Придется ли мне это делать - станет известно не позже, чем через четверть часа.
Баймурзин внимательно слушал.
– Вы позволите мне вопрос?
Ученый кивнул:
– Несомненно, капитан. Спрашивайте.
– Этот приказ как-то связан с той аппаратурой, которую установили на борту “Сандерсторма” перед выходом с Тритона-11?
– Да, капитан. Непосредственно. Это экспериментальная боевая аппаратура.
– У меня нет времени расспрашивать вас о принципах ее работы. Ответьте только на один вопрос: чем угрожает ее применение моему кораблю? Я не должна буду отдать приказ о подготовке команды к экстренной эвакуации?
– Это два вопроса, капитан, - ученый опять улыбнулся. - Но ответ один - “Сандерсторму” ничего не грозит. Нет причин для беспокойства. Моя техника либо сработает, либо не сработает. Результат будет виден не сразу. Я ученый, но не слишком сумасшедший.
– Замечательно, - сказала Синтия. - Спасибо. А теперь - постойте, пожалуйста, молча.
Она отвернулась к монитору и определила, что все пограничные корабли заняли свои точки.
– Всем нашим - приготовиться. Начинаю отсчет…
– ОГОНЬ ГОТОВ! СЧЕТ ВЫШЕЛ.
“Прокрусты” дали залп.
– Всем нашим! Синхронизируйте свои наводящие системы.
На ситуационном пульте вспыхнули ряды индикаторов, подтверждающих синхронизацию систем наведения перехватчиков. Светящиеся квадратики всегда напоминали Синтии разинутый рот какого-то странного механического зверя. Сегодня в этом рту не хватало одного зуба. “Свина”. Затем, с интервалом в секунды противник невидимым хуком вышиб еще два. “Дагестан” и “Урядник”. Тьма раздвинулась и сомкнулась вновь. И даже кругов не пошло по неподвижной глади космоса.
– ОБЩИЙ МАНЕВР “ХАОС”. ПРОДОЛЖАТЬ ПОДОГРЕВ. ЗАДЕЙСТВОВАТЬ ВЕСЬ ОГОНЬ.
В тот же миг от каждого из перехватчиков пограничной эскадры оторвались гроздья мерцающих пузырей и, набирая скорость, поплыли к арьергардному “ежу”. Средние кавитаторы плюнули.
– РЕПРИЗА. ПРОДОЛЖАТЬ ПОДОГРЕВ!
Кастро кивнула. Прошло еще несколько секунд.
– Понятно, - сказал Баймурзин. - Понятно…
– Что вам понятно, профессор? - зло бросила Синтия, глядя как светящиеся пузыри исчезают, не совершив своего зла. И, не дожидаясь ответа: - Всем нашим! Реприза вразнос!
Ее перебила Ларкин:
– Всем моим! Реприза и сброс атаки.
– ПРИНЯТО.
Космос вспыхнул лезвиями длинных лучей, протянувшихся со всех сторон к шипастому кораблю пришельцев, но лучи остановились на границе кристаллической решетки, образованной строем вторгшейся армады, бессильно пометались по граням и угасли.
– Всем моим! Сброс атаки! Профессор! Агрессор ваш. Потом я применяю свой огонь. У вас четыреста секунд.
– СБРОС АТАКИ. “САНДЕРСТОРМ”, ВАШ ВЫХОД.
Синтия медленно посмотрела на ученого.
– Согласно приказу адмирала Ларкин командование операцией переходит к вам, господин профессор. Мои ресурсы истощены. - И через паузу добавила: - Мне будет позволено остаться на мостике, или от командования своим кораблем я тоже отстранена?
Вопрос был обращен в сторону Баймурзина, но адресовался непосредственно Хелен Джей.
– Зачем такие крайности, капитан? - удивился яйцеглавый. - Мои полномочия тоже отнюдь не безграничны. Всего лишь - испытание новой техники…
– Это бой, профессор! И гибель!
– Кастро, держите себя в руках, - раздался ровный голос Ларкин, - или мне действительно придется задуматься о подборе для вас новой должности. Профессор Баймурзин, принимайте временное командование. После успешного, я надеюсь, завершения испытаний ваши полномочия аннулируются. Приступайте. Флаг.
– Хорошо, адмирал, - совсем не по-военному подтвердил получение приказа Баймурзин и включил свой коммуникатор.
– Мальчики, вы меня слушаете?
– Да, тятечка.
– Пушечка готова?
– Очень, тятечка. Огонь готов, как тут говорят. Показания в норме, графики стандартные.
– Хорошо. Настройте мощность импульса на двадцать процентов от максимальной, режим “конус”, угол восемнадцать градусов на срез.
Двадцать процентов, подумала Синтия Кастро. Кажется, шпак слишком самонадеян. Либо он держит в загашнике нечто такое, от чего содрогнутся звезды.
– Готово, господин профессор.
– Цель - все корабли вторгшейся армады, - Баймурзин кивнул каким-то своим мыслям и повторил, - цель - все корабли.
– Все?! - не удержалась Синтия.
Профессор глянул в удивленное лицо координатора и пожал плечами:
– Ну да… Выборочно было бы слишком сложно. Техника еще не доведена до нужной кондиции качества. Мальчики, побыстрей, пожалуйста. Оставьте вашу медлительность до лучших времен. Вы меня понимаете?
– Конечно, тятечка! - в голосе “мальчика” звучала легкая неуверенность, но это можно было списать на его молодость и возбуждение, неминуемо сопутствующее первым испытаниям.
– Тогда - начали.
Будничное “начали” вовсе не походило на команду атаковать. Азиатское лицо профессора выглядело даже немного скучающим. Будто его в принципе не интересовал исход боя.
Рыба, - подумала Синтия. - Холодная рыба. Я всегда знала, что с яйцеглавыми нельзя иметь дел. Думают только о своей науке, и плевать им на то, что рядом гибнут солдаты. Проклятая рыба. Ненавижу.
Тем не менее, глаза ее впились в экран, чтобы не пропустить момент, в который начнут происходить перемены.
Рядом раздался тихий смешок. Синтия вздрогнула и резко обернулась к Баймурзину. Ученый сделал серьезное лицо, развел руками и мирно посоветовал:
– Капитан, не напрягайте попусту зрение. Сейчас вы все равно ничего не увидите. Кроме того, мне нужно ваше содействие. Прикажите одному из кораблей занять позицию на пути армады. Кажется, вы называете это - фокус атаки?
А вот теперь Кастро ненавидела яйцеглавого по-настоящему.
– Я не буду этого делать, уясните себе! Я не хочу, чтобы погиб еще один мой корабль. Ваша железяка не сработала, и теперь вы пытаетесь спасти свою карьеру ценой наших жизней?
– Деточка, я плохо тебя воспитала, - заревела Хелен Джей, - и у нас теперь будет с тобой противоестественная любовь, трах-тарарах-тах-тах! Закрой свою пасть и вон с мостика! “Всем моим! Слушать “Сандерсторм”! Профессор, я прошу у вас прощения за выходки моих подчиненных. Используйте формулу “Всем моим”! Все - ваши. У вас триста секунд.
– Все в порядке, адмирал Ларкин, - кивнул Баймурзин.
– И вот что, - продолжила Хелен Джей, - Кастро, назад! На мостик! К пульту. Занять фокус атаки собой! Бегом! Чтобы совесть была чиста. Выполнять!.
– Всем моим! Удалиться от места боя на безопасное расстояние, перегруппироваться и ждать моих приказаний. “Сандерсторм” принимает огонь на себя, - важно сказал Баймурзин. Было видно, что все ему очень нравится.
Профессор Баймурзин был сильный человек. Потерявший во время нападения НК на Чапанку-1 семью, институт, учеников, родину, он воспринимал теперь мир, как игру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Баймурзин внимательно слушал.
– Вы позволите мне вопрос?
Ученый кивнул:
– Несомненно, капитан. Спрашивайте.
– Этот приказ как-то связан с той аппаратурой, которую установили на борту “Сандерсторма” перед выходом с Тритона-11?
– Да, капитан. Непосредственно. Это экспериментальная боевая аппаратура.
– У меня нет времени расспрашивать вас о принципах ее работы. Ответьте только на один вопрос: чем угрожает ее применение моему кораблю? Я не должна буду отдать приказ о подготовке команды к экстренной эвакуации?
– Это два вопроса, капитан, - ученый опять улыбнулся. - Но ответ один - “Сандерсторму” ничего не грозит. Нет причин для беспокойства. Моя техника либо сработает, либо не сработает. Результат будет виден не сразу. Я ученый, но не слишком сумасшедший.
– Замечательно, - сказала Синтия. - Спасибо. А теперь - постойте, пожалуйста, молча.
Она отвернулась к монитору и определила, что все пограничные корабли заняли свои точки.
– Всем нашим - приготовиться. Начинаю отсчет…
– ОГОНЬ ГОТОВ! СЧЕТ ВЫШЕЛ.
“Прокрусты” дали залп.
– Всем нашим! Синхронизируйте свои наводящие системы.
На ситуационном пульте вспыхнули ряды индикаторов, подтверждающих синхронизацию систем наведения перехватчиков. Светящиеся квадратики всегда напоминали Синтии разинутый рот какого-то странного механического зверя. Сегодня в этом рту не хватало одного зуба. “Свина”. Затем, с интервалом в секунды противник невидимым хуком вышиб еще два. “Дагестан” и “Урядник”. Тьма раздвинулась и сомкнулась вновь. И даже кругов не пошло по неподвижной глади космоса.
– ОБЩИЙ МАНЕВР “ХАОС”. ПРОДОЛЖАТЬ ПОДОГРЕВ. ЗАДЕЙСТВОВАТЬ ВЕСЬ ОГОНЬ.
В тот же миг от каждого из перехватчиков пограничной эскадры оторвались гроздья мерцающих пузырей и, набирая скорость, поплыли к арьергардному “ежу”. Средние кавитаторы плюнули.
– РЕПРИЗА. ПРОДОЛЖАТЬ ПОДОГРЕВ!
Кастро кивнула. Прошло еще несколько секунд.
– Понятно, - сказал Баймурзин. - Понятно…
– Что вам понятно, профессор? - зло бросила Синтия, глядя как светящиеся пузыри исчезают, не совершив своего зла. И, не дожидаясь ответа: - Всем нашим! Реприза вразнос!
Ее перебила Ларкин:
– Всем моим! Реприза и сброс атаки.
– ПРИНЯТО.
Космос вспыхнул лезвиями длинных лучей, протянувшихся со всех сторон к шипастому кораблю пришельцев, но лучи остановились на границе кристаллической решетки, образованной строем вторгшейся армады, бессильно пометались по граням и угасли.
– Всем моим! Сброс атаки! Профессор! Агрессор ваш. Потом я применяю свой огонь. У вас четыреста секунд.
– СБРОС АТАКИ. “САНДЕРСТОРМ”, ВАШ ВЫХОД.
Синтия медленно посмотрела на ученого.
– Согласно приказу адмирала Ларкин командование операцией переходит к вам, господин профессор. Мои ресурсы истощены. - И через паузу добавила: - Мне будет позволено остаться на мостике, или от командования своим кораблем я тоже отстранена?
Вопрос был обращен в сторону Баймурзина, но адресовался непосредственно Хелен Джей.
– Зачем такие крайности, капитан? - удивился яйцеглавый. - Мои полномочия тоже отнюдь не безграничны. Всего лишь - испытание новой техники…
– Это бой, профессор! И гибель!
– Кастро, держите себя в руках, - раздался ровный голос Ларкин, - или мне действительно придется задуматься о подборе для вас новой должности. Профессор Баймурзин, принимайте временное командование. После успешного, я надеюсь, завершения испытаний ваши полномочия аннулируются. Приступайте. Флаг.
– Хорошо, адмирал, - совсем не по-военному подтвердил получение приказа Баймурзин и включил свой коммуникатор.
– Мальчики, вы меня слушаете?
– Да, тятечка.
– Пушечка готова?
– Очень, тятечка. Огонь готов, как тут говорят. Показания в норме, графики стандартные.
– Хорошо. Настройте мощность импульса на двадцать процентов от максимальной, режим “конус”, угол восемнадцать градусов на срез.
Двадцать процентов, подумала Синтия Кастро. Кажется, шпак слишком самонадеян. Либо он держит в загашнике нечто такое, от чего содрогнутся звезды.
– Готово, господин профессор.
– Цель - все корабли вторгшейся армады, - Баймурзин кивнул каким-то своим мыслям и повторил, - цель - все корабли.
– Все?! - не удержалась Синтия.
Профессор глянул в удивленное лицо координатора и пожал плечами:
– Ну да… Выборочно было бы слишком сложно. Техника еще не доведена до нужной кондиции качества. Мальчики, побыстрей, пожалуйста. Оставьте вашу медлительность до лучших времен. Вы меня понимаете?
– Конечно, тятечка! - в голосе “мальчика” звучала легкая неуверенность, но это можно было списать на его молодость и возбуждение, неминуемо сопутствующее первым испытаниям.
– Тогда - начали.
Будничное “начали” вовсе не походило на команду атаковать. Азиатское лицо профессора выглядело даже немного скучающим. Будто его в принципе не интересовал исход боя.
Рыба, - подумала Синтия. - Холодная рыба. Я всегда знала, что с яйцеглавыми нельзя иметь дел. Думают только о своей науке, и плевать им на то, что рядом гибнут солдаты. Проклятая рыба. Ненавижу.
Тем не менее, глаза ее впились в экран, чтобы не пропустить момент, в который начнут происходить перемены.
Рядом раздался тихий смешок. Синтия вздрогнула и резко обернулась к Баймурзину. Ученый сделал серьезное лицо, развел руками и мирно посоветовал:
– Капитан, не напрягайте попусту зрение. Сейчас вы все равно ничего не увидите. Кроме того, мне нужно ваше содействие. Прикажите одному из кораблей занять позицию на пути армады. Кажется, вы называете это - фокус атаки?
А вот теперь Кастро ненавидела яйцеглавого по-настоящему.
– Я не буду этого делать, уясните себе! Я не хочу, чтобы погиб еще один мой корабль. Ваша железяка не сработала, и теперь вы пытаетесь спасти свою карьеру ценой наших жизней?
– Деточка, я плохо тебя воспитала, - заревела Хелен Джей, - и у нас теперь будет с тобой противоестественная любовь, трах-тарарах-тах-тах! Закрой свою пасть и вон с мостика! “Всем моим! Слушать “Сандерсторм”! Профессор, я прошу у вас прощения за выходки моих подчиненных. Используйте формулу “Всем моим”! Все - ваши. У вас триста секунд.
– Все в порядке, адмирал Ларкин, - кивнул Баймурзин.
– И вот что, - продолжила Хелен Джей, - Кастро, назад! На мостик! К пульту. Занять фокус атаки собой! Бегом! Чтобы совесть была чиста. Выполнять!.
– Всем моим! Удалиться от места боя на безопасное расстояние, перегруппироваться и ждать моих приказаний. “Сандерсторм” принимает огонь на себя, - важно сказал Баймурзин. Было видно, что все ему очень нравится.
Профессор Баймурзин был сильный человек. Потерявший во время нападения НК на Чапанку-1 семью, институт, учеников, родину, он воспринимал теперь мир, как игру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83