Бегство
Петли протестующе заскрипели, и дверь отворилась. Протянув вперед руку со светящимся камнем, Алек застыл на пороге и от изумления со свистом втянул в себя воздух.
— Что там? — прошептал Серегил, делая шаг вперед и стискивая эфес рапиры.
Света камней было недостаточно, чтобы полностью осветить комнату, но все же можно было различить фигуру человека, сидящего в богато украшенном кресле у противоположной стены. Однако ни движения, ни звука не последовало, и, подойдя ближе, Алек и Серегил увидели, что в кресле сидит мумифицированный труп.
Мужчина был в роскошных одеждах, скроенных по моде давно прошедших лет. На высохшей шее сверкало тяжелое золотое ожерелье, а костлявые пальцы, сжимавшие подлокотники кресла, были украшены перстнями. Густые светлые волосы сохранили свой блеск, их контраст с провалившимися щеками был поразителен.
— У вен ари нобис! — тихо воскликнул Серегил, поднося светящийся камень поближе.
Алек не понял слов, но уловил, с каким благоговением произнес их Серегил. Борясь с инстинктивным отвращением, он внимательнее присмотрелся к лицу мертвеца. Под ссохшейся кожей проступали кости благородных пропорций, высокие скулы, на месте глаз чернели глубокие провалы.
— Светоносный Иллиор! Серегил, этого же не может быть…
— Может, — мрачно ответил Серегил. — Это он и есть. Благородный Коррут, исчезнувший супруг Идрилейн Первой. Достаточно посмотреть на перстни. Видишь вот этот? — Он показал на правую руку мертвеца: на ней сверкал ромбический изумруд в изысканной оправе, на котором был выгравирован дракон Скалы. — Это печать консорта. И вот этот, серебряный с красным камнем — это лучшая ауренфэйская работа. Перед тобой Коррут-и-Гламиен Янари Мерингил Боктерса.
— Твой родич.
— Я никогда его не видел, хотя часто надеялся… — Серегил осторожно коснулся руки мертвеца. — Кожа сухая и твердая, как шкурка высохшей тыквы. Кто-то приложил много усилий, чтобы он сохранился.
— Но почему? — с дрожью спросил Алек. Серегил гневно вскинул голову.
— Думаю, эти подонки получают извращенное удовольствие, когда в присутствии своего врага плетут заговоры против его потомков. Может быть, перед ним они приводят к присяге своих сторонников — не знаю. Секта вроде леранцев не может сохраняться на протяжении поколений, если в ней не процветает фанатизм.
Покой, в котором они находились, был примерно того же размера, что и рабочая комната Нисандера. Во всем было, видно мастерство высекшего его в скале каменотеса: здесь оказалось сухо, дышалось легко, на стенах не было ни плесени, ни мха. Сводчатый потолок, хотя и невысокий, создавал ощущение простора и не давил. В комнате находился круглый стол, несколько сундуков и шкафов вдоль стен. С левой стороны располагалось небольшое возвышение со вторым похожим на трон креслом — пустым. На стене за креслом висел большой щит.
— Еще один священный предмет, — мрачно заметил Серегил, глядя на изображенного на щите увенчанного короной дракона. — Щит, несомненно, царицы Леры. Интересно, кому они его предназначают?
— Я думал, у нее не осталось наследников.
— Дочерей у нее не было, но во всех скаланских семьях всегда найдется множество племянниц или кузин.
Быстро просмотрев содержимое шкафов, Серегил и Алек нашли аккуратно разложенные карты, письма, документы.
— Проклятие! — Серегил расстелил на столе огромный пожелтевший пергамент. — План коллекторов сточных вод Римини. И посмотри сюда: видишь эмблему того, кто это чертил?
Алек узнал крошечное изображение свернувшейся ящерицы.
— Должно быть, строители коллекторов были из семейства Кассарии.
— Некоторые из них, во всяком случае. Это была огромная стройка. Только представь себе, какова была бы цена этого плана для вражеских саперов!
Продолжая поиски, они скоро нашли достаточно уличающих писем, чтобы отправить на Холм Предателей представителей дюжины самых знатных семей.
Открыв один из сундуков и отодвинув в сторону скомканные мотки шерсти, Алек нащупал округлый металлический предмет.
— Серегил, ты только посмотри, что я нашел! — На дне сундука сверкали восемь золотых слитков с эмблемой царской сокровищницы.
— Золото с «Белого оленя»! — ухмыльнулся Серегил. — Наша дама не теряла времени даром, однако. Слитки отправляют всегда по две дюжины. Говорю тебе, Алек: если Кассария и не глава леранского заговора, она в нем увязла по уши!
Слитки были слишком тяжелыми, чтобы их можно было унести с собой, поэтому Серегил выбрал несколько самых красноречивых писем; часть взял себе, часть передал Алеку. Снова приблизившись к мертвецу, он осторожно снял с высохших пальцев перстни, шепча при этом что-то по-ауренфэйски.
Алеку он вручил серебряное кольцо, а перстень-печать повесил себе на шею на шнурке.
— Мы с тобой наблюдатели, и это дело чрезвычайной важности, — сказал он с необычной серьезностью. — Если что-то случится с одним из нас, второй должен продолжать путь во что бы то ни стало. Обязательно нужно доставить хотя бы одно из этих колец Нисандеру. Ты понял? — Алек надел кольцо на палец и неохотно кивнул. — Хорошо. Если нам придется разделиться, встречаемся у той ели, под которой мы разбили лагерь.
— Когда ты в прошлый раз носил на шее ту штуку таким же образом, мы попали в ужасную переделку, — заметил Алек, касаясь перстня-печати на груди друга.
Серегил спрятал кольцо под тунику и хмуро улыбнулся:
— Не мне принесет неприятности это кольцо.
Приведя комнату в порядок, они поспешно выбрались на площадку наверху башни. Серегил посмотрел на небо и с облегчением перевел дух: хотя работа заняла гораздо больше времени, чем он рассчитывал, похоже было, что они успеют выбраться из замка раньше, чем проснутся его обитатели. Однако когда они с Алеком вышли из-за гобелена в коридор третьего этажа, Серегил почувствовал какую-то инстинктивную тревогу.
Что-то изменилось.
Серегил стиснул эфес рапиры, в желудке у него опять появился тяжелый холодный ком.
Свет. Кто-то поправил фитиль ночника.
Алек заметил это тоже и тоже потянулся к оружию.
Они с Серегилом бесшумно проскользнули к тому месту, где коридоры пересекались. Нигде никого не было видно. Они свернули направо, к той же северо-восточной башне, по которой и поднимались. Они уже почти дошли до нее, когда дверь распахнулась и из нее вышли двое с мечами.
Спрятаться было негде. Не зная, сколько еще противников может оказаться за первыми двумя, Серегил и Алек повернулись и бросились бежать обратно.
— Вон он! — завопил один из преследователей. — А с ним еще один! Сюда! Он здесь!
Беглецы свернули направо и кинулись к северо-западной башне. Крики за спиной становились все громче; Серегил распахнул дверь на лестницу, и они с Алеком метнулись внутрь башни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Петли протестующе заскрипели, и дверь отворилась. Протянув вперед руку со светящимся камнем, Алек застыл на пороге и от изумления со свистом втянул в себя воздух.
— Что там? — прошептал Серегил, делая шаг вперед и стискивая эфес рапиры.
Света камней было недостаточно, чтобы полностью осветить комнату, но все же можно было различить фигуру человека, сидящего в богато украшенном кресле у противоположной стены. Однако ни движения, ни звука не последовало, и, подойдя ближе, Алек и Серегил увидели, что в кресле сидит мумифицированный труп.
Мужчина был в роскошных одеждах, скроенных по моде давно прошедших лет. На высохшей шее сверкало тяжелое золотое ожерелье, а костлявые пальцы, сжимавшие подлокотники кресла, были украшены перстнями. Густые светлые волосы сохранили свой блеск, их контраст с провалившимися щеками был поразителен.
— У вен ари нобис! — тихо воскликнул Серегил, поднося светящийся камень поближе.
Алек не понял слов, но уловил, с каким благоговением произнес их Серегил. Борясь с инстинктивным отвращением, он внимательнее присмотрелся к лицу мертвеца. Под ссохшейся кожей проступали кости благородных пропорций, высокие скулы, на месте глаз чернели глубокие провалы.
— Светоносный Иллиор! Серегил, этого же не может быть…
— Может, — мрачно ответил Серегил. — Это он и есть. Благородный Коррут, исчезнувший супруг Идрилейн Первой. Достаточно посмотреть на перстни. Видишь вот этот? — Он показал на правую руку мертвеца: на ней сверкал ромбический изумруд в изысканной оправе, на котором был выгравирован дракон Скалы. — Это печать консорта. И вот этот, серебряный с красным камнем — это лучшая ауренфэйская работа. Перед тобой Коррут-и-Гламиен Янари Мерингил Боктерса.
— Твой родич.
— Я никогда его не видел, хотя часто надеялся… — Серегил осторожно коснулся руки мертвеца. — Кожа сухая и твердая, как шкурка высохшей тыквы. Кто-то приложил много усилий, чтобы он сохранился.
— Но почему? — с дрожью спросил Алек. Серегил гневно вскинул голову.
— Думаю, эти подонки получают извращенное удовольствие, когда в присутствии своего врага плетут заговоры против его потомков. Может быть, перед ним они приводят к присяге своих сторонников — не знаю. Секта вроде леранцев не может сохраняться на протяжении поколений, если в ней не процветает фанатизм.
Покой, в котором они находились, был примерно того же размера, что и рабочая комната Нисандера. Во всем было, видно мастерство высекшего его в скале каменотеса: здесь оказалось сухо, дышалось легко, на стенах не было ни плесени, ни мха. Сводчатый потолок, хотя и невысокий, создавал ощущение простора и не давил. В комнате находился круглый стол, несколько сундуков и шкафов вдоль стен. С левой стороны располагалось небольшое возвышение со вторым похожим на трон креслом — пустым. На стене за креслом висел большой щит.
— Еще один священный предмет, — мрачно заметил Серегил, глядя на изображенного на щите увенчанного короной дракона. — Щит, несомненно, царицы Леры. Интересно, кому они его предназначают?
— Я думал, у нее не осталось наследников.
— Дочерей у нее не было, но во всех скаланских семьях всегда найдется множество племянниц или кузин.
Быстро просмотрев содержимое шкафов, Серегил и Алек нашли аккуратно разложенные карты, письма, документы.
— Проклятие! — Серегил расстелил на столе огромный пожелтевший пергамент. — План коллекторов сточных вод Римини. И посмотри сюда: видишь эмблему того, кто это чертил?
Алек узнал крошечное изображение свернувшейся ящерицы.
— Должно быть, строители коллекторов были из семейства Кассарии.
— Некоторые из них, во всяком случае. Это была огромная стройка. Только представь себе, какова была бы цена этого плана для вражеских саперов!
Продолжая поиски, они скоро нашли достаточно уличающих писем, чтобы отправить на Холм Предателей представителей дюжины самых знатных семей.
Открыв один из сундуков и отодвинув в сторону скомканные мотки шерсти, Алек нащупал округлый металлический предмет.
— Серегил, ты только посмотри, что я нашел! — На дне сундука сверкали восемь золотых слитков с эмблемой царской сокровищницы.
— Золото с «Белого оленя»! — ухмыльнулся Серегил. — Наша дама не теряла времени даром, однако. Слитки отправляют всегда по две дюжины. Говорю тебе, Алек: если Кассария и не глава леранского заговора, она в нем увязла по уши!
Слитки были слишком тяжелыми, чтобы их можно было унести с собой, поэтому Серегил выбрал несколько самых красноречивых писем; часть взял себе, часть передал Алеку. Снова приблизившись к мертвецу, он осторожно снял с высохших пальцев перстни, шепча при этом что-то по-ауренфэйски.
Алеку он вручил серебряное кольцо, а перстень-печать повесил себе на шею на шнурке.
— Мы с тобой наблюдатели, и это дело чрезвычайной важности, — сказал он с необычной серьезностью. — Если что-то случится с одним из нас, второй должен продолжать путь во что бы то ни стало. Обязательно нужно доставить хотя бы одно из этих колец Нисандеру. Ты понял? — Алек надел кольцо на палец и неохотно кивнул. — Хорошо. Если нам придется разделиться, встречаемся у той ели, под которой мы разбили лагерь.
— Когда ты в прошлый раз носил на шее ту штуку таким же образом, мы попали в ужасную переделку, — заметил Алек, касаясь перстня-печати на груди друга.
Серегил спрятал кольцо под тунику и хмуро улыбнулся:
— Не мне принесет неприятности это кольцо.
Приведя комнату в порядок, они поспешно выбрались на площадку наверху башни. Серегил посмотрел на небо и с облегчением перевел дух: хотя работа заняла гораздо больше времени, чем он рассчитывал, похоже было, что они успеют выбраться из замка раньше, чем проснутся его обитатели. Однако когда они с Алеком вышли из-за гобелена в коридор третьего этажа, Серегил почувствовал какую-то инстинктивную тревогу.
Что-то изменилось.
Серегил стиснул эфес рапиры, в желудке у него опять появился тяжелый холодный ком.
Свет. Кто-то поправил фитиль ночника.
Алек заметил это тоже и тоже потянулся к оружию.
Они с Серегилом бесшумно проскользнули к тому месту, где коридоры пересекались. Нигде никого не было видно. Они свернули направо, к той же северо-восточной башне, по которой и поднимались. Они уже почти дошли до нее, когда дверь распахнулась и из нее вышли двое с мечами.
Спрятаться было негде. Не зная, сколько еще противников может оказаться за первыми двумя, Серегил и Алек повернулись и бросились бежать обратно.
— Вон он! — завопил один из преследователей. — А с ним еще один! Сюда! Он здесь!
Беглецы свернули направо и кинулись к северо-западной башне. Крики за спиной становились все громче; Серегил распахнул дверь на лестницу, и они с Алеком метнулись внутрь башни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145