– А Достоевский?
– Странные вопросы! Кто же не знает Достоевского?"
Витя Суворов, капитан
И помнит Збигнев “Призрак” Какалов, и детям своим, буде случатся они когда-нибудь, расскажет, как наперекосяк, вопреки всем законам пространства, или, если хотите, в полном соответствии с законами Странной Планеты в Пыльном Мешке, висит над ним, на непреодолимом даже с помощью пространственного процессора Кумока, расстоянии, сизое, с серебристыми проблесками, пустое от звезд и лун, небо; висит накренясь и покачиваясь, бесконечной вертикальной полосой, окаймленной необычайно четкими краями ущелья.
И слышит Збигнев “Призрак” Какалов щемящий сердце и тревожащий душу неумолчный голос горной реки вокруг; голос, гулкий, струящийся по небесной полосе сверху вниз; голос, призывающий трепетного системного оператора уснуть, уснуть, и видеть сны, быть может, сны о чем-то большем…
И чувствует Збигнев “Призрак” Какалов, как невыносимо ломит бок, как медленно, но верно, подмокает спина, как неудобно ему, Збигневу “Призраку” Какалову дышать, и что плоскость, на которой означенный системный оператор, располагается, могла бы быть и помягче, и поудобнее…
И понимает Збигнев “Призрак” Какалов, навзничь распростертый в неполном спецкостюме на узком бережку горной реки, протекающей по дну глубокого ущелья под темным безоблачным пустым небом Странной Планеты, что дела дрянь, и каждое из этих дел - в парсек как дряннее предыдущего.
И начинает Збигнев “Призрак” Какалов виртуальные поиски внутри собственного тела тех нервных узлов, кои ведают движимостью и недвижимостью окостеневшего языка, каковой очень помянутому многажды Збигневу Какалову, в данный момент, потребен; и, поскольку он, Збигнев Какалов - добрый системный оператор, то поиск увенчается быстрым успехом. Нашел таки нужные нервные узлы Збигнев Какалов.
– Дон!
– Попробуй еще раз, - немедленно раздался ответ, мрачный, не блещущий, как всегда, остроумием, но - ответ, и голос Дона Маллигана, не обезображенный, в частности, ранениями и увечьями, показался Збышеку Гласом Господним. Все живы, и слава богу.
– Дон!
– Еще разок.
– Иди ты туда и так.
– Лучше. Слушаю вас, оперативник Какалов.
– Где - ясно. Что - ясно. Как - не ясно.
– Почему же? Ясно. Кверху каком.
– Макроп.
– На орбите, вероятно. Выжидает контрольный срок. Ищет нас оптически. Ищет нас биолокационно. Не знаю. Связи нет.
– Бот.
– Выбот. То есть, выбыт… Нет, то есть - выбыл. Бот больше не участвует. Еще что?
– Ребенок.
– О! Ты не совсем еще варвар! Спит ребенок, в микробоксе и спит. На неделю писюшке ресурса хватит. Только сменных гигиенических вкладок нет, подстилку стирать и сушить придется. Девка уже два раза описялась и раз шесть обильно обкакалась. Девка - зверь!
– Меч.
– Вот он тут, твой любимый.
– Я.
– Жить будешь, и не надейся. Порвал кое-какие связки, ушиб колена, сотрясение мозга… Аптечку я запустил, почти десять часов как, запустил… Так что вставай давай, подчиненный!
– Не могу.
– Ладно, - покладисто сказал Дон. - Валяйся, варвар. Лечись. Ты мне ходячий нужен. Мы теперь, мать их, аборигены с тобой. Вот ведь, сука, как стреляют! Тремя ракетами сбили!
– Как… ты…
– Как сажа бела, - злобно сказал Дон, которого Збышек, бывший не в силах вертеть головой, по прежнему не видел. - Здоров и цел… как бык. Высадились на неизвестную обитаемую планету, так и так! В креслах ни большой рации, ни батарей для оружия… орехи есть, килограмма три, фестал есть - представляешь? - и по обойме к личным регистраторам. Пугачи, правда, в порядке, аптечки работают, заряжены, спецкостюмы в порядке, только вот у тебя, распустяя, шлема нет.
– К боту ходил?
– Ты знаешь, по нему ж еще стреляли, когда он упал уже. Он взорвался. В генератор, думаю, присадили. Долго стреляли, с час, наверное. Как еще стены не обрушились, а то бы плавали мы с тобой сейчас в запруде собственного имени… И бомба не рванула…
– Хорошо… что… вместе…
– Да, - сказал Дон, помолчав. - Это хорошо. Ты есть хочешь?
– Нет… чревоугодник…
– Это тебе глюкозы напичкали, - сказал Маллиган, имея в виду аптечку Збышека. - Ладно. Солнышко засветит - если - сыграем в скалолазов. Камней, думаю, ниже по течению взрывами все-таки наворотило, вода чуть поднялась. Вылезем. Шлем мой в порядке - Макроп сразу заметит, тем более, что он точно знает, где нас присадило. Вообще-то, знаешь, Збых, я давно его ждал…
– Его могли… сбить…
– Хрень почемучая! Кочумай, Збых! “Калигулу” так просто не съешь!
– Организовать в стратосфере… объект такой светимости… без радиации… без гравитационных возмущений… без катастрофы вообще… тоже не просто…
– Тогда бы по нас садили не “стингерами”, а сразу уж… этим… искривителем пространства каким-нибудь… Кочумай, Збышек, без тебя тошно.
– Р-робинзоны космоса… нашу мать…
Дон невесело заржал. Он, как ни странно, читал обе книжки. Збышек попытался вторить ему, закашлялся и замолчал.
– Дон.
– А?
– Мне мокро.
– Как это? Ты ж в спецкостюме… Ну-ка… - Збышек, наконец, увидел Дона; Дон наклонился над ним, производя мини-рекогносцировку. - О! Збышек, вода все-таки поднимается потихоньку. Тебе за шиворот натекло. Давай я тебя посажу и включим сушку в спецкостюме. А то сдался ты мне с воспалением легких. Загнанных лошадей пристреливают. А мне патронов жалко.
– Спа… си… бо… друг… - выговорил Збышек по завершении процедуры.
– А вот будешь в следующий раз по полной тяге пристегиваться! - грозно сказал Дон. - Я вот - пристегнулся, и все дела! Кстати… я тут подумал. Ножик, Збых, твой. Шляпы ты не ешь. Я проиграл. Людишки - никчемные, базару нет. Ножик твой, в пару к твоему тесачку.
– А я… что… говорил!?
– Но парик - твой. Не забудь. Можешь пользоваться при еде ножиком. В философских спорах, браток, ты - того… потренироваться надо, варвар.
Збышек не нашел в себе сил спорить.
– Постарайся поспать, - заботливо предложил Дон. - Утро вечера мудренее. Под лежачий камень вода не течет. А солнышко - бог его знает, когда загорится. А тебе силы нужны. На парик. Он пластиковый. Непросто тебе будет! Но - надо, Збышек, надо!
Збышек уже спал. Впрочем, возможно, что так захотела аптечка…
Збышек спал, а Дон сидел на камушке, расположившись, как можно удобнее, и не скучал сам с собою - как он умел. Песенки пел, и даже мелодия к нему заглянула в среднее (то есть, расположенное у Дона внутри мозга, точно посередине меж ушей внешних) ухо, с предложением оценить ее, мелодию, настоящему знатоку и ценителю, и, возможно, если выйдет, воплотить в устойчивых звуковых колебаниях, имеющих основным тоном 440 герц…
* * *
Збышек спал, Дон сидел, и откуда им было знать, что “Калигулы” на орбите действительно нет. На всех парах, на половинной тяге привода Кумока, идет “Калигула” прочь от Странной Планеты, но Макропулус не предавал их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83