Она взглянула на часы – половина седьмого. Скоро вставать. И вовсе она не беременна. Ей не надо было трогать свой живот, чтобы убедиться в этом.
Эмма тихонько спустилась вниз и приготовила себе чашку чая. И все время ее не покидало ощущение потери. Чувствуя себя пустой и бесполезной, Эмма полчаса пила чай и смотрела телевизор – ей тяжело было оставаться наедине со своими мрачными мыслями.
Пит вошел в гостиную, как раз когда она выключала телевизор. Глаза заспанные, остатки волос спутаны и стоят дыбом. Его присутствие почему-то разозлило ее. Он наклонился и поцеловал ее в губы, завалился на диван и закрыл глаза.
– Зачем ты так рано поднялась?
– Не спалось! – огрызнулась она. Господи, неужели он не понимает, что с ней происходит? Ну почему мужчины такие черствые?..
22
Неделя пролетала за неделей, апрель уступил место самому теплому за последние годы маю. Феликс развлекался заучиванием текста к фильму, который должен будет сниматься в сентябре, и параллельно озвучивал коммерческую рекламу, чтобы заработать на жизнь. Ему все еще ничего не сообщили по поводу двух сериалов, на которые он пробовался, так что он звонил в Лондон агенту каждый день, и счета за телефон приходили просто астрономические. Настроение у него постоянно менялось: то он был полон оптимизма, то злился, что приходится так долго ждать.
Ханна много работала и очень обрадовалась, когда Дэвид сообщил ей, что собирается открыть филиал в Уиклоу, где сможет предложить ей более высокую должность.
– Такой блестящий шанс! – сказала она Феликсу в тот вечер, когда они неторопливо шли по Даусон-стрит, направляясь к кафе, где Феликс собирался встретиться с друзьями-актерами. – Поверить не могу, что моя жизнь так изменилась за этот год. Работа, ты, все остальное… – Она взглянула на него сияющими глазами. – Замечательно! Вы замечательны, мистер Андретти. Дэвид сказал, что я смогу приступить к новой работе через месяц. Ты считаешься должна за нее ухватиться?
– Разумеется, детка, – небрежно ответил Феликс.
Они как раз подошли к его компании – несколько очень красивых мужчин и женщин сидели за столиками на улице у кафе. Все в темных очках, хотя солнце давно зашло.
– Вот и вся банда! – воскликнул Феликс. – Привет, ребятки.
Утром в четверг Ханне поневоле пришлось вспомнить печальное замечание Эммы, к которому она всегда прибегала, когда речь заходила о планах.
– Мы планируем, а господь смеется, – говорила она. – У меня всегда так бывает.
Вообще-то Ханна считала такую точку зрения чересчур пессимистичной. Ей казалось, вся жизнь перед ней, стоит только протянуть руку и взять. Все, что с тобой происходит, зависит только от тебя, а если бы люди верили во всю эту божественную ерунду, то так и застряли бы в Средних веках. Однако ее вера в этот постулат сильно поколебалась утром в четверг, и случилось это напрямую из-за любовного усердия Феликса.
Ханна всегда больше всего нравилось заниматься любовью с утра пораньше. Она все еще переживала последний прекрасный оргазм, когда Феликс отодвинулся от нее и произнес:
– Блин!
– В чем дело? – лениво спросила она, все еще улыбаясь.
– Проклятая резинка лопнула, – сообщил он. – Черт побери, это уже второй случай.
Ханна села на постели и выхватила пачку из его рук.
– Так срок годности давно истек, Феликс! Где ты их взял?
Он пожал плечами:
– У нас кончились, и я нашел эти в спортивной сумке.
– Срок годности истек два года назад, – сказала Ханна, начиная нервничать. – И ты сказал, что еще один порвался. Я такого не помню.
– Да речь идет всего лишь о гребаном презервативе! – огрызнулся он. – Право, что ты вечно придираешься к мелочам, Ханна?
– Из мелочей могут вырасти большие проблемы, Феликс. Например, ребенок, – резко ответила она.
Стоя под душем, Ханна никак не могла успокоиться. Она-то думала, что они предельно осторожны. Эмма всегда говорила, что после тридцати пяти женщины уже не так плодовиты, так что ей казалось, что у нее мало шансов забеременеть. Ей ведь уже тридцать семь, и они никогда не забывали о презервативах… Она досадливо поморщилась. Какой смысл в презервативе, если истек срок его годности? Все равно что спрыгнуть с самолета с рваным парашютом!
Завтракать Ханна не стала – почему-то не хотелось есть, и пока ехала по своему первому адресу, все пыталась вспомнить, когда у нее в последний раз были месячные. Она не имела привычки что-то записывать и теперь страшно злилась на себя. Ханна вспомнила, что ужасно мучилась в ночь на Новый год и что у нее кончились прокладки. А дальше?..
Так ничего и не припомнив, Ханна остановилась у аптеки и купила все необходимое для теста на беременность. Почему она не пила таблетки? В этом вопросе на мужчину никогда нельзя положиться!
Приехав к бунгало, Ханна порадовалась, что продавцы уже отправились на работу, а покупатели еще не прибыли. Можно воспользоваться туалетом, хотя ей это было не по душе. «Но ведь никто не узнает», – подумала она. Ей приходилось читать об агентах по продаже недвижимости, которые умудрялись заниматься сексом в продаваемых домах, и она очень возмущалась по этому поводу. Но вряд ли будет так уж непрофессионально просто сходить в туалет.
Проделав все необходимое, Ханна сунула прибор в сумку и открыла дверь клиентам, приклеив на лицо привычную улыбку. Они почти полчаса бродили по дому, но, судя по всему, вторая синяя линяя проявилась в окошечке значительно раньше.
Оставшись снова одна в доме, Ханна достала прибор, посмотрела на показатель и прокляла производителей презервативов, Феликса и себя – именно в таком порядке.
– Беременна, беременна, черт бы все подрал! – простонала она.
Это надо же! Бедняжка Эмма убить готова, чтобы оказаться в ее положении, но у нее ничего не выходит. И вот теперь она, из всех троих наименее склонная к материнству, беременна! Ханне казалось, что даже у тех зверей, которые съедают свое потомство, больше материнских чувств, чем у нее. Дети ее никогда не интересовали. Ладно, дети ее кузины Мэри очень даже ничего, но это вовсе не означало, что она хотела бы с ними жить.
Когда она вернулась в офис, Кэрри помахала ей рукой.
– Феликс только что звонил, – сообщила она и покраснела.
Кэрри несколько раз видела Феликса, когда он заезжал за Ханной, и явно безумно в него влюбилась. «Кстати, Феликс ничего не сделал, чтобы загасить этот пожар», – сердито подумала Ханна, припомнив, как он сидел на краешке стола Кэрри и болтал с ней.
– Он сказал, это важно, – добавила девушка. «Что-то будет, когда он услышит мои важные новости», – мрачно подумала Ханна, набирая номер.
– Победа! – ликующе воскликнул Феликс. – Ты никогда не поверишь! – Он явно уже приложился к бутылке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Эмма тихонько спустилась вниз и приготовила себе чашку чая. И все время ее не покидало ощущение потери. Чувствуя себя пустой и бесполезной, Эмма полчаса пила чай и смотрела телевизор – ей тяжело было оставаться наедине со своими мрачными мыслями.
Пит вошел в гостиную, как раз когда она выключала телевизор. Глаза заспанные, остатки волос спутаны и стоят дыбом. Его присутствие почему-то разозлило ее. Он наклонился и поцеловал ее в губы, завалился на диван и закрыл глаза.
– Зачем ты так рано поднялась?
– Не спалось! – огрызнулась она. Господи, неужели он не понимает, что с ней происходит? Ну почему мужчины такие черствые?..
22
Неделя пролетала за неделей, апрель уступил место самому теплому за последние годы маю. Феликс развлекался заучиванием текста к фильму, который должен будет сниматься в сентябре, и параллельно озвучивал коммерческую рекламу, чтобы заработать на жизнь. Ему все еще ничего не сообщили по поводу двух сериалов, на которые он пробовался, так что он звонил в Лондон агенту каждый день, и счета за телефон приходили просто астрономические. Настроение у него постоянно менялось: то он был полон оптимизма, то злился, что приходится так долго ждать.
Ханна много работала и очень обрадовалась, когда Дэвид сообщил ей, что собирается открыть филиал в Уиклоу, где сможет предложить ей более высокую должность.
– Такой блестящий шанс! – сказала она Феликсу в тот вечер, когда они неторопливо шли по Даусон-стрит, направляясь к кафе, где Феликс собирался встретиться с друзьями-актерами. – Поверить не могу, что моя жизнь так изменилась за этот год. Работа, ты, все остальное… – Она взглянула на него сияющими глазами. – Замечательно! Вы замечательны, мистер Андретти. Дэвид сказал, что я смогу приступить к новой работе через месяц. Ты считаешься должна за нее ухватиться?
– Разумеется, детка, – небрежно ответил Феликс.
Они как раз подошли к его компании – несколько очень красивых мужчин и женщин сидели за столиками на улице у кафе. Все в темных очках, хотя солнце давно зашло.
– Вот и вся банда! – воскликнул Феликс. – Привет, ребятки.
Утром в четверг Ханне поневоле пришлось вспомнить печальное замечание Эммы, к которому она всегда прибегала, когда речь заходила о планах.
– Мы планируем, а господь смеется, – говорила она. – У меня всегда так бывает.
Вообще-то Ханна считала такую точку зрения чересчур пессимистичной. Ей казалось, вся жизнь перед ней, стоит только протянуть руку и взять. Все, что с тобой происходит, зависит только от тебя, а если бы люди верили во всю эту божественную ерунду, то так и застряли бы в Средних веках. Однако ее вера в этот постулат сильно поколебалась утром в четверг, и случилось это напрямую из-за любовного усердия Феликса.
Ханна всегда больше всего нравилось заниматься любовью с утра пораньше. Она все еще переживала последний прекрасный оргазм, когда Феликс отодвинулся от нее и произнес:
– Блин!
– В чем дело? – лениво спросила она, все еще улыбаясь.
– Проклятая резинка лопнула, – сообщил он. – Черт побери, это уже второй случай.
Ханна села на постели и выхватила пачку из его рук.
– Так срок годности давно истек, Феликс! Где ты их взял?
Он пожал плечами:
– У нас кончились, и я нашел эти в спортивной сумке.
– Срок годности истек два года назад, – сказала Ханна, начиная нервничать. – И ты сказал, что еще один порвался. Я такого не помню.
– Да речь идет всего лишь о гребаном презервативе! – огрызнулся он. – Право, что ты вечно придираешься к мелочам, Ханна?
– Из мелочей могут вырасти большие проблемы, Феликс. Например, ребенок, – резко ответила она.
Стоя под душем, Ханна никак не могла успокоиться. Она-то думала, что они предельно осторожны. Эмма всегда говорила, что после тридцати пяти женщины уже не так плодовиты, так что ей казалось, что у нее мало шансов забеременеть. Ей ведь уже тридцать семь, и они никогда не забывали о презервативах… Она досадливо поморщилась. Какой смысл в презервативе, если истек срок его годности? Все равно что спрыгнуть с самолета с рваным парашютом!
Завтракать Ханна не стала – почему-то не хотелось есть, и пока ехала по своему первому адресу, все пыталась вспомнить, когда у нее в последний раз были месячные. Она не имела привычки что-то записывать и теперь страшно злилась на себя. Ханна вспомнила, что ужасно мучилась в ночь на Новый год и что у нее кончились прокладки. А дальше?..
Так ничего и не припомнив, Ханна остановилась у аптеки и купила все необходимое для теста на беременность. Почему она не пила таблетки? В этом вопросе на мужчину никогда нельзя положиться!
Приехав к бунгало, Ханна порадовалась, что продавцы уже отправились на работу, а покупатели еще не прибыли. Можно воспользоваться туалетом, хотя ей это было не по душе. «Но ведь никто не узнает», – подумала она. Ей приходилось читать об агентах по продаже недвижимости, которые умудрялись заниматься сексом в продаваемых домах, и она очень возмущалась по этому поводу. Но вряд ли будет так уж непрофессионально просто сходить в туалет.
Проделав все необходимое, Ханна сунула прибор в сумку и открыла дверь клиентам, приклеив на лицо привычную улыбку. Они почти полчаса бродили по дому, но, судя по всему, вторая синяя линяя проявилась в окошечке значительно раньше.
Оставшись снова одна в доме, Ханна достала прибор, посмотрела на показатель и прокляла производителей презервативов, Феликса и себя – именно в таком порядке.
– Беременна, беременна, черт бы все подрал! – простонала она.
Это надо же! Бедняжка Эмма убить готова, чтобы оказаться в ее положении, но у нее ничего не выходит. И вот теперь она, из всех троих наименее склонная к материнству, беременна! Ханне казалось, что даже у тех зверей, которые съедают свое потомство, больше материнских чувств, чем у нее. Дети ее никогда не интересовали. Ладно, дети ее кузины Мэри очень даже ничего, но это вовсе не означало, что она хотела бы с ними жить.
Когда она вернулась в офис, Кэрри помахала ей рукой.
– Феликс только что звонил, – сообщила она и покраснела.
Кэрри несколько раз видела Феликса, когда он заезжал за Ханной, и явно безумно в него влюбилась. «Кстати, Феликс ничего не сделал, чтобы загасить этот пожар», – сердито подумала Ханна, припомнив, как он сидел на краешке стола Кэрри и болтал с ней.
– Он сказал, это важно, – добавила девушка. «Что-то будет, когда он услышит мои важные новости», – мрачно подумала Ханна, набирая номер.
– Победа! – ликующе воскликнул Феликс. – Ты никогда не поверишь! – Он явно уже приложился к бутылке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132