Скривился. - Во рту как… - Его передернуло.
– Глотни эля.
Бык глотнул. Он был маленький и послушный. Псевдоспорамин, протрезвив, на десять часов лишил его страха, одновременно и свободы действий. И очень хотелось спать.
– Глотни-глотни, - посоветовал широкошляпый, придвигая к Дону полную кружку. - Сейчас поедем спать.
Еще пол-литра эля с бульканьем отправились в свой последний путь по пищеводу. Хотя, если разобраться, по пищеводу - это не последний путь, а вовсе даже предпоследний. А последний…
– Кстати, сколько я должен за эль? - вдруг спросил Дон. Брови широкошляпого задрались. Под действием псевдоспорамина человек НЕ ЗАДАЕТ вопросов. В лучшем случае - отвечает. Ох и парень, с оттенком самодовольства подумал широкошляпый. Силен, лабух!
– Я угощаю, Дон.
– Бык на халяву - не пьет! - с сомнением сказал Маллиган. - Что-то я…
– Спать хочешь?
– Нет… то есть… сколько я должен?
Зациклился, парень.
– Нисколько. Мы уже расплатились. Вперед. Ты что, не помнишь? Ты же ПОМНИШЬ.
– А… да… Слушай, дружище… мне бы домой… эх… Нельзя домой… что ж делать…
– У меня есть место, - успокоил широкошляпый. - Мы машину ждем.
Дон кивнул. Он устал стрелять, принимать решения. Он вообще ничего не хотел. Нет, хотел. Он хотел, чтобы все оставалось по-старому. Он хотел домой. Все было очень плохо. Неправильно. Гадко. Дон хотел к маме. К папе. Что с ними будет. Как они без него? Как он без них. Он чуть не сказал это вслух.
Широкошляпый подумал, внимательно наблюдая за Доном: слишком большая доза. А скорее наоборот, - слишком маленькая. Какой парень!
Тут в кармане плаща тихо пискнуло. Широкошляпый тотчас поднялся со стула.
– Не расстраивайся, Дон, - умиротворяюще произнес он. - Пошли. Отоспишься. Утро вечера мудреней. Время собирать камни. И время от них уворачиваться.
– Где моя гитара? - хмуро сказал Маллиган, поднимаясь тоже. Спорамин больше не действовал на него. Только болела голова. И ничего не хотелось.
Широкошляпый, приоткрыв рот, наблюдал за ним.
– Ну, пошли, что ли? - сказал Дон, подхватив сумку и кофр.
– Пошли, парень.
И они пошли.
* * *
Комната, в которой он проснулся, ничем особенным из общей массы таких же стандартных малогабаритных комнат Макморры не выделялась. Откидная тахта, стол с прозрачной крышкой, три кресла, встроенные шкафы-сервы, окно во всю стену, через которое сейчас тяжело жарит дублинское солнце, маленькая серая птица на подоконнике, детские вопли во дворе, то ли играют, то ли кто-то кого-то обидел - не разберешь, свист и шелест машин, лето, планета, звездная система, галактика, вселенная. Еще в комнате был стандартный телевизор.
Подниматься не хотелось. Спать - тоже, но просто приятно было поваляться в постели, не позволяя дурным мыслям буравить голову.
Дон повертелся с боку на бок, отбросил в сторону простыню, которой его кто-то аккуратно прикрыл ночью, и посмотрел на экран телевизора. Там белесо клубилось и нейтрально мерцало.
– Общий канал, - сказал Дон. - И чего-нибудь попить.
– Конкретизируйте, сэр, - раздался суховатый правильный голос сервиса из скрытого источника. - Сок, чай со льдом, пиво, джин, виски?
Экран очистился, затем покрылся разноцветными пятнами, из которых высунулась противная анимированная рожа и, нагло подмигнув, заорала: “Пейте пиво “Император”, морда будет с экскаватор!” После чего выдвинула огромную челюсть, действительно напоминающую ковш экскаватора “катерпиллар” в профиль, и в ковш неизвестно откуда бурным пенистым потоком полилась желтая жидкость, призванная символизировать пиво “Император”. Дона передернуло.
– Чай со льдом, - сказал Дон, глотая слюну. - И десять капель коньяка туда же. Можешь?
– Могу, - сказали ему. - Сию секунду, сэр.
Получив вожделенный бокал, покрытый капельками холодного конденсата, Дон сел, пошевелил всеми пальцами, прижмурил глаза, отхлебнул, принюхиваясь к легкому аромату коньяка, и потребовал местные новости. И напрасно. От приличного настроения и расслабленного состояния мигом не осталось и следа.
Сначала мелькали быстрые кадры кучи всяких событий, случившихся за последние сутки. Заседание в дублинском парламенте (нудятина)… огромные крысы в канализации (брехня)… лидер Ирландской Республиканской Армии в черном чулке на толстой морде, заявил, что сборище в парламенте сектора напоминает гнездо гигантских крыс в канализации (а вот это - чистая правда)… полицейское управление Дублина запретило всем космическим кораблям покидать столичную планету и закрыло космопорт Макморра (а это еще… а… ЧТО?!).
– Назад, - приказал Дон, - подробности.
Телевизор послушно принялся передавать полный вариант сообщения.
“Дублин, - сказал диктор, - издавна и не без основания считается одним из самых спокойных и безопасных созвездий, входящих в состав великой Империи. Все мы знаем, что причина этому - прекрасно выстроенная правоохранная система, за работоспособностью которой следят сотни наших доблестных неподкупных полицейских…”
Тут Дон хмыкнул, вспомнив пару эпизодов… которые, впрочем, к делу не относились.
“…Мы всегда гордились и продолжаем гордиться тем, что туристы, прибывающие в систему, чтобы насладиться красотами древней ирландской природы и полюбоваться архитектурными памятниками, могут чувствовать себя в полной безопасности, даже гуляя по самым темным переулкам. Даже ночью и в одиночестве. Вчера, - физиономия диктора покраснела от негодования, - нашей доброй репутации был нанесен страшный и коварный удар. Посмотрите кадры с места происшествия и ужаснитесь вместе со мной!…”
Крупный план: бренные останки, точнее - обломки цыгана, свисающий на длинном усике мертвый немигающий глаз; затем камера отъехала, пошла панорама: брызги зеленоватой слизи на стенах бара “У Третьего Поросенка”, толпа родственников покойного, невнятно гомонящих и злобно озирающихся по сторонам, пожимающий плечами и разводящий руками бармен Мак, мундиры взвинченных полицейских, запах горелой плоти и пролитого крабоцыганом пойла.
Маллиган покрутил носом и поморщился - с запахом репортеры явно переборщили, воняло уж точно не крабом. Но запах - это еще туда-сюда, а вот то, что несет этот тип за кадром…
“…Столь наглого и зверского убийства с применением оружия дальнего радиуса действия Дублин не видел уже целых восемь лет, с того самого момента, когда был обезврежен и подвергнут катарсизации злобный маньяк Джек Звездный Разрушитель, он же Зраз. Люди моего возраста прекрасно помнят ужас того времени, когда мы боялись отпускать на улицы детей и стариков, чтобы не подвергнуть их неминуемой опасности. Звездный Разрушитель (он же Зраз) застрелил двух человек - служащего налоговой инспекции… которого звали… секундочку… которого звали О'Брайен, и полицейского сержанта О'Нила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Глотни эля.
Бык глотнул. Он был маленький и послушный. Псевдоспорамин, протрезвив, на десять часов лишил его страха, одновременно и свободы действий. И очень хотелось спать.
– Глотни-глотни, - посоветовал широкошляпый, придвигая к Дону полную кружку. - Сейчас поедем спать.
Еще пол-литра эля с бульканьем отправились в свой последний путь по пищеводу. Хотя, если разобраться, по пищеводу - это не последний путь, а вовсе даже предпоследний. А последний…
– Кстати, сколько я должен за эль? - вдруг спросил Дон. Брови широкошляпого задрались. Под действием псевдоспорамина человек НЕ ЗАДАЕТ вопросов. В лучшем случае - отвечает. Ох и парень, с оттенком самодовольства подумал широкошляпый. Силен, лабух!
– Я угощаю, Дон.
– Бык на халяву - не пьет! - с сомнением сказал Маллиган. - Что-то я…
– Спать хочешь?
– Нет… то есть… сколько я должен?
Зациклился, парень.
– Нисколько. Мы уже расплатились. Вперед. Ты что, не помнишь? Ты же ПОМНИШЬ.
– А… да… Слушай, дружище… мне бы домой… эх… Нельзя домой… что ж делать…
– У меня есть место, - успокоил широкошляпый. - Мы машину ждем.
Дон кивнул. Он устал стрелять, принимать решения. Он вообще ничего не хотел. Нет, хотел. Он хотел, чтобы все оставалось по-старому. Он хотел домой. Все было очень плохо. Неправильно. Гадко. Дон хотел к маме. К папе. Что с ними будет. Как они без него? Как он без них. Он чуть не сказал это вслух.
Широкошляпый подумал, внимательно наблюдая за Доном: слишком большая доза. А скорее наоборот, - слишком маленькая. Какой парень!
Тут в кармане плаща тихо пискнуло. Широкошляпый тотчас поднялся со стула.
– Не расстраивайся, Дон, - умиротворяюще произнес он. - Пошли. Отоспишься. Утро вечера мудреней. Время собирать камни. И время от них уворачиваться.
– Где моя гитара? - хмуро сказал Маллиган, поднимаясь тоже. Спорамин больше не действовал на него. Только болела голова. И ничего не хотелось.
Широкошляпый, приоткрыв рот, наблюдал за ним.
– Ну, пошли, что ли? - сказал Дон, подхватив сумку и кофр.
– Пошли, парень.
И они пошли.
* * *
Комната, в которой он проснулся, ничем особенным из общей массы таких же стандартных малогабаритных комнат Макморры не выделялась. Откидная тахта, стол с прозрачной крышкой, три кресла, встроенные шкафы-сервы, окно во всю стену, через которое сейчас тяжело жарит дублинское солнце, маленькая серая птица на подоконнике, детские вопли во дворе, то ли играют, то ли кто-то кого-то обидел - не разберешь, свист и шелест машин, лето, планета, звездная система, галактика, вселенная. Еще в комнате был стандартный телевизор.
Подниматься не хотелось. Спать - тоже, но просто приятно было поваляться в постели, не позволяя дурным мыслям буравить голову.
Дон повертелся с боку на бок, отбросил в сторону простыню, которой его кто-то аккуратно прикрыл ночью, и посмотрел на экран телевизора. Там белесо клубилось и нейтрально мерцало.
– Общий канал, - сказал Дон. - И чего-нибудь попить.
– Конкретизируйте, сэр, - раздался суховатый правильный голос сервиса из скрытого источника. - Сок, чай со льдом, пиво, джин, виски?
Экран очистился, затем покрылся разноцветными пятнами, из которых высунулась противная анимированная рожа и, нагло подмигнув, заорала: “Пейте пиво “Император”, морда будет с экскаватор!” После чего выдвинула огромную челюсть, действительно напоминающую ковш экскаватора “катерпиллар” в профиль, и в ковш неизвестно откуда бурным пенистым потоком полилась желтая жидкость, призванная символизировать пиво “Император”. Дона передернуло.
– Чай со льдом, - сказал Дон, глотая слюну. - И десять капель коньяка туда же. Можешь?
– Могу, - сказали ему. - Сию секунду, сэр.
Получив вожделенный бокал, покрытый капельками холодного конденсата, Дон сел, пошевелил всеми пальцами, прижмурил глаза, отхлебнул, принюхиваясь к легкому аромату коньяка, и потребовал местные новости. И напрасно. От приличного настроения и расслабленного состояния мигом не осталось и следа.
Сначала мелькали быстрые кадры кучи всяких событий, случившихся за последние сутки. Заседание в дублинском парламенте (нудятина)… огромные крысы в канализации (брехня)… лидер Ирландской Республиканской Армии в черном чулке на толстой морде, заявил, что сборище в парламенте сектора напоминает гнездо гигантских крыс в канализации (а вот это - чистая правда)… полицейское управление Дублина запретило всем космическим кораблям покидать столичную планету и закрыло космопорт Макморра (а это еще… а… ЧТО?!).
– Назад, - приказал Дон, - подробности.
Телевизор послушно принялся передавать полный вариант сообщения.
“Дублин, - сказал диктор, - издавна и не без основания считается одним из самых спокойных и безопасных созвездий, входящих в состав великой Империи. Все мы знаем, что причина этому - прекрасно выстроенная правоохранная система, за работоспособностью которой следят сотни наших доблестных неподкупных полицейских…”
Тут Дон хмыкнул, вспомнив пару эпизодов… которые, впрочем, к делу не относились.
“…Мы всегда гордились и продолжаем гордиться тем, что туристы, прибывающие в систему, чтобы насладиться красотами древней ирландской природы и полюбоваться архитектурными памятниками, могут чувствовать себя в полной безопасности, даже гуляя по самым темным переулкам. Даже ночью и в одиночестве. Вчера, - физиономия диктора покраснела от негодования, - нашей доброй репутации был нанесен страшный и коварный удар. Посмотрите кадры с места происшествия и ужаснитесь вместе со мной!…”
Крупный план: бренные останки, точнее - обломки цыгана, свисающий на длинном усике мертвый немигающий глаз; затем камера отъехала, пошла панорама: брызги зеленоватой слизи на стенах бара “У Третьего Поросенка”, толпа родственников покойного, невнятно гомонящих и злобно озирающихся по сторонам, пожимающий плечами и разводящий руками бармен Мак, мундиры взвинченных полицейских, запах горелой плоти и пролитого крабоцыганом пойла.
Маллиган покрутил носом и поморщился - с запахом репортеры явно переборщили, воняло уж точно не крабом. Но запах - это еще туда-сюда, а вот то, что несет этот тип за кадром…
“…Столь наглого и зверского убийства с применением оружия дальнего радиуса действия Дублин не видел уже целых восемь лет, с того самого момента, когда был обезврежен и подвергнут катарсизации злобный маньяк Джек Звездный Разрушитель, он же Зраз. Люди моего возраста прекрасно помнят ужас того времени, когда мы боялись отпускать на улицы детей и стариков, чтобы не подвергнуть их неминуемой опасности. Звездный Разрушитель (он же Зраз) застрелил двух человек - служащего налоговой инспекции… которого звали… секундочку… которого звали О'Брайен, и полицейского сержанта О'Нила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83