– Убирайся прочь! – не выдержав, закричала Лина. – Сейчас же! Сию минуту!
– Если бы ты хоть на мгновение успокоилась…
– Не собираюсь успокаиваться! Не собираюсь делать ничего по твоей команде! Ты мне больше не босс! И не смеешь указывать!
– Никогда не смел.
– И правильно. А потому убирайся!
– Что здесь происходит? – послышался строгий голос Натана. Шериф показался на ступеньке автобуса. – Я был в мини-маркете и получил сообщение о громких разногласиях в школьном автобусе.
Увидев знакомую парочку, хранитель порядка не смог скрыть изумления.
– Снова вы? И в чем же проблема на этот раз?
– Я люблю эту женщину, а она наотрез отказывается меня выслушать, – доложил Коул.
– Да ты и понятия не имеешь о любви, – тут же опровергла Лина.
– Ну так объясни, что это такое. Научи.
Лина покачала головой. Нет, декларациями о чувствах ее ни за что не купить.
– Не спекулируй этим голосом.
– Каким голосом?
– Сам знаешь каким, красавчик. Бархатным и многообещающим. Больше этим фокусом ничего не добьешься. Даже и не старайся.
– Тогда поеду с тобой в Чикаго.
– Зря собираешься. Все равно ничего не получится! Между прочим, у тебя здесь ветеринарная практика, так что от зверюшек никуда не денешься.
– Черт возьми, Лина! Если бы ты только согласилась меня выслушать…
Очень хотелось заткнуть уши пальцами и громко запеть: ля-ля-ля. Но это было бы уж совсем по-детски. Эффективно, но по-детски.
Старуха с оранжевыми волосами дернула Натана за рукав.
– Он назвал ее шлюхой.
– Нет, – поправила Лина, – не назвал, но обращался так, как будто я – шлюха.
– Неправда! – Коул растерянно оглянулся. Со всех сторон на него с укоризненным любопытством смотрели пассажиры: преимущественно женщины и все очень пожилые. – Лина, нам действительно необходимо срочно выяснить отношения. Может быть, поищем более укромное место?
– Ни за что.
Коул снова повернул ее лицом к себе – по своему обыкновению, взяв за подбородок.
– Когда ты заявила, что уезжаешь в Чикаго, чтобы вернуться в модельный бизнес, мне показалось, что из груди вырвали сердце, бросили под ноги и безжалостно, грубо растоптали.
– Добро пожаловать в клуб разбитых сердец! Поверь, в тот миг, когда ты швырнул на стол деньги и пожелал мне счастливого пути, я почувствовала то же самое.
– Пришлось тут же уйти, чтобы скрыть обиду, боль и растерянность. Стоять у тебя на пути, преграждать дорогу к мечте не хочу и не могу. Ты ведь сразу сказала, что не собираешься надолго оставаться в Рок-Крик. А если выпала участь влюбиться, то это моя проблема, а не твоя. И разбираться с ней суждено мне, и только мне.
Лина слушала в полной растерянности. Как понять, говорит ли Коул правду или просто пытается очаровать, обмануть? Выглядел он искренним и серьезным. Больше того, в глазах светилась угрюмая решимость, которой раньше не доводилось замечать.
– Ты меня любишь?
Коул кивнул и привычным жестом заправил ей за ухо прядку волос.
– Именно это я и пытаюсь сказать.
– И все же причинил мне жестокую боль.
– Знаю. – Он с сожалением посмотрел Лине прямо в глаза. – Все так неуклюже. Сможешь простить?
– Эй, парень! Жизнь коротка. Поцелуй девушку, чтобы не плакала, – приказала путешественница с оранжевыми волосами.
Коул послушался и приник губами к губам. Лина доверчиво прильнула к доктору и ответила на поцелуй.
– И я тебя люблю, – прошептала она едва слышно. – На самом деле совсем не уверена, что хочу ехать в Чикаго.
– Если не поедешь, всю жизнь будешь гадать и раздумывать, что упустила свой шанс, отказавшись от выгодного предложения. А мне необходимо, чтобы ты не сомневалась в выборе. Вернешься в Рок-Крик не потому, что не сможешь придумать ничего оригинальнее и забавнее, а потому, что захочешь вернуться ко мне.
Еще один, последний и прощальный поцелуй, грустное прикосновение к волосам – и Коул Фланниган исчез.
Лина смахнула слезы. Что тут скажешь? Он прав. Лина не сомневалась, что следует поступить именно так, как посоветовал Коул. Но уверенность в правильном решении не принесла радости. Она так скучала по Коулу!
– Кажется, ты не в восторге, – заметила Айрин спустя сутки. – Хорошо расслышала, что я сказала? Из множества фотографий самых разных моделей клиент выбрал именно твою.
– Да-да, слышу и понимаю. Просто не знаю, как реагировать.
Айрин посмотрела недоверчиво. Дорогие очки от Шанель не могли скрыть застывшего во взгляде удивления. Остриженные по последней моде почти белые крашеные волосы не оставляли сомнений в безапелляционности и умении идти до победного конца. Агент явно стремилась составить компанию героине Мерил Стрип из фильма «Дьявол носит «Прада»».
– Что с тобой сделали в том захолустном углу, где ты пряталась с весны? Загипнотизировали? Приворожили?
– Влюбилась.
– Ну так разлюби, – сухо и строго приказала Айрин. – Речь идет не о какой-то сиюминутной чепухе, а о карьере. Причем здесь любовь?
– Не знаю. Но боюсь, что разлюбить я уже не в силах. Не смогу при всем желании.
– Разумеется, сможешь. Ты же профессионал. Не позволяй глупому парню и смешным чувствам встать на пути к цели.
– Дело не в парне. Нет, конечно, в какой-то степени и в нем тоже. Но все-таки главная проблема заключается во мне самой. За это время я изменилась, Айрин. Очень изменилась. – Лина посмотрела в окно офиса. Агентство хотя и не добралось до Мичиган-авеню, но все же обосновалось в престижной близости к звездно-гламурной главной улице. Соседство выдалось столь тесным, что стоило лишь немного наклониться влево, и можно было без труда увидеть машины, неумолимым потоком мчавшиеся по «Великолепной миле», восхититься сиянием зеркальных витрин и даже с легкой грустью зацепить взглядом невозмутимое спокойствие реки Чикаго. Лина закрыла глаза. Представила волнистые зеленые холмы, замкнувшие Рок-Крик в тесное кольцо. Вспомнила бедную старую яблоню: она изо всех пыталась выжить на убогой центральной площади, возле танка времен Второй мировой войны. По сравнению с городом детства Чикаго казался райскими кущами.
И все же…
– Еще предстоит решить, что значит для меня модельный бизнес: любовь к туфлям или любовь к сумкам, – пробормотала Лина себе под нос.
Уже не оставалось сомнений, что Коула следует отнести ко второму типу. Будь Коул всего лишь любовью к обуви, он ни за что не смог бы доставить такую боль, которую довелось испытать Лине. Он оказался настоящим. Но путь к главному в ее жизни человеку преграждали неисчислимые препятствия. Чтобы обдумать жизненную ситуацию и найти дорогу, требовалось время.
Лина собралась с духом, спрятала чувства под замок в самом дальнем, самом темном чуланчике своей души и следующие три недели честно трудилась над возрождением юношеской мечты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72