Ханна, пританцовывая, вышла из офиса. Жизнь была прекрасна.
Ноябрь перешел в декабрь, и постепенно выработался порядок их встреч. Феликс появлялся поздно вечером почти каждую пятницу – либо в такси прямо со съемочной площадки, либо в лимузине с оравой полупьяных артистов, жаждущих, чтобы Ханна к ним присоединилась. Она больше любила вечера, когда Феликс приезжал на такси, – тогда он был целиком в ее распоряжении. Выпив привезенное им шампанское, качество которого зависело от его финансового состояния на тот момент, они заваливались в постель и шумно занимались любовью, заставляя бедных соседей Ханны снизу включать телевизор на полную громкость. Утро они тоже проводили в постели, ели тосты с медом, запивая их крепким бразильским кофе, который Феликс так любил. А затем отправлялись в спортзал. Нельзя было сказать, что великолепная фигура дается Феликсу легко; Ханна никогда еще не встречала мужчину, который бы так заботился о своем теле. У него было больше всевозможных лосьонов, чем у нее. Но она быстро привыкла к его чудачествам.
Привыкла Ханна и к тому, что все особы женского пола не сводят с него глаз и пытаются с ним заговорить. Впрочем, однажды она сорвалась и заявила, что нет ничего удивительного в таком внимании, раз он носит майки, которые под стать только стриптизерам. Феликс громко рассмеялся.
– Ревнуешь, лапочка? – беззаботно спросил он. – Пора привыкнуть. Но ведь женщины всегда бегают за актерами. Сама знаешь, слава притягивает.
Странно, но он предпочитал, чтобы Ханна одевалась для спортзала консервативно. Он любил, когда кто-то восхищается им, и отказывал в этом удовольствии Ханне. Однажды она надела свой блестящий обтягивающий костюм из лайкры и пурпурные легинсы, и к ней пристал какой-то культурист, который был выше Феликса на пару дюймов. Феликсу это не понравилось.
– Не хочу, чтобы вокруг тебя толпились посторонние мужчины, – заметил он и как бы между прочим добавил, что ему больше по душе, когда она надевает шорты и футболку.
Когда Ханна, смеясь, поведала об этом Эмме по телефону, та нашла это странным.
– Получается, то, что позволено Юпитеру, не позволено быку, – сказала она. – Он может одеваться так, чтобы производить впечатление, а ты нет?
Ханна сразу же пожалела, что разговорилась. Она хотела дать понять Эмме, что Феликс от нее без ума, раз так ее ревнует, но Эмма поняла все неправильно и практически назвала Феликса эгоистом. Да уж кому говорить, только не Эмме, которая не сможет возразить собственному отцу, даже если от этого будет зависеть ее жизнь.
В эти счастливые дни единственное, что омрачало жизнь Ханны, были ее отношения с Дэвидом. Эти отношения вдруг стали холодными и формальными, и она никак не могла взять в толк, в чем провинилась. Разумеется, он был вежлив и приветлив, но не больше. Они уже не пили кофе с шоколадным печеньем, а совещания в его кабинете стали короткими и сугубо деловыми.
Ханна пыталась убедить себя, что у него какие-то неприятности, не связанные с ней, но не могла избавиться от подозрения, что Донна права, что она нравится Дэвиду, а к работе это не имеет никакого отношения.
Обстановка еще больше напряглась, когда Феликс однажды появился у конторы во взятом взаймы «Порше». Со свойственной ему беспечностью он бросил машину прямо у входной двери, вошел и сразу же столкнулся с Дэвидом, который провожал клиента.
– Привет, Феликс, – коротко поздоровался он, когда клиент удалился. Куда только подевалась та обходительность, с которой он обращался с клиентом! Ханна нервно наблюдала за событиями, выйдя в приемную.
– Привет, старина! – Феликс хлопнул Дэвида по плечу, явно не замечая его холодности. – Я приехал за Ханной.
– Прости, Дэвид, но мне сегодня нужно уйти немного пораньше, – пробормотала Ханна. Черт бы побрал Феликса, который приехал раньше времени!
Дэвид натянуто улыбнулся.
– Не смею вас задерживать, – сказал он. – Ты уж присмотри за моей лучшей служащей, Феликс.
– В чем дело? – поинтересовался Феликс, когда они сели в машину.
– Да ни в чем, голова у него болит, – соврала Ханна. Ревнивому Феликсу совершенно не нужно было знать о ее подозрениях, что босс в нее влюблен.
Ханна тряхнула головой, чтобы самой избавиться от этой мысли. С чего она это взяла, в конце концов?! У нее просто разыгралось воображение.
– Слава богу, что ты пришла! – В порядке исключения Джиллиан явно была рада видеть Ханну.
– В чем дело? Что случилось? – встревожилась Ханна.
– Дочка Донны попала в больницу, тяжелый приступ астмы, – сказала Джиллиан.
– Господи, бедняжка Донна, бедная Таня! – вздохнула Ханна.
Донна часто жаловалась ей на болезнь семилетней дочери. Но в больницу она не попадала уже очень давно. Донна надеялась, что с возрастом девочке станет легче, но, похоже, ее надежды не оправдались.
– …У нее назначены три встречи на утро, и нет никого, кто мог бы ее заменить! – в панике бормотала Джиллиан, разглядывая книгу, куда заносились сведения о всех встречах с клиентами.
– Кто-нибудь должен быть, – нетерпеливо сказала Ханна. – Это еще не конец света, Джиллиан. Дай мне книгу.
Она быстро прикинула, кто из других агентов может подменить Донну, и через три минуты две из трех проблем были решены. Но никто не мог поехать на встречу в девять сорок пять в Киллини. Ханна этот дом знала – довольно безобразное сооружение, принадлежащее паре, желающей купить дом в Драмкондре. Им во что бы то ни стало надо было продать дом, в противном случае они не смогли бы внести первый взнос за новый. Донне пара нравилась, и Ханне не хотелось отменять встречу. А Дэвида, как назло, не было на месте, посоветоваться не с кем…
Ханна резко захлопнула книгу.
– Я сама встречусь с клиентами Донны в девять сорок пять, – заявила она Джиллиан, у которой отвисла челюсть.
По дороге Ханна позвонила Донне на мобильный и оставила сообщение:
– Я очень расстроилась, узнав о случившемся, Донна. Позвони, если что-то нужно. И не волнуйся о работе. Только бы Таня поскорее выздоровела. Мы все думаем о тебе.
Когда она подъехала, у дома уже стоял сверкающий новенький «БМВ». Ханна, сознавая, что ее старенькая машина – не самое идеальное средство передвижения для преуспевающего агента по торговле недвижимостью, поставила ее подальше. Сама она выглядела наилучшим образом – костюм вишневого цвета и сапоги на высоких каблуках очень подходили для этого нового вида работы.
Клиенты нетерпеливо топтались у двери, и, когда Ханна подошла к ним, женщина многозначительно взглянула на часы. Дениз Паркер, прекрасно одетая блондинка с умелым макияжем, очевидно, считала себя неотразимой и любила делать вид, что очень ценит свое время. Ее муж Колин, мужчина с менее броской внешностью и волосами песочного цвета, тоже выказывал нетерпение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Ноябрь перешел в декабрь, и постепенно выработался порядок их встреч. Феликс появлялся поздно вечером почти каждую пятницу – либо в такси прямо со съемочной площадки, либо в лимузине с оравой полупьяных артистов, жаждущих, чтобы Ханна к ним присоединилась. Она больше любила вечера, когда Феликс приезжал на такси, – тогда он был целиком в ее распоряжении. Выпив привезенное им шампанское, качество которого зависело от его финансового состояния на тот момент, они заваливались в постель и шумно занимались любовью, заставляя бедных соседей Ханны снизу включать телевизор на полную громкость. Утро они тоже проводили в постели, ели тосты с медом, запивая их крепким бразильским кофе, который Феликс так любил. А затем отправлялись в спортзал. Нельзя было сказать, что великолепная фигура дается Феликсу легко; Ханна никогда еще не встречала мужчину, который бы так заботился о своем теле. У него было больше всевозможных лосьонов, чем у нее. Но она быстро привыкла к его чудачествам.
Привыкла Ханна и к тому, что все особы женского пола не сводят с него глаз и пытаются с ним заговорить. Впрочем, однажды она сорвалась и заявила, что нет ничего удивительного в таком внимании, раз он носит майки, которые под стать только стриптизерам. Феликс громко рассмеялся.
– Ревнуешь, лапочка? – беззаботно спросил он. – Пора привыкнуть. Но ведь женщины всегда бегают за актерами. Сама знаешь, слава притягивает.
Странно, но он предпочитал, чтобы Ханна одевалась для спортзала консервативно. Он любил, когда кто-то восхищается им, и отказывал в этом удовольствии Ханне. Однажды она надела свой блестящий обтягивающий костюм из лайкры и пурпурные легинсы, и к ней пристал какой-то культурист, который был выше Феликса на пару дюймов. Феликсу это не понравилось.
– Не хочу, чтобы вокруг тебя толпились посторонние мужчины, – заметил он и как бы между прочим добавил, что ему больше по душе, когда она надевает шорты и футболку.
Когда Ханна, смеясь, поведала об этом Эмме по телефону, та нашла это странным.
– Получается, то, что позволено Юпитеру, не позволено быку, – сказала она. – Он может одеваться так, чтобы производить впечатление, а ты нет?
Ханна сразу же пожалела, что разговорилась. Она хотела дать понять Эмме, что Феликс от нее без ума, раз так ее ревнует, но Эмма поняла все неправильно и практически назвала Феликса эгоистом. Да уж кому говорить, только не Эмме, которая не сможет возразить собственному отцу, даже если от этого будет зависеть ее жизнь.
В эти счастливые дни единственное, что омрачало жизнь Ханны, были ее отношения с Дэвидом. Эти отношения вдруг стали холодными и формальными, и она никак не могла взять в толк, в чем провинилась. Разумеется, он был вежлив и приветлив, но не больше. Они уже не пили кофе с шоколадным печеньем, а совещания в его кабинете стали короткими и сугубо деловыми.
Ханна пыталась убедить себя, что у него какие-то неприятности, не связанные с ней, но не могла избавиться от подозрения, что Донна права, что она нравится Дэвиду, а к работе это не имеет никакого отношения.
Обстановка еще больше напряглась, когда Феликс однажды появился у конторы во взятом взаймы «Порше». Со свойственной ему беспечностью он бросил машину прямо у входной двери, вошел и сразу же столкнулся с Дэвидом, который провожал клиента.
– Привет, Феликс, – коротко поздоровался он, когда клиент удалился. Куда только подевалась та обходительность, с которой он обращался с клиентом! Ханна нервно наблюдала за событиями, выйдя в приемную.
– Привет, старина! – Феликс хлопнул Дэвида по плечу, явно не замечая его холодности. – Я приехал за Ханной.
– Прости, Дэвид, но мне сегодня нужно уйти немного пораньше, – пробормотала Ханна. Черт бы побрал Феликса, который приехал раньше времени!
Дэвид натянуто улыбнулся.
– Не смею вас задерживать, – сказал он. – Ты уж присмотри за моей лучшей служащей, Феликс.
– В чем дело? – поинтересовался Феликс, когда они сели в машину.
– Да ни в чем, голова у него болит, – соврала Ханна. Ревнивому Феликсу совершенно не нужно было знать о ее подозрениях, что босс в нее влюблен.
Ханна тряхнула головой, чтобы самой избавиться от этой мысли. С чего она это взяла, в конце концов?! У нее просто разыгралось воображение.
– Слава богу, что ты пришла! – В порядке исключения Джиллиан явно была рада видеть Ханну.
– В чем дело? Что случилось? – встревожилась Ханна.
– Дочка Донны попала в больницу, тяжелый приступ астмы, – сказала Джиллиан.
– Господи, бедняжка Донна, бедная Таня! – вздохнула Ханна.
Донна часто жаловалась ей на болезнь семилетней дочери. Но в больницу она не попадала уже очень давно. Донна надеялась, что с возрастом девочке станет легче, но, похоже, ее надежды не оправдались.
– …У нее назначены три встречи на утро, и нет никого, кто мог бы ее заменить! – в панике бормотала Джиллиан, разглядывая книгу, куда заносились сведения о всех встречах с клиентами.
– Кто-нибудь должен быть, – нетерпеливо сказала Ханна. – Это еще не конец света, Джиллиан. Дай мне книгу.
Она быстро прикинула, кто из других агентов может подменить Донну, и через три минуты две из трех проблем были решены. Но никто не мог поехать на встречу в девять сорок пять в Киллини. Ханна этот дом знала – довольно безобразное сооружение, принадлежащее паре, желающей купить дом в Драмкондре. Им во что бы то ни стало надо было продать дом, в противном случае они не смогли бы внести первый взнос за новый. Донне пара нравилась, и Ханне не хотелось отменять встречу. А Дэвида, как назло, не было на месте, посоветоваться не с кем…
Ханна резко захлопнула книгу.
– Я сама встречусь с клиентами Донны в девять сорок пять, – заявила она Джиллиан, у которой отвисла челюсть.
По дороге Ханна позвонила Донне на мобильный и оставила сообщение:
– Я очень расстроилась, узнав о случившемся, Донна. Позвони, если что-то нужно. И не волнуйся о работе. Только бы Таня поскорее выздоровела. Мы все думаем о тебе.
Когда она подъехала, у дома уже стоял сверкающий новенький «БМВ». Ханна, сознавая, что ее старенькая машина – не самое идеальное средство передвижения для преуспевающего агента по торговле недвижимостью, поставила ее подальше. Сама она выглядела наилучшим образом – костюм вишневого цвета и сапоги на высоких каблуках очень подходили для этого нового вида работы.
Клиенты нетерпеливо топтались у двери, и, когда Ханна подошла к ним, женщина многозначительно взглянула на часы. Дениз Паркер, прекрасно одетая блондинка с умелым макияжем, очевидно, считала себя неотразимой и любила делать вид, что очень ценит свое время. Ее муж Колин, мужчина с менее броской внешностью и волосами песочного цвета, тоже выказывал нетерпение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132