А в этот раз еще потому,
что я совсем растерялся. Этого не могло быть. С убийцей девушек разделались
у Гулляра. Сейчас я уже должен был лежать в постели, может, даже спать.
Гигант поднял Конфетку вверх ногами так высоко, что только голова ее
касалась пола. И тут он выпустил из рук веревку. Веревка со свистом
скользнула по плахе, и Конфетка плюхнулась на пол. Хотя во рту у нее торчал
кляп, она начала издавать какие-то звуки, будто пытаясь произнести мое имя
Я надеялся, что она не хочет меня о чем-то предупредить. У меня не было
времени выуживать из нее это предупреждение. Гигант засверкал зелеными
глазами. И стал изрыгать бабочек. В основном тоже зеленых. Старик Дракир
любил зеленый цвет.
Прямо у нас на глазах гигант начал стареть. Каждую минуту он становился
старше на несколько лет. Рост его тоже уменьшился, хотя, чтобы добраться до
него, мне надо было подставить лестницу ступенек в пятнадцать.
Он приглядывался к Белинде.
Он тяжело задышал, будто бежал против урагана. Он пыхтел и хрипел.
Бабочки полетели у него из ноздрей. Довольно глупые насекомые, или
заклинание в этой части было плохо продумано. Почти все бабочки летали за
убийцей.
Я держал перед ним зажженную серную свечу. Бабочки не доставали меня
через марлю. Правда, ему, похоже, было все равно. Он не отрывал взгляда от
Белинды.
- Не смотри этому ублюдку в глаза, - напомнил я ей и отодвинулся в
сторону.
Я встал на колени и пополз вперед, негодяй продолжал проделывать свой
леденящий душу фокус. Я перерезал ему сухожилия за правым коленом и левой
лодыжкой. До него не сразу дошло, что к чему, но он упал. Затем снова
стал подниматься. Я проткнул ножом его правую ладонь и пригвоздил ее к
полу. Белинда вонзила нож в левую ладонь.
- Попробуй заткнуть ему рот кляпом, Гаррет.
В ней играла кровь Контагью.
Нарастающая боль и повреждения сломили гиганта настолько, что проклятие
ослабело. Тут за дело взялся Покойник. Злодей словно окаменел.
Откуда-то совсем издалека долетел шепот, будто доносимый встречным
ветром:
Ты пришел вовремя.
Я освободил Конфетку.
- И зачем ты развлекаешься с этими извращенцами? Нет чтобы найти
нормального приятного парня вроде меня.
Конфетка меня обняла. Она не проронила ни слова, даже когда Белинда
пошутила:
- Может, она подумала, что тебя уже прибрали к рукам.
Конфетка только теснее прижалась ко мне, словно решила никогда не
отпускать.
Бабочки порхали вокруг, как пьяные. Я тоже стал задыхаться от серного
дыма. Насекомые садились на обнаженные руки Конфетки. И звали своих
сородичей. Я опять подумал: вдруг эти маленькие черти переносят проклятие?
- Пошли отсюда. Запрем этих тварей здесь, со свечами.
Я решил, пока Покойник занят, незаметно пронести несколько свечей и в
его комнату, исключительно ради эффекта.
Белинда стала помогать Конфетке, хотя и не очень любезно. Я взглянул на
нашего незваного гостя. Из его приоткрытого рта все еще выползали бабочки.
Белинда сказала:
- Нельзя оставлять его здесь.
- Почему?
- Он сдохнет.
- Туда ему и дорога.
- Пошевели мозгами, гений! В самом деле. Наступит твой черед нас
пугать.
- Не вмешивайся. - Я заворчал, мне стало противно. Если злодей умрет,
проклятие может перейти только ко мне. Не думаю, что это будет так уж
здорово. - Надо, чтобы он оставался без сознания. А то он может покончить с
собой.
У меня возникло внезапное убеждение, что проклятие привело Уинчелла в
заведение Гулляра, чтобы он отвлек внимание от покушения на Конфетку.
Покойник просигналил:
Я могу его удержать.
- Как ты удерживал его, когда я вернулся? Свяжи его, если тебе будет от
этого легче.
- Хорошо. - Я заглянул в комнату Конфетки. Дыхание негодяя улучшилось.
Пол был устлан бабочками. Только некоторые из них проявляли признаки жизни.
Я сказал:
- У меня возникла идея. Пусть проклятие перескочит на Покойника. Тогда
он будет...
- Тогда он будет разговаривать с тобой напрямую.
- Ты практична до ужаса. - Я развязал моток полотняной веревки и
принялся за нашего злодея. У меня ушел весь моток, затем я еще вставил ему в
рот кляп. Потом я избавил его от серных свечей. И дал Белинде свою дубинку.
- Если он пошевелится, сразу же тресни его.
- Куда ты идешь?
- За Тупом. Чтобы они убрали отсюда нашего гостя.
Но до этого дело не дошло. По крайней мере тогда.
Я должен был знать. Этого следовало ожидать. Черт побери, надо было
принимать это в расчет. Это была судьба. С тех самых пор, как я связался с
Брешущим Псом, как я ни увиливал, Амато нигде не давал мне проходу. Поэтому
я совершенно не удивился, когда увидел, что Брешущий Пес расположился у меня
в коридоре вместе с Сас и Дином, Сас очень расстроена, Амато суетится вокруг
Дина, а Дин слабым голосом настаивает, что с ним все в порядке. Дин был
настолько ошеломлен, что не чувствовал боли.
Как бы мне отсюда выбраться, - пробормотал я, - пока еще никто меня не
заметил? В эту минуту меня не очень заботили неприятности Брешущего Пса.
- Гаррет!
Меня заметили.
- Не продолжай. У меня свои трудности, и я вряд ли смогу что- нибудь
тебе посоветовать.
- Да не волнуйся. Я как только увидел этот разгром, так и подумал, что
тебе не до меня.
- Проклятие как-то разделилось. У меня наверху еще один убийца. - Черт!
В глазах Брешущего Пса зажегся огонек. Что еще такое? - Я иду за капитаном
Тупом.
- Правильно. Я тебя понимаю. Я побуду здесь и за всем присмотрю.
- В этом нет необходимости. Иди домой. Поспи немного. Когда Покойник
хочет, он может обойтись без помощи.
Из комнаты Покойника до меня дошел смешок, а Амато возразил:
- Мне будет не по себе, Гаррет. После всего, что ты для меня сделал.
Все равно мне надо поговорить с тобой о моей девочке. Вот эта Сас не моя
малышка.
Это я уже понял. Я не стал больше ничего слушать. Я питал хилую,
тщетную надежду, что Покойник сжалится надо мной и вышибет Брешущего Пса до
моего прихода.
Тупа пришлось будить; от одного этого я получил несказанное
удовольствие. Вот опять!
Никогда во время расследования мне не приходилось будить людей среди
ночи. Всегда кто-то приходил ко мне и требовал, чтобы я встал чуть свет.
- Да! - настаивал я, добравшись наконец до его квартиры. - Вы, политик,
поднимите задницу и пойдемте со мной, увидите сами. Проклятие размножается.
Если вы не заберете этого типа, проклятие пойдет дальше, как будто мы не
поймали никакого Уинчелла. Я уверен. Вы думаете, я прибежал в такое время,
потому что у меня против вас зуб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
что я совсем растерялся. Этого не могло быть. С убийцей девушек разделались
у Гулляра. Сейчас я уже должен был лежать в постели, может, даже спать.
Гигант поднял Конфетку вверх ногами так высоко, что только голова ее
касалась пола. И тут он выпустил из рук веревку. Веревка со свистом
скользнула по плахе, и Конфетка плюхнулась на пол. Хотя во рту у нее торчал
кляп, она начала издавать какие-то звуки, будто пытаясь произнести мое имя
Я надеялся, что она не хочет меня о чем-то предупредить. У меня не было
времени выуживать из нее это предупреждение. Гигант засверкал зелеными
глазами. И стал изрыгать бабочек. В основном тоже зеленых. Старик Дракир
любил зеленый цвет.
Прямо у нас на глазах гигант начал стареть. Каждую минуту он становился
старше на несколько лет. Рост его тоже уменьшился, хотя, чтобы добраться до
него, мне надо было подставить лестницу ступенек в пятнадцать.
Он приглядывался к Белинде.
Он тяжело задышал, будто бежал против урагана. Он пыхтел и хрипел.
Бабочки полетели у него из ноздрей. Довольно глупые насекомые, или
заклинание в этой части было плохо продумано. Почти все бабочки летали за
убийцей.
Я держал перед ним зажженную серную свечу. Бабочки не доставали меня
через марлю. Правда, ему, похоже, было все равно. Он не отрывал взгляда от
Белинды.
- Не смотри этому ублюдку в глаза, - напомнил я ей и отодвинулся в
сторону.
Я встал на колени и пополз вперед, негодяй продолжал проделывать свой
леденящий душу фокус. Я перерезал ему сухожилия за правым коленом и левой
лодыжкой. До него не сразу дошло, что к чему, но он упал. Затем снова
стал подниматься. Я проткнул ножом его правую ладонь и пригвоздил ее к
полу. Белинда вонзила нож в левую ладонь.
- Попробуй заткнуть ему рот кляпом, Гаррет.
В ней играла кровь Контагью.
Нарастающая боль и повреждения сломили гиганта настолько, что проклятие
ослабело. Тут за дело взялся Покойник. Злодей словно окаменел.
Откуда-то совсем издалека долетел шепот, будто доносимый встречным
ветром:
Ты пришел вовремя.
Я освободил Конфетку.
- И зачем ты развлекаешься с этими извращенцами? Нет чтобы найти
нормального приятного парня вроде меня.
Конфетка меня обняла. Она не проронила ни слова, даже когда Белинда
пошутила:
- Может, она подумала, что тебя уже прибрали к рукам.
Конфетка только теснее прижалась ко мне, словно решила никогда не
отпускать.
Бабочки порхали вокруг, как пьяные. Я тоже стал задыхаться от серного
дыма. Насекомые садились на обнаженные руки Конфетки. И звали своих
сородичей. Я опять подумал: вдруг эти маленькие черти переносят проклятие?
- Пошли отсюда. Запрем этих тварей здесь, со свечами.
Я решил, пока Покойник занят, незаметно пронести несколько свечей и в
его комнату, исключительно ради эффекта.
Белинда стала помогать Конфетке, хотя и не очень любезно. Я взглянул на
нашего незваного гостя. Из его приоткрытого рта все еще выползали бабочки.
Белинда сказала:
- Нельзя оставлять его здесь.
- Почему?
- Он сдохнет.
- Туда ему и дорога.
- Пошевели мозгами, гений! В самом деле. Наступит твой черед нас
пугать.
- Не вмешивайся. - Я заворчал, мне стало противно. Если злодей умрет,
проклятие может перейти только ко мне. Не думаю, что это будет так уж
здорово. - Надо, чтобы он оставался без сознания. А то он может покончить с
собой.
У меня возникло внезапное убеждение, что проклятие привело Уинчелла в
заведение Гулляра, чтобы он отвлек внимание от покушения на Конфетку.
Покойник просигналил:
Я могу его удержать.
- Как ты удерживал его, когда я вернулся? Свяжи его, если тебе будет от
этого легче.
- Хорошо. - Я заглянул в комнату Конфетки. Дыхание негодяя улучшилось.
Пол был устлан бабочками. Только некоторые из них проявляли признаки жизни.
Я сказал:
- У меня возникла идея. Пусть проклятие перескочит на Покойника. Тогда
он будет...
- Тогда он будет разговаривать с тобой напрямую.
- Ты практична до ужаса. - Я развязал моток полотняной веревки и
принялся за нашего злодея. У меня ушел весь моток, затем я еще вставил ему в
рот кляп. Потом я избавил его от серных свечей. И дал Белинде свою дубинку.
- Если он пошевелится, сразу же тресни его.
- Куда ты идешь?
- За Тупом. Чтобы они убрали отсюда нашего гостя.
Но до этого дело не дошло. По крайней мере тогда.
Я должен был знать. Этого следовало ожидать. Черт побери, надо было
принимать это в расчет. Это была судьба. С тех самых пор, как я связался с
Брешущим Псом, как я ни увиливал, Амато нигде не давал мне проходу. Поэтому
я совершенно не удивился, когда увидел, что Брешущий Пес расположился у меня
в коридоре вместе с Сас и Дином, Сас очень расстроена, Амато суетится вокруг
Дина, а Дин слабым голосом настаивает, что с ним все в порядке. Дин был
настолько ошеломлен, что не чувствовал боли.
Как бы мне отсюда выбраться, - пробормотал я, - пока еще никто меня не
заметил? В эту минуту меня не очень заботили неприятности Брешущего Пса.
- Гаррет!
Меня заметили.
- Не продолжай. У меня свои трудности, и я вряд ли смогу что- нибудь
тебе посоветовать.
- Да не волнуйся. Я как только увидел этот разгром, так и подумал, что
тебе не до меня.
- Проклятие как-то разделилось. У меня наверху еще один убийца. - Черт!
В глазах Брешущего Пса зажегся огонек. Что еще такое? - Я иду за капитаном
Тупом.
- Правильно. Я тебя понимаю. Я побуду здесь и за всем присмотрю.
- В этом нет необходимости. Иди домой. Поспи немного. Когда Покойник
хочет, он может обойтись без помощи.
Из комнаты Покойника до меня дошел смешок, а Амато возразил:
- Мне будет не по себе, Гаррет. После всего, что ты для меня сделал.
Все равно мне надо поговорить с тобой о моей девочке. Вот эта Сас не моя
малышка.
Это я уже понял. Я не стал больше ничего слушать. Я питал хилую,
тщетную надежду, что Покойник сжалится надо мной и вышибет Брешущего Пса до
моего прихода.
Тупа пришлось будить; от одного этого я получил несказанное
удовольствие. Вот опять!
Никогда во время расследования мне не приходилось будить людей среди
ночи. Всегда кто-то приходил ко мне и требовал, чтобы я встал чуть свет.
- Да! - настаивал я, добравшись наконец до его квартиры. - Вы, политик,
поднимите задницу и пойдемте со мной, увидите сами. Проклятие размножается.
Если вы не заберете этого типа, проклятие пойдет дальше, как будто мы не
поймали никакого Уинчелла. Я уверен. Вы думаете, я прибежал в такое время,
потому что у меня против вас зуб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70