-то в районе Отрадного. Как мне не хочется его видеть, мне трудно теперь быть раскованной. Я в нем чувствую что-то, что мешает мне полностью расслабиться и быть искренней.
4.11. Позвонил Гена. Что-то у него настроение тоскливое, не работает над фильмом. Хотел меня пригласить куда-то по своим съемочным делам, но я отказалась, сегодня проводила маму. А что касается Б., то нам действительно лучше расстаться. Честнее. Вчерашняя встреча была – хуже некуда. Показалось – совсем чужие. Столько потратила страстей и огня. И все впустую. В никуда. За что я такая несносная? Ведь, когда я не знала, что с ним, мучилась, страдала, жаждала видеть, быть вместе. И ни-че-го! Абсолютно. Глухо. Но неплохо. Свободна. Невидима и свободна, кричала Маргарита, паря над городом в ослепительной наготе. Свободна. И одинока, значит? Но что делать, если не могу притворяться? Не знаю, не знаю, не знаю, что дальше может быть, еще такие виражи поджидают…
«Надо снова научиться жить». А разве есть варианты? Ведь «ты не станешь судьбою моей». И не пробуй. «А память уже – порыв, бессмысленное перебирание фраз…».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158