"Какова была
бы моя жизнь, думал он, если бы ма носила фамилию Эшер вместо фамилии
Тарп?" Что, если бы он мог бродить по тем лесам, скакать на лошадях по
пологим зеленым холмам, увидеть эту здоровенную Лоджию изнутри? Иногда при
виде, всадников, скачущих внизу по лесным дорогам, он испытывал сильную
зависть. Хотя он жил на западном краю Эшерленда, он знал, что мог бы жить
и ста милями восточнее. Лоджия снилась ему по ночам, и желание посетить ее
становилось все сильнее. Но он никогда не говорил об этом матери. Она
запретила ему и его десятилетнему брату Натану ходить по извивающимся
тропинкам Бриатопа в глубь Эшерленда. "Это проклятое место, - говорила
она. - Эшеры погрязли в пороке, и лучше их оставить в покое".
Помня о Страшиле, разгуливающем по лесам со своим черным приятелем,
он сдерживал любопытство. Хотя он никогда не видел никого из них, он
принимал истории о них близко к сердцу. В лесах жили существа, которые
бродили по ночам, существа, которых надо избегать любой ценой. Однажды он
обнаружил на земле перед домом большой отпечаток лапы, а как-то в холодную
январскую ночь услышал, как что-то большое двигается по крыше. Он взял
фонарь, ружье и вышел наружу. Потому что он был теперь главой семьи, и не
важно, боялся он или нет. Он посветил на крышу, но там никого не было.
Неожиданно он увидел, как утки замахали крыльями и дружно взлетели с
поверхности озера. Они построились буквой V и полетели через озеро мимо
Лоджии.
Летите быстрей, думал Нью. _Б_ы_с_т_р_е_й_.
Утки набрали высоту.
Скорей, мысленно подгонял он их. Скорей, до того, как она
проснется...
Внезапно строй уток, будто попав в вихрь, нарушился. Четыре из них,
войдя в штопор, яростно замахали крыльями. Две другие упали ниже и
заскользили по поверхности озера.
С_к_о_р_е_й_, подумал он и затаил дыхание.
Четыре утки отклонились от курса по направлению к западной стене
Лоджии.
Одна за другой они врезались в стену и падали дождем из перьев вниз,
где ложились среди гниющих трупов других пернатых.
Нью услышал вдалеке крик одной из спасшихся уток, а затем - только
шелест ветра. В Лоджии не было окон, все они - сотни окон любых мыслимых
размеров и форм - были заложены кирпичами. Нью догадался почему: за долгие
годы птицы, вероятно, выбили все стекла, и Эшеры решили заложить их вовсе.
- Темнеет, - сказал Натан позади брата. Он нес одну корзину, доверху
наполненную ежевикой, и держал ту чертову дудку, что ма купила ему в
Фокстоне.
- Угу, - ответил Нью, но не сдвинулся с места. Он поддал ногой
камешек, и тот полетел вниз. Всю лучшую часть дня они собирали ежевику. Ма
клала ее в пироги, которые она пекла для фокстонского кафе "Широкий лист".
Им не надо было проходить мимо Языка Дьявола, но Нью выбрал именно эту
дорогу и уже десять минут стоял, уставившись вниз, на Лоджию. На многих
балконах, как снег, лежали трупы птиц. Над Лоджией, между дымоходами и
башенками, возвышалось что-то, похожее на огромный бесцветный фонарь,
тусклый и грязный. Почему этот дом был так невероятно огромен, думал
мальчик, и почему он день за днем чувствовал все более настойчивое желание
попасть туда, усиливавшееся, к тому же, еще и снами, намекавшими ему это
по ночам? Он увидел, что одна из уток все еще бьется у основания Лоджии, и
отвернулся. Образ Лоджии, купающейся в лучах заходящего солнца, застыл в
его сознании. - Хорошо, - сказал он. - Я думаю, нам лучше идти домой.
- Пойдем скорей. Уже темнеет.
Они покинули уступ. Нью бросил короткий взгляд назад, и мальчики
пошли по узкой, каменистой тропинке, которая примерно через полторы мили
должна была привести их к дому. Им следовало быть дома задолго до темноты,
и они бы и были, думал Нью, если бы он не захотел остановиться на уступе.
Хорош мужчина в семье, думал он.
Семьи, жившие на ветреных, грязных дорогах Бриатопа, обитали здесь
многие поколения. Ютясь в укромных местах или на вырубках, стояло
несколько сотен дощатых домиков, в одном из которых жила семья Тарпов.
Бриатоп был массивной горой со скалистыми уступами, покрытыми джунглями
колючего кустарника. Поговаривали, будто этот кустарник мог обвиться
вокруг человека, пока он стоит к нему спиной, поймать, и тому никогда уже
было не выбраться. Хорошо известно, что многие охотники, забредшие на
Бриатоп в поисках оленей, были схвачены и похоронены кустарником, и даже
их костей не осталось.
Бриатоп был частью Эшерленда и стоял на западном краю
тридцатитысячеакрового имения. Семьи, населявшие его, были родом из
Шотландии или Ирландии. Они держались за свои домишки и жили благодаря
обилию оленей, зайцев и перепелов. Чужаков - всех, кто жил не на горе, -
быстро прогоняли несколькими предупредительными выстрелами, да чужакам
гора и не была нужна. Трудности жизни на горе были естественны и
принимались как должное. Но люди сторонились нехоженых тропинок и крепко
запирали двери после захода солнца.
- Я бы собрал ягод не меньше тебя, если бы у меня была еще одна
корзина! - сказал Натан по дороге. - Я бы мог наполнить три корзины!
- Ты не можешь нести одну корзину, не опрокидывая другую, - сказал
ему Нью. - Как в прошлый раз.
- А вот и могу!
- Не можешь.
- Могу!
- Не можешь.
Подаренная Натану дудка издала гневный свист.
Нью заметил, что тени стали длиннее. Темнота наверняка застанет их в
пути. Нам надо было бы выйти на час раньше, подумал он, но они ели
ежевику, которую собрали, а солнце так приятно грело спину, что они забыли
про время. Стоял сезон сбора урожая, и это означало, что Страшила мог быть
рядом.
Он выходит, когда вырастают тыквы, говорила мама. Он может нестись
как ветер и просачиваться сквозь кустарник. Он нападает так быстро, что
успеваешь это понять только тогда, когда уже поздно...
- Пойдем скорее, - сказал Нью.
- У тебя ноги длинней, чем мои!
- Прекрати свистеть в эту чертову дудку!
- Я скажу маме, что ты ругаешься! - предупредил Натан.
Поднялся сильный холодный ветер, он обдувал мальчиков и раскачивал
кроны деревьев по обе стороны тропинки. Нью поежился, хотя он был одет в
коричневый свитер, заплатанные джинсы и грубую куртку, которую раньше
носил его отец. Она еще сохранила его запах, аромат лавра и сосны.
Нью был высок для своего возраста. Он был очень похож на отца, такой
же худой и костлявый, с острым носом и подбородком, с веснушками,
рассыпанными по щекам, и вьющимися рыжевато-каштановыми волосами. У него
были большие и выразительные глаза, в которых светились одновременно
любопытство и озабоченность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
бы моя жизнь, думал он, если бы ма носила фамилию Эшер вместо фамилии
Тарп?" Что, если бы он мог бродить по тем лесам, скакать на лошадях по
пологим зеленым холмам, увидеть эту здоровенную Лоджию изнутри? Иногда при
виде, всадников, скачущих внизу по лесным дорогам, он испытывал сильную
зависть. Хотя он жил на западном краю Эшерленда, он знал, что мог бы жить
и ста милями восточнее. Лоджия снилась ему по ночам, и желание посетить ее
становилось все сильнее. Но он никогда не говорил об этом матери. Она
запретила ему и его десятилетнему брату Натану ходить по извивающимся
тропинкам Бриатопа в глубь Эшерленда. "Это проклятое место, - говорила
она. - Эшеры погрязли в пороке, и лучше их оставить в покое".
Помня о Страшиле, разгуливающем по лесам со своим черным приятелем,
он сдерживал любопытство. Хотя он никогда не видел никого из них, он
принимал истории о них близко к сердцу. В лесах жили существа, которые
бродили по ночам, существа, которых надо избегать любой ценой. Однажды он
обнаружил на земле перед домом большой отпечаток лапы, а как-то в холодную
январскую ночь услышал, как что-то большое двигается по крыше. Он взял
фонарь, ружье и вышел наружу. Потому что он был теперь главой семьи, и не
важно, боялся он или нет. Он посветил на крышу, но там никого не было.
Неожиданно он увидел, как утки замахали крыльями и дружно взлетели с
поверхности озера. Они построились буквой V и полетели через озеро мимо
Лоджии.
Летите быстрей, думал Нью. _Б_ы_с_т_р_е_й_.
Утки набрали высоту.
Скорей, мысленно подгонял он их. Скорей, до того, как она
проснется...
Внезапно строй уток, будто попав в вихрь, нарушился. Четыре из них,
войдя в штопор, яростно замахали крыльями. Две другие упали ниже и
заскользили по поверхности озера.
С_к_о_р_е_й_, подумал он и затаил дыхание.
Четыре утки отклонились от курса по направлению к западной стене
Лоджии.
Одна за другой они врезались в стену и падали дождем из перьев вниз,
где ложились среди гниющих трупов других пернатых.
Нью услышал вдалеке крик одной из спасшихся уток, а затем - только
шелест ветра. В Лоджии не было окон, все они - сотни окон любых мыслимых
размеров и форм - были заложены кирпичами. Нью догадался почему: за долгие
годы птицы, вероятно, выбили все стекла, и Эшеры решили заложить их вовсе.
- Темнеет, - сказал Натан позади брата. Он нес одну корзину, доверху
наполненную ежевикой, и держал ту чертову дудку, что ма купила ему в
Фокстоне.
- Угу, - ответил Нью, но не сдвинулся с места. Он поддал ногой
камешек, и тот полетел вниз. Всю лучшую часть дня они собирали ежевику. Ма
клала ее в пироги, которые она пекла для фокстонского кафе "Широкий лист".
Им не надо было проходить мимо Языка Дьявола, но Нью выбрал именно эту
дорогу и уже десять минут стоял, уставившись вниз, на Лоджию. На многих
балконах, как снег, лежали трупы птиц. Над Лоджией, между дымоходами и
башенками, возвышалось что-то, похожее на огромный бесцветный фонарь,
тусклый и грязный. Почему этот дом был так невероятно огромен, думал
мальчик, и почему он день за днем чувствовал все более настойчивое желание
попасть туда, усиливавшееся, к тому же, еще и снами, намекавшими ему это
по ночам? Он увидел, что одна из уток все еще бьется у основания Лоджии, и
отвернулся. Образ Лоджии, купающейся в лучах заходящего солнца, застыл в
его сознании. - Хорошо, - сказал он. - Я думаю, нам лучше идти домой.
- Пойдем скорей. Уже темнеет.
Они покинули уступ. Нью бросил короткий взгляд назад, и мальчики
пошли по узкой, каменистой тропинке, которая примерно через полторы мили
должна была привести их к дому. Им следовало быть дома задолго до темноты,
и они бы и были, думал Нью, если бы он не захотел остановиться на уступе.
Хорош мужчина в семье, думал он.
Семьи, жившие на ветреных, грязных дорогах Бриатопа, обитали здесь
многие поколения. Ютясь в укромных местах или на вырубках, стояло
несколько сотен дощатых домиков, в одном из которых жила семья Тарпов.
Бриатоп был массивной горой со скалистыми уступами, покрытыми джунглями
колючего кустарника. Поговаривали, будто этот кустарник мог обвиться
вокруг человека, пока он стоит к нему спиной, поймать, и тому никогда уже
было не выбраться. Хорошо известно, что многие охотники, забредшие на
Бриатоп в поисках оленей, были схвачены и похоронены кустарником, и даже
их костей не осталось.
Бриатоп был частью Эшерленда и стоял на западном краю
тридцатитысячеакрового имения. Семьи, населявшие его, были родом из
Шотландии или Ирландии. Они держались за свои домишки и жили благодаря
обилию оленей, зайцев и перепелов. Чужаков - всех, кто жил не на горе, -
быстро прогоняли несколькими предупредительными выстрелами, да чужакам
гора и не была нужна. Трудности жизни на горе были естественны и
принимались как должное. Но люди сторонились нехоженых тропинок и крепко
запирали двери после захода солнца.
- Я бы собрал ягод не меньше тебя, если бы у меня была еще одна
корзина! - сказал Натан по дороге. - Я бы мог наполнить три корзины!
- Ты не можешь нести одну корзину, не опрокидывая другую, - сказал
ему Нью. - Как в прошлый раз.
- А вот и могу!
- Не можешь.
- Могу!
- Не можешь.
Подаренная Натану дудка издала гневный свист.
Нью заметил, что тени стали длиннее. Темнота наверняка застанет их в
пути. Нам надо было бы выйти на час раньше, подумал он, но они ели
ежевику, которую собрали, а солнце так приятно грело спину, что они забыли
про время. Стоял сезон сбора урожая, и это означало, что Страшила мог быть
рядом.
Он выходит, когда вырастают тыквы, говорила мама. Он может нестись
как ветер и просачиваться сквозь кустарник. Он нападает так быстро, что
успеваешь это понять только тогда, когда уже поздно...
- Пойдем скорее, - сказал Нью.
- У тебя ноги длинней, чем мои!
- Прекрати свистеть в эту чертову дудку!
- Я скажу маме, что ты ругаешься! - предупредил Натан.
Поднялся сильный холодный ветер, он обдувал мальчиков и раскачивал
кроны деревьев по обе стороны тропинки. Нью поежился, хотя он был одет в
коричневый свитер, заплатанные джинсы и грубую куртку, которую раньше
носил его отец. Она еще сохранила его запах, аромат лавра и сосны.
Нью был высок для своего возраста. Он был очень похож на отца, такой
же худой и костлявый, с острым носом и подбородком, с веснушками,
рассыпанными по щекам, и вьющимися рыжевато-каштановыми волосами. У него
были большие и выразительные глаза, в которых светились одновременно
любопытство и озабоченность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130