Прости, он сказал «чертову работу».
– Что же ты натворила, Кирстен?
Кирстен несколько раз моргнула и пожала плечами:
– Переспала кое с кем.
– Вот как? Ты его любишь? – осторожно спросила Эмма.
– Да нет… Просто мне в какой-то момент стало скучно, так что это было ошибкой. Хотя не совсем, он очень хорош в койке, – задумчиво добавила она.
– Ах ты, глупая корова! – Эмма пришла в ярость. – Как ты можешь так поступать с Патриком?! Ведь он такой доверчивый!
Кирстен снова пожала плечами.
– То, о чем люди не знают, им не вредит. И вообще, что ты в этом понимаешь? – с сарказмом добавила она. – Ты же у нас идеал, черт побери! Если у тебя никогда не возникало желания сходить на сторону, это не значит, что и остальной мир думает так же.
– Я вовсе не идеал! – закричала Эмма. – Я расстроилась, потому что мне нравится Патрик и потому что тебе на того парня наплевать. Если бы ты его любила, я еще могла бы тебя понять, но ведь ты не любишь. Просто трахнулась спьяну. Тебе ведь на всех плевать, Кирстен, верно?
Эмма не могла сдержать себя. Все недовольство, которое копилось с тех пор, как Кирстен отказалась обсуждать состояние их матери, вылилось наружу. Вместе им легче было бы справиться – по крайней мере, поговорить с отцом. Но без Кирстен Эмма боялась сделать первый шаг.
– Ты эгоистка, каких мало! Только себя любишь! – кричала она.
– А ты считаешь себя альтруисткой только потому, что позволяешь вытирать об себя ноги? – огрызнулась сестра.
– Не хочу мешать финальному матчу тяжеловесов, но мне кажется, одна из вас должна пойти и привести мать в дом, – сказал Пит, осторожно заглядывая в кухню.
– А что она делает? – спросила Эмма, забыв про ссору. Пит поморщился.
– Прислушайся, – сказал он.
И сестры услышали, как мать кричит:
– Убирайтесь отсюда, ублюдки! Убирайтесь!
– Господи… – пробормотала пораженная Кирстен.
– Я попробовал завести ее в дом, но она сопротивляется, – сказал Пит.
Они кинулись в садик, где у калитки стояла Анна-Мари и потрясала кулаками в сторону ошарашенных прохожих.
– Убирайтесь отсюда! – кричала она.
– Господи, не могу на это смотреть! – воскликнула Кирстен и быстро скрылась в доме. Пит взял жену за руку, и они вдвоем подошли к Анне-Мари.
– Пойдем в дом, мама, – мягко попросила Эмма. – Чайку попьем, хорошо?
Весь последний месяц Ханна придумывала, что она скажет Дэвиду.
Я увольняюсь, потому что беременна, так что спасибо большое, но твое щедрое предложение насчет работы в Уиклоу я принять не могу. Спасибо за то, что верил в меня и дал мне возможность сделать карьеру.
Как бы она это ни сказала, звучало ужасно. Бездушно и неблагодарно.
Ханна уже привыкла к мысли о беременности и даже тайком радовалась. Она начала читать специальные книги, следить за приемом кальция и есть только полезную пищу. Феликс, хотя и радовался будущему ребенку, старался заставить ее выпить бокал вина в ночном клубе и не понимал, почему она не разрешает ему курить рядом с ней. Но неприятнее всего было говорить посторонним о том, что она неожиданно забеременела.
Мать ее пришла в восторг от этой новости, однако им еще предстоял визит в Коннемару, где бедный Феликс попадет в лапы ее отца.
– Отец будет очень рад, – уверяла ее Анна Кэмпбелл по телефону. – Он обожает детей.
Феликс хотел пожениться до того, как они начнут ездить по разным родственникам, и Ханна была склонна с ним согласиться. Она знала, что Анна Кэмпбелл не слишком огорчится, если узнает о свадьбе слишком поздно, но ей хотелось познакомиться с семьей Феликса заранее, и она не понимала, почему он постоянно уходит от ответа на этот вопрос. Впрочем, для нее это было не слишком важно, и она не хотела ему надоедать. Прежде всего Ханне следовало обо всем сказать своему боссу. Странно? но ей безумно не хотелось этого делать.
Она выбрала вечер пятницы, чтобы можно было сразу уехать и не смотреть весь день на разочарованное лицо Дэвида.
– Я могу с тобой поговорить пару минут? – спросила она в половине шестого.
– Конечно. Заходи через пять минут, – ответил он. Когда она вошла, он говорил по телефону. Ханна стояла, чувствуя себя школьницей, которая второй раз за месяц ссылается на месячные, чтобы избежать спортивных занятий. Дэвид улыбнулся ей и жестом предложил сесть. «Черт возьми, – с горечью подумала она, садясь, – почему я ощущаю себя виноватой? Я беременна и собираюсь выйти замуж. Что в этом плохого? Абсолютно ничего!»
Как только Дэвид положил трубку, Ханна поспешно заговорила:
– Дэвид, я беременна. Мы с Феликсом женимся и переезжаем в Лондон.
– Вот как? – отозвался он.
Ханна ожидала большего. Неизвестно, чего именно, но все же…
– Выходит, я не смогу работать в Уиклоу, хотя я безумно благодарна тебе за предложение, – снова заторопилась она, стремясь поскорее покинуть кабинет.
– Очень жаль, – наконец произнес Дэвид, не глядя на нее. – Нам будет тебя не хватать. У меня насчет тебя были гигантские планы. Ты очень подходишь для такой работы.
– Извини, – неловко сказала она, жалея, что не надела кольцо, подаренное Феликсом при помолвке, – оно придало бы ей уверенности. Но она умышленно не надевала его на работу, хотела дождаться официального объявления о своей свадьбе.
– Феликсу крупно повезло, – добавил он спокойно. – Надеюсь, меня пригласят на свадьбу? Ведь я, сам того не желая, познакомил вас.
Ханна интуитивно почувствовала, что меньше всего Дэвиду хочется присутствовать на их свадьбе и смотреть, как она выходит замуж за Феликса.
– Скорее всего, мы поженимся за границей, – сказала она, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Естественно, я еще месяц здесь проработаю.
– Естественно, – согласился он. – Ханна…
Он произнес ее имя очень мягко, ласково, и она невольно взглянула на него. Обычно Дэвид сидел за столом, выпрямившись по-военному. Сейчас же он оперся на руки, и морщины на лице делали его старше. «Ему надо отдохнуть, – подумала Ханна. – Он так много работает и никогда не отдыхает. Ему бы куда-нибудь на солнце поехать на несколько недель…» Но она уже не могла по-дружески внести такое предложение, как сделала бы раньше.
– Не пропадай, ладно? – сказал Дэвид, не отводя от нее взгляда. Он выглядел печальным и одиноким.
– Конечно.
Она встала, он тоже встал и проводил ее до двери. Неожиданно для себя самой Ханна вдруг закинула руки ему на шею, а он обнял ее за талию и притянул к себе. Потом наклонил голову и ласково поцеловал в губы. В его поцелуе не было ничего чувственного, но Ханне почему-то хотелось, чтобы он длился и длился. Ей хотелось ощущать его огромные ладони на своей талии, рядом с ним она казалась себе крошечной. Ей хотелось, чтобы он прижал ее к себе теснее, почувствовать его тело, коснуться его слегка поседевших волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
– Что же ты натворила, Кирстен?
Кирстен несколько раз моргнула и пожала плечами:
– Переспала кое с кем.
– Вот как? Ты его любишь? – осторожно спросила Эмма.
– Да нет… Просто мне в какой-то момент стало скучно, так что это было ошибкой. Хотя не совсем, он очень хорош в койке, – задумчиво добавила она.
– Ах ты, глупая корова! – Эмма пришла в ярость. – Как ты можешь так поступать с Патриком?! Ведь он такой доверчивый!
Кирстен снова пожала плечами.
– То, о чем люди не знают, им не вредит. И вообще, что ты в этом понимаешь? – с сарказмом добавила она. – Ты же у нас идеал, черт побери! Если у тебя никогда не возникало желания сходить на сторону, это не значит, что и остальной мир думает так же.
– Я вовсе не идеал! – закричала Эмма. – Я расстроилась, потому что мне нравится Патрик и потому что тебе на того парня наплевать. Если бы ты его любила, я еще могла бы тебя понять, но ведь ты не любишь. Просто трахнулась спьяну. Тебе ведь на всех плевать, Кирстен, верно?
Эмма не могла сдержать себя. Все недовольство, которое копилось с тех пор, как Кирстен отказалась обсуждать состояние их матери, вылилось наружу. Вместе им легче было бы справиться – по крайней мере, поговорить с отцом. Но без Кирстен Эмма боялась сделать первый шаг.
– Ты эгоистка, каких мало! Только себя любишь! – кричала она.
– А ты считаешь себя альтруисткой только потому, что позволяешь вытирать об себя ноги? – огрызнулась сестра.
– Не хочу мешать финальному матчу тяжеловесов, но мне кажется, одна из вас должна пойти и привести мать в дом, – сказал Пит, осторожно заглядывая в кухню.
– А что она делает? – спросила Эмма, забыв про ссору. Пит поморщился.
– Прислушайся, – сказал он.
И сестры услышали, как мать кричит:
– Убирайтесь отсюда, ублюдки! Убирайтесь!
– Господи… – пробормотала пораженная Кирстен.
– Я попробовал завести ее в дом, но она сопротивляется, – сказал Пит.
Они кинулись в садик, где у калитки стояла Анна-Мари и потрясала кулаками в сторону ошарашенных прохожих.
– Убирайтесь отсюда! – кричала она.
– Господи, не могу на это смотреть! – воскликнула Кирстен и быстро скрылась в доме. Пит взял жену за руку, и они вдвоем подошли к Анне-Мари.
– Пойдем в дом, мама, – мягко попросила Эмма. – Чайку попьем, хорошо?
Весь последний месяц Ханна придумывала, что она скажет Дэвиду.
Я увольняюсь, потому что беременна, так что спасибо большое, но твое щедрое предложение насчет работы в Уиклоу я принять не могу. Спасибо за то, что верил в меня и дал мне возможность сделать карьеру.
Как бы она это ни сказала, звучало ужасно. Бездушно и неблагодарно.
Ханна уже привыкла к мысли о беременности и даже тайком радовалась. Она начала читать специальные книги, следить за приемом кальция и есть только полезную пищу. Феликс, хотя и радовался будущему ребенку, старался заставить ее выпить бокал вина в ночном клубе и не понимал, почему она не разрешает ему курить рядом с ней. Но неприятнее всего было говорить посторонним о том, что она неожиданно забеременела.
Мать ее пришла в восторг от этой новости, однако им еще предстоял визит в Коннемару, где бедный Феликс попадет в лапы ее отца.
– Отец будет очень рад, – уверяла ее Анна Кэмпбелл по телефону. – Он обожает детей.
Феликс хотел пожениться до того, как они начнут ездить по разным родственникам, и Ханна была склонна с ним согласиться. Она знала, что Анна Кэмпбелл не слишком огорчится, если узнает о свадьбе слишком поздно, но ей хотелось познакомиться с семьей Феликса заранее, и она не понимала, почему он постоянно уходит от ответа на этот вопрос. Впрочем, для нее это было не слишком важно, и она не хотела ему надоедать. Прежде всего Ханне следовало обо всем сказать своему боссу. Странно? но ей безумно не хотелось этого делать.
Она выбрала вечер пятницы, чтобы можно было сразу уехать и не смотреть весь день на разочарованное лицо Дэвида.
– Я могу с тобой поговорить пару минут? – спросила она в половине шестого.
– Конечно. Заходи через пять минут, – ответил он. Когда она вошла, он говорил по телефону. Ханна стояла, чувствуя себя школьницей, которая второй раз за месяц ссылается на месячные, чтобы избежать спортивных занятий. Дэвид улыбнулся ей и жестом предложил сесть. «Черт возьми, – с горечью подумала она, садясь, – почему я ощущаю себя виноватой? Я беременна и собираюсь выйти замуж. Что в этом плохого? Абсолютно ничего!»
Как только Дэвид положил трубку, Ханна поспешно заговорила:
– Дэвид, я беременна. Мы с Феликсом женимся и переезжаем в Лондон.
– Вот как? – отозвался он.
Ханна ожидала большего. Неизвестно, чего именно, но все же…
– Выходит, я не смогу работать в Уиклоу, хотя я безумно благодарна тебе за предложение, – снова заторопилась она, стремясь поскорее покинуть кабинет.
– Очень жаль, – наконец произнес Дэвид, не глядя на нее. – Нам будет тебя не хватать. У меня насчет тебя были гигантские планы. Ты очень подходишь для такой работы.
– Извини, – неловко сказала она, жалея, что не надела кольцо, подаренное Феликсом при помолвке, – оно придало бы ей уверенности. Но она умышленно не надевала его на работу, хотела дождаться официального объявления о своей свадьбе.
– Феликсу крупно повезло, – добавил он спокойно. – Надеюсь, меня пригласят на свадьбу? Ведь я, сам того не желая, познакомил вас.
Ханна интуитивно почувствовала, что меньше всего Дэвиду хочется присутствовать на их свадьбе и смотреть, как она выходит замуж за Феликса.
– Скорее всего, мы поженимся за границей, – сказала она, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Естественно, я еще месяц здесь проработаю.
– Естественно, – согласился он. – Ханна…
Он произнес ее имя очень мягко, ласково, и она невольно взглянула на него. Обычно Дэвид сидел за столом, выпрямившись по-военному. Сейчас же он оперся на руки, и морщины на лице делали его старше. «Ему надо отдохнуть, – подумала Ханна. – Он так много работает и никогда не отдыхает. Ему бы куда-нибудь на солнце поехать на несколько недель…» Но она уже не могла по-дружески внести такое предложение, как сделала бы раньше.
– Не пропадай, ладно? – сказал Дэвид, не отводя от нее взгляда. Он выглядел печальным и одиноким.
– Конечно.
Она встала, он тоже встал и проводил ее до двери. Неожиданно для себя самой Ханна вдруг закинула руки ему на шею, а он обнял ее за талию и притянул к себе. Потом наклонил голову и ласково поцеловал в губы. В его поцелуе не было ничего чувственного, но Ханне почему-то хотелось, чтобы он длился и длился. Ей хотелось ощущать его огромные ладони на своей талии, рядом с ним она казалась себе крошечной. Ей хотелось, чтобы он прижал ее к себе теснее, почувствовать его тело, коснуться его слегка поседевших волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132