- трагически сказал Дон. - Если мешок прикрывает планету, пока она еще слаба? Мы с тобой Галактику защищать будем, наконец, или нет? Нас Ларкин не похвалит!
– Все это, конечно, да… Но мне как-то…
– Замечательный, прочный, блестящий нож, инструмент настоящего мужчины, прекрасное дополнение к твоему мечу - против какой-то драной шляпы! Да ты скупердяй! Ты - дважды скупердяй, потому что и шляпа - моя. Что ты теряешь? Ровным счетом - ничего.
– Подозрительно мне это все, - сказал Збышек.
И согласился. Его давно снедало любопытство. От сети его Мешком отрезали, а Збышек ненавидел скучать.
* * *
Настоящим имеем мы приемную в апартаментах Хелен Джей Ларкин, располагающихся в наиболее защищенном месте “Стратокастера”. В приемной тяжело, как сигарный дым, плавает напряженное молчание. А сама Мама Ларкин выглядит так, словно сию секунду у нее в руке зародится ярко сверкающая ветвистая молния и обрушится на голову бригадира Бояринова, испепелив по дороге Эйно Нурминена.
Так мнилось Нурминену и только что прибывшему на “Стратокастер” Дану Бояринову. Можно сказать, что Нурминен и Бояринов присутствовали здесь незримо. Они сидели тихо, как мышки, и исподтишка наблюдали за перемещениями по кабинету Ларкин. Хелен Джей металась от стены к стене, как голодная тигрица. Большой Шеф Запада была вне себя. Но - насколько - знала, к счастью, только она сама. Иначе Эйно и Дан покончили бы самоубийством. Еще вчера: для простоты.
Внезапно Ларкин остановилась, посмотрела на часы, а потом перевела взгляд на платиновую табличку, висевшую на стене под гербом Галактики, что располагался прямо над ее креслом. Девиз ППС. Девиз был краток, и вы все его знаете. “Граница - везде”. Девиз был точен, вы все это знаете.
Но Ларкин подумала: “Стоило бы добавить. “Граница - везде. Всегда.” Так было бы правильнее. Поэтому, Хелен, возьми себя в руки, ты пограничник даже сейчас - когда больше всего на свете хочется к чертям собачьим бросить все, нацелить нос шипоносца в сторону Черной Бороды и врезать по газам. Надоело. И пусть сами выпутываются.” И еще она с ужасом подумала: “Я права. Я старею.”
Она смерила огненным взглядом сидящего по стойке “смирно” Бояринова, покачалась с пятки на носок и произнесла:
– Рада тебя, Дануприцатус, видеть.
Дан Бояринов не нашелся с ответом и промолчал.
– Сейчас придет мой эксперт Сагат Баймурзин и мы отправимся на совещание, - продолжала Ларкин. - У вас, Дануприцатус, найдется немного времени?
– Конечно! - доложил Бояринов.- Так точно!
– Какой ты пусик, - равнодушно сказала Ларкин. - Возьми в баре лимонаду. Ксавериус, где наш психованный проф?
– Мисс Хелен, Баймурзин идет по коридору.
– По какому коридору?
– Профессор Баймурзин двигается по коридору С-76-а, что ведет от лабораторного корпуса шипоносца к станции перемещений. Если он направляется прямиком сюда, то ожидать его появления следует в течении десяти-пятнадцати минут. Боюсь, однако, что проф намерен заглянуть к себе и переодеться. Он, как бы это сказать, немного не одет. Эксцентричность, профессора Баймурзина уже входит в легенду, мисс Хелен Джей, сэр.
Ларкин устало улыбнулась.
– Хоть что-то в Галактике меняется к лучшему, - сказала она. - Он стал одеваться, идя на совещания. Подождем…
Утром сегодня, когда взмыленная и не выспавшаяся Ларкин завтракала, ее вызвали в центр связи. С ней хотел побеседовать (это называлось “консультация”) Набольший Шеф ППС адмирал Сухоручко. Откусывая на ходу от крылышка курочки и запивая откушенное пивом, Ларкин пробрела на подгибающихся от усталости ногах в личную радиорубку, задвинула двери и уселась в кресло.
Стереограмма оказалась черно-белой, время от времени мелкая рябь проходила по поверхности ее, и непрерывно мигали индикаторы, оповещая, что связь - высшей степени защиты, что связь стабильна, что никто не пытается дешифровать канал, что никто канал не копирует и что записи разговора ни со стороны адмирала, ни со стороны Ларкин не ведется.
– Хелен, - сказал Сухоручко.
– Иосиф, - сказала Ларкин.
– С вашего разрешения, Хелен, я пью пиво.
– С вашего, адмирал, - я тоже.
– Ваше здоровье, Хелен.
– Ваше, Иосиф.
Адмирал Сухоручко не нравился Хелен Джей; она весьма уважала его, но он никогда ей не нравился. Сухоручко, опытнейший политик, разумеется, сразу, давно это понял, но, к чести его, пока никак не реагировал. Отношения Большого и Набольшего Шефов были точными, деловыми, с легким налетом суховатого панибратства.
Иосиф Сухоручко, штабной офицер, военный администратор по образованию (Нью-Вест-Пойнт, планета Сарабанда) был назначен Набольшим Шефом ППС почти одновременно с присвоением Хелен Джей бригадирских лычек. Он сменил профессионального пограничника Копоту Пиомухо, блистательного старика, который ППС и организовал, превратив Службу из рода войск в мощнейшую самостоятельную организацию. Вооруженные Силы Галактики прозябали на протяжении двух сотен лет, пока мифический внешний враг оставался мифическим, а врага внутреннего с успехом гасили местные полицейские подразделения. За сто лет конфликта Галактика - НК ППС полностью армию поглотила. Министр Обороны Галактики имел в казармах не более ста миллионов штыков, а флота не имел вообще. Флот принадлежал Сухоручке. Собственно, Сухоручко и был де-факто Министром Обороны. Лицом, очень близким Президенту. Великолепным стратегом.
Но он никогда не был солдатом. Он никогда, кроме как в военной академии, не сидел за штурвалом малого корабля, никогда не командовал большим. Он торчал в Большом Штабе на планете Столица. И ему очень не нравилась вольница нравов и отношений, царящая в подразделении “Аякс”, каковая вольница медленно, но верно распространялась на всю ППС в целом. Сухоручко рассматривал данное обстоятельство во-первых, как недопустимое нарушение воинского регламента и попрание великих традиций, а во-вторых, как зуммерящую индикацию возросшего влияния лично Хелен Джей Ларкин. Местный Шеф должен оставаться Местным Шефом. Командир - я. Ни больше, ни меньше. Я готов все это терпеть для Пользы Дела, но не надо обострять. Обострять не надо! Смирно! Напра-во! Шагом - вон!
Серьезное недовольство Сухоручко вызывала также успешная коммерческая деятельность Шефа Запада, основанная на глобальной программе привлечения на работу в Западное ППС целого сонма ученых. Эмиссары Ларкин рыскали по научным центрам и сманивали - молодых, динамичных, но несколько затюканных высокими научными чинами, ученых; их сманивали, назначали фантастические оклады, а главное, - предоставляли неограниченное финансирование и не мешали ошибаться . В результате, за последнее десятилетие - два полностью подготовленных к серийному производству новых штурмовика, плеяда оружейных новинок планетарного масштаба и, как следствие, - фантастические доходы…
Адмирал Сухоручко следил за Ларкин с невольным восхищением, всерьез ей завидовал и очень ее опасался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Все это, конечно, да… Но мне как-то…
– Замечательный, прочный, блестящий нож, инструмент настоящего мужчины, прекрасное дополнение к твоему мечу - против какой-то драной шляпы! Да ты скупердяй! Ты - дважды скупердяй, потому что и шляпа - моя. Что ты теряешь? Ровным счетом - ничего.
– Подозрительно мне это все, - сказал Збышек.
И согласился. Его давно снедало любопытство. От сети его Мешком отрезали, а Збышек ненавидел скучать.
* * *
Настоящим имеем мы приемную в апартаментах Хелен Джей Ларкин, располагающихся в наиболее защищенном месте “Стратокастера”. В приемной тяжело, как сигарный дым, плавает напряженное молчание. А сама Мама Ларкин выглядит так, словно сию секунду у нее в руке зародится ярко сверкающая ветвистая молния и обрушится на голову бригадира Бояринова, испепелив по дороге Эйно Нурминена.
Так мнилось Нурминену и только что прибывшему на “Стратокастер” Дану Бояринову. Можно сказать, что Нурминен и Бояринов присутствовали здесь незримо. Они сидели тихо, как мышки, и исподтишка наблюдали за перемещениями по кабинету Ларкин. Хелен Джей металась от стены к стене, как голодная тигрица. Большой Шеф Запада была вне себя. Но - насколько - знала, к счастью, только она сама. Иначе Эйно и Дан покончили бы самоубийством. Еще вчера: для простоты.
Внезапно Ларкин остановилась, посмотрела на часы, а потом перевела взгляд на платиновую табличку, висевшую на стене под гербом Галактики, что располагался прямо над ее креслом. Девиз ППС. Девиз был краток, и вы все его знаете. “Граница - везде”. Девиз был точен, вы все это знаете.
Но Ларкин подумала: “Стоило бы добавить. “Граница - везде. Всегда.” Так было бы правильнее. Поэтому, Хелен, возьми себя в руки, ты пограничник даже сейчас - когда больше всего на свете хочется к чертям собачьим бросить все, нацелить нос шипоносца в сторону Черной Бороды и врезать по газам. Надоело. И пусть сами выпутываются.” И еще она с ужасом подумала: “Я права. Я старею.”
Она смерила огненным взглядом сидящего по стойке “смирно” Бояринова, покачалась с пятки на носок и произнесла:
– Рада тебя, Дануприцатус, видеть.
Дан Бояринов не нашелся с ответом и промолчал.
– Сейчас придет мой эксперт Сагат Баймурзин и мы отправимся на совещание, - продолжала Ларкин. - У вас, Дануприцатус, найдется немного времени?
– Конечно! - доложил Бояринов.- Так точно!
– Какой ты пусик, - равнодушно сказала Ларкин. - Возьми в баре лимонаду. Ксавериус, где наш психованный проф?
– Мисс Хелен, Баймурзин идет по коридору.
– По какому коридору?
– Профессор Баймурзин двигается по коридору С-76-а, что ведет от лабораторного корпуса шипоносца к станции перемещений. Если он направляется прямиком сюда, то ожидать его появления следует в течении десяти-пятнадцати минут. Боюсь, однако, что проф намерен заглянуть к себе и переодеться. Он, как бы это сказать, немного не одет. Эксцентричность, профессора Баймурзина уже входит в легенду, мисс Хелен Джей, сэр.
Ларкин устало улыбнулась.
– Хоть что-то в Галактике меняется к лучшему, - сказала она. - Он стал одеваться, идя на совещания. Подождем…
Утром сегодня, когда взмыленная и не выспавшаяся Ларкин завтракала, ее вызвали в центр связи. С ней хотел побеседовать (это называлось “консультация”) Набольший Шеф ППС адмирал Сухоручко. Откусывая на ходу от крылышка курочки и запивая откушенное пивом, Ларкин пробрела на подгибающихся от усталости ногах в личную радиорубку, задвинула двери и уселась в кресло.
Стереограмма оказалась черно-белой, время от времени мелкая рябь проходила по поверхности ее, и непрерывно мигали индикаторы, оповещая, что связь - высшей степени защиты, что связь стабильна, что никто не пытается дешифровать канал, что никто канал не копирует и что записи разговора ни со стороны адмирала, ни со стороны Ларкин не ведется.
– Хелен, - сказал Сухоручко.
– Иосиф, - сказала Ларкин.
– С вашего разрешения, Хелен, я пью пиво.
– С вашего, адмирал, - я тоже.
– Ваше здоровье, Хелен.
– Ваше, Иосиф.
Адмирал Сухоручко не нравился Хелен Джей; она весьма уважала его, но он никогда ей не нравился. Сухоручко, опытнейший политик, разумеется, сразу, давно это понял, но, к чести его, пока никак не реагировал. Отношения Большого и Набольшего Шефов были точными, деловыми, с легким налетом суховатого панибратства.
Иосиф Сухоручко, штабной офицер, военный администратор по образованию (Нью-Вест-Пойнт, планета Сарабанда) был назначен Набольшим Шефом ППС почти одновременно с присвоением Хелен Джей бригадирских лычек. Он сменил профессионального пограничника Копоту Пиомухо, блистательного старика, который ППС и организовал, превратив Службу из рода войск в мощнейшую самостоятельную организацию. Вооруженные Силы Галактики прозябали на протяжении двух сотен лет, пока мифический внешний враг оставался мифическим, а врага внутреннего с успехом гасили местные полицейские подразделения. За сто лет конфликта Галактика - НК ППС полностью армию поглотила. Министр Обороны Галактики имел в казармах не более ста миллионов штыков, а флота не имел вообще. Флот принадлежал Сухоручке. Собственно, Сухоручко и был де-факто Министром Обороны. Лицом, очень близким Президенту. Великолепным стратегом.
Но он никогда не был солдатом. Он никогда, кроме как в военной академии, не сидел за штурвалом малого корабля, никогда не командовал большим. Он торчал в Большом Штабе на планете Столица. И ему очень не нравилась вольница нравов и отношений, царящая в подразделении “Аякс”, каковая вольница медленно, но верно распространялась на всю ППС в целом. Сухоручко рассматривал данное обстоятельство во-первых, как недопустимое нарушение воинского регламента и попрание великих традиций, а во-вторых, как зуммерящую индикацию возросшего влияния лично Хелен Джей Ларкин. Местный Шеф должен оставаться Местным Шефом. Командир - я. Ни больше, ни меньше. Я готов все это терпеть для Пользы Дела, но не надо обострять. Обострять не надо! Смирно! Напра-во! Шагом - вон!
Серьезное недовольство Сухоручко вызывала также успешная коммерческая деятельность Шефа Запада, основанная на глобальной программе привлечения на работу в Западное ППС целого сонма ученых. Эмиссары Ларкин рыскали по научным центрам и сманивали - молодых, динамичных, но несколько затюканных высокими научными чинами, ученых; их сманивали, назначали фантастические оклады, а главное, - предоставляли неограниченное финансирование и не мешали ошибаться . В результате, за последнее десятилетие - два полностью подготовленных к серийному производству новых штурмовика, плеяда оружейных новинок планетарного масштаба и, как следствие, - фантастические доходы…
Адмирал Сухоручко следил за Ларкин с невольным восхищением, всерьез ей завидовал и очень ее опасался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83