«Мы тебя поймали, Чешуйница, клянусь Создателем!» — возликовал Алек. Вернув документы на место, он спрятал ящик в тайник, но повернул скрывающий его камень не до конца — так, как было до его прихода.
Сделав это, Алек прихватил маленький табурет, вернулся к окну, перекинул одну ногу через подоконник и швырнул загрохотавший по полу табурет на середину комнаты; сам он тут же выпрыгнул в переулок. Приготовившись быстро скрыться, Микам, Миррини и Алек прислушались, ожидая переполоха.
Ничего не произошло.
— Как они могли ничего не услышать? — прошептала Миррини. — Даже я слышала грохот! Микам пожал плечами:
— Придется попробовать еще раз.
Он еще раз подсадил Алека, и тот заглянул в комнату. Слабый отсвет свечи по-прежнему лежал на ступенях лестницы, но в остальном никаких признаков жизни заметно не было.
Алек влез внутрь; у него мелькнула мысль еще раз устроить пожар, но юноша быстро от нее отказался, ночью весь дом мог заполыхать прежде, чем люди сбежались бы тушить огонь. Оглядевшись, Алек заметил на полке кувшин и, сделав глубокий вдох, разбил его о каминную решетку.
Раздался оглушительный звон, за которым последовали испуганные крики. Удовлетворенный, Алек метнулся к окну, но споткнулся о перевернутый табурет и растянулся на полу.
— Это ты, мастер Албен? — испуганно спросил кто-то из-за двери лавки.
— Чтоб тебе провалиться, Дарник! — проскрежетал сварливый голос откуда-то сверху. — Что, во имя Билайри и его шлюх, ты там делаешь?
Поднявшись с пола, Алек увидел пару тощих ног на верхней ступени лестницы. Юноша головой вперед нырнул в окно и оказался в объятиях Микама.
— Вот теперь порядок! — усмехнулся тот, напяливая на голову Алека шлем, пока тот поспешно натягивал сапоги. Они побежали по переулку, а Миррини направилась в другую сторону, чтобы убедиться, что Тирин и его солдаты действуют, как договорено.
Микам и Алек остановились на перекрестке и стали прислушиваться: Албен на чем свет стоит ругал своего ничего не понимающего подмастерья. Ставни на окне распахнулись, потом снова захлопнулись. Тут же раздался стук в дверь лавки — это наконец появились стражники.
Окно в переулок открылось, и из него показалась неуклюжая фигура в ночной рубашке.
— Ад и все его дьяволы! — возмущенно воскликнул Микам. — Только не говори мне, что все проклятые синемундирники отправились штурмовать дверь лавки!
Однако переулок действительно был безлюден.
— Быстро, обнажи рапиру! — прошептал Алек и сам сделал то же. Левой рукой он вытащил из кошеля светящийся камень и поднял его над головой, надеясь, что шлемы скроют их лица.
— Эй ты, ни с места! — прокричал он самым хриплым голосом, на какой только был способен.
Албен прижал к груди свой железный ящик и заморгал от неожиданно вспыхнувшего света. Вид шлемов и обнаженных клинков вызвал у него такую панику, что он повернулся и кинулся бежать — прямо в руки стражников капитана Тирина, наконец-то появившихся со двора.
Алек быстро спрятал свой светящийся камень, а Микам прокричал:
— Мы застукали его, когда он пытался улизнуть через окно!
В суматохе никто не обратил внимания, кто это кричал, и Микам с Алеком беспрепятственно скрылись.
ГЛАВА 28. Полуночный допрос
Теро услышал стук в дверь как раз перед полуночью. Взяв из рук посланца свиток, он отнес его Нисандеру, который дремал в кресле в гостиной.
Молодой маг слегка потряс учителя за плечо.
— За тобой прислала царица.
Нисандер, моргая, посмотрел на него, и сонливость тут же слетела с волшебника.
— От нее послание? Теро вручил ему свиток.
Нисандер быстро прочел его, поднялся и разгладил свою голубую мантию.
— Здесь ничего не объясняется, просто сказано, что я должен явиться немедленно. Что ж, будем надеяться на лучшее.
— Мне пойти с тобой?
— Спасибо, милый мальчик, но, я думаю, пока тебе лучше оставаться здесь. Если что-нибудь пошло не так, нужно, чтобы Микам и Алек могли обратиться к тебе.
Нисандер в одиночестве шел по знакомым коридорам царского дворца. Стены были украшены гобеленами и фресками, однако ощущение простора, свойственное Дому Орески, здесь отсутствовало. Дворец служил наполовину официальной резиденцией, наполовину крепостью; стены были толстые, коридоры извилистые, двери обиты широкими чеканными полосами металла.
Зал судебных заседаний был строг и неуютен — и сделан таким намеренно. В длинном помещении не было мебели, лишь в дальнем конце на возвышении стоял черный с серебром трон. Чтобы приблизиться к нему, нужно было пройти долгий путь по черному полированному мрамору пола под холодными взглядами статуй цариц, выстроившихся вдоль стен. Факелы в кованых подставках бросали мрачный колеблющийся свет на кучку людей, окружающих трон.
Идрилейн едва кивнула в ответ на поклон Нисандера. Сегодня она была в короне и в панцире, на коленях царицы лежал обнаженный меч. Рядом с троном стояли наместник Бариен и командующая гвардией Фория; их лица также были мрачны.
— Нами получены некоторые документы, которые могут обелить имя благородного Серегила, — сказала Нисандеру Идрилейн, кладя руку на длинный железный ящик, который стоял открытым на маленьком столике рядом. — Я сочла нужным, чтобы ты присутствовал при разборе дела.
— Я очень благодарен, моя госпожа, — ответил Нисандер, занимая место у подножия трона.
Царица бросила взгляд на старшую дочь и знаком предложила ей начинать.
— Введите первого узника!
В ответ на приказ Фории распахнулась боковая дверь, и двое стражников втащили упирающегося старика в грязной ночной рубашке Нисандер позволил себе слегка коснуться поверхности разума обвиняемого и обнаружил там панику пополам с изворотливостью и страстное желание выжить.
Следом за стражниками и стариком вошли еще трое:
офицер городской стражи, женщина в мундире старшего пристава и молодой маг второй степени — Иманеус. Нисандер хорошо его знал: это был талантливый чтец мыслей, часто приглашаемый на подобные судилища.
Наместник обратил на узника мрачный взор.
— Албен, аптекарь, проживающий на улице Задней Ноги, — пророкотал он, — тебя обвиняют в приобретении и подделке писем царского родича. Оба преступления караются смертью. Признаешь ли ты себя виновным?
Упав на колени, Албен жалобно начал что-то выкрикивать.
— Повтори, — приказала женщина-пристав, наклоняясь к старику. — Благородный Бариен, обвиняемый утверждает, будто имеет место ошибка.
— Ошибка, — повторил Бариен без всякого выражения. — Аптекарь Албен, разве не был ты схвачен людьми капитана городской стражи Тирина при попытке бежать через окно с этим ящиком в руках? В ящике обнаружены письма и документы, написанные представителями самых знатных семей.
— Ошибка, — снова прошептал Албен, дрожа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145