– Пойдем, Сью Эллен. Давай на пару минут оставим этих чудаков вдвоем. Пусть все обсудят, – предложил Натан.
Сью Эллен не могла скрыть тревоги.
– А что, если дело дойдет до рукоприкладства?
– Коул никогда и ни за что не обидит твою сестру, – заверил Натан.
– Я опасаюсь вовсе не за него, а за Лину, – пояснила Сью Эллен.
– Ничего плохого не случится. Не волнуйся. Пойдем. – Натан почти силой вывел Сью Эллен из офиса.
Едва свидетели вышли, Коул скрестил руки на спинке стула и опустил голову. Поза красноречиво демонстрировала покорность, раскаяние и даже унылую безнадежность. Без обычной задиристой отваги Коул выглядел уязвимым, жалким. Так хотелось погладить бедняжку по головке!
– Прости, – услышала Лина свой голос. – Знаю, что у тебя выдался трудный и длинный день. Да и у меня тоже. А вдобавок все вокруг боятся, что я снова брошусь на тебя с кулаками. – Подобные опасения могли запросто подорвать уверенность в себе даже у такого отчаянного парня, как Фланниган. – Наверное, мне не стоило говорить о намерении тебя прикончить.
В этот момент Лина заметила, что плечи Коула едва заметно трясутся.
О нет! Только не это! Неужели плачет?
Она встала, подошла поближе и погладила страдальца по плечу:
– Не переживай, все будет хорошо. Не поднимая лица, он молча покачал головой.
– Да-да, точно. Вот увидишь, все уладится. Этот неприятный инцидент – лишь небольшая кочка на дороге. Или ямка.
Коул наконец поднял голову и смахнул слезы. Увидев жест, Лина почувствовала себя так, как, наверное, чувствует кусок грязи, прилипший к жвачке, которая, в свою очередь, прилипла к подошве босоножек от «Ноти манки».
И вдруг раздался звук. Что это было, приглушенное рыдание?
Секунду! Нет, это не рыдание! Это приглушенный смех!
Значит, слезы вовсе не означали раскаяния, сожаления и горя! Нет, злодей смеялся! Смеялся над ней и смеялся до слез!
Лина едва сдержалась, чтобы не двинуть со всей силы в то самое плечо, которое только что так нежно гладила. Она ненавидела людей, которые позволяли себе насмешки. Все, кто хотел, успели вдоволь навеселиться, когда она была толстым ребенком. Обзывали. Дразнили. Давали унизительные прозвища. Самые отвратительные. Даже такие, как «сало», «толстая задница», «жирная свинья». Какой ужас! Слезы навернулись сами собой. Самые настоящие – слезы обиды, боли и гнева, а не от с трудом сдерживаемого смеха.
– Эй! – Коул тут же вскочил на ноги и направился к ней. Но Лина не хотела стоять рядом с насмешником и отступала до тех пор, пока не прижалась спиной к стене, заклеенной фотографиями и фотороботами разыскиваемых преступников.
– Такого поворота я не ожидал, – пробормотал Коул.
– Не смей насмехаться надо мной! – зловеще прошипела Лина.
– Даже и не думал насмехаться. Прости. О черт! – Коул поцеловал ее нежно и сладко, жарко и сочувственно.
Гнев должен был защитить, однако Фланнигану каким-то образом удалось преодолеть оборонительный рубеж. Собственно, это ему всегда удавалось. А Лина мгновенно растаяла – тоже как всегда. Как всегда, ответила на поцелуй: губы с готовностью раскрылись, а язык радостно приветствовал его язык. Лина не столько поддалась атаке и уступила натиску, сколько растворилась в удовольствии и ощущении легкого, почти невесомого счастья.
Коул дерзко запустил руку под белую футболку и добрался до груди. Лина лишь застонала от наслаждения. Ажурный лифчик обострял прикосновения, придавая ощущениям изысканность.
Лина не слышала, как открылась дверь, но зато прекрасно расслышала слова Скай:
– Когда я советовала вам уединиться, то вовсе не имела в виду, что уединяться следует в офисе шерифа. Сью Эллен! – позвала она через плечо. – Твоя сестра снова целуется с ветеринаром!
Глава 12
Лина покинула офис шерифа, сохранив при этом лишь малую часть собственного достоинства. На улице она столкнулась с сестрой Мэри.
– Говорят, из-за тебя моего племянника арестовали, – строго изрекла монахиня.
– Нас не арестовали. Мы просто…
– Затеяли любовные игры в офисе шерифа, – продолжила невесть откуда взявшаяся Скай. – А я-то переживала, что плохо себя веду: слишком вольно. Держи, ты забыла вот это. – Она протянула Лине спортивную сумку.
– Занимались любовью в офисе шерифа? – недоверчиво повторила сестра Мэри. – И что же заставило вас выбрать именно это место?
– Похоже, ребята просто не в состоянии друг от друга оторваться, – пояснила Скай не без ехидства.
– И все из-за пари, – добавила подошедшая Сью Эллен. Услышав последнее замечание, сестра Мэри нахмурилась:
– Из-за пари? Не в состоянии оторваться?
Лина не считала возможным винить монахиню за искреннее недоумение и смущение. Она и сама смутилась. Что на нее нашло? Как можно было позволить Коулу так себя целовать?
Больше того. Она не просто позволила себя целовать, но жадно, страстно отвечала на его поцелуи. А Коул вдобавок еще и ласкал ее грудь.
– Нет, пари заключили Коул и Элджи…
Сью Эллен попыталась объяснить, что к чему, а Лина вдруг почувствовала, что на брюках оторвалась верхняя пуговица. Отскочила в сторону, покатилась по неровному, в трещинах и кочках, тротуару и провалилась в канализационную решетку.
Толстуха окончательно опозорилась.
Вот она, та самая последняя соломинка, которая сломала спину верблюда.
Не говоря ни слова, Лина почти бегом направилась к машине, припаркованной всего в нескольких футах от крыльца, и поспешно достала банановые пирожные – все, кроме распечатанной пачки.
– Возьмите, – Лина торжественно протянула провизию сестре Мэри, – это для вашего благотворительного магазина.
Сью Эллен изумленно следила за действиями сестры. И ее тоже трудно было винить. Лина и правда действовала иррационально. Вплоть до этой минуты. Но сейчас все изменилось.
Титул иррационального члена семьи с гордостью носила Сью Эллен. Лина считалась мечтательницей, а Эмма успешно исполняла роль умницы.
Так было всегда – до тех пор, пока мечты Лины не рассыпались в пух и прах.
Гордость – болезненная черта характера. Больно ощущать себя неудачницей. Проигрыш саднит, как открытая рана.
Заедать неприятности – занятие бесполезное, хотя порою способно принести временное облегчение. Но Лина не собиралась концентрироваться на ближайшем будущем. Главное – долговременная перспектива. Важно не забывать, в чем заключается основная цель.
Да уж, действительно, а существуют ли шансы возвращения в бизнес двадцатидевятилетней отставной модели большого размера?
Лина едва сдержалась, чтобы не забрать обратно свои пирожные из рук сестры Мэри.
Она вернулась к машине, села за руль и включила мотор. Ах, если бы можно было ехать и ехать не останавливаясь – из города, за границу штата. Беда в том, что от ощущения неудачи не убежать и не скрыться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72