- Когда мы приедем в город... Я не знаю даже, какие у тебя планы.
Арион выпрямился, и его лицо сделалось серьезным. Все остальные притихли. Египтянин, который играл на флейте, прервал мелодию на полуноте.
- Ты, разумеется, можешь остаться у нас на некоторое время, - поспешно сказал Ани, чувствуя, как его лицо заливает краска. - На самом деле я хотел предложить тебе остаться с нами до тех пор, пока мы не уедем из Александрии. В сущности, ну... если у тебя, конечно, есть желание вернуться вместе с нами... Я бы... Я вот тут думал, если ты захочешь стать моим партнером, мы можем это устроить. Мне бы очень этого хотелось. - Ани скорее почувствовал, чем увидел недовольную гримасу на лице Аполлония и поторопился добавить: - Разумеется, речь идет о моем вкладе, а не о товаре Клеона. В любом случае подумай над этим. Если тебе интересно мое предложение, мы об этом еще поговорим.
- Ани... - начал было Арион и покачал головой. Он запустил руку под хитон и вытащил свое лекарство. Золотая цепочка поблескивала, когда он наматывал ее вокруг пальца.
- Тебе необязательно говорить об этом друзьям твоей семьи, - продолжал Ани, презирая самого себя за такое подобострастие. - Ты можешь просто сказать, что тебе предложил сотрудничество богатый купец, который ведет торговлю на Красном море. Это уже звучит достаточно прилично.
Арион снова покачал головой.
- Ани, дело совсем не в этом! Я... - Арион снова остановился, но через несколько секунд продолжил очень серьезным тоном: - Тут... вопрос наследства. Спорного наследства. Человек, которому оно досталось, не очень-то обрадуется, увидев меня в Александрии. Он... очень богатый, и у него много власти, намного больше, чем у Аристодема. Я не хочу втягивать вас в беду. - Взгляд юноши, спокойный, умный и взвешенный, встретился с взглядом Дни. - Ты был очень добр ко мне. Я не хочу вместо благодарности навлечь на тебя гнев этого человека. Он погубит тебя.
В его последних словах чувствовалась пугающая уверенность. Ани пристально смотрел на молодого грека, стараясь оценить его слова и понять, действительно ли в них есть доля правды. Он знал, что семья Ариона была очень состоятельной и имела большой вес, занимая высокое положение при дворе. Юноша сказал ему, что все они погибли, и напридумывал, что неизбежно появятся новые претенденты на наследство...
- Этот человек твой родственник? - спросил он. Губы Ариона изогнулись в усмешке.
- Он мой троюродный брат.
И, по всей видимости, законнорожденный. Наверняка он завладел состоянием и, понятное дело, не будет в восторге, узнав о появлении в городе незаконнорожденного брата, который должен был, по идее, уехать из страны, Однако в словах Ариона чувствовалось, что его приезд в Александрию вызовет гораздо более тяжкие последствия, нежели простое недоразумение. На кону - большие деньги. Речь, скорее всего, будет идти не о наследстве - незаконнорожденный ребенок не мог законным путем что-то унаследовать. Очевидно, придется решать вопрос о том, что делать с имуществом, изначально принадлежавшим Ариону, и с правовым титулом, который он уже вряд ли сможет вернуть назад.
А зачем, собственно, пытаться его возвращать? Почему бы просто не закрыть на это глаза?
Ани тяжело вздохнул: он сам опрометчиво пошел на риск, восстав против надувательства со стороны Аристодема. А ведь он старше и не настолько гордый, как Арион. Если Арион чувствует, что его лишили чего-то, что ему полагалось по праву рождения, он будет за это бороться, даже осознавая, что идет на верную смерть.
- Чем ты рискуешь? - спросил Ани. - Что этот человек может с тобой сделать, если узнает о твоем возвращении?
Арион замялся.
- Ани, поверь мне, ты ничем не можешь помочь. Лучше даже не пытаться.
- И то, что ты наполовину римлянин, никак не играет тебе на руку?
Арион покачал головой.
- Если ты сын неподходящего римлянина, это только мешает, Римляне воевали по обе стороны. И если в Птолемаиде приветствовали всякого римлянина, то в Александрии, по всей видимости, к ним относились с большей избирательностью.
- Твой троюродный брат водит дружбу с победившей стороной? Арион снова усмехнулся.
- Да. И очень тесную. Ани, поверь, это не совсем обычное дело. Это очень опасно. Тебе не нужно знать больше и не следует в это вникать. В Александрии мы с тобой расстанемся, как и договаривались.
Мелантэ, протестуя против такого решения, с возмущением воскликнула:
- Но чем ты будешь заниматься?
Он бросил на нее быстрый взгляд, но тут же опустил глаза.
- Я попытаюсь обратиться к друзьям моей матери, узнаю, не смогут ли они мне помочь.
- Помочь тебе бороться? - уточнила Мелантэ. - Арион, зачем тебе воевать с этим человеком? Он тебе не нужен, ты можешь...
- Я не собираюсь с ним воевать, - перебил ее Арион. - Я просто хочу попросить друзей моей матери оказать мне помощь. Может, кто-то из них подскажет, куда мне следует пойти, что я могу сделать...
- Папа уже сделал хорошее предложение! - гневно воскликнула Мелантэ. - Почему твоя гордость не позволяет тебе согласиться? Думаешь, что это ниже твоего достоинства - работать с такими грязными крестьянами, как мы? Ты настолько презираешь нас?
- Нет.
Они так смотрели друг на друга, будто были одни на всем белом свете. Мелантэ чуть не плакала, и в ее глазах светилось нечто такое, чего Ани никогда раньше не видел. Его это так потрясло, что на глаза невольно навернулись слезы. «Милая моя пташка!» - с горечью подумал он. Ани и не подозревал, что дело зашло настолько далеко. На какой-то миг он даже возненавидел Ариона, хотя и понимал, что его вины в этом не было, кроме того, что юноша всегда оставался самим собой. Ани сам во всем виноват. Это он привел мальчика в свою семью, это он заводил с ним беседы. Он, и никто другой, хотел, чтобы гость остался. Что еще можно было ожидать от Мелантэ? Она в том возрасте, когда девушки влюбляются. Нет ничего удивительного в том, что Арион стал властителем не только ее мыслей, но и сердца.
- Я не хочу, чтобы вы из-за меня пострадали, - коротко ответил Арион. - Мне кажется, никто никогда не относился ко мне с такой бескорыстной добротой, как ваша семья. Я не смею остаться у вас дольше завтрашнего дня. - Он поднялся. - Пойду прогуляюсь.
Спрыгнув с лодки на берег, Арион шагнул в темноту. После недолгого молчания Аполлоний сказал:
- Ну, наконец-то мы от него отделаемся. Мелантэ, хлюпая носом, вскочила с места и побежала в каюту. Все остальные, даже Эзана, с осуждением посмотрели на Аполлония, который негромко выругался, но все же замолчал. Тиатрес, повернувшись к мужу, бросила на него укоризненный взгляд, затем тоже встала и пошла к Мелантэ.
Ани вздохнул и подпер подбородок рукой. Как жаль, что он не додумался отсылать дочь играть с братьями всякий раз, когда ему хотелось поговорить с Арионом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113