– Ну же, золотко, процесс идет просто великолепно! – заверил он с очаровательной улыбкой.
Золотко? Неужели у него хватает наглости флиртовать с роженицей? Совсем потерял стыд!
– Попрошу всех разойтись! – прозвучал командный голос. Все обернулись и увидели входящего в приемную врача «скорой помощи».
– Ты уверена, что не хочешь рожать дома, Джулия? Самым простым и естественным образом? – не унималась Энджел. – Еще не поздно…
Единственным ответом дочери оказалось почти звериное рычание. А несколько секунд спустя санитары уже погрузили ее на тележку и покатили к машине.
Энджел побежала следом, а Коул, Лина и Минди растерянно застыли в приемной. Первой пришла в себя Лина:
– Да уж, зрелище не для слабонервных. Любая девушка задумается, стоит ли следовать дурному примеру и рожать детей.
– Чудо рождения безгранично, – многозначительно изрек Коул.
– Точно, – согласилась Минди. – Сейчас наведу здесь порядок.
Лина ощущала себя предательницей, однако желудок недвусмысленно подкатывал к горлу.
– Наверное, надо помочь?
– Нет, спасибо. Справлюсь сама. Поверь, после собачьего поноса и кошачьего недержания мочи воды роженицы – сущая ерунда.
– Здесь всегда так весело? – настороженно поинтересовалась Лина.
Минди кивнула:
– Очень часто. Хотя, конечно, женщины у нас рожают не каждый день. Да, щенков золотистого ретривера мы принимали и несколько раз – котят. Но вот человеческие детеныши в этих стенах пока еще на свет не появлялись.
Через несколько минут Минди удалось привести приемную в нормальный вид – во всяком случае, настолько, насколько способна выглядеть нормальной приемная ветеринара.
Посетителей снова впустили в помещение.
– Ах, как увлекательно! – воскликнула хозяйка изящной утонченной пуделихи. Обе украсили свои белые кудряшки множеством розовых бантиков. – Интересно, кто родится, мальчик или девочка?
Лина пыталась понять, что сулит новая жизнь. Вчера работа администратора в ветеринарной клинике вовсе не казалась чем-то из ряда вон выходящим. Зато сейчас явно ощущалось приближение очередного приступа удушья. Разумеется, на нервной почве.
– Милая, вы немного бледны, – продолжала ворковать пуделихина подружка. – Надеюсь, вы не упадете в обморок? В Рок-Крик всего одна машина «скорой помощи». Как вам известно, в данный момент она занята. Доктор, вашей ассистентке нехорошо.
– Я администратор, а не ассистентка, – тут же отреагировала Лина. – Ассистент ветеринара – Минди. А я просто…
Просто сошла с ума? Краем глаза она заметила движение крыльев, а через мгновение почувствовала, как на голову что-то приземлилось.
– А я… у меня… кажется, птица на голове.
– О, простите! – К конторке спешил человек средних лет с заметно редеющими волосами. – Твитипай, скорее иди к папочке!
– Птицам запрещается покидать клетки. – Лина показала на объявление, которое собственноручно повесила утром.
– Я всего лишь пытался успокоить Твитипай после неожиданной поспешной эвакуации, – пояснил хозяин. – Она на редкость умный и тонко чувствующий попугай.
На шее появилось что-то влажное. Так, все ясно. Попугайские испражнения. Черт возьми! Лина не слишком деликатно схватила невоспитанную Твитипай и поспешно сунула в руки хозяину.
Что же, вот такой поворот судьбы. От успешной модели к птичьему помету. Теперь она заменила собой бумагу на полу клетки. Наверное, это уж слишком.
– Ну что, собралась увольняться? – Коул смотрел на Лину так, словно уже списал ее со счетов.
– Не нарывайся! – коротко, но угрожающе рявкнула Лина.
– Вот, милая, возьмите. – Пуделихина подружка протянула влажную салфетку. Однако прежде чем Лина успела применить гигиеническое средство по назначению, дверь приемной резко распахнулась и показалась запыхавшаяся Сью Эллен. О Господи! Неужели в это заведение никто не входит нормально, по-человечески? Да и вообще, остались ли в городе нормальные люди? Если да, то надо будет хорошенько поискать.
– Говорят, Джулия едва не родила прямо здесь? – Сью Эллен смерила сестру осуждающим взглядом. – Почему ты мне не позвонила?
– Потому что позвонила в службу спасения.
– А надо было мне.
– С какой стати? Ты же не акушерка, не повитуха.
– Могла бы стать, если бы не предпочла торговлю недвижимостью.
– И это при том, что ты от одного лишь вида крови падаешь в обморок.
– И ты тоже, – с готовностью парировала Сью Эллен. – Кстати, что это у тебя на шее?
– Попугайкины какашки.
– Фу, какая гадость! А ведь после обеда тебя ждет фотосессия, так что постарайся выглядеть прилично. Пожалуйста, не смотри на меня пустым взглядом, будто не понимаешь, о чем речь! Я же предупреждала еще вчера вечером. В обмен на проживание в образцовом передвижном доме тебе надо будет позировать для рекламного плаката парка «Ридженси».
– Что, прямо сегодня?
– Стоит ли откладывать на завтра то, что можно сделать…
Что правда, то правда. Каких только происшествий сегодня уже не случилось. А ведь день еще даже не добрался до середины.
– Я сегодня работаю.
– Коул непременно отпустит тебя пораньше. Правда, Коул? – Сью Эллен невинно похлопала голубыми кукольными глазами.
– Нет, золотко, не отпущу.
Так. Значит, он называл золотком всех женщин подряд. Оскорбительное, унизительное обращение, но в то же время странным образом обволакивающее, обтекающее, словно расплавленный темный шоколад. Особенно в исполнении чувственно-хрипловатого голоса и в сопровождении декадентской улыбки.
Как хорошо, что лично у Лины выработался твердый иммунитет к подобным выходкам.
Абсолютный, непогрешимый иммунитет.
Джинсовый парень ничуть ее не волновал, ни капли не трогал.
А странная дрожь внутри – конечно, результат нервного напряжения, а вовсе не ответ на соблазнительные манеры Коула или, прости Господи, на симпатичную задницу.
Доказать душевную стойкость могло лишь длительное непринужденное общение с опасным объектом.
– Я останусь здесь и продолжу работу, – твердо заявила Лина. – А фотосессию вполне можно перенести.
– Вот уж не ожидал, что придется соперничать за твое время с фотографами, – заметил Коул, едва Сью Эллен покинула приемную – так же возбужденно, как и появилась.
– Речь идет всего лишь об одном снимке.
– Подобное уже доводилось слышать.
– Скорее всего, ты сам говорил так какой-нибудь бедной девушке, разбивая надежды на постоянство. – Ох, как неловко! – Прости. Забудь, что я произнесла эту глупость.
– Ни за что. Крайне заинтригован пристальным вниманием к моим отношениями дамами. Можно сказать, одержимостью.
– Никакой одержимости.
– Тогда как же расценивать последний комментарий?
– Исключительно как результат неучтивого поведения попугая. – Лина схватила еще несколько салфеток и принялась оттирать шею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72