— Тут больше ничего нет!
— И госпожа решила, что о ней забыли? Ну-ка дай мне свой платок и забирайся к Алеку на колени. Не стесняйся — все прекрасные юные леди только и делают, что сидят у него на коленях. Ты ведь уже привык к этому, а, Алек?
Алек бросил на Серегила мрачный взгляд поверх макушки Иллии: такие шутки ему совсем не нравились.
— Теперь, — сказал Серегил, беря платок за концы и поднимая его, — скажи мне, о чем ты просила, когда я был здесь в последний раз?
— О чем-нибудь волшебном! — выдохнула Иллия, не сводя глаз с платка.
Торжественно делая пассы и шепча заклинания, Серегил вручил Иллии ее платок. Когда она развернула его, внутри оказалась маленькая резная фигурка из слоновой кости на цепочке.
— А что она умеет делать? — спросила Иллия, вешая украшение себе на шею. Прежде чем Серегил успел ответить, в окно влетела ласточка и опустилась на колени к девочке. Моргая в ярком свете, она принялась чистить перышки.
— Это дризидский талисман, — объяснил Серегил, глядя, как девочка гладит блестящие синеватые крылья. — Ты должна быть очень ласкова с теми птицами, которых он привлекает, и никогда не использовать его для охоты. Рассматривай птиц сколько хочешь, но, когда закончишь, убирай талисман, чтобы птица могла улететь.
— Обещаю, — серьезно сказала Иллия. — Спасибо, дядюшка.
— А теперь твоей ласточке пора лететь, а то она останется без ужина, — ласково сказала Кари, — а тебе, моя маленькая птичка, пора лететь в кроватку.
Поцеловав на прощание Серегила, Иллия послушно последовала за матерью. Элсбет забралась в уголок, увлеченная своей новой книгой.
— Алек, держу пари, Бека умирает от желания рассмотреть твой черный лук, пока еще не стало совсем темно, — сказал юноше Микам. — А она пусть покажет тебе своих лошадей.
— У меня тут есть настоящие красавицы, — с гордостью отозвалась девушка. — И чистокровные ауренфэйские, и полукровки. Тебе нужно будет поездить на всех, пока ты здесь.
Когда Бека и Алек вышли, Микам вопросительно посмотрел на Серегила:
— Алек займет Беку до того времени, как ей нужно будет явиться в казармы. Но чему я могу его научить, раз ты с ним занимался?
Серегил пожал плечами:
— Ты же меня знаешь. Мне не хватает терпения для занятий с начинающими. Ты сможешь приехать в город с ним и с Бекой через неделю?
— Конечно, — ответил Микам, почуяв что-то необычное. — Какие новости в Римини?
Серегил достал то письмо, что так встревожило их с Нисандером.
— Похоже, что благородный Серегил чем-то не по нраву леранцам. Мне нужно найти того умельца, который подделал мой почерк.
Микам быстро просмотрел письмо.
— Алек знает?
— Да. И он не очень-то доволен, что не участвует в охоте. Так что займи его тут делом и сделай из него приличного фехтовальщика. Неудача в этом — единственное, что ему мешает. Клянусь Светоносным, Микам, я еще никогда не встречал никого, кто бы так впитывал знания. Мне нелегко будет оставаться впереди, имея такого ученика.
— Он очень напоминает мне тебя в таком же возрасте.
— Что ж, значит, я сделал недурной выбор. И вот что: если на этой неделе ничего плохого не случится, я хотел бы устроить ему небольшой праздник, когда вы вернетесь в город.
— Что-то, что было бы ему по шерсти, э? — понимающе подмигнул ему Микам. — Что у тебя на уме?
— Думаю, ты хорошо тут устроишься, — зевая, пробормотал Серегил, когда они с Алеком улеглись на широкую кровать в комнате для гостей.
Алек закинул руки за голову и стал смотреть на отсветы пламени очага на побеленных стенах.
— Ты на самом деле думаешь, что Микам лучше справится с обучением?
— Разве я потащил бы тебя в такую даль, будь это не так?
— А что, если ты ошибаешься?
— Я не ошибаюсь.
Алек умолк, но Серегил чувствовал: что-то все же тревожит юношу.
— Ну-ка давай выговаривайся.
Алек бросил взгляд на тени на потолке и вздохнул:
— У меня такое чувство, что ты просто хочешь, чтобы я не путался под ногами.
— Это так, но только на неделю, как я тебе и говорил. — Приподнявшись на локте, Серегил посмотрел на Алека. — Послушай меня. Может быть, я и зарабатываю на жизнь не очень честным способом, но друзьям я всегда говорю правду. Может случиться, что я о чем-то не захочу тебе рассказать, но лгать я не буду. Это я тебе обещаю, и вот тебе моя рука., Алек смущенно пожал ему руку, потом снова откинулся на подушки.
— Что ты собираешься делать, когда вернешься?
— Сначала увижусь с Нисандером, чтобы узнать, не раскопали ли чего его люди. Потом, есть еще Гемелла, женщина, занимающаяся резьбой по камню, которая живет на Собачьей улице и о которой говорят, что она мастерица по подделке печатей.
— Но как ты заставишь ее говорить?
— Ну, что-нибудь придумаю.
ГЛАВА 23. Небольшая ночная работенка
На следующее утро Серегил проснулся задолго до рассвета. Алек перекатился за ночь на другой край постели и спал, как обычно, свернувшись калачиком и свесив руку Подавив желание потрепать светлые волосы, разметавшиеся по подушке, Серегил вышел в холл, оделся и галопом поскакал в город.
Еще до полудня он был уже в башне Нисандера; волшебник вместе с Теро изучал какой-то свиток.
— Новости есть? — спросил Серегил.
— Пока нет, — ответил Нисандер. — Как мы и ожидали, заговорщики достаточно благоразумны, чтобы не посылать за раз больше одной фальшивки. Думаю, мы еще можем кое-что предпринять, прежде чем они нанесут очередной удар.
— Значит, все, чем мы располагаем, — поддельное письмо. — Серегил вытащил из кармана и стал снова внимательно разглядывать восковые печати на ленте. — Это, должно быть, работа Гемеллы. Не знаю никого больше, кто мог бы добиться такого совершенства. Ты только посмотри!
Он вынул собственную печать из кошеля и приложил к отпечатку на воске; они оказались неразличимы. Серегил в свое время сам нарисовал эмблему: грифон с развернутыми крыльями, держащий в поднятой лапе полумесяц. Неизвестный мастер передал все мельчайшие детали рисунка, включая даже те незаметные погрешности, которые Серегил специально допустил, чтобы легче отличить подделку.
— Она прекрасно знала, чью печать подделывает, — добавил он лукаво. — Благородный Серегил не раз делал ей вполне добропорядочные заказы
— А нет ли вероятности, что оттиски были сделаны настоящей печатью? — спросил Теро, разглядывая перстень-печатку. — Мне помнится, что тебе случалось проникать в дома аристократов, чтобы тайком получить оттиски их печатей.
— Именно поэтому я никогда не разлучаюсь со своей печатью, — резко ответил Серегил, пряча вещицу.
— Ты сам этим займешься, надеюсь? — спросил Нисандер.
— Еще бы.
— Прекрасно. А пока оставь, пожалуйста, письмо у меня. Серегил изумленно посмотрел в лицо старому волшебнику, потом молча передал ему документ Первым поползновением Гемеллы было не обращать никакого внимания на робкий стук в дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
— И госпожа решила, что о ней забыли? Ну-ка дай мне свой платок и забирайся к Алеку на колени. Не стесняйся — все прекрасные юные леди только и делают, что сидят у него на коленях. Ты ведь уже привык к этому, а, Алек?
Алек бросил на Серегила мрачный взгляд поверх макушки Иллии: такие шутки ему совсем не нравились.
— Теперь, — сказал Серегил, беря платок за концы и поднимая его, — скажи мне, о чем ты просила, когда я был здесь в последний раз?
— О чем-нибудь волшебном! — выдохнула Иллия, не сводя глаз с платка.
Торжественно делая пассы и шепча заклинания, Серегил вручил Иллии ее платок. Когда она развернула его, внутри оказалась маленькая резная фигурка из слоновой кости на цепочке.
— А что она умеет делать? — спросила Иллия, вешая украшение себе на шею. Прежде чем Серегил успел ответить, в окно влетела ласточка и опустилась на колени к девочке. Моргая в ярком свете, она принялась чистить перышки.
— Это дризидский талисман, — объяснил Серегил, глядя, как девочка гладит блестящие синеватые крылья. — Ты должна быть очень ласкова с теми птицами, которых он привлекает, и никогда не использовать его для охоты. Рассматривай птиц сколько хочешь, но, когда закончишь, убирай талисман, чтобы птица могла улететь.
— Обещаю, — серьезно сказала Иллия. — Спасибо, дядюшка.
— А теперь твоей ласточке пора лететь, а то она останется без ужина, — ласково сказала Кари, — а тебе, моя маленькая птичка, пора лететь в кроватку.
Поцеловав на прощание Серегила, Иллия послушно последовала за матерью. Элсбет забралась в уголок, увлеченная своей новой книгой.
— Алек, держу пари, Бека умирает от желания рассмотреть твой черный лук, пока еще не стало совсем темно, — сказал юноше Микам. — А она пусть покажет тебе своих лошадей.
— У меня тут есть настоящие красавицы, — с гордостью отозвалась девушка. — И чистокровные ауренфэйские, и полукровки. Тебе нужно будет поездить на всех, пока ты здесь.
Когда Бека и Алек вышли, Микам вопросительно посмотрел на Серегила:
— Алек займет Беку до того времени, как ей нужно будет явиться в казармы. Но чему я могу его научить, раз ты с ним занимался?
Серегил пожал плечами:
— Ты же меня знаешь. Мне не хватает терпения для занятий с начинающими. Ты сможешь приехать в город с ним и с Бекой через неделю?
— Конечно, — ответил Микам, почуяв что-то необычное. — Какие новости в Римини?
Серегил достал то письмо, что так встревожило их с Нисандером.
— Похоже, что благородный Серегил чем-то не по нраву леранцам. Мне нужно найти того умельца, который подделал мой почерк.
Микам быстро просмотрел письмо.
— Алек знает?
— Да. И он не очень-то доволен, что не участвует в охоте. Так что займи его тут делом и сделай из него приличного фехтовальщика. Неудача в этом — единственное, что ему мешает. Клянусь Светоносным, Микам, я еще никогда не встречал никого, кто бы так впитывал знания. Мне нелегко будет оставаться впереди, имея такого ученика.
— Он очень напоминает мне тебя в таком же возрасте.
— Что ж, значит, я сделал недурной выбор. И вот что: если на этой неделе ничего плохого не случится, я хотел бы устроить ему небольшой праздник, когда вы вернетесь в город.
— Что-то, что было бы ему по шерсти, э? — понимающе подмигнул ему Микам. — Что у тебя на уме?
— Думаю, ты хорошо тут устроишься, — зевая, пробормотал Серегил, когда они с Алеком улеглись на широкую кровать в комнате для гостей.
Алек закинул руки за голову и стал смотреть на отсветы пламени очага на побеленных стенах.
— Ты на самом деле думаешь, что Микам лучше справится с обучением?
— Разве я потащил бы тебя в такую даль, будь это не так?
— А что, если ты ошибаешься?
— Я не ошибаюсь.
Алек умолк, но Серегил чувствовал: что-то все же тревожит юношу.
— Ну-ка давай выговаривайся.
Алек бросил взгляд на тени на потолке и вздохнул:
— У меня такое чувство, что ты просто хочешь, чтобы я не путался под ногами.
— Это так, но только на неделю, как я тебе и говорил. — Приподнявшись на локте, Серегил посмотрел на Алека. — Послушай меня. Может быть, я и зарабатываю на жизнь не очень честным способом, но друзьям я всегда говорю правду. Может случиться, что я о чем-то не захочу тебе рассказать, но лгать я не буду. Это я тебе обещаю, и вот тебе моя рука., Алек смущенно пожал ему руку, потом снова откинулся на подушки.
— Что ты собираешься делать, когда вернешься?
— Сначала увижусь с Нисандером, чтобы узнать, не раскопали ли чего его люди. Потом, есть еще Гемелла, женщина, занимающаяся резьбой по камню, которая живет на Собачьей улице и о которой говорят, что она мастерица по подделке печатей.
— Но как ты заставишь ее говорить?
— Ну, что-нибудь придумаю.
ГЛАВА 23. Небольшая ночная работенка
На следующее утро Серегил проснулся задолго до рассвета. Алек перекатился за ночь на другой край постели и спал, как обычно, свернувшись калачиком и свесив руку Подавив желание потрепать светлые волосы, разметавшиеся по подушке, Серегил вышел в холл, оделся и галопом поскакал в город.
Еще до полудня он был уже в башне Нисандера; волшебник вместе с Теро изучал какой-то свиток.
— Новости есть? — спросил Серегил.
— Пока нет, — ответил Нисандер. — Как мы и ожидали, заговорщики достаточно благоразумны, чтобы не посылать за раз больше одной фальшивки. Думаю, мы еще можем кое-что предпринять, прежде чем они нанесут очередной удар.
— Значит, все, чем мы располагаем, — поддельное письмо. — Серегил вытащил из кармана и стал снова внимательно разглядывать восковые печати на ленте. — Это, должно быть, работа Гемеллы. Не знаю никого больше, кто мог бы добиться такого совершенства. Ты только посмотри!
Он вынул собственную печать из кошеля и приложил к отпечатку на воске; они оказались неразличимы. Серегил в свое время сам нарисовал эмблему: грифон с развернутыми крыльями, держащий в поднятой лапе полумесяц. Неизвестный мастер передал все мельчайшие детали рисунка, включая даже те незаметные погрешности, которые Серегил специально допустил, чтобы легче отличить подделку.
— Она прекрасно знала, чью печать подделывает, — добавил он лукаво. — Благородный Серегил не раз делал ей вполне добропорядочные заказы
— А нет ли вероятности, что оттиски были сделаны настоящей печатью? — спросил Теро, разглядывая перстень-печатку. — Мне помнится, что тебе случалось проникать в дома аристократов, чтобы тайком получить оттиски их печатей.
— Именно поэтому я никогда не разлучаюсь со своей печатью, — резко ответил Серегил, пряча вещицу.
— Ты сам этим займешься, надеюсь? — спросил Нисандер.
— Еще бы.
— Прекрасно. А пока оставь, пожалуйста, письмо у меня. Серегил изумленно посмотрел в лицо старому волшебнику, потом молча передал ему документ Первым поползновением Гемеллы было не обращать никакого внимания на робкий стук в дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145