Ну-ка отправляйся! И нечего считать ворон!
Выразительно подняв глаза к небу, Стеми взяла окорок и понесла его во двор. Быстро проглотив чуть теплое варево под неодобрительным взглядом Коры, Алек даже почувствовал облегчение, когда за ним явился Иллистер.
Старик с мрачным видом вручил ему свиток и серебряную монету.
— Позаботься, чтобы письмо попало в собственные руки госпожи Алтии, парень. Твою лошадь конюх напоил. А теперь отправляйся!
Сжимая в руке письмо, Алек галопом проскакал по дороге полмили, потом свернул в лес и направился туда, где его ждали Серегил и Микам.
— Ну что?
— Я говорил с госпожой Кассарией. Она уверяет, что Теукрос не приезжал сюда, да и не собирался. То же самое сказал и привратник, когда открыл мне ворота.
— Но ведь она не стала притворяться, что незнакома с Теукросом? — спросил Микам.
— Нет, она просто была удивлена и немного встревожена. Она поручила мне отвезти это письмо.
Серегил вскрыл печати кинжалом и прочел послание.
— Ничего необычного. Она шлет привет и выражает надежду, что супруг госпожи Алтии скоро найдется. Никаких иносказаний или шифра.
— Она еще спрашивала меня, не видел ли я кого на дороге утром, — вспомнил Алек.
— В этом тоже ничего подозрительного, — ответил Микам. — А как тебе показался замок?
— Я видел только холл, кухню и немножко — двор. У Кассарии, однако, гости. Я заметил двух оседланных лошадей, а служанка упомянула благородного Галвейна.
— Молодец, — хлопнул его по плечу Серегил. — А что насчет самой Кассарии и ее людей?
— Она была достаточно любезна, пожалуй. Послала меня на кухню, чтобы я поел, пока она пишет письмо. Ну а слуги — другое дело. Обращались со мной так, словно я грязь под ногами. Иллистер, дворецкий, явно решил, что я явился, только чтобы украсть серебряную чашу да испачкать ковры. Повариха вела себя так же. Дружелюбна была только судомойка.
— Стала на тебя засматриваться, верно? — спросил Микам, многозначительно подмигнув.
— Думаю, она просто чувствует себя одинокой, да и неудивительно. Спрашивала, как мне удалось найти место в городе. Тут мне пришлось что-то придумать, но…
— Погоди-ка, — прервал его Серегил. — Эта девчонка, что строила тебе глазки… Имя ее ты узнал?
— Стеми. Она племянница поварихи. Серегил одобрительно похлопал его по плечу:
— Здорово сработано! Если нам когда-нибудь понадобится ключ к задней двери, Стеми может пригодиться.
— А все-таки, что нам теперь делать? — спросил Микам. — Алек ведь не может отправиться ухаживать за девушкой, когда считается, что он скачет во весь опор в Римини.
— В том-то и дело. — Серегил провел рукой по волосам и, наткнувшись на коротко подстриженные кудри Теро, сморщился. — Мы пока что не имеем доказательств, кроме предположения Алека, что бумаги вообще попали к Кассарии. Служанка Бариена могла и забрать их у посланца Теукроса, когда они встретились в таверне.
— Это не так, судя по тому, что я слышал, — упрямо стоял на своем Алек, хотя теперь сомнения начинали одолевать и его.
— Ты же слышал всего несколько слов. Неразумно строить теорию, имея так мало данных. Ты можешь в результате зайти в тупик.
— А что ты думаешь насчет лошадей, которых я видел во дворе?
— Среди них была белая?
— Э-э… нет. Но Теукрос мог приказать оседлать себе другую.
— И вернуться домой на чужом коне? — скептически поднял бровь Серегил.
— Зачем это ему, если он и так не собирается скрывать, куда ездил?
— Но ведь мы же своими глазами видели, как Теукрос прошлой ночью куда-то поскакал, — настаивал Алек. — И он сказал жене, что едет сюда.
— Может быть, это ложь, прикрывающая его истинные намерения, — предположил Серегил. — Откуда нам знать, что он сказал жене правду?
— Может быть, стоит вернуться в город и узнать, что там откопал Нисандер? — предложил Микам.
— Ты предлагаешь просто взять и уехать отсюда? — спросил Алек. Что бы там ни обнаружил Нисандер, а в замке Кассарии Алек побывал сам, и обстановка там ему не понравилась.
— Пока что, — ответил Серегил, направляясь к лошадям, — ты хорошо потрудился. Если это и не даст ничего больше, для тебя такая практика очень полезна.
Полный разочарования, Алек бросил последний взгляд на вздымающийся над ущельем замок и поскакал за остальными.
ГЛАВА 32. Неприятный сюрприз
Когда через несколько часов они подъехали к городским воротам, Серегил первым заметил, что число стражников удвоилось.
— Что-то случилось, — пробормотал он, оказавшись вместе со своими спутниками на заполненной народом площади.
— Тут ты прав, — ответил Микам, озираясь. — Нужно узнать, в чем дело.
Всюду люди, сбившись в тесные кучки, что-то обсуждали; говорили они тихо, все лица были серьезны. Пользуясь тем, что старшие не обращают на них внимания, стайки детей носились между лавками и лотками, дразня друг друга и подбивая приятелей стащить с прилавка сладости, пока торговец не смотрит.
Подъехав к одной такой группе горожан, Микам откинул плащ, чтобы была видна его красная ливрея Дома Орески, и обратился к какой-то женщине:
— Меня не было в городе. О чем это все шепчутся?
— О наместнике, — со слезами ответила женщина. — Благородный Бариен убит, бедняжечка!
Алек от изумления шумно втянул воздух.
— Ох, свет Иллиора! Как же такое случилось!
— Никто точно не знает, — ответила женщина, вытирая глаза концом передника.
— Его убили! — воскликнул стоявший рядом здоровяк. — Это поганых пленимарцев дело, вот увидите!
— Да заткнись ты, Фаркус! Нечего слухи распускать, — оборвал его сосед, с подозрением покосившись на ливрею Микама. — Не знает он ничего, господин. Все мы только слышали, что наместника сегодня утром нашли мертвым.
— Премного благодарен, — сказал им Микам, отъезжая. Путники галопом поскакали к Дому Орески. Бледный, но спокойный Нисандер открыл им дверь в башню.
— Мы слышали, что Бариен мертв. Что случилось? — спросил Серегил.
Нисандер прошел к столу и сел, сцепив руки на исцарапанной и покрытой пятнами поверхности.
— Похоже, что это самоубийство.
— Похоже? — Серегил чувствовал, какая буря эмоций скрывается за внешней бесстрастностью друга, но не мог прочесть его мысли.
— Когда его нашли, он лежал в постели со вскрытыми венами, — продолжал Нисандер. — Кровь пропитала матрац. Ничего не было заметно, пока не откинули одеяло.
— Тебе удалось поговорить с ним вчера вечером? — спросил Алек.
Нисандер с горечью покачал головой:
— Нет. Он уже лег, когда я приехал. Действительно, было поздно, и я не опасался, что он сбежит. Так что я… — Оборвав фразу, он протянул Микаму пергамент. — Думаю, когда я заглядывал, он как раз писал вот это. Прочти всем, пожалуйста.
Последнее короткое послание Бариена было таким же деловым, как и тысячи документов государственной важности, составленные им на протяжении долгой карьеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Выразительно подняв глаза к небу, Стеми взяла окорок и понесла его во двор. Быстро проглотив чуть теплое варево под неодобрительным взглядом Коры, Алек даже почувствовал облегчение, когда за ним явился Иллистер.
Старик с мрачным видом вручил ему свиток и серебряную монету.
— Позаботься, чтобы письмо попало в собственные руки госпожи Алтии, парень. Твою лошадь конюх напоил. А теперь отправляйся!
Сжимая в руке письмо, Алек галопом проскакал по дороге полмили, потом свернул в лес и направился туда, где его ждали Серегил и Микам.
— Ну что?
— Я говорил с госпожой Кассарией. Она уверяет, что Теукрос не приезжал сюда, да и не собирался. То же самое сказал и привратник, когда открыл мне ворота.
— Но ведь она не стала притворяться, что незнакома с Теукросом? — спросил Микам.
— Нет, она просто была удивлена и немного встревожена. Она поручила мне отвезти это письмо.
Серегил вскрыл печати кинжалом и прочел послание.
— Ничего необычного. Она шлет привет и выражает надежду, что супруг госпожи Алтии скоро найдется. Никаких иносказаний или шифра.
— Она еще спрашивала меня, не видел ли я кого на дороге утром, — вспомнил Алек.
— В этом тоже ничего подозрительного, — ответил Микам. — А как тебе показался замок?
— Я видел только холл, кухню и немножко — двор. У Кассарии, однако, гости. Я заметил двух оседланных лошадей, а служанка упомянула благородного Галвейна.
— Молодец, — хлопнул его по плечу Серегил. — А что насчет самой Кассарии и ее людей?
— Она была достаточно любезна, пожалуй. Послала меня на кухню, чтобы я поел, пока она пишет письмо. Ну а слуги — другое дело. Обращались со мной так, словно я грязь под ногами. Иллистер, дворецкий, явно решил, что я явился, только чтобы украсть серебряную чашу да испачкать ковры. Повариха вела себя так же. Дружелюбна была только судомойка.
— Стала на тебя засматриваться, верно? — спросил Микам, многозначительно подмигнув.
— Думаю, она просто чувствует себя одинокой, да и неудивительно. Спрашивала, как мне удалось найти место в городе. Тут мне пришлось что-то придумать, но…
— Погоди-ка, — прервал его Серегил. — Эта девчонка, что строила тебе глазки… Имя ее ты узнал?
— Стеми. Она племянница поварихи. Серегил одобрительно похлопал его по плечу:
— Здорово сработано! Если нам когда-нибудь понадобится ключ к задней двери, Стеми может пригодиться.
— А все-таки, что нам теперь делать? — спросил Микам. — Алек ведь не может отправиться ухаживать за девушкой, когда считается, что он скачет во весь опор в Римини.
— В том-то и дело. — Серегил провел рукой по волосам и, наткнувшись на коротко подстриженные кудри Теро, сморщился. — Мы пока что не имеем доказательств, кроме предположения Алека, что бумаги вообще попали к Кассарии. Служанка Бариена могла и забрать их у посланца Теукроса, когда они встретились в таверне.
— Это не так, судя по тому, что я слышал, — упрямо стоял на своем Алек, хотя теперь сомнения начинали одолевать и его.
— Ты же слышал всего несколько слов. Неразумно строить теорию, имея так мало данных. Ты можешь в результате зайти в тупик.
— А что ты думаешь насчет лошадей, которых я видел во дворе?
— Среди них была белая?
— Э-э… нет. Но Теукрос мог приказать оседлать себе другую.
— И вернуться домой на чужом коне? — скептически поднял бровь Серегил.
— Зачем это ему, если он и так не собирается скрывать, куда ездил?
— Но ведь мы же своими глазами видели, как Теукрос прошлой ночью куда-то поскакал, — настаивал Алек. — И он сказал жене, что едет сюда.
— Может быть, это ложь, прикрывающая его истинные намерения, — предположил Серегил. — Откуда нам знать, что он сказал жене правду?
— Может быть, стоит вернуться в город и узнать, что там откопал Нисандер? — предложил Микам.
— Ты предлагаешь просто взять и уехать отсюда? — спросил Алек. Что бы там ни обнаружил Нисандер, а в замке Кассарии Алек побывал сам, и обстановка там ему не понравилась.
— Пока что, — ответил Серегил, направляясь к лошадям, — ты хорошо потрудился. Если это и не даст ничего больше, для тебя такая практика очень полезна.
Полный разочарования, Алек бросил последний взгляд на вздымающийся над ущельем замок и поскакал за остальными.
ГЛАВА 32. Неприятный сюрприз
Когда через несколько часов они подъехали к городским воротам, Серегил первым заметил, что число стражников удвоилось.
— Что-то случилось, — пробормотал он, оказавшись вместе со своими спутниками на заполненной народом площади.
— Тут ты прав, — ответил Микам, озираясь. — Нужно узнать, в чем дело.
Всюду люди, сбившись в тесные кучки, что-то обсуждали; говорили они тихо, все лица были серьезны. Пользуясь тем, что старшие не обращают на них внимания, стайки детей носились между лавками и лотками, дразня друг друга и подбивая приятелей стащить с прилавка сладости, пока торговец не смотрит.
Подъехав к одной такой группе горожан, Микам откинул плащ, чтобы была видна его красная ливрея Дома Орески, и обратился к какой-то женщине:
— Меня не было в городе. О чем это все шепчутся?
— О наместнике, — со слезами ответила женщина. — Благородный Бариен убит, бедняжечка!
Алек от изумления шумно втянул воздух.
— Ох, свет Иллиора! Как же такое случилось!
— Никто точно не знает, — ответила женщина, вытирая глаза концом передника.
— Его убили! — воскликнул стоявший рядом здоровяк. — Это поганых пленимарцев дело, вот увидите!
— Да заткнись ты, Фаркус! Нечего слухи распускать, — оборвал его сосед, с подозрением покосившись на ливрею Микама. — Не знает он ничего, господин. Все мы только слышали, что наместника сегодня утром нашли мертвым.
— Премного благодарен, — сказал им Микам, отъезжая. Путники галопом поскакали к Дому Орески. Бледный, но спокойный Нисандер открыл им дверь в башню.
— Мы слышали, что Бариен мертв. Что случилось? — спросил Серегил.
Нисандер прошел к столу и сел, сцепив руки на исцарапанной и покрытой пятнами поверхности.
— Похоже, что это самоубийство.
— Похоже? — Серегил чувствовал, какая буря эмоций скрывается за внешней бесстрастностью друга, но не мог прочесть его мысли.
— Когда его нашли, он лежал в постели со вскрытыми венами, — продолжал Нисандер. — Кровь пропитала матрац. Ничего не было заметно, пока не откинули одеяло.
— Тебе удалось поговорить с ним вчера вечером? — спросил Алек.
Нисандер с горечью покачал головой:
— Нет. Он уже лег, когда я приехал. Действительно, было поздно, и я не опасался, что он сбежит. Так что я… — Оборвав фразу, он протянул Микаму пергамент. — Думаю, когда я заглядывал, он как раз писал вот это. Прочти всем, пожалуйста.
Последнее короткое послание Бариена было таким же деловым, как и тысячи документов государственной важности, составленные им на протяжении долгой карьеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145