Повсюду сновали
лодки, подбирая пловцов. Большинство яхт было уже украдено со стоянок, а
те, что остались пылали в огне. Райтеос вошла в воду по шею, а затем
смочила водой лицо и волосы Лудлоу, чтобы не дать пеплу загореться.
Прошел почти час, прежде чем она наконец передала мальчика в руки
солдат на пароме, и вскарабкалась туда сама. Лудлоу, в изорванной одежде и
с обожженным лицом, стоял у перил и наблюдал за разрушением Чикаго. Когда
Райтеос прикоснулась к его руке, он истерично вырвался.
Боже мой, подумала Райтеос. Она поняла, как она рассказала спустя
несколько часов репортерам, истинное положение дел: тринадцатилетний
Лудлоу Эшер после смерти отца и матери получал в свое распоряжение все -
поместье, семейное дело и все другие дела, которые прежде принадлежали
мистеру Кордвейлеру. Райтеос поняла, что он был самым богатым
тринадцатилетним мальчиком в мире.
Она наблюдала за Лудлоу, ожидая, что он заплачет, но он так этого и
не сделал. Он держал спину прямой как аршин проглотил, а его внимание было
приковано к бушующему пожару на берегу.
Солдаты помогали мужчине и женщине подняться с весельной лодки на
борт. Они были хорошо одеты, мужчина в темный костюм с бриллиантовой
застежкой, а женщина - в грязные остатки красного бального платья. Мужчина
смерил взглядом Райтеос и Лудлоу и повернулся к одному из солдат.
- Сэр, - осведомился он, - неужели мы должны делить судно с неграми и
оборванцами?
Рикс дочитал до конца рассказ Райтеос и посмотрел на другие статьи.
Чикаго горел в течение двадцати четырех часов, и огонь уничтожил более
семидесяти тысяч зданий. Сто тысяч человек остались без крова. Пожары были
следствием по меньшей мере восьми поджогов. Пожарные реагировали медленно,
так как были очень утомлены: за неделю перед Великим Пожаром они выезжали
примерно на сорок вызовов.
Он поднял взгляд на портрет задумчивого Лудлоу Эшера. В возрасте
тринадцати лет быть одной ногой в аду, думал Рикс. Как он сохранил
рассудок?
Рикс нашел ответ на вопрос Дунстана о смерти Синтии Эшер. Завтра он
привезет эту газету ему. Но трость - как и когда Лудлоу вернул трость от
Рэндольфа Тайгрэ?
На следующей странице мелким шрифтом был напечатан список разрушенных
пожаром деловых учреждений. Они шли не в алфавитном порядке, и Риксу
пришлось терпеливо читать, пока он не нашел то, что искал.
"Урия Хинд и Компания. Торговля колониальными товарами".
"Магазин _к_о_л_о_н_и_а_л_ь_н_ы_х _т_о_в_а_р_о_в_?" - подумал Рикс.
Хадсон Эшер всякий раз тратил пятнадцать тысяч долларов на колониальные
товары из Чикаго? Почему он просто-напросто не покупал все это в Эшвилле?
Рикс аккуратно сложил газету и встал со стула. Остальным вопросам
придется пока подождать. Он задул все свечи, кроме одного канделябра,
который прихватил с собой наверх.
Но когда он открыл дверь, золотистый свет высветил Паддинг Эшер,
томно лежащую на его кровати в ожидании его самого.
Она сонно улыбнулась, зевнула и потянулась. Из-за края простыни
показались ее груди.
- Тебя долго не было, - хрипло сказала она. - Думала, ты совсем не
ляжешь спать.
Он закрыл дверь, встревоженный тем, что кто-нибудь может услышать.
- Тебе лучше уйти. Бун будет...
- Буна здесь нет. - Ее глаза вызывающе смотрели на него. - Старик
Буни давно в своем клубе. Ты ведь не собираешься завернуть меня как в
прошлый раз?
- Паддинг, - сказал Рикс, положив свернутую газету на шкаф. - Я
думал, ты поняла, что я тебе сказал. Я не могу...
Она села, позволив простыне упасть. Ее груди были полностью обнажены,
и она облизнула губы.
- Видишь, как сильно ты мне нужен? - спросила она. - Только не говори
мне, что ты этого не хочешь.
Свет свечей льстил ей. При нем она выглядела нежнее и уязвимее. Рикс
начал возбуждаться. Она потянулась, как кошка.
- Ты ведь не _б_о_и_ш_ь_с_я_ Буна, не так ли? - поддразнила она.
Рикс покачал головой. Он не мог отвести от нее глаз.
- Бун говорит, ты не можешь удовлетворить женщину, - сказала Паддинг.
- Он говорит, ты почти гомик.
Рикс опустил канделябр.
- Ну, давай, - настаивала она. - Посмотрим, на что ты способен.
Он хотел было сказать ей, чтобы она ушла. Он хотел - но неожиданно не
смог себя заставить. В уголках его рта заиграла тонкая улыбка. Почему бы и
нет, подумал он. Это будет нехорошо, да, но со стороны Буна нехорошо было
все эти годы обращаться с ним, как с грязью, насмехаться и выкидывать
всевозможные номера. Ему представлялся шанс отплатить брату той же
монетой, и Рикс хотел отплатить. Он заглушил тоненький голосок внутри
себя, который убеждал его не делать этого.
- Почему бы и нет? - сказал он, и его голос прозвучал совсем
незнакомо.
- Хорошо. - Паддинг игриво отбросила ногой простыню, и ее тело
обнажилось для него. - Теперь задуй свечи, и приступим к делу.
32
За два быстро пролетевших часа Бун выпил в клубе несколько порций
"Шивас Регал" и проиграл в покер семь тысяч долларов. До него дошло, что
старые дружки сговорились его надуть. Когда они смеялись, хлопали его по
плечу и подносили огонька, Бун молча обдумывал, как он их уничтожит.
Около девяти он выехал на своем красном "феррари" на тихие улочки
Фокстона и пронесся мимо едущего навстречу старенького пикапа. Со злости
Бун ударил по гудку, и тот проревел несколько тактов "Дикси". Когда машина
с ревом вылетела за пределы Фокстона, Бун выжал акселератор до упора, и
"феррари" рванул вперед как ракета.
Надо будет купить эшвилльский Хейт-клуб, решил Бун. За любую цену.
Возможно, постоянные члены выставят в фойе его статую. Самое меньшее, что
они могут сделать, - это назвать клуб в его честь. Через несколько дней он
будет одним из самых богатых людей в мире. Дольше папа не протянет, думал
Бун. Но он испытывал смешанные чувства, потому что любил старика. Уолен
научил его, как быть крутым. Он научил его, что никому нельзя доверять и
что все стараются прикончить друг друга. Когда Бун был моложе, они много
говорили о том, что деньги делают человека счастливым. Деньги - это
власть, много раз говорил сыну Уолен. Без них мир переедет тебя, как
паровой каток. Он приводил Рикса в пример того, чего Бун должен избегать.
Рикс, говорил Уолен, мечтательный трус, который никогда не вылезет из
дерьма. Уолену доставляло удовольствие, когда Бун бил своего младшего
брата.
Тем не менее в Риксе было кое-что, что пугало Буна. Что-то, глубоко
спрятанное от всех остальных. Он видел, как это что-то блеснуло в глазах
Рикса несколько раз за последние дни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
лодки, подбирая пловцов. Большинство яхт было уже украдено со стоянок, а
те, что остались пылали в огне. Райтеос вошла в воду по шею, а затем
смочила водой лицо и волосы Лудлоу, чтобы не дать пеплу загореться.
Прошел почти час, прежде чем она наконец передала мальчика в руки
солдат на пароме, и вскарабкалась туда сама. Лудлоу, в изорванной одежде и
с обожженным лицом, стоял у перил и наблюдал за разрушением Чикаго. Когда
Райтеос прикоснулась к его руке, он истерично вырвался.
Боже мой, подумала Райтеос. Она поняла, как она рассказала спустя
несколько часов репортерам, истинное положение дел: тринадцатилетний
Лудлоу Эшер после смерти отца и матери получал в свое распоряжение все -
поместье, семейное дело и все другие дела, которые прежде принадлежали
мистеру Кордвейлеру. Райтеос поняла, что он был самым богатым
тринадцатилетним мальчиком в мире.
Она наблюдала за Лудлоу, ожидая, что он заплачет, но он так этого и
не сделал. Он держал спину прямой как аршин проглотил, а его внимание было
приковано к бушующему пожару на берегу.
Солдаты помогали мужчине и женщине подняться с весельной лодки на
борт. Они были хорошо одеты, мужчина в темный костюм с бриллиантовой
застежкой, а женщина - в грязные остатки красного бального платья. Мужчина
смерил взглядом Райтеос и Лудлоу и повернулся к одному из солдат.
- Сэр, - осведомился он, - неужели мы должны делить судно с неграми и
оборванцами?
Рикс дочитал до конца рассказ Райтеос и посмотрел на другие статьи.
Чикаго горел в течение двадцати четырех часов, и огонь уничтожил более
семидесяти тысяч зданий. Сто тысяч человек остались без крова. Пожары были
следствием по меньшей мере восьми поджогов. Пожарные реагировали медленно,
так как были очень утомлены: за неделю перед Великим Пожаром они выезжали
примерно на сорок вызовов.
Он поднял взгляд на портрет задумчивого Лудлоу Эшера. В возрасте
тринадцати лет быть одной ногой в аду, думал Рикс. Как он сохранил
рассудок?
Рикс нашел ответ на вопрос Дунстана о смерти Синтии Эшер. Завтра он
привезет эту газету ему. Но трость - как и когда Лудлоу вернул трость от
Рэндольфа Тайгрэ?
На следующей странице мелким шрифтом был напечатан список разрушенных
пожаром деловых учреждений. Они шли не в алфавитном порядке, и Риксу
пришлось терпеливо читать, пока он не нашел то, что искал.
"Урия Хинд и Компания. Торговля колониальными товарами".
"Магазин _к_о_л_о_н_и_а_л_ь_н_ы_х _т_о_в_а_р_о_в_?" - подумал Рикс.
Хадсон Эшер всякий раз тратил пятнадцать тысяч долларов на колониальные
товары из Чикаго? Почему он просто-напросто не покупал все это в Эшвилле?
Рикс аккуратно сложил газету и встал со стула. Остальным вопросам
придется пока подождать. Он задул все свечи, кроме одного канделябра,
который прихватил с собой наверх.
Но когда он открыл дверь, золотистый свет высветил Паддинг Эшер,
томно лежащую на его кровати в ожидании его самого.
Она сонно улыбнулась, зевнула и потянулась. Из-за края простыни
показались ее груди.
- Тебя долго не было, - хрипло сказала она. - Думала, ты совсем не
ляжешь спать.
Он закрыл дверь, встревоженный тем, что кто-нибудь может услышать.
- Тебе лучше уйти. Бун будет...
- Буна здесь нет. - Ее глаза вызывающе смотрели на него. - Старик
Буни давно в своем клубе. Ты ведь не собираешься завернуть меня как в
прошлый раз?
- Паддинг, - сказал Рикс, положив свернутую газету на шкаф. - Я
думал, ты поняла, что я тебе сказал. Я не могу...
Она села, позволив простыне упасть. Ее груди были полностью обнажены,
и она облизнула губы.
- Видишь, как сильно ты мне нужен? - спросила она. - Только не говори
мне, что ты этого не хочешь.
Свет свечей льстил ей. При нем она выглядела нежнее и уязвимее. Рикс
начал возбуждаться. Она потянулась, как кошка.
- Ты ведь не _б_о_и_ш_ь_с_я_ Буна, не так ли? - поддразнила она.
Рикс покачал головой. Он не мог отвести от нее глаз.
- Бун говорит, ты не можешь удовлетворить женщину, - сказала Паддинг.
- Он говорит, ты почти гомик.
Рикс опустил канделябр.
- Ну, давай, - настаивала она. - Посмотрим, на что ты способен.
Он хотел было сказать ей, чтобы она ушла. Он хотел - но неожиданно не
смог себя заставить. В уголках его рта заиграла тонкая улыбка. Почему бы и
нет, подумал он. Это будет нехорошо, да, но со стороны Буна нехорошо было
все эти годы обращаться с ним, как с грязью, насмехаться и выкидывать
всевозможные номера. Ему представлялся шанс отплатить брату той же
монетой, и Рикс хотел отплатить. Он заглушил тоненький голосок внутри
себя, который убеждал его не делать этого.
- Почему бы и нет? - сказал он, и его голос прозвучал совсем
незнакомо.
- Хорошо. - Паддинг игриво отбросила ногой простыню, и ее тело
обнажилось для него. - Теперь задуй свечи, и приступим к делу.
32
За два быстро пролетевших часа Бун выпил в клубе несколько порций
"Шивас Регал" и проиграл в покер семь тысяч долларов. До него дошло, что
старые дружки сговорились его надуть. Когда они смеялись, хлопали его по
плечу и подносили огонька, Бун молча обдумывал, как он их уничтожит.
Около девяти он выехал на своем красном "феррари" на тихие улочки
Фокстона и пронесся мимо едущего навстречу старенького пикапа. Со злости
Бун ударил по гудку, и тот проревел несколько тактов "Дикси". Когда машина
с ревом вылетела за пределы Фокстона, Бун выжал акселератор до упора, и
"феррари" рванул вперед как ракета.
Надо будет купить эшвилльский Хейт-клуб, решил Бун. За любую цену.
Возможно, постоянные члены выставят в фойе его статую. Самое меньшее, что
они могут сделать, - это назвать клуб в его честь. Через несколько дней он
будет одним из самых богатых людей в мире. Дольше папа не протянет, думал
Бун. Но он испытывал смешанные чувства, потому что любил старика. Уолен
научил его, как быть крутым. Он научил его, что никому нельзя доверять и
что все стараются прикончить друг друга. Когда Бун был моложе, они много
говорили о том, что деньги делают человека счастливым. Деньги - это
власть, много раз говорил сыну Уолен. Без них мир переедет тебя, как
паровой каток. Он приводил Рикса в пример того, чего Бун должен избегать.
Рикс, говорил Уолен, мечтательный трус, который никогда не вылезет из
дерьма. Уолену доставляло удовольствие, когда Бун бил своего младшего
брата.
Тем не менее в Риксе было кое-что, что пугало Буна. Что-то, глубоко
спрятанное от всех остальных. Он видел, как это что-то блеснуло в глазах
Рикса несколько раз за последние дни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130