— Точно по размеру!
— Что ж, тогда за работу. Да будет Иллиор благосклонен к нам сегодня ночью.
На небе уже высыпали звезды, когда Серегил и Алек отправились к дому мэра. С озера дул холодный ветер, и они завернулись в плащи. Как и обещал, Серегил купил Алеку перчатки, и теперь юноша был ему очень благодарен за это.
Не в первый раз за этот день Серегил спрашивал себя, как это ему пришло в голову взять зеленого новичка, которого неделю назад он еще и не знал вовсе, на такое деликатное дело, как проникновение в апартаменты пленимарцев. Да и сам Алек о чем думает, соглашаясь на такое… Парнишка кажется смышленым, но уж очень он доверяет своему учителю… Серегилу никогда еще не приходилось отвечать за кого-то, кроме себя, и теперь он сомневался в правильности своего решения, хотя там, на взгорье, идея сделать из Алека своего партнера пришлась ему по душе. Но какие бы сомнения ни диктовала ему логика, Серегил, глядя на шагающего рядом Алека, интуитивно ощущал, что сделал удачный выбор.
В доме мэра их отвели на кухню для полагающегося по традиции менестрелям угощения. Завеса на двери оказалась откинута, и Серегил и Алек могли наблюдать, как гостей развлекает жонглер. Когда ужин закончился, тарелки были убраны и поданы вино и фрукты, мажордом объявил выступление Арена Виндовера.
Огромный зал был ярко освещен пламенем в очаге и множеством свечей. Гостями мэра, кроме пленимарцев, были богатые торговцы, главы гильдий и знаменитые вольдские ремесленники. Все они одобрительно захлопали, когда Серегил и Алек поднялись на небольшое возвышение перед камином. Алек вручил Серегилу арфу с изящным поклоном, которому научился всего час назад.
В самой цветистой манере Серегил-Арен приветствовал мэра и его жену и выразил благодарность за приглашение петь перед таким благородным собранием Его слова понравились, и, когда он заиграл вступление к первой балладе, раздались аплодисменты Арен сразу завоевал сердца слушателей, начав с речитатива, прославляющего героев; потом он перешел к любовным песням и балладам, вставляя довольно рискованные куплеты, когда убедился, что женщины ничего против не имеют. Алек подхватывал припев и, по знаку Серегила, приносил своему хозяину кружки эля.
Пленимарец, называющий себя Боранеусом, сидел на почетном месте рядом с толстяком мэром, и Серегил во время пения незаметно его разглядывал. Это был высокий румяный человек с иссиня— черными волосами, довольно молодой — не старше сорока — и замечательно красивый; его не портил даже тонкий шрам, тянущийся от угла левого глаза через всю щеку. Черные глаза благородного гостя лукаво блестели, когда пленимарец обменивался шутками с женой мэра, но, когда Боранеус переставал улыбаться, его лицо становилось непроницаемым и жестоким.
«Клянусь Светоносным, это князь Мардус — как бы он ни называл себя здесь», — подумал Серегил. Хотя ему никогда не приходилось видеть Мардуса, он хорошо знал его по описаниям, да и репутация того была известна. Глава разведки Пленимара славился как ловкостью, так и садистской жестокостью По спине Серегила пробежал холодок, когда безразличный взгляд пленимарца на секунду задержался на нем. Когда такой человек рассматривает тебя, это ничего хорошего не предвещает.
Второй знатный гость не производил особого впечатления. У него было узкое бледное лицо, жидкие черные волосы, и он кисло отвечал на заигрывания двух разбитных красоток, между которыми сидел. Хотя он был в великолепных одеяниях пленимарского посланника, опытному взгляду Серегила его бледная кожа и манера щуриться говорили о другом: он больше походил на книжного червя, проводящего дни и ночи в потайных книгохранилищах, куда солнечный свет никогда не проникает.
Серегил развлекал гостей уже почти час, когда решил, что время пришло. Настраивая арфу в перерыве между двумя песнями, он порвал струну, и после тихой перебранки с Алеком поднялся и поклонился мэру.
— Мой добрый господин, — сказал он с видом человека, еле сдерживающего раздражение, — как оказалось, мой неопытный ученик не захватил с собой запасных струн для арфы. Если будет на то твое милостивое согласие, я пошлю мальчишку к себе в гостиницу за заменой.
Мэр был сыт и пьян, он только благодушно махнул рукой. Алек поспешно выскользнул из зала.
Серегил поклонился снова.
— Если я могу просить еще об одном снисхождении, то не позволишь ли ты мне пока дать своему горлу отдых на свежем воздухе.
— Конечно, конечно, мастер Виндовер. Ты поешь прекрасно, и мы тебя еще долго не отпустим, так что отдохни пока Твои баллады замечательно подходят к вину.
Выйдя из зала на воздух, Серегил позаботился, чтобы все видели, как он любуется звездами. Потом, заметив рядом с парадным входом пленимарского часового, он спросил у него, как пройти в уборную. Тот показал ему на двор за домом мэра. Как только Серегил повернул за угол и скрылся из глаз солдата, он нырнул в тень и притаился, удостоверяясь, что позади дома охраны нет. Алек. уже ждал его у подножия лестницы для слуг.
— Тебя никто не видел? — прошептал Серегил. Алек отрицательно покачал головой:
— Я пересек площадь, а потом вернулся задворками.
— Молодец. Теперь не отставай и смотри в оба. Если что-нибудь пойдет не так, выбирайся сам, понял? Если такое случится, я постараюсь выручить тебя, но лучшая гарантия против неприятностей — не попадаться. Готов?
Этот совет не придал Алеку особой уверенности в себе; все же он решительно кивнул и последовал за Серегилом на второй этаж здания.
Дверь, выходящая на лестницу, оказалась запертой, но Серегил вытащил длинную отмычку, и замок уступил. За дверью оказался полутемный проход. Серегил знаком поторопил Алека и двинулся к другой двери. За ней были слышны звуки продолжающегося в главном зале празднества. Чуть-чуть приоткрыв створку, Серегил увидел, что они оказались совсем рядом с площадкой парадной лестницы.
Только они собрались проскользнуть по коридору к покоям предводителей пленимарцев, как услышали шаги: одетый в черное солдат, поднявшись по лестнице из зала, свернул в коридор и вошел в одну из комнат, окна которых выходили на площадь. Через секунду он появился снова. неся небольшой ящичек, и направился к лестнице. Серегил медленно досчитал до десяти, потом потянул Алека за собой. Они проскользнули к двери той комнаты, откуда только что вышел солдат; она оказалась незапертой.
— Это комната Тригониса, — прошептал Серегил. — Стой на страже. А если тронешь что-нибудь, потом проверь, чтобы все осталось так, как было.
У правой стены стояла роскошная резная кровать, рядом с ней — сундук. Высокий шкаф и письменный стол занимали простенок между окнами.
— Сначала займемся этим, я думаю, — пробормотал Серегил, опускаясь на колени перед сундуком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145