Неужели кого-то пропустил?
— Приехал герцог Квэ-Эро.
— Что? Этому что здесь надо?
— Он хочет говорить с вами.
Ванр вздохнул — вот чего ему сейчас не хватало для полного счастья. Воистину, боги не упускают его из виду — не может все идти хорошо дольше нескольких часов:
— Прямо сейчас? С дороги? Да и поздно уже. Пусть отдохнет, проследите, чтобы его устроили со всеми удобствами.
— Не думаю, что он захочет…
— Завтра, все завтра!
Обычно Ванр не откладывал на завтра неприятные обязанности, но сегодня, когда после стольких препирательств, он, наконец-то, отправил Леара в Сурем, представитель Короны рассчитывал на спокойный вечер у камина. Увы, его планам не суждено было сбыться. Герцог Квэ-Эро не пожелал отдыхать, и настойчивый стук в дверь раздался сразу после того, как ушел капитан:
— Господин Пасуаш! Я знаю, что вы там!
Пришлось впустить. Хотя Ванр и представлял сейчас в Суэрсене Корону, он не мог позволить себе держать под дверью герцога Квэ-Эро. Квейг вошел, как был, с дороги, от костюма несло запахом мокрой шерсти, потемневшие от влаги волосы слипшимися сосульками падали на лоб. Верх неприличия заявляться в таком виде к представителю империи! Но герцога Квэ-Эро мало волновал этикет. Теперь, когда он убедился, что Ивенна была права, черные траурные флаги застилали взгляд. Квейг не знал, что делать, и присутствие чиновника из столицы только усилило растерянность. И если бы просто чиновник — личный секретарь наместницы. Квейг против воли вспоминал, как Ивенна обвиняла Энриссу. Он не верил тогда, не поверил и сейчас, но появление Ванра Пасуаша смутило герцога.
— Приветствую вас, господин Пасуаш. — И опять он забыл об этикете — первым здороваться должен был Ванр.
— Добро пожаловать, герцог. Хотя обстоятельства… — Ванр тяжело вздохнул.
— Не располагают к визитам в гости, — закончил за него фразу Квейг.
— И все же, чем я могу быть полезен?
— Прежде всего, что вы тут делаете?
— Поскольку герцог не оставил завещания, наместница временно распространила на Суэрсен опеку Короны.
— Но Иннуон оставил завещание.
Ванр судорожно сглотнул:
— Наместнице об этом ничего не известно.
— Вот, — Квейг протянул Ванру запечатанный конверт, — пригласите свидетелей, прежде чем вскрывать.
В ожидании свидетелей Ванр вертел конверт в руках так, словно тот обжигал пальцы, наконец, капитан стражи и управляющий пришли в кабинет, Ванр с треском разломал печать, вытащил из конверта лист бумаги и начал зачитывать вслух:
«Я, Иннуон Аэллин, герцог Суэрсэн, находясь в здравом уме и трезвой памяти высказываю свою посмертную волю в сим документе: все свое имущество, как движимое, так и недвижимое, (за исключением положенной по закону вдовьей части, причитающейся моей супруге Соэнне), согласно имеющимся описям, завещаю своему сыну Леару Аэллин. Он также наследует мой титул и право передать оный титул своему старшему сыну. Если же смерть настигнет меня до того, как мой сын войдет в полнолетний возраст, опекуном, как имущества, так и сына своего Леара, с согласия своей супруги, леди Соэнны, нарекаю Квейга Эльотоно, герцога Квэ-Эро, высказывая ему полное доверие как другу и родичу.
Дано в год 1296, 13 октября в родовом замке Аэллин, чему свидетели:
Ланлосс Айрэ, граф Инхор
Вир Маллар, граф Вонвард
Иннуон Аэллин, герцог Суэрсэн
Соэнна Аэллин, герцогиня Суэрсэн, урожденная леди Эльстон»
Пока Ванр читал завещание, взгляд Квейга блуждал по кабинету. Герцог вспоминал ту летнюю ночь шесть лет назад, душистую горечь лоренского и отблеск огня, золотящий витраж. На месте витража — прозрачное стекло, за ним — беспросветная темнота, даже звезд не видно. И в кабинете — новый хозяин. Проклятье, он обмакивает перо в ту же чернильницу, что и Иннуон, сидит в его кресле, перелистывает его же книги. Квейг понимал, что Ванр не имеет никакого отношения к гибели его друга, но был готов выкинуть чиновника за дверь, просто потому, что тому не было места в этих стенах, за этим столом, перед этим окном, даже лишившимся витража.
Ванр положил бумагу на стол, откашлялся, оглянулся, словно надеясь, что за его спиной появится нечто неожиданное, и можно будет отложить неприятный разговор. Но за его спиной была всего лишь стена, а перед ним — усталое лицо герцога Квэ-Эро. Ванр откашлялся, плеснул себе в кубок воды из графина, выпил… но больше уже ничего не мог придумать:
— Да, это завещание герцога Суэрсен, составлено в соответствии с законом империи о наследовании.
Квейг пододвинул ближайший к нему стул, и сел напротив Ванра, чтобы не смотреть на него сверху вниз:
— Рад слышать, что у вас нет никаких претензий. — Тон, каким это было сказано, ясно подразумевал: «И когда вы, любезный господин Пасуаш, покинете замок?»
— Очень жаль, что наместница не знала о существовании этого документа до того, как объявила опеку Короны.
— Теперь она знает.
— Прошу прощения, но вы не правы. Теперь знаю я. Но я — всего лишь представитель Короны, а не ее величество. Я не могу отменять указы наместницы. Опека Короны уже установлена над этими землями и над герцогом Суэрсен.
— Но завещание!
— Тоже не может отменить указ. Это в праве сделать только наместница. Таков закон, герцог, ни я, ни вы ничего не изменим.
— Так что же мне, ждать здесь два месяца, пока вы отвезете завещание в Сурем, и наместница отменит указ?
— Я не могу покинуть Суэрсен без позволения наместницы, но я отправлю ей известие с первой же почтой.
— Хорошо. Тогда я остаюсь здесь.
— Как вам будет угодно, герцог.
— И я хочу видеть своего племянника. Этого указ наместницы, надеюсь, не запрещает?
Ванр заметно побледнел — ну вот и дошли до самого «приятного» момента в беседе:
— Боюсь, это невозможно. Ее величество приказала, чтобы герцога Суэрсен отвезли в Сурем. Согласитесь, этот замок сейчас не самое подходящее место для маленького ребенка, потерявшего всю семью.
— Зато мой дворец как раз подойдет. Моя жена — родная тетя мальчика. И никто не позаботится о нем лучше.
— И это тоже должна решить наместница. Я уверен, что она согласится с вами. Почему бы вам не отправиться в Сурем, герцог, чтобы не тратить время на ожидание? Там вы и встретитесь с племянником, и наместница передаст вам опеку. В последнем Ванр сильно сомневался, но предпочел придержать свои сомнения при себе.
— Когда вы отправили мальчика?
— О, совсем недавно. Мы все ждали, вдруг погода улучшится, но становилось только хуже, тогда я решил не дожидаться снегопадов.
— Когда? — Прервал Квейг рассуждения о погоде.
— Сегодня утром, удивляюсь, как вы разминулись.
Квейг разочарованно выдохнул — если бы он знал раньше! Они не могли разминуться, но он так спешил, что не обращал внимания на встречных путников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173
— Приехал герцог Квэ-Эро.
— Что? Этому что здесь надо?
— Он хочет говорить с вами.
Ванр вздохнул — вот чего ему сейчас не хватало для полного счастья. Воистину, боги не упускают его из виду — не может все идти хорошо дольше нескольких часов:
— Прямо сейчас? С дороги? Да и поздно уже. Пусть отдохнет, проследите, чтобы его устроили со всеми удобствами.
— Не думаю, что он захочет…
— Завтра, все завтра!
Обычно Ванр не откладывал на завтра неприятные обязанности, но сегодня, когда после стольких препирательств, он, наконец-то, отправил Леара в Сурем, представитель Короны рассчитывал на спокойный вечер у камина. Увы, его планам не суждено было сбыться. Герцог Квэ-Эро не пожелал отдыхать, и настойчивый стук в дверь раздался сразу после того, как ушел капитан:
— Господин Пасуаш! Я знаю, что вы там!
Пришлось впустить. Хотя Ванр и представлял сейчас в Суэрсене Корону, он не мог позволить себе держать под дверью герцога Квэ-Эро. Квейг вошел, как был, с дороги, от костюма несло запахом мокрой шерсти, потемневшие от влаги волосы слипшимися сосульками падали на лоб. Верх неприличия заявляться в таком виде к представителю империи! Но герцога Квэ-Эро мало волновал этикет. Теперь, когда он убедился, что Ивенна была права, черные траурные флаги застилали взгляд. Квейг не знал, что делать, и присутствие чиновника из столицы только усилило растерянность. И если бы просто чиновник — личный секретарь наместницы. Квейг против воли вспоминал, как Ивенна обвиняла Энриссу. Он не верил тогда, не поверил и сейчас, но появление Ванра Пасуаша смутило герцога.
— Приветствую вас, господин Пасуаш. — И опять он забыл об этикете — первым здороваться должен был Ванр.
— Добро пожаловать, герцог. Хотя обстоятельства… — Ванр тяжело вздохнул.
— Не располагают к визитам в гости, — закончил за него фразу Квейг.
— И все же, чем я могу быть полезен?
— Прежде всего, что вы тут делаете?
— Поскольку герцог не оставил завещания, наместница временно распространила на Суэрсен опеку Короны.
— Но Иннуон оставил завещание.
Ванр судорожно сглотнул:
— Наместнице об этом ничего не известно.
— Вот, — Квейг протянул Ванру запечатанный конверт, — пригласите свидетелей, прежде чем вскрывать.
В ожидании свидетелей Ванр вертел конверт в руках так, словно тот обжигал пальцы, наконец, капитан стражи и управляющий пришли в кабинет, Ванр с треском разломал печать, вытащил из конверта лист бумаги и начал зачитывать вслух:
«Я, Иннуон Аэллин, герцог Суэрсэн, находясь в здравом уме и трезвой памяти высказываю свою посмертную волю в сим документе: все свое имущество, как движимое, так и недвижимое, (за исключением положенной по закону вдовьей части, причитающейся моей супруге Соэнне), согласно имеющимся описям, завещаю своему сыну Леару Аэллин. Он также наследует мой титул и право передать оный титул своему старшему сыну. Если же смерть настигнет меня до того, как мой сын войдет в полнолетний возраст, опекуном, как имущества, так и сына своего Леара, с согласия своей супруги, леди Соэнны, нарекаю Квейга Эльотоно, герцога Квэ-Эро, высказывая ему полное доверие как другу и родичу.
Дано в год 1296, 13 октября в родовом замке Аэллин, чему свидетели:
Ланлосс Айрэ, граф Инхор
Вир Маллар, граф Вонвард
Иннуон Аэллин, герцог Суэрсэн
Соэнна Аэллин, герцогиня Суэрсэн, урожденная леди Эльстон»
Пока Ванр читал завещание, взгляд Квейга блуждал по кабинету. Герцог вспоминал ту летнюю ночь шесть лет назад, душистую горечь лоренского и отблеск огня, золотящий витраж. На месте витража — прозрачное стекло, за ним — беспросветная темнота, даже звезд не видно. И в кабинете — новый хозяин. Проклятье, он обмакивает перо в ту же чернильницу, что и Иннуон, сидит в его кресле, перелистывает его же книги. Квейг понимал, что Ванр не имеет никакого отношения к гибели его друга, но был готов выкинуть чиновника за дверь, просто потому, что тому не было места в этих стенах, за этим столом, перед этим окном, даже лишившимся витража.
Ванр положил бумагу на стол, откашлялся, оглянулся, словно надеясь, что за его спиной появится нечто неожиданное, и можно будет отложить неприятный разговор. Но за его спиной была всего лишь стена, а перед ним — усталое лицо герцога Квэ-Эро. Ванр откашлялся, плеснул себе в кубок воды из графина, выпил… но больше уже ничего не мог придумать:
— Да, это завещание герцога Суэрсен, составлено в соответствии с законом империи о наследовании.
Квейг пододвинул ближайший к нему стул, и сел напротив Ванра, чтобы не смотреть на него сверху вниз:
— Рад слышать, что у вас нет никаких претензий. — Тон, каким это было сказано, ясно подразумевал: «И когда вы, любезный господин Пасуаш, покинете замок?»
— Очень жаль, что наместница не знала о существовании этого документа до того, как объявила опеку Короны.
— Теперь она знает.
— Прошу прощения, но вы не правы. Теперь знаю я. Но я — всего лишь представитель Короны, а не ее величество. Я не могу отменять указы наместницы. Опека Короны уже установлена над этими землями и над герцогом Суэрсен.
— Но завещание!
— Тоже не может отменить указ. Это в праве сделать только наместница. Таков закон, герцог, ни я, ни вы ничего не изменим.
— Так что же мне, ждать здесь два месяца, пока вы отвезете завещание в Сурем, и наместница отменит указ?
— Я не могу покинуть Суэрсен без позволения наместницы, но я отправлю ей известие с первой же почтой.
— Хорошо. Тогда я остаюсь здесь.
— Как вам будет угодно, герцог.
— И я хочу видеть своего племянника. Этого указ наместницы, надеюсь, не запрещает?
Ванр заметно побледнел — ну вот и дошли до самого «приятного» момента в беседе:
— Боюсь, это невозможно. Ее величество приказала, чтобы герцога Суэрсен отвезли в Сурем. Согласитесь, этот замок сейчас не самое подходящее место для маленького ребенка, потерявшего всю семью.
— Зато мой дворец как раз подойдет. Моя жена — родная тетя мальчика. И никто не позаботится о нем лучше.
— И это тоже должна решить наместница. Я уверен, что она согласится с вами. Почему бы вам не отправиться в Сурем, герцог, чтобы не тратить время на ожидание? Там вы и встретитесь с племянником, и наместница передаст вам опеку. В последнем Ванр сильно сомневался, но предпочел придержать свои сомнения при себе.
— Когда вы отправили мальчика?
— О, совсем недавно. Мы все ждали, вдруг погода улучшится, но становилось только хуже, тогда я решил не дожидаться снегопадов.
— Когда? — Прервал Квейг рассуждения о погоде.
— Сегодня утром, удивляюсь, как вы разминулись.
Квейг разочарованно выдохнул — если бы он знал раньше! Они не могли разминуться, но он так спешил, что не обращал внимания на встречных путников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173