Защищенный дужками эфес был теплым и знакомым в его руке; Алек сумел провести успешную атаку. Поймав конец клинка Беки дужкой, он резко повернул руку и почти сумел обезоружить девушку.
— Ура Алеку! — закричала Иллия и захлопала в ладоши, довольная успехом своего любимца.
Этот прием, однако, Беке был известен, и она тут же подставила Алеку ножку; тот тяжело упал на спину, и его рапира отлетела, зазвенев по камням пола.
Бека не особенно нежно придавила его ногой и приставила острие рапиры к горлу.
— Проси пощады!
— Пощады! — Алек поднял руки, сдаваясь. Когда она отпустила его, однако, он ухватил ее за щиколотку и повалил на пол рядом с собой. Навалившись на девушку, он выхватил из сапога кинжал и приставил лезвие к ее горлу.
— Сама проси пощады! — прорычал он.
— Ты жульничаешь! — возмутилась Бека.
— Ты тоже.
— Да уж, Серегил будет доволен! — простонал Микам, качая головой.
— Судя по грохоту, тут кто-то швыряется наковальнями, — засмеялась Кари, входя со стопкой тарелок. — Вы, честная компания, шли бы буянить куда-нибудь еще, а мне нужно накрывать к обеду.
Холл быстро наполнился слугами и работниками, собравшимися к обеду в полдень. Топая, чтобы стряхнуть снег с ног, они вытащили столы на середину, и скоро уже все сидели за горячей едой.
Микам за обедом обсуждал с управляющим установку новой механической пилы, но тем не менее от его внимания не укрылось, что Алек и Бека все время о чем-то шептались. Судя по тому, что Элсбет, сидевшая по другую сторону от Алека, не проявляла интереса к их беседе, Микам решил, что они говорят о фехтовании или стрельбе из лука.
Кари наклонилась к нему, проследив за его взглядом.
— Уж не думаешь ли ты, что Бека в него влюбилась? — прошептала она.
— Когда у нее в кармане назначение в царскую гвардию? — хмыкнул Микам.
— Она слишком целеустремленная для этого.
— И все-таки… Он славный мальчик.
— Не отчаивайся, — поддразнил ее Микам. — На вкус Элсбет он недостаточно цивилизован, но Иллия готова выйти за него при первой возможности. По крайней мере она так говорит дважды на дню.
Кари шутливо ткнула мужа в бок.
— Да ну тебя! Уж что нам в семье ни к чему — так это еще один мужчина-непоседа. А раз его взял к себе Серегил, можно спорить на что угодно, что именно такой он и есть.
Микам притянул ее к себе.
— Кому как не тебе это знать, терпеливая моя. Обед подошел к концу, и Микам отодвинулся от стола.
— Я собираюсь проведать благородного Квинеуса. Я обещал ему, что мы сыграем партию в девять камешков. Ты ведь поедешь со мной. Кари? Вы с госпожой Мадриной не виделись уже несколько недель.
— Я тоже! Я тоже! — закричала Иллия, повиснув у отца на шее. — Мне хочется показать Нарии амулет, который мне подарил дядюшка Серегил.
— Что ж, тогда давайте поедем все! — воскликнул Микам, подбрасывая девчушку в воздух. Бека и Алек переглянулись.
— Мы собирались поохотиться у реки, — сказала Бека.
— Она не хочет встречаться с Раником, — начала дразнить сестру Иллия.
— Пусть он для разнообразия делает глазки Элсбет. Она к тому же считает его таким утонченным!
— Он такой и есть, — чопорно возразила Элсбет. — Он ученый и к тому же поэт. Только потому, что он не пропадает целыми днями в лесу, стреляя во все, что попадется на глаза…
— И слава Богу, — фыркнула Бека. — Этот криворукий дурень не попадет быку в задницу, даже если тот наступит ему на ногу! Пошли, Алек. Ты можешь снова оседлать Ветерка.
Лошади возбужденно заржали, когда Бека и Алек вошли в конюшню. Подойдя к Ветерку, Алек положил седло на спину лоснящегося гнедого жеребца. Парень чувствовал вину перед Заплаткой, которая высунула голову из своего стойла, но возможность поездить на чистокровном ауренфэйском коне нельзя было упускать.
— Я хочу показать тебе кое-что особенное, — сказала Бека и бросила на Алека загадочный взгляд, затягивая подпругу.
Выехав со двора, они дали лошадям волю. Свежевыпавший снег взвихрился следом за ними, когда всадники поскакали по убранным полям. Алек начал описывать Беке маневры отряда капитана Миррини, которые он видел однажды, и они стали подражать гвардейцам, вопя и размахивая луками вместо копий.
— Я все еще не могу поверить в это! — воскликнула Бека, натягивая поводья. — Еще несколько дней, и я буду в гвардии!
— А не будешь ты скучать по семье? — осторожно поинтересовался Алек. За свое короткое пребывание в Уотермиде он познакомился с жизнью, которой никогда не знал. Это был шумный и безалаберный дом, со слугами, собаками и Иллией, всегда путающейся под ногами, но, как и в «Петухе», здесь чувствовались тепло и надежность, которые очень ему нравились., Бека посмотрела на дальние холмы, на рваные облака, скользящие по небу.
— Конечно, буду, — ответила она, направляя свою кобылу к реке. — Но я же не могу остаться тут навсегда, правда? У меня не такой характер, как у мамы, я не могла бы растить детей и вечно ждать мужчину, который исчезает на месяцы. Я сама хочу путешествовать. Думаю, уж ты-то понимаешь это.
Алек улыбнулся:
— Я как раз думал о том, какая это замечательная жизнь — оставаться все время на одном месте. Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Мы с отцом бродили по одним и тем же лесам всю мою жизнь. И тут появляется Серегил с рассказами о дальних краях и чудесах, которые и вообразить-то себе трудно… Вот ему и не понадобилось долго меня уговаривать.
— Тебе повезло, что ты с Серегилом, — сказала Бека с оттенком зависти.
— Они с отцом — что только они вдвоем не делали! Когда— нибудь я рассчитываю отправиться вместе с ними, но сначала мне нужно найти собственный путь в жизни. Поэтому-то я так и хочу попасть в царскую гвардию.
Несколько минут они скакали молча, потом Бека спросила:
— И все-таки — каково это, быть с ним?
— Тебе бы понравилось. Ни один день не похож на предыдущий. Думаю, что нет ничего, о чем бы он не знал хоть немного. И к тому же есть еще и Нисандер. Я пытался рассказать о нем Элсбет, но очень трудно объяснить, как человек может одновременно быть ужасно могущественным и самым обыкновенным.
— Да, я с ним встречалась. Знаешь, ведь он первый предложил мне вступить в гвардию. Потом он засмеялся и взял с меня обещание никогда не говорить маме, что это он придумал. Ну не странно ли?
Алек подумал, что, пожалуй, понимает старого волшебника: из Беки получился бы превосходный наблюдатель.
Лебеди улетели с берега замерзшей реки; повернув вверх по течению, Алек и Бека проехали больше мили, но так и не обнаружили никакой дичи. Махнув рукой на охоту, они стали соревноваться в стрельбе в цель. Стрелы Беки с белосерым оперением редко летели более метко, чем красные стрелы Алека.
— Хватит, — наконец сказала Бека, заметив, как низко уже стоит солнце.
— Давай-ка соберем стрелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
— Ура Алеку! — закричала Иллия и захлопала в ладоши, довольная успехом своего любимца.
Этот прием, однако, Беке был известен, и она тут же подставила Алеку ножку; тот тяжело упал на спину, и его рапира отлетела, зазвенев по камням пола.
Бека не особенно нежно придавила его ногой и приставила острие рапиры к горлу.
— Проси пощады!
— Пощады! — Алек поднял руки, сдаваясь. Когда она отпустила его, однако, он ухватил ее за щиколотку и повалил на пол рядом с собой. Навалившись на девушку, он выхватил из сапога кинжал и приставил лезвие к ее горлу.
— Сама проси пощады! — прорычал он.
— Ты жульничаешь! — возмутилась Бека.
— Ты тоже.
— Да уж, Серегил будет доволен! — простонал Микам, качая головой.
— Судя по грохоту, тут кто-то швыряется наковальнями, — засмеялась Кари, входя со стопкой тарелок. — Вы, честная компания, шли бы буянить куда-нибудь еще, а мне нужно накрывать к обеду.
Холл быстро наполнился слугами и работниками, собравшимися к обеду в полдень. Топая, чтобы стряхнуть снег с ног, они вытащили столы на середину, и скоро уже все сидели за горячей едой.
Микам за обедом обсуждал с управляющим установку новой механической пилы, но тем не менее от его внимания не укрылось, что Алек и Бека все время о чем-то шептались. Судя по тому, что Элсбет, сидевшая по другую сторону от Алека, не проявляла интереса к их беседе, Микам решил, что они говорят о фехтовании или стрельбе из лука.
Кари наклонилась к нему, проследив за его взглядом.
— Уж не думаешь ли ты, что Бека в него влюбилась? — прошептала она.
— Когда у нее в кармане назначение в царскую гвардию? — хмыкнул Микам.
— Она слишком целеустремленная для этого.
— И все-таки… Он славный мальчик.
— Не отчаивайся, — поддразнил ее Микам. — На вкус Элсбет он недостаточно цивилизован, но Иллия готова выйти за него при первой возможности. По крайней мере она так говорит дважды на дню.
Кари шутливо ткнула мужа в бок.
— Да ну тебя! Уж что нам в семье ни к чему — так это еще один мужчина-непоседа. А раз его взял к себе Серегил, можно спорить на что угодно, что именно такой он и есть.
Микам притянул ее к себе.
— Кому как не тебе это знать, терпеливая моя. Обед подошел к концу, и Микам отодвинулся от стола.
— Я собираюсь проведать благородного Квинеуса. Я обещал ему, что мы сыграем партию в девять камешков. Ты ведь поедешь со мной. Кари? Вы с госпожой Мадриной не виделись уже несколько недель.
— Я тоже! Я тоже! — закричала Иллия, повиснув у отца на шее. — Мне хочется показать Нарии амулет, который мне подарил дядюшка Серегил.
— Что ж, тогда давайте поедем все! — воскликнул Микам, подбрасывая девчушку в воздух. Бека и Алек переглянулись.
— Мы собирались поохотиться у реки, — сказала Бека.
— Она не хочет встречаться с Раником, — начала дразнить сестру Иллия.
— Пусть он для разнообразия делает глазки Элсбет. Она к тому же считает его таким утонченным!
— Он такой и есть, — чопорно возразила Элсбет. — Он ученый и к тому же поэт. Только потому, что он не пропадает целыми днями в лесу, стреляя во все, что попадется на глаза…
— И слава Богу, — фыркнула Бека. — Этот криворукий дурень не попадет быку в задницу, даже если тот наступит ему на ногу! Пошли, Алек. Ты можешь снова оседлать Ветерка.
Лошади возбужденно заржали, когда Бека и Алек вошли в конюшню. Подойдя к Ветерку, Алек положил седло на спину лоснящегося гнедого жеребца. Парень чувствовал вину перед Заплаткой, которая высунула голову из своего стойла, но возможность поездить на чистокровном ауренфэйском коне нельзя было упускать.
— Я хочу показать тебе кое-что особенное, — сказала Бека и бросила на Алека загадочный взгляд, затягивая подпругу.
Выехав со двора, они дали лошадям волю. Свежевыпавший снег взвихрился следом за ними, когда всадники поскакали по убранным полям. Алек начал описывать Беке маневры отряда капитана Миррини, которые он видел однажды, и они стали подражать гвардейцам, вопя и размахивая луками вместо копий.
— Я все еще не могу поверить в это! — воскликнула Бека, натягивая поводья. — Еще несколько дней, и я буду в гвардии!
— А не будешь ты скучать по семье? — осторожно поинтересовался Алек. За свое короткое пребывание в Уотермиде он познакомился с жизнью, которой никогда не знал. Это был шумный и безалаберный дом, со слугами, собаками и Иллией, всегда путающейся под ногами, но, как и в «Петухе», здесь чувствовались тепло и надежность, которые очень ему нравились., Бека посмотрела на дальние холмы, на рваные облака, скользящие по небу.
— Конечно, буду, — ответила она, направляя свою кобылу к реке. — Но я же не могу остаться тут навсегда, правда? У меня не такой характер, как у мамы, я не могла бы растить детей и вечно ждать мужчину, который исчезает на месяцы. Я сама хочу путешествовать. Думаю, уж ты-то понимаешь это.
Алек улыбнулся:
— Я как раз думал о том, какая это замечательная жизнь — оставаться все время на одном месте. Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Мы с отцом бродили по одним и тем же лесам всю мою жизнь. И тут появляется Серегил с рассказами о дальних краях и чудесах, которые и вообразить-то себе трудно… Вот ему и не понадобилось долго меня уговаривать.
— Тебе повезло, что ты с Серегилом, — сказала Бека с оттенком зависти.
— Они с отцом — что только они вдвоем не делали! Когда— нибудь я рассчитываю отправиться вместе с ними, но сначала мне нужно найти собственный путь в жизни. Поэтому-то я так и хочу попасть в царскую гвардию.
Несколько минут они скакали молча, потом Бека спросила:
— И все-таки — каково это, быть с ним?
— Тебе бы понравилось. Ни один день не похож на предыдущий. Думаю, что нет ничего, о чем бы он не знал хоть немного. И к тому же есть еще и Нисандер. Я пытался рассказать о нем Элсбет, но очень трудно объяснить, как человек может одновременно быть ужасно могущественным и самым обыкновенным.
— Да, я с ним встречалась. Знаешь, ведь он первый предложил мне вступить в гвардию. Потом он засмеялся и взял с меня обещание никогда не говорить маме, что это он придумал. Ну не странно ли?
Алек подумал, что, пожалуй, понимает старого волшебника: из Беки получился бы превосходный наблюдатель.
Лебеди улетели с берега замерзшей реки; повернув вверх по течению, Алек и Бека проехали больше мили, но так и не обнаружили никакой дичи. Махнув рукой на охоту, они стали соревноваться в стрельбе в цель. Стрелы Беки с белосерым оперением редко летели более метко, чем красные стрелы Алека.
— Хватит, — наконец сказала Бека, заметив, как низко уже стоит солнце.
— Давай-ка соберем стрелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145