Наконец они пришли к какому-то небольшому строению, поднялись по лестнице и очутились в темной грязной комнате, заваленной какими-то коробками. Там сидела старуха и пряла.
Похитители грубо втолкнули Мелантэ в комнату, и она чуть не упала. Оглянувшись, девушка увидела, что все шестеро разбойников вошли в комнату вслед за ней. Один из них тащил за собой дорожный сундук Тиатрес. Она прижалась к стене и стояла не шевелясь, чувствуя, что вся дрожит и вот-вот упадет.
- Кто такая? - спросила старуха, сверля ее неприятным взглядом.
- Вот и весь улов, - сказал тот самый человек, который допрашивал Мелантэ на лодке и, по всей видимости, был главарем. - Ни товара, ни денег. Один из них спрыгнул в воду, а потом привел стражу, которая стоит у выхода из Мареотис. Нам пришлось бежать. Эта сучка царапалась как кошка. Заехала вот Зевксиду в глаз. Нужно ее связать.
Мелантэ поразилась тому, что они говорили по-гречески. В Коптосе только египтянин мог оказаться грязным разбойником, в то время как греки представляли высшее сословие. Здесь, в Александрии, все было устроено иначе.
Старуха поднялась и подошла поближе к Мелантэ, чтобы как следует ее рассмотреть.
- Хорошенькая, - сказала она, ущипнув девушку за щеку.
Мелантэ подняла было руки, чтобы защититься, но не осмелилась ударить ее. Она интуитивно почувствовала, что за это будет жестоко наказана.
- Пожалуйста, - с трудом переводя дыхание, взмолилась девушка. - Пожалуйста, отпустите меня! Мой отец заплатит вам за меня!
Старуха прищурилась.
- Правда? Да что ты говоришь? А кто он такой?
- Его зовут Ани, - хватая ртом воздух, сказала Мелантэ. - Это его лодка.
Послышались недовольные вздохи и фырканье. Все со злостью смотрели на нее, но уже несколько иначе. Мелантэ поняла, что ее сначала приняли за рабыню.
- Свободнорожденная! - с досадой произнес их вожак. - Только этого еще не хватало!
Он подошел к стене, поднял с пола кувшин и с жадностью начал пить.
- Может, он действительно заплатит за нее? - в голосе одного из разбойников, который был крупнее всех, прозвучала надежда. Он взял из рук главаря кувшин и тоже сделал несколько больших глотков.
Однако главарь покачал головой.
- После того, что произошло на этой «Сотерии», нам и близко нельзя подходить к лодке. Нет, нам придется продать ее Кинесиаду, - сказал он и тяжело опустился на пол. - И поверьте, будет большой удачей, если он даст за нее двести. Старуха тем временем осматривала содержимое сундука. Однако там была только сменная одежда, принадлежавшая разным членам команды, да пара серег. Старуха повертела в руках грязный хитон Серапиона и кинула его обратно в сундук.
- Сто, не больше! - с досадой произнесла она. - А как там специи, что были на лодке?
- Девчонка говорит, что все уже продано. - Главарь махнул рукой в сторону Мелантэ. - На лодке, по крайней мере, не было ничего. Это точно. А вся выручка сдана на хранение в банк. Вот проклятие! Заработаем даже меньше четырех сотен, а стража уже ищет нас повсюду. Снуют везде, как осы. Вот уж провал так провал!
- Мой отец заплатит вам за меня больше двух сотен, - осмелилась вставить Мелантэ.
Главарь пристально посмотрел на нее и с насмешкой спросил:
- И во сколько же он оценивает свою дочь? Может, пять сотен?
- У него... у него может не оказаться при себе таких денег. - Мелантэ заколебалась. - Вся выручка с товара принадлежит папиному партнеру Клеону.
Конечно, Мелантэ не сомневалась, что отец отдаст за нее последний обол и уже потом будет ломать голову над тем, как возвращать деньги, но говорить об этом грабителям она не собиралась.
- Поверьте, он отдаст вам все, что сможет, - продолжила она. - Мой отец - купец, и он меня очень любит. - Последние слова комом застряли у нее в горле. Ани и в самом деле любит ее. Вся семья дорожит ею. Что будет с ними, когда они узнают, что ее продали в рабство? Нужно предотвратить это во что бы то ни стало. Никак нельзя допустить, чтобы эти мерзавцы распоряжались ею как вещью!
- Нет, так не пойдет, - нетерпеливо запротестовал один из них, обнажив кривые зубы. - Кто из нас отправится на лодку и скажет купцу, что мы собираемся продавать его дочь? Лично я этого делать не буду!
Задумавшись, главарь поскреб свой заросший черной щетиной подбородок и спросил Мелантэ:
- Ты же, надеюсь, умеешь писать?
- Умею, - ответила она, затаив дыхание. Неужели этот страшный сон скоро закончится?
- Значит, ты смогла бы написать записку своему отцу, чтобы он пришел на встречу с нами в условленное место и принес, ну, скажем, четыре сотни?
- Это тоже очень опасно! - воскликнул разбойник, отличавшийся от остальных мужчин крупным телосложением. - Ты сам сказал, что нас уже вовсю разыскивает стража. Тот парень с лодки позвал их. Хорошо же они будут выглядеть, если среди бела дня лодки можно грабить прямо в гавани. Стражники постараются выслужиться перед римлянами, иначе их всех уволят. Я уверен, что теперь они будут пасти этого купца, хочет он этого или нет.
Кривой Зуб согласился с ним.
- Кажется, мы убили того парня, что был на палубе, - сказал он. - Если нас поймают, римляне не будут церемониться. Нам нельзя рисковать. Надо продать эту сучку Кинесиаду: по крайней мере мы будем в безопасности.
Тут в разговор вступила старуха.
- Я знаю, что надо делать! - хриплым голосом заявила она. - Пойдем к тому, кто заказал нападение на лодку. Скажем ему, что ни товара, ни денег там не было, поэтому пришлось взять дочку его врага. Пусть заплатит еще четыре сотни, или мы продадим ее обратно отцу.
На мгновение в комнате воцарилась тишина. Затем, осознав услышанное, разбойники заулыбались.
- Здорово придумано! - воскликнул главарь, ухмыляясь. - А он заплатит, никуда не денется! Он терпеть не может своего конкурента и от злости, наверное, скоро лопнет.
- А как только он заплатит, - продолжила старуха, - мы тут же продадим девчонку Кинесиаду. Шесть сотен чистой прибыли плюс все, что удастся выручить за сундук.
- Нет! Пожалуйста! - вскрикнула Мелантэ, забившись в истерике. - Умоляю вас, не делайте этого! Мой отец заплатит за меня больше, чем Аристодем!
- Ты сказала, Аристодем? - спросил главарь. - И что тебе о нем известно?
- Он ненавидит моего отца, - дрожа от волнения и страха, ответила Мелантэ. - Один раз он уже оклеветал нас. Из-за него нас арестовали римляне, но скоро выяснилось, что Аристодем лжет. Они пригрозили, что выдвинут обвинение против него, если он не откажется от своих слов. У моего отца есть письмо от римского военачальника Галла, в котором все подробно описано. Он обязательно арестует Аристодема. Это уж точно, уверяю вас. Так что вряд ли вам следует рассчитывать на его деньги!
- Нет, его так просто не арестуют, - с уверенностью заявил главарь. - Только не из-за какого-то письма в руках египтянина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Похитители грубо втолкнули Мелантэ в комнату, и она чуть не упала. Оглянувшись, девушка увидела, что все шестеро разбойников вошли в комнату вслед за ней. Один из них тащил за собой дорожный сундук Тиатрес. Она прижалась к стене и стояла не шевелясь, чувствуя, что вся дрожит и вот-вот упадет.
- Кто такая? - спросила старуха, сверля ее неприятным взглядом.
- Вот и весь улов, - сказал тот самый человек, который допрашивал Мелантэ на лодке и, по всей видимости, был главарем. - Ни товара, ни денег. Один из них спрыгнул в воду, а потом привел стражу, которая стоит у выхода из Мареотис. Нам пришлось бежать. Эта сучка царапалась как кошка. Заехала вот Зевксиду в глаз. Нужно ее связать.
Мелантэ поразилась тому, что они говорили по-гречески. В Коптосе только египтянин мог оказаться грязным разбойником, в то время как греки представляли высшее сословие. Здесь, в Александрии, все было устроено иначе.
Старуха поднялась и подошла поближе к Мелантэ, чтобы как следует ее рассмотреть.
- Хорошенькая, - сказала она, ущипнув девушку за щеку.
Мелантэ подняла было руки, чтобы защититься, но не осмелилась ударить ее. Она интуитивно почувствовала, что за это будет жестоко наказана.
- Пожалуйста, - с трудом переводя дыхание, взмолилась девушка. - Пожалуйста, отпустите меня! Мой отец заплатит вам за меня!
Старуха прищурилась.
- Правда? Да что ты говоришь? А кто он такой?
- Его зовут Ани, - хватая ртом воздух, сказала Мелантэ. - Это его лодка.
Послышались недовольные вздохи и фырканье. Все со злостью смотрели на нее, но уже несколько иначе. Мелантэ поняла, что ее сначала приняли за рабыню.
- Свободнорожденная! - с досадой произнес их вожак. - Только этого еще не хватало!
Он подошел к стене, поднял с пола кувшин и с жадностью начал пить.
- Может, он действительно заплатит за нее? - в голосе одного из разбойников, который был крупнее всех, прозвучала надежда. Он взял из рук главаря кувшин и тоже сделал несколько больших глотков.
Однако главарь покачал головой.
- После того, что произошло на этой «Сотерии», нам и близко нельзя подходить к лодке. Нет, нам придется продать ее Кинесиаду, - сказал он и тяжело опустился на пол. - И поверьте, будет большой удачей, если он даст за нее двести. Старуха тем временем осматривала содержимое сундука. Однако там была только сменная одежда, принадлежавшая разным членам команды, да пара серег. Старуха повертела в руках грязный хитон Серапиона и кинула его обратно в сундук.
- Сто, не больше! - с досадой произнесла она. - А как там специи, что были на лодке?
- Девчонка говорит, что все уже продано. - Главарь махнул рукой в сторону Мелантэ. - На лодке, по крайней мере, не было ничего. Это точно. А вся выручка сдана на хранение в банк. Вот проклятие! Заработаем даже меньше четырех сотен, а стража уже ищет нас повсюду. Снуют везде, как осы. Вот уж провал так провал!
- Мой отец заплатит вам за меня больше двух сотен, - осмелилась вставить Мелантэ.
Главарь пристально посмотрел на нее и с насмешкой спросил:
- И во сколько же он оценивает свою дочь? Может, пять сотен?
- У него... у него может не оказаться при себе таких денег. - Мелантэ заколебалась. - Вся выручка с товара принадлежит папиному партнеру Клеону.
Конечно, Мелантэ не сомневалась, что отец отдаст за нее последний обол и уже потом будет ломать голову над тем, как возвращать деньги, но говорить об этом грабителям она не собиралась.
- Поверьте, он отдаст вам все, что сможет, - продолжила она. - Мой отец - купец, и он меня очень любит. - Последние слова комом застряли у нее в горле. Ани и в самом деле любит ее. Вся семья дорожит ею. Что будет с ними, когда они узнают, что ее продали в рабство? Нужно предотвратить это во что бы то ни стало. Никак нельзя допустить, чтобы эти мерзавцы распоряжались ею как вещью!
- Нет, так не пойдет, - нетерпеливо запротестовал один из них, обнажив кривые зубы. - Кто из нас отправится на лодку и скажет купцу, что мы собираемся продавать его дочь? Лично я этого делать не буду!
Задумавшись, главарь поскреб свой заросший черной щетиной подбородок и спросил Мелантэ:
- Ты же, надеюсь, умеешь писать?
- Умею, - ответила она, затаив дыхание. Неужели этот страшный сон скоро закончится?
- Значит, ты смогла бы написать записку своему отцу, чтобы он пришел на встречу с нами в условленное место и принес, ну, скажем, четыре сотни?
- Это тоже очень опасно! - воскликнул разбойник, отличавшийся от остальных мужчин крупным телосложением. - Ты сам сказал, что нас уже вовсю разыскивает стража. Тот парень с лодки позвал их. Хорошо же они будут выглядеть, если среди бела дня лодки можно грабить прямо в гавани. Стражники постараются выслужиться перед римлянами, иначе их всех уволят. Я уверен, что теперь они будут пасти этого купца, хочет он этого или нет.
Кривой Зуб согласился с ним.
- Кажется, мы убили того парня, что был на палубе, - сказал он. - Если нас поймают, римляне не будут церемониться. Нам нельзя рисковать. Надо продать эту сучку Кинесиаду: по крайней мере мы будем в безопасности.
Тут в разговор вступила старуха.
- Я знаю, что надо делать! - хриплым голосом заявила она. - Пойдем к тому, кто заказал нападение на лодку. Скажем ему, что ни товара, ни денег там не было, поэтому пришлось взять дочку его врага. Пусть заплатит еще четыре сотни, или мы продадим ее обратно отцу.
На мгновение в комнате воцарилась тишина. Затем, осознав услышанное, разбойники заулыбались.
- Здорово придумано! - воскликнул главарь, ухмыляясь. - А он заплатит, никуда не денется! Он терпеть не может своего конкурента и от злости, наверное, скоро лопнет.
- А как только он заплатит, - продолжила старуха, - мы тут же продадим девчонку Кинесиаду. Шесть сотен чистой прибыли плюс все, что удастся выручить за сундук.
- Нет! Пожалуйста! - вскрикнула Мелантэ, забившись в истерике. - Умоляю вас, не делайте этого! Мой отец заплатит за меня больше, чем Аристодем!
- Ты сказала, Аристодем? - спросил главарь. - И что тебе о нем известно?
- Он ненавидит моего отца, - дрожа от волнения и страха, ответила Мелантэ. - Один раз он уже оклеветал нас. Из-за него нас арестовали римляне, но скоро выяснилось, что Аристодем лжет. Они пригрозили, что выдвинут обвинение против него, если он не откажется от своих слов. У моего отца есть письмо от римского военачальника Галла, в котором все подробно описано. Он обязательно арестует Аристодема. Это уж точно, уверяю вас. Так что вряд ли вам следует рассчитывать на его деньги!
- Нет, его так просто не арестуют, - с уверенностью заявил главарь. - Только не из-за какого-то письма в руках египтянина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113