Когда он приносил еду, бумажная или целлофановая
упаковка летела к отвергнутым листовкам. Повсюду валялись разбитые
керамические бутылки из-под вина. Уцелевшие сосуды хранились, вероятно, для
пополнения запасов.
Здесь, в этих осадочных слоях, лежала вся история Брешущего Пса Амато;
чтобы начать раскопки, нужен был только авантюрист- историк, не боящийся
запаха.
Все это я понял с первого взгляда, лишь только Амато пригласил меня
войти. Вторым
взглядом я окинул его мебель. Она ограничивалась мольбертом, за которым
он рисовал объявления и плакаты, и шатким столом, где он писал листовки. В
самом чистом углу гордо лежало драное одеяло.
Пройдя два шага, я убедился, что мои выводы ошибочны. На самом деле
Брешущий Пес прибирал квартиру. Я увидел дверной проем (без двери) во вторую
комнату, куда Амато складывал мусор, когда в первой его накапливалось
слишком много.
Брешущий Пес не извинился. Казалось, ему было невдомек, что он как-то
не так ведет хозяйство. Он только спросил:
- Ну что ты узнал от своего Гулляра?
- Я к нему не ходил. Я кое-что придумал.
- Ты не очень перетрудился, пока думал? Видно, у меня на лбу было
написано огромными буквами, какой я молодец.
- Тебе понравится. Это на пользу нам обоим. Вот мой план.
Я рассказал ему, как мы можем заработать несколько марок. В глазах у
него зажегся недобрый огонек.
- Сынок, может, мы и сойдемся. Ты не такой дурак, как кажется.
- Прикидываюсь для маскировки, - буркнул я. - Ну как, идет?
- Почему бы нет? Мне всегда нужны деньги. Но ты неправильно вычислил,
что нам надо делить их пополам. Я ведь должен буду выделить время из своего
жесткого расписания и делать всю работу.
- Я вычислил, что лучше всего нам делиться так: две трети мне и одна
тебе. У меня контракт. Мне придется переписывать твои заметки. И переться в
Веселый уголок, чтобы передать их.
Брешущий Пес пожал плечами. Он не
спорил.
- Легкие деньги, - пробормотал он.
- Кстати, о деньгах. Как ты сводишь концы с концами? Я уж не спрашиваю,
как ты платишь за всю эту бумагу.
Даже макулатура стоит недешево. Производство бумаги - трудоемкая
отрасль.
- Может, кое у кого достаточно мозгов, чтобы понять истину и захотеть
ее обнародовать.
Он сердито смотрел на меня. И не хотел говорить правду.
Из него получился бы настоящий верующий. Танфер может похвастаться
славной порослью психопатов, и число их растет день ото дня. Хотя, возможно,
Брешущий Пес ворует бумагу. Или прячет состояние у банкиров-гномов.
Никогда не знаешь точно. В нашем городе почти все не такие, какими
кажутся. В ответ на его угрюмость я пожал плечами:
- Я буду заходить через день.
- Ага. Эй, знаешь что? Может, ты протянешь мне руку помощи?
Может быть, только на большом расстоянии. Его дыхание приобрело новое
свойство, к прежнему зловонию прибавился тяжелый винный запах, и образовался
отравляющий газ. Пожалуй, им можно было бы заполнять бутылки и отправлять в
Кантард. Одной бутылки хватило бы парализовать целый отряд венагетов.
- Каким образом?
- Пока меня не было, мое место на лестнице захватил какой-то
религиозный маньяк.
- Устройся рядом с ним, как можно ближе, и выживи его. - Никакая вера
не выдержит аромата, исходящего от Брешущего Пса. - Если не получится,
позови меня.
- Хорошо.
Он сомневался. Он не чувствовал собственного запаха. Обоняние совсем
притупилось.
- Пока.
Мне надо было выйти на улицу. Глаза у меня слезились. Из носа текло.
Голова кружилась.
Я не торопился домой. Я подождал, пока дождь смоет с меня этот запах.
Интересно,
дождь когда-нибудь прекратится? Или надо покупать лодку?
У такой погоды есть и хорошая сторона. С тех пор как начался дождь,
Танфер перестали донимать летающие громовые ящеры.
Когда эти чудища впервые появились, все их приветствовали. Они пожирали
крыс, кошек, белок и особенно голубей. Голубей мало кто любит. Но у громовых
ящеров оказались те же гнусные привычки, что и у голубей. Испражнения чудищ
были крупнее и точнее попадали в цель.
Поговаривали об учреждении премии за истребление этих вредных животных.
Чудовищ привлекал Холм, где живут богатые и могущественные. Им нравятся
возвышенности. И аристократам, и громовым ящерам. Если бы у последних
хватало ума держаться поближе к трущобам, им бы ничего не угрожало.
Единственным предупреждением мне была полная детского ехидства ухмылка
Дина, но я сразу понял: что-то не так.
Гаррет!
0-ох! Я забыл, что оставил Покойника наедине с проповедницами.
Я подумал, не смыться ли мне в уборную. Но, черт возьми, это мой дом. Я
в замке король. Я шагнул в комнату Покойника.
- Да?
Сядь.
Я осторожно сел. Он был слишком спокоен.
Ты когда-нибудь размышлял о своей бессмертной душе?
Должно быть, я заорал. Когда я пришел в себя, я бежал по коридору,
испуганно оглядываясь на закрытую дверь комнаты Покойника.
Где-то мяукнула кошка. Все это происходит не со мной. Все это сон. Я
схожу с ума. Если так будет и дальше, я уйду из дома и буду выть на луну
вместе с Брешущим Псом.
Но дальше было еще хуже. Я заглянул на кухню, чтобы выпить пива, и
нашел там Дина, который пил чай в обществе давешних маньячек. На коленях у
одной из них сидел котенок. Другая будто околдовала Дина, и он глядел ей в
рот. Женщина с котенком сказала:
- Вы не посидите с нами, мистер Гаррет? Мы как раз сообщили Дину
чудесную новость. Неужели вы не разделите нашу радость?
Радость? Вид у нее был радостный, как на похоронах. Она не знала, что
значит слово радость. Все обман. Она улыбалась, но улыбка была фальшивая.
Под этой маской скрывалась кислая мина святоши. Если ей покажется, что
где-то кому-то хорошо, у нее тут же сделается запор.
- Извините. В другой раз. Я только возьму печенье и побегу.
Видал я таких, как она. Это хорошо вымытый Брешущий Пес, разница в том,
что ее фантазии содержат резкий, металлический привкус насилия. Брешущий Пес
полон решимости разоблачить воображаемых демонов. Она стремится искоренить
их огнем и мечом. При этом она до ужаса официальна и любезна. Если бы я на
секунду перестал двигаться, она пригвоздила бы меня к месту и очень скоро
разбудила бы во мне зверя. Она не отпускала бы меня до тех пор, пока я не
отшил бы ее так грубо, что мне целый месяц было бы стыдно.
Я схватил печенье и удрал в кабинет. Я спросил Элеонору: Ты ведь не
сделаешь мне никакой гадости, правда? Она подарила мне прекрасный,
загадочный взгляд.
Я сел за письменный стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
упаковка летела к отвергнутым листовкам. Повсюду валялись разбитые
керамические бутылки из-под вина. Уцелевшие сосуды хранились, вероятно, для
пополнения запасов.
Здесь, в этих осадочных слоях, лежала вся история Брешущего Пса Амато;
чтобы начать раскопки, нужен был только авантюрист- историк, не боящийся
запаха.
Все это я понял с первого взгляда, лишь только Амато пригласил меня
войти. Вторым
взглядом я окинул его мебель. Она ограничивалась мольбертом, за которым
он рисовал объявления и плакаты, и шатким столом, где он писал листовки. В
самом чистом углу гордо лежало драное одеяло.
Пройдя два шага, я убедился, что мои выводы ошибочны. На самом деле
Брешущий Пес прибирал квартиру. Я увидел дверной проем (без двери) во вторую
комнату, куда Амато складывал мусор, когда в первой его накапливалось
слишком много.
Брешущий Пес не извинился. Казалось, ему было невдомек, что он как-то
не так ведет хозяйство. Он только спросил:
- Ну что ты узнал от своего Гулляра?
- Я к нему не ходил. Я кое-что придумал.
- Ты не очень перетрудился, пока думал? Видно, у меня на лбу было
написано огромными буквами, какой я молодец.
- Тебе понравится. Это на пользу нам обоим. Вот мой план.
Я рассказал ему, как мы можем заработать несколько марок. В глазах у
него зажегся недобрый огонек.
- Сынок, может, мы и сойдемся. Ты не такой дурак, как кажется.
- Прикидываюсь для маскировки, - буркнул я. - Ну как, идет?
- Почему бы нет? Мне всегда нужны деньги. Но ты неправильно вычислил,
что нам надо делить их пополам. Я ведь должен буду выделить время из своего
жесткого расписания и делать всю работу.
- Я вычислил, что лучше всего нам делиться так: две трети мне и одна
тебе. У меня контракт. Мне придется переписывать твои заметки. И переться в
Веселый уголок, чтобы передать их.
Брешущий Пес пожал плечами. Он не
спорил.
- Легкие деньги, - пробормотал он.
- Кстати, о деньгах. Как ты сводишь концы с концами? Я уж не спрашиваю,
как ты платишь за всю эту бумагу.
Даже макулатура стоит недешево. Производство бумаги - трудоемкая
отрасль.
- Может, кое у кого достаточно мозгов, чтобы понять истину и захотеть
ее обнародовать.
Он сердито смотрел на меня. И не хотел говорить правду.
Из него получился бы настоящий верующий. Танфер может похвастаться
славной порослью психопатов, и число их растет день ото дня. Хотя, возможно,
Брешущий Пес ворует бумагу. Или прячет состояние у банкиров-гномов.
Никогда не знаешь точно. В нашем городе почти все не такие, какими
кажутся. В ответ на его угрюмость я пожал плечами:
- Я буду заходить через день.
- Ага. Эй, знаешь что? Может, ты протянешь мне руку помощи?
Может быть, только на большом расстоянии. Его дыхание приобрело новое
свойство, к прежнему зловонию прибавился тяжелый винный запах, и образовался
отравляющий газ. Пожалуй, им можно было бы заполнять бутылки и отправлять в
Кантард. Одной бутылки хватило бы парализовать целый отряд венагетов.
- Каким образом?
- Пока меня не было, мое место на лестнице захватил какой-то
религиозный маньяк.
- Устройся рядом с ним, как можно ближе, и выживи его. - Никакая вера
не выдержит аромата, исходящего от Брешущего Пса. - Если не получится,
позови меня.
- Хорошо.
Он сомневался. Он не чувствовал собственного запаха. Обоняние совсем
притупилось.
- Пока.
Мне надо было выйти на улицу. Глаза у меня слезились. Из носа текло.
Голова кружилась.
Я не торопился домой. Я подождал, пока дождь смоет с меня этот запах.
Интересно,
дождь когда-нибудь прекратится? Или надо покупать лодку?
У такой погоды есть и хорошая сторона. С тех пор как начался дождь,
Танфер перестали донимать летающие громовые ящеры.
Когда эти чудища впервые появились, все их приветствовали. Они пожирали
крыс, кошек, белок и особенно голубей. Голубей мало кто любит. Но у громовых
ящеров оказались те же гнусные привычки, что и у голубей. Испражнения чудищ
были крупнее и точнее попадали в цель.
Поговаривали об учреждении премии за истребление этих вредных животных.
Чудовищ привлекал Холм, где живут богатые и могущественные. Им нравятся
возвышенности. И аристократам, и громовым ящерам. Если бы у последних
хватало ума держаться поближе к трущобам, им бы ничего не угрожало.
Единственным предупреждением мне была полная детского ехидства ухмылка
Дина, но я сразу понял: что-то не так.
Гаррет!
0-ох! Я забыл, что оставил Покойника наедине с проповедницами.
Я подумал, не смыться ли мне в уборную. Но, черт возьми, это мой дом. Я
в замке король. Я шагнул в комнату Покойника.
- Да?
Сядь.
Я осторожно сел. Он был слишком спокоен.
Ты когда-нибудь размышлял о своей бессмертной душе?
Должно быть, я заорал. Когда я пришел в себя, я бежал по коридору,
испуганно оглядываясь на закрытую дверь комнаты Покойника.
Где-то мяукнула кошка. Все это происходит не со мной. Все это сон. Я
схожу с ума. Если так будет и дальше, я уйду из дома и буду выть на луну
вместе с Брешущим Псом.
Но дальше было еще хуже. Я заглянул на кухню, чтобы выпить пива, и
нашел там Дина, который пил чай в обществе давешних маньячек. На коленях у
одной из них сидел котенок. Другая будто околдовала Дина, и он глядел ей в
рот. Женщина с котенком сказала:
- Вы не посидите с нами, мистер Гаррет? Мы как раз сообщили Дину
чудесную новость. Неужели вы не разделите нашу радость?
Радость? Вид у нее был радостный, как на похоронах. Она не знала, что
значит слово радость. Все обман. Она улыбалась, но улыбка была фальшивая.
Под этой маской скрывалась кислая мина святоши. Если ей покажется, что
где-то кому-то хорошо, у нее тут же сделается запор.
- Извините. В другой раз. Я только возьму печенье и побегу.
Видал я таких, как она. Это хорошо вымытый Брешущий Пес, разница в том,
что ее фантазии содержат резкий, металлический привкус насилия. Брешущий Пес
полон решимости разоблачить воображаемых демонов. Она стремится искоренить
их огнем и мечом. При этом она до ужаса официальна и любезна. Если бы я на
секунду перестал двигаться, она пригвоздила бы меня к месту и очень скоро
разбудила бы во мне зверя. Она не отпускала бы меня до тех пор, пока я не
отшил бы ее так грубо, что мне целый месяц было бы стыдно.
Я схватил печенье и удрал в кабинет. Я спросил Элеонору: Ты ведь не
сделаешь мне никакой гадости, правда? Она подарила мне прекрасный,
загадочный взгляд.
Я сел за письменный стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70