- Я знаю, - сказал Ани, кивнув ему. - Однако римляне уже в пути домой, и я дал ей это понять. Мальчик, кому еще я мог оставить тебя на попечение в этой вонючей деревушке? Кроме Сциллы и ее девочек, в этой дыре никого нет, не считая нескольких козопасов и земледельцев. Они ведь за тобой хорошо ухаживали?
Цезарион бросил на него сердитый взгляд и ничего не ответил.
- Почему ты так беспокоишься о том, что римляне тебя преследуют? Они же не дикари, поедающие младенцев. Те, с которыми мне довелось встречаться, говорят по-гречески и восхищаются греческой культурой. Я уверен, что они не станут убивать такого благородного молодого грека, как ты, если только у них нет веских на то оснований. Ты что, убил кого-то из них?
Цезарион подумал, что это достаточно разумное объяснение его нестерпимого желания поскорее уехать отсюда. Нужно воспользоваться им.
- Может быть, - осторожно сказал он. - Я не знаю. Было темно. - Затем, не скрывая сарказма, он спросил: - Ты уже не думаешь, что я сбежавший раб?
Ани пожал плечами.
- Ты же не станешь спорить, что, когда я нашел тебя, ты выглядел не самым лучшим образом. Но когда ты заговорил, я сразу смекнул, что ты благородного происхождения. «Я обя-я-зан гла-а-вному ка-а-рава-а-нщику...» - нарочито растягивая гласные, передразнил египтянин аттический диалект греческого языка, на котором говорил Цезарион. - Я бы никогда не поверил, что кто-то действительно так говорит, но ты был слишком нездоров, чтобы притворяться. И тот отряд, который снарядила царица, вряд ли состоял из обычных воинов: она никогда бы не доверила им пятьдесят талантов золота. И вот еще. - С этими словами Ани пошарил в своей суме и достал оттуда фибулу с хитона Цезариона.
Цезарион взял ее. Это была золотая застежка в виде кольца с изумрудом, более роскошная, чем простая золотая булавка, которую он носил, будучи в лагере. Он приостановился, подтянул хитон на плечо и заколол ее.
- Сбежавший раб носить бы такое не стал, - с некоторым удовлетворением заметил Ани. - Он бы спрятал ее. А откуда ты?
Цезарион, вскинув подбородок, ничего не сказал в ответ. Боль в боку становилась все сильнее.
- Ты говорил, что ты из Александрии. - Да, - подтвердил Цезарион.
- Никогда там не бывал, - признался Ани. - Но если моя затея удастся, то в следующем месяце повидаю этот город, когда поеду туда продавать свой товар. Твоя семья там?
«Мать в плену, если еще жива, Антоний мертв», - подумал юноша.
- Ты сказал, что город пал, - с неожиданной горячностью произнес Цезарион. - Ты ничего не знаешь... о том, как все произошло?
- А-а... - Египтянин вздохнул и после небольшой паузы ответил: - Город не разграбили, насколько мне известно. Так что твоя семья, должно быть, к безопасности.
- А как все произошло? - настойчиво повторил Цезарион. - Наверняка тебе рассказывали.
- Я слышал, что армия сдалась без боя. Войска царицы, конечно, готовы были сдаться на протяжении года, сразу же, как только стало понятно, что Клеопатра и Антоний проиграют, но, когда Октавиан встал лагерем на ипподроме, все произошло с молниеносной быстротой. Люди разбегались кто куда. Затем и флот перешел на сторону императора. Интересно, что они не были ни наемниками, ни римлянами, как и все остальные, кто бежал. Эти люди были египтянами, и все думали, что они останутся верны царице. Антоний тоже, наверное, решил, что царица предаст его, и начал угрожать ей. Клеопатра так испугалась, что приказала слугам доложить ему, что якобы она сама себя уже лишила жизни. Думаю, она хотела объяснить ему все позже, когда гот успокоится, но он покончил с собой: не смог жить без нее и бросился на острие своего меча. Вот такой конец. Военачальник мертв, война окончена, город пал без борьбы. Царица закрылась в своем мавзолее вместе со всеми сокровищами и заявила, что подожжет себя, если римляне не позволят ей покинуть город. Однако римляне пробрались в мавзолей и взяли ее в плен.
Такова была горькая правда. Цезарион и не ожидал ничего другого. Дезертирство, предательство, обман - все было до обидного знакомо. Он слышал историю о предполагаемых событиях на протяжении многих лет. Мать говорила, что закроется в мавзолее раньше, чем попадет в руки римлян, но если они все-таки доберутся до нее... Судя по всему, так и случилось. В конце концов, все ее предали. Интересно, догадывалась ли она, что и Родон тоже ее предаст?
- Печальное дело, - с некоторым уважением в голосе сказал Ани. - Нет больше великого и древнего царского рода и царицы, к которой была благосклонна сама священная богиня. Но, по крайней мере, война окончена. Спасибо за это великой богине Изиде. Не будет больше ни сражений, ни военных податей. Я слышал, римский император обещал быть милостивым.
Цезарион с презрением фыркнул.
- Цезарь Октавиан всегда был хладнокровным лжецом и убийцей.
- Думаешь, будут гонения? - с тревогой спросил Ани.
- Он никогда не выполнял обещаний, которые его не устраивали, - с горечью ответил Цезарион. - Он нарушал договоры и обвинял в этом другую сторону. Он казнил тысячи своих сограждан, хотя римляне обычно не спешат проливать кровь подданных, как они обычно поступают с чужеземцами. Октавиан объяснял это тем, что якобы вынужден пойти на жестокую расправу, однако все знают, что он оставляет у себя поместья, которые конфискует у несчастных жертв. У крокодила и то больше жалости, чем у Октавиана.
- Будь что будет, - с некоторым сомнением в голосе произнес Ани. - О казнях я ничего не слышал. Думаю, что ты спокойно сможешь вернуться домой. Хотя, если хочешь...
- А ты не слышал, что стало с детьми царицы?
Цезарион шел и вспоминал, как прощался со своими сводными братьями и сестрой, когда в июне уезжал из Александрии. Его братишка Птолемей Филадельф, которому было всего шесть лет, не хотел, чтобы старший брат покидал их, и плелся следом за ним до самой конюшни. Перед глазами юноши живо предстала картинка: маленькая одинокая фигурка в пурпурном хитоне, стоящая посреди двора. Сдерживая слезы и кусая свой кулак, чтобы не расплакаться, малыш провожал брата тоскливым взглядом.
Ани прищурился.
- Нет. Я слышал, что молодого царя не было в Александрии, когда город пал. А сколько у царицы было детей?
Цезарион в изумлении уставился на него.
- Ты разве не знаешь?
Ани раздраженно воскликнул:
- Послушай, мальчик! Я всю свою жизнь прожил в Коптосе! Я знаю, что творится в мире, причем гораздо больше, чем все остальные тамошние жители. Я никогда не упускаю случая поговорить с путешественниками и выведать у них новости. Люди, признаться, ни о ком не говорят столько же, сколько о царской семье. Но почти все, что они болтают о них, не стоит и ломаного гроша. Я знаю, что у царицы и Антония были дети, однако они никогда не появлялись в наших краях, в верховьях Нила, и сейчас уже вряд ли это произойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113