Занимаясь всем этим во время путешествия, Цезарион только теперь осознал, как ему хочется, чтобы у Ани все получилось.
- А это? - спросила Мелантэ.
- Образец ответа на предложение купить олово. Девушка просмотрела оставшиеся письма и отложила их в сторону.
- Ну, тогда все, - жестко сказала она.
- Мелантэ, пожалуйста! - Что?
- Мне действительно нужно оставить вас. Не сердись на меня! Она хлопнула связкой папирусов о футляр и пристально посмотрела на Цезариона.
- Ты хочешь, чтобы я на тебя не сердилась, даже если думаешь, что лучше смерть, чем сотрудничество с моим отцом?
- Я не...
- Мой отец - порядочный человек! Он заработал свои деньги тяжелым трудом и собственными мозгами. Неужели это делает его хуже по сравнению с кем-то, кто просто-напросто их унаследовал? Он помог нашим соседям в округе: сейчас все зарабатывают тем, что выращивают лен, а женщины - благодаря тому, что работают на станках. Он никогда никого не обманул, он чтит богов и заботится о своей семье. Как ты смеешь относиться к нему с таким презрением?
- Я его не презираю!
- Нет, презираешь! Ты ко всем нам относишься надменно. Ты сам, не замечая своего высокомерия, заявил, что мы ставим себя на один уровень с рабами только потому, что помогаем друг другу. И сейчас ты предпочитаешь уйти от нас и позволить себя убить, нежели продолжать работать с моим отцом! И ты еще хочешь, чтобы я на тебя не сердилась?
- Мелантэ, я...
- Все, что ты здесь говорил о том, будто не хочешь навлечь на нас беду, - это просто басни! - не унималась Мелантэ, с каждым словом распаляясь все больше и больше. - Все это ложь! От первого и до последнего слова! Ничего страшного не произойдет, если ты просто будешь избегать встреч со своим братом. Он думает, что ты в плену у римлян, или убежал из страны, или вообще уже мертв. Даже если твой брат узнает, что ты еще жив, но от тебя не исходит никакой угрозы - при условии, что ты не будешь настраивать против него друзей своей матери, - разве он будет беспокоиться из-за тебя? Опасно станет только в том случае, если ты сам поднимешь бучу! А тебе это делать совсем необязательно; ты мог бы спокойно работать с моим отцом. Но нет же - слишком ты для этого гордый! Ты ждешь, чтобы я сказала тебе: «Да, конечно, все в порядке. Я понимаю, что мы для тебя всего лишь грязь. Уходи и помирай себе с теми, кто тебе ровня. Вот тебе мое благословение»? Не дождешься!
- Я совсем так не думаю!
- Нет, думаешь! - ответила она, бросив на него злой взгляд. Глаза девушки наполнились слезами. - Сам знаешь, что это так.
- Немного, - признался он. - Но не до такой степени, как раньше. Мелантэ, пожалуйста, постарайся понять...
- Не буду! - отрезала она.
- У меня есть брат, - сказал вдруг Цезарион, удивляясь тому, что решился на это признание. - Сводный брат, такого же примерно возраста, что и Серапион. Я не знаю, где он. Я даже не знаю, жив ли он еще.
Она посмотрела на него сквозь слезы, но уже не так сердито.
- Что ты имеешь в виду?
- Я должен выяснить, что с ним случилось. А это значит, что мне придется обратиться за помощью к друзьям моей матери. Следовательно, я рискую наткнуться на своего троюродного брата. Встреча с ним весьма небезопасна, и поэтому я не должен оставаться у вас. В том случае, если он решит расправиться со мной, можете пострадать и вы.
- Ты никогда раньше не говорил о своем брате, - с подозрением глядя на него, заметила Мелантэ.
- О Зевс! Я не смею рассказывать о себе, Мелантэ! Я не смею этого делать, особенно здесь, в Александрии. У меня действительно есть брат, я клянусь Дионисом и всеми бессмертными богами. Его зовут Птолемей. Ему шесть лет.
От злости и раздраженности Мелантэ не осталось и следа.
- Прости, - прошептала она и вытерла слезы. - Прости меня, пожалуйста. Я, как всегда, наговорила тебе страшных вещей. - Ее губы задрожали. - Я просто не хочу, чтобы ты уходил.
Он подошел к ней вплотную, взял за руки и поцеловал в щеку. Она потянулась к нему, и на секунду Цезариону показалось, что он и вправду бог, а в его жилах течет не кровь, а божественный ихор. Он снова поцеловал девушку. Она обвила руками его плечи, и ее губы стыдливо и неумело ответили на его поцелуй.
Внезапно дверь открылась. Они обернулись и увидели, что на них смотрит Ани. В его глазах читалось осуждение.
Цезарион выпустил руки Мелантэ и поспешно отступил назад.
- Я... - начал он.
- Ты вроде хотел попрощаться, - сухо произнес Ани. - Да, - подтвердил Арион, покраснев от стыда.
- Желаю тебе всего доброго, - сказала Ариону Мелантэ, вытирая слезы. - Удачи тебе. Будь осторожен. Прошу тебя, будь осторожен и... Если сможешь, дай нам знать, как ты.
- Я постараюсь, - ответил Арион, чувствуя, как к горлу подступил комок. - И тебе тоже всего хорошего, Мелантиона.
Он наклонился, неловко поднял корзину, в которой лежали книги и запасной хитон, и, спотыкаясь, вышел на палубу. Солнце стояло в зените, и в гавани было затишье: лодочники и работники доков отдыхали, укрываясь от полуденной жары. Команда «Сотерии» собралась вокруг Цезариона, все пожимали ему руку и желали удачи. Тиатрес дала ему в дорогу немного хлеба и оливок, завернутых в платок. Из передней каюты выбежал Серапион и обнял его. Цезарион ласково потрепал мальчика по голове и пожелал ему здоровья и удачных прогулок по Александрии.
Ани прокашлялся и заявил:
- Я провожу тебя до выхода из доков.
И они отправились вдвоем вдоль пустынной набережной, нагретой палящим солнцем.
- Мне очень жаль, что так получилось, - неожиданно для самого себя сказал Цезарион. - Это я насчет Мелантэ.
Ани искоса посмотрел на него и закусил нижнюю губу.
- Мне тоже.
- У меня и в мыслях не было... Я не хотел обижать ни ее, ни тебя.
- Ты сказал ей правду?
- Ты подслушивал? - возмутился Цезарион.
- А как же иначе? Неужели ты думал, что я буду стоять в стороне, когда молодой человек разговаривает наедине с моей дочерью? Это правда, что у тебя есть младший брат?
Некоторое время Цезарион шел, не говоря ни слова и не поднимая глаз на Ани. Ему пришлось сказать Мелантэ о Филадельфе, потому что он знал: девушка воспримет это как вескую причину, объясняющую его уход. Однако Филадельф был только частью его истинных целей. Безусловно, в какой-то мере Мелантэ была права, обвиняя его в гордости и высокомерии. Но главной причиной была правда о нем самом. Если его поймают, то никого из всей команды «Сотерии» не оставят в живых. Их накажут зато, что они его укрывали и спасли от смерти. Думать об этом было невыносимо. Лучше, чтобы Ани и его люди никогда не узнали об этом.
- Да, у меня действительно есть младший брат, - ответил он. - Я не лгал. Я хочу помочь ему, если, конечно, смогу.
- Выходит, ты никогда нам не доверял. - В голосе Ани звучали обида и горечь. - Даже в вещах, которые делают тебе честь.
Их глаза встретились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
- А это? - спросила Мелантэ.
- Образец ответа на предложение купить олово. Девушка просмотрела оставшиеся письма и отложила их в сторону.
- Ну, тогда все, - жестко сказала она.
- Мелантэ, пожалуйста! - Что?
- Мне действительно нужно оставить вас. Не сердись на меня! Она хлопнула связкой папирусов о футляр и пристально посмотрела на Цезариона.
- Ты хочешь, чтобы я на тебя не сердилась, даже если думаешь, что лучше смерть, чем сотрудничество с моим отцом?
- Я не...
- Мой отец - порядочный человек! Он заработал свои деньги тяжелым трудом и собственными мозгами. Неужели это делает его хуже по сравнению с кем-то, кто просто-напросто их унаследовал? Он помог нашим соседям в округе: сейчас все зарабатывают тем, что выращивают лен, а женщины - благодаря тому, что работают на станках. Он никогда никого не обманул, он чтит богов и заботится о своей семье. Как ты смеешь относиться к нему с таким презрением?
- Я его не презираю!
- Нет, презираешь! Ты ко всем нам относишься надменно. Ты сам, не замечая своего высокомерия, заявил, что мы ставим себя на один уровень с рабами только потому, что помогаем друг другу. И сейчас ты предпочитаешь уйти от нас и позволить себя убить, нежели продолжать работать с моим отцом! И ты еще хочешь, чтобы я на тебя не сердилась?
- Мелантэ, я...
- Все, что ты здесь говорил о том, будто не хочешь навлечь на нас беду, - это просто басни! - не унималась Мелантэ, с каждым словом распаляясь все больше и больше. - Все это ложь! От первого и до последнего слова! Ничего страшного не произойдет, если ты просто будешь избегать встреч со своим братом. Он думает, что ты в плену у римлян, или убежал из страны, или вообще уже мертв. Даже если твой брат узнает, что ты еще жив, но от тебя не исходит никакой угрозы - при условии, что ты не будешь настраивать против него друзей своей матери, - разве он будет беспокоиться из-за тебя? Опасно станет только в том случае, если ты сам поднимешь бучу! А тебе это делать совсем необязательно; ты мог бы спокойно работать с моим отцом. Но нет же - слишком ты для этого гордый! Ты ждешь, чтобы я сказала тебе: «Да, конечно, все в порядке. Я понимаю, что мы для тебя всего лишь грязь. Уходи и помирай себе с теми, кто тебе ровня. Вот тебе мое благословение»? Не дождешься!
- Я совсем так не думаю!
- Нет, думаешь! - ответила она, бросив на него злой взгляд. Глаза девушки наполнились слезами. - Сам знаешь, что это так.
- Немного, - признался он. - Но не до такой степени, как раньше. Мелантэ, пожалуйста, постарайся понять...
- Не буду! - отрезала она.
- У меня есть брат, - сказал вдруг Цезарион, удивляясь тому, что решился на это признание. - Сводный брат, такого же примерно возраста, что и Серапион. Я не знаю, где он. Я даже не знаю, жив ли он еще.
Она посмотрела на него сквозь слезы, но уже не так сердито.
- Что ты имеешь в виду?
- Я должен выяснить, что с ним случилось. А это значит, что мне придется обратиться за помощью к друзьям моей матери. Следовательно, я рискую наткнуться на своего троюродного брата. Встреча с ним весьма небезопасна, и поэтому я не должен оставаться у вас. В том случае, если он решит расправиться со мной, можете пострадать и вы.
- Ты никогда раньше не говорил о своем брате, - с подозрением глядя на него, заметила Мелантэ.
- О Зевс! Я не смею рассказывать о себе, Мелантэ! Я не смею этого делать, особенно здесь, в Александрии. У меня действительно есть брат, я клянусь Дионисом и всеми бессмертными богами. Его зовут Птолемей. Ему шесть лет.
От злости и раздраженности Мелантэ не осталось и следа.
- Прости, - прошептала она и вытерла слезы. - Прости меня, пожалуйста. Я, как всегда, наговорила тебе страшных вещей. - Ее губы задрожали. - Я просто не хочу, чтобы ты уходил.
Он подошел к ней вплотную, взял за руки и поцеловал в щеку. Она потянулась к нему, и на секунду Цезариону показалось, что он и вправду бог, а в его жилах течет не кровь, а божественный ихор. Он снова поцеловал девушку. Она обвила руками его плечи, и ее губы стыдливо и неумело ответили на его поцелуй.
Внезапно дверь открылась. Они обернулись и увидели, что на них смотрит Ани. В его глазах читалось осуждение.
Цезарион выпустил руки Мелантэ и поспешно отступил назад.
- Я... - начал он.
- Ты вроде хотел попрощаться, - сухо произнес Ани. - Да, - подтвердил Арион, покраснев от стыда.
- Желаю тебе всего доброго, - сказала Ариону Мелантэ, вытирая слезы. - Удачи тебе. Будь осторожен. Прошу тебя, будь осторожен и... Если сможешь, дай нам знать, как ты.
- Я постараюсь, - ответил Арион, чувствуя, как к горлу подступил комок. - И тебе тоже всего хорошего, Мелантиона.
Он наклонился, неловко поднял корзину, в которой лежали книги и запасной хитон, и, спотыкаясь, вышел на палубу. Солнце стояло в зените, и в гавани было затишье: лодочники и работники доков отдыхали, укрываясь от полуденной жары. Команда «Сотерии» собралась вокруг Цезариона, все пожимали ему руку и желали удачи. Тиатрес дала ему в дорогу немного хлеба и оливок, завернутых в платок. Из передней каюты выбежал Серапион и обнял его. Цезарион ласково потрепал мальчика по голове и пожелал ему здоровья и удачных прогулок по Александрии.
Ани прокашлялся и заявил:
- Я провожу тебя до выхода из доков.
И они отправились вдвоем вдоль пустынной набережной, нагретой палящим солнцем.
- Мне очень жаль, что так получилось, - неожиданно для самого себя сказал Цезарион. - Это я насчет Мелантэ.
Ани искоса посмотрел на него и закусил нижнюю губу.
- Мне тоже.
- У меня и в мыслях не было... Я не хотел обижать ни ее, ни тебя.
- Ты сказал ей правду?
- Ты подслушивал? - возмутился Цезарион.
- А как же иначе? Неужели ты думал, что я буду стоять в стороне, когда молодой человек разговаривает наедине с моей дочерью? Это правда, что у тебя есть младший брат?
Некоторое время Цезарион шел, не говоря ни слова и не поднимая глаз на Ани. Ему пришлось сказать Мелантэ о Филадельфе, потому что он знал: девушка воспримет это как вескую причину, объясняющую его уход. Однако Филадельф был только частью его истинных целей. Безусловно, в какой-то мере Мелантэ была права, обвиняя его в гордости и высокомерии. Но главной причиной была правда о нем самом. Если его поймают, то никого из всей команды «Сотерии» не оставят в живых. Их накажут зато, что они его укрывали и спасли от смерти. Думать об этом было невыносимо. Лучше, чтобы Ани и его люди никогда не узнали об этом.
- Да, у меня действительно есть младший брат, - ответил он. - Я не лгал. Я хочу помочь ему, если, конечно, смогу.
- Выходит, ты никогда нам не доверял. - В голосе Ани звучали обида и горечь. - Даже в вещах, которые делают тебе честь.
Их глаза встретились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113