Роспись на высоких стенах изображала лес, ветви дубов сплетались на куполе потолка. Гирлянды ярких цветов оплетали деревья, в просветах между ними виднелись дальние горы или морские просторы. На резном балконе играли музыканты.
Серегил помедлил на середине величественной лестницы, положив руку на плечо Алека.
— Мои досточтимые гости! — обратился он к собравшимся тем же формальным тоном, которым пользовался, играя роль госпожи Гветелин на «Стремительном».
— Позвольте мне представить моего подопечного и компаньона, благородного Алека из Айвиуэлла, недавно прибывшего из Майсены. Прошу вас, будьте к нему доброжелательны, он никогда еще не бывал в нашем прекрасном городе и почти никого здесь не знает.
У Алека пересохло во рту, когда десятки лиц обернулись к нему.
— Спокойно, — прошептал Микам. — Помни, кем ты должен быть. — Тайком сделав ему знак — пожелание удачи, — Микам нырнул в толпу.
Когда они спустились в зал. вперед выступил слуга с подносом, на котором стояли стаканы охлажденного вина. Алек взял один из них и одним глотком опорожнил.
— Полегче с этим, — пробормотал Серегил, направляя Алека от одной группы гостей к другой.
Гости были в основном не особенно знатными придворными и богатыми купцами, связанными с «благородным Серегилом» деловыми интересами. Алек услышал обрывки разговоров о купеческих караванах и морских перевозках, но самой популярной темой была возможность начала войны весной.
— Не думаю, что тут могут быть какие-нибудь сомнения, — говорил молодой придворный, которого представили Алеку как благородного Мелвита. — Приготовления к войне начались еще летом.
— Это верно, — проворчал дородный барон, делая глоток вина. — Последние месяцы не найдешь нигде приличных досок — все хватают интенданты. Я даже сомневаюсь, удастся ли мне достроить солярий к весне.
— Вольдское сукно! — воскликнула поблизости нарядная женщина. — Не говорите мне о нем! С этими теперешними тарифами новый костюм для верховой езды мне просто не по карману! А золото? Помяните мое слово, благородный Дециус, пока эта заварушка не закончится, мы не сможем позволить себе других украшений, кроме стеклянных бус и перьев!
— Но что за прекрасная это была бы мода! — воскликнул ее собеседник.
Следуя за Серегилом, Алек неожиданно оказался лицом к лицу с теми двумя женщинами, которых он видел наверху.
— Позволь мне познакомить тебя с моим дорогим другом, — сказал Серегил с намеком на свою обычную кривую улыбку. — Госпожа Килит, это благородный Алек из Айвиуэлла. Благородный Алек, это госпожа Килит из Римини и ее племянница госпожа Исмей из Орутана.
Кланяясь со всем доступным ему изяществом, Алек почувствовал, что краснеет. Бархатный наряд госпожи Килит облекал все еще стройное и красивое тело; как диктовала мода, ее грудь была еле прикрыта прозрачным шелком под тяжелым сверкающим ожерельем.
— Что ты за счастливчик, — промурлыкала госпожа Килит, обволакивая юношу томным взглядом темных глаз, от, которого у него заколотилось сердце.
— Наш друг благородный Серегил один из самых изысканных мужчин в городе, он прекрасно разбирается во всем, что может предложить Римини по части удовольствий. Не сомневаюсь, что твое пребывание здесь окажется весьма приятным и полезным.
— Ты льстишь мне, прекрасная госпожа, — пробормотал Серегил. — Но может быть, я могу воспользоваться твоим дружеским расположением? Не окажешь ли ты честь выбрать благородного Алека своим партнером для первого танца? Мне кажется, музыканты играют одну из твоих любимых мелодий.
— С радостью, — ответила Килит, делая реверанс. — А ты в порядке ответной любезности мог бы пригласить мою племянницу. В конце концов, я обещала ей, что сегодня ее ждут не совсем безгрешные удовольствия, а большего, чем танцевать с тобой, и вообразить нельзя.
Мило покраснев, Исмей оперлась на руку Серегила. Это послужило сигналом и другим гостям пригласить дам и приготовиться танцевать.
Килит с ослепительной улыбкой протянула Алеку руку:
— Не окажешь ли ты мне честь, благородный господин?
— Право же, это ты оказываешь мне честь, — ответил Алек. Собственные слова показались ему неуклюжими и глупыми, но он взял себя в руки и продолжил: — Должен предупредить тебя, прекрасная госпожа, что я никогда не был хорошим танцором.
Занимая свое место перед ним, Килит снова посмотрела на него томным взглядом:
— Пусть это тебя не беспокоит, мой дорогой. Учить неопытного молодого человека — что может сравниться с таким удовольствием!
Серегил шутливо флиртовал с Исмей, присматривая при этом краем глаза за Алеком. Как он и ожидал, Килит быстро заставила юношу почувствовать себя свободно. Еще один или два танца с ней — и Алеку начнет казаться, что в этом обществе он вращался всю свою жизнь. Такое же влияние она оказала на самого Серегила много лет назад.
Начав свою карьеру как куртизанка на улице Огней, Килит вошла в благородное общество, когда упрямый молодой аристократ, преодолев отчаянное сопротивление своей семьи и друзей, женился на ней. На протяжении последующих лет ее красота, умение держаться, остроумие в определенной мере примирили с ней высший свет, и на ее знаменитые приемы стали съезжаться вельможи. В ее доме выступали лучшие музыканты, там можно было встретить авантюристов, магов, влиятельнейших придворных. Мало кто лучше ее знал, что происходит и в царском совете, и в спальнях аристократов.
Это и было одной из причин стремления Нисандера познакомить с ней Серегила после окончания его неудачного ученичества в Доме Орески. Заинтригованная его таинственным прошлым и сомнительной репутацией, Килит охотно ввела его в свой блестящий салон; на короткое время, после смерти ее мужа, он нашел место и в ее постели. Серегил никогда не мог с уверенностью сказать, подозревает ли она, что он и есть невидимый, непредсказуемый «Кот из Римини», или считает его просто посредником; так или иначе, она часто передавала ему пожелания вельмож, нуждавшихся в его услугах, и была в курсе того, как быстро эти поручения выполняются.
Как бы то ни было, она была в числе тех немногих представителей аристократии, которым он доверял. Если Алек сегодня выйдет из роли, она не станет широко об этом оповещать. Да и Алеку ее общество явно доставляло удовольствие.
Выполняя соглашение со своей стороны, Серегил полностью переключил внимание на Исмей. Он так отчаянно флиртовал с ней, что каждое его прикосновение заставляло девушку дрожать.
Алек как раз танцевал второй танец с госпожой Килит, когда Микам положил руку ему на плечо.
— Прости меня, прекрасная госпожа, я должен увести твоего партнера ненадолго, — сказал он, кланяясь даме. — Алек, на два слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Серегил помедлил на середине величественной лестницы, положив руку на плечо Алека.
— Мои досточтимые гости! — обратился он к собравшимся тем же формальным тоном, которым пользовался, играя роль госпожи Гветелин на «Стремительном».
— Позвольте мне представить моего подопечного и компаньона, благородного Алека из Айвиуэлла, недавно прибывшего из Майсены. Прошу вас, будьте к нему доброжелательны, он никогда еще не бывал в нашем прекрасном городе и почти никого здесь не знает.
У Алека пересохло во рту, когда десятки лиц обернулись к нему.
— Спокойно, — прошептал Микам. — Помни, кем ты должен быть. — Тайком сделав ему знак — пожелание удачи, — Микам нырнул в толпу.
Когда они спустились в зал. вперед выступил слуга с подносом, на котором стояли стаканы охлажденного вина. Алек взял один из них и одним глотком опорожнил.
— Полегче с этим, — пробормотал Серегил, направляя Алека от одной группы гостей к другой.
Гости были в основном не особенно знатными придворными и богатыми купцами, связанными с «благородным Серегилом» деловыми интересами. Алек услышал обрывки разговоров о купеческих караванах и морских перевозках, но самой популярной темой была возможность начала войны весной.
— Не думаю, что тут могут быть какие-нибудь сомнения, — говорил молодой придворный, которого представили Алеку как благородного Мелвита. — Приготовления к войне начались еще летом.
— Это верно, — проворчал дородный барон, делая глоток вина. — Последние месяцы не найдешь нигде приличных досок — все хватают интенданты. Я даже сомневаюсь, удастся ли мне достроить солярий к весне.
— Вольдское сукно! — воскликнула поблизости нарядная женщина. — Не говорите мне о нем! С этими теперешними тарифами новый костюм для верховой езды мне просто не по карману! А золото? Помяните мое слово, благородный Дециус, пока эта заварушка не закончится, мы не сможем позволить себе других украшений, кроме стеклянных бус и перьев!
— Но что за прекрасная это была бы мода! — воскликнул ее собеседник.
Следуя за Серегилом, Алек неожиданно оказался лицом к лицу с теми двумя женщинами, которых он видел наверху.
— Позволь мне познакомить тебя с моим дорогим другом, — сказал Серегил с намеком на свою обычную кривую улыбку. — Госпожа Килит, это благородный Алек из Айвиуэлла. Благородный Алек, это госпожа Килит из Римини и ее племянница госпожа Исмей из Орутана.
Кланяясь со всем доступным ему изяществом, Алек почувствовал, что краснеет. Бархатный наряд госпожи Килит облекал все еще стройное и красивое тело; как диктовала мода, ее грудь была еле прикрыта прозрачным шелком под тяжелым сверкающим ожерельем.
— Что ты за счастливчик, — промурлыкала госпожа Килит, обволакивая юношу томным взглядом темных глаз, от, которого у него заколотилось сердце.
— Наш друг благородный Серегил один из самых изысканных мужчин в городе, он прекрасно разбирается во всем, что может предложить Римини по части удовольствий. Не сомневаюсь, что твое пребывание здесь окажется весьма приятным и полезным.
— Ты льстишь мне, прекрасная госпожа, — пробормотал Серегил. — Но может быть, я могу воспользоваться твоим дружеским расположением? Не окажешь ли ты честь выбрать благородного Алека своим партнером для первого танца? Мне кажется, музыканты играют одну из твоих любимых мелодий.
— С радостью, — ответила Килит, делая реверанс. — А ты в порядке ответной любезности мог бы пригласить мою племянницу. В конце концов, я обещала ей, что сегодня ее ждут не совсем безгрешные удовольствия, а большего, чем танцевать с тобой, и вообразить нельзя.
Мило покраснев, Исмей оперлась на руку Серегила. Это послужило сигналом и другим гостям пригласить дам и приготовиться танцевать.
Килит с ослепительной улыбкой протянула Алеку руку:
— Не окажешь ли ты мне честь, благородный господин?
— Право же, это ты оказываешь мне честь, — ответил Алек. Собственные слова показались ему неуклюжими и глупыми, но он взял себя в руки и продолжил: — Должен предупредить тебя, прекрасная госпожа, что я никогда не был хорошим танцором.
Занимая свое место перед ним, Килит снова посмотрела на него томным взглядом:
— Пусть это тебя не беспокоит, мой дорогой. Учить неопытного молодого человека — что может сравниться с таким удовольствием!
Серегил шутливо флиртовал с Исмей, присматривая при этом краем глаза за Алеком. Как он и ожидал, Килит быстро заставила юношу почувствовать себя свободно. Еще один или два танца с ней — и Алеку начнет казаться, что в этом обществе он вращался всю свою жизнь. Такое же влияние она оказала на самого Серегила много лет назад.
Начав свою карьеру как куртизанка на улице Огней, Килит вошла в благородное общество, когда упрямый молодой аристократ, преодолев отчаянное сопротивление своей семьи и друзей, женился на ней. На протяжении последующих лет ее красота, умение держаться, остроумие в определенной мере примирили с ней высший свет, и на ее знаменитые приемы стали съезжаться вельможи. В ее доме выступали лучшие музыканты, там можно было встретить авантюристов, магов, влиятельнейших придворных. Мало кто лучше ее знал, что происходит и в царском совете, и в спальнях аристократов.
Это и было одной из причин стремления Нисандера познакомить с ней Серегила после окончания его неудачного ученичества в Доме Орески. Заинтригованная его таинственным прошлым и сомнительной репутацией, Килит охотно ввела его в свой блестящий салон; на короткое время, после смерти ее мужа, он нашел место и в ее постели. Серегил никогда не мог с уверенностью сказать, подозревает ли она, что он и есть невидимый, непредсказуемый «Кот из Римини», или считает его просто посредником; так или иначе, она часто передавала ему пожелания вельмож, нуждавшихся в его услугах, и была в курсе того, как быстро эти поручения выполняются.
Как бы то ни было, она была в числе тех немногих представителей аристократии, которым он доверял. Если Алек сегодня выйдет из роли, она не станет широко об этом оповещать. Да и Алеку ее общество явно доставляло удовольствие.
Выполняя соглашение со своей стороны, Серегил полностью переключил внимание на Исмей. Он так отчаянно флиртовал с ней, что каждое его прикосновение заставляло девушку дрожать.
Алек как раз танцевал второй танец с госпожой Килит, когда Микам положил руку ему на плечо.
— Прости меня, прекрасная госпожа, я должен увести твоего партнера ненадолго, — сказал он, кланяясь даме. — Алек, на два слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145