У него также были тщательно ухоженные усы и борода.
Оттенок его кожи был таким, будто он недавно искупался в туши. На этом
джентльмене были коричневые перчатки из телячьей кожи и английские,
начищенные до блеска сапоги для верховой езды. Быть цветным и при этом
свободным человеком - это одно, думала Райтеос, но вести себя так
заносчиво в эти трудные времена - значит напрашиваться на взбучку.
- Выйдете отсюда, пока миссис Эшер приводит себя в порядок! - быстро
сказала Райтеос.
Синтия положила младенца на парчовую подушку и теперь спокойно
застегивала на горле ночную рубашку.
- Я не портовый грузчик, мисс, - сказал Тайгрэ. Его глаза гневно
блеснули, и в голосе прозвучали угрожающие интонации. - Не говорите со
мной в таком тоне. Скажите ей, миссис Эшер. Мы ведь старые друзья, не так
ли?
- Все в порядке, - сказала Синтия, и Райтеос недоверчиво посмотрела
на нее. - Мистер Тайгрэ и я... знаем друг друга. Ты можешь нас оставить.
- Мэм? Оставить вас здесь? В спальне?
- Да. Но я хочу, чтобы ты вернулась через четверть часа... и
проводила мистера Тайгрэ из Лоджии. Теперь иди.
Негритянка фыркнула и выскочила из комнаты. Когда она проходила мимо
Рэндольфа Тайгрэ, тот отступил и слегка ей поклонился. Затем закрыл дверь
и повернулся к Синтии Эшер с холодной и наглой улыбкой.
- Привет, Синди, - мягко сказал он. - Ты выглядишь потрясающе.
- Какого дьявола ты здесь делаешь? Ты сошел с ума?
- Ну, ну. Светской даме не пристало так выражаться, не так ли? - Он
широкими шагами ходил по роскошной спальне, его руки ощупывали синий
бархат, резную мебель красного дерева, бельгийские кружева. Он поднял со
столика нефритовую вазу и тщательно рассмотрел запутанный узор, сделанный
на ней вручную. - Изысканно, - пробормотал он. - Ты человек слова, Синди.
Ты всегда клялась, что у тебя будут собственные изысканные вещи, и вот,
смотри-ка, хозяйка Эшерленда.
- Скоро вернется мой муж. Я советую тебе...
Тайгрэ тихо рассмеялся.
- Нет, Синди. Мистер Арам Эшер вчера утром поездом уехал в Вашингтон.
Я проследил его коляску до станции. Он симпатичный мужик. Но тогда... ты
ведь всегда выбирала широкоплечих мужчин, не так ли? - Он вытащил из
керамической подставки японский веер с ручной росписью и развернул его,
восхищаясь красками. - Ты снова сорвала приличный куш, не так ли? Сначала
Александр Кордвейлер, а теперь Арам Эшер. - Тайгрэ кивнул на пускающего
пузыри младенца. - _Е_г_о_, я полагаю?
- Ты, должно быть, не в своем уме, что сунулся в поместье?
- На самом деле я никогда не был более нормален. Разве я плохо
выгляжу? - Он показал ей свои топазовые запонки и вытащил золотые часы,
усыпанные бриллиантами. - Мне всегда везло в картах. Увеселительные суда,
курсирующие между Новым Орлеаном и Сент-Луисом, набиты глупыми овцами,
которые блеют, чтобы их остригли. Я счастлив им угодить. Естественно...
иногда моя удача требует поддержки. - Он распахнул сюртук и похлопал по
маленькому пистолету в кожаной кобуре. - Твой муж делает отличное оружие.
- Излагай свое дело или уходи из моего дома. - Ее голос дрожал, она
сгорала от стыда.
Тайгрэ отошел в дальний конец комнаты и выглянул в выходящее на озеро
окно.
- У меня есть для тебя подарок, - сказал он. Затем обернулся и кинул
на ее кровать серебряную монету, блеснувшую в падающем из окна солнечном
свете. Монета приземлилась рядом с ней. Синтия потянулась к ней, но ее
рука застыла на полпути, а пальцы медленно сжались в кулак.
- Это напоминание о старых добрых днях, Синди. Я думал, тебе
понравится.
Она узнала этот предмет. Она не знала как он его достал, но ее
деловой ум быстро оценил ситуацию: эта маленькая серебряная монета может
расстроить всю ее жизнь.
Тайгрэ подошел к кровати. Синтия уловила резкий запах его одеколона и
мятный аромат бриллиантина, старые знакомые ароматы, которые, к ее ужасу,
заставили ее сердце забиться быстрее. Под простыней она, как бы
обороняясь, подтянула колени к груди.
- Ты скучала по мне, не так ли? - спросил он. - Да. Я могу это
сказать. Я всегда умел читать по твоим глазам. Поэтому мы так хорошо и
сработались. Ты развлекала посетителей своими историями и смехом, а затем
на их головы обрушивалась кара Божья. Я ни разу не промахнулся своим
молотком, не так ли? Но они легко умирали, Синди. Тебе не надо бояться
адского пламени.
Ребенок начал плакать, и Синтия крепче прижала Лудлоу к себе.
- Это было много лет назад. Я теперь уже не та женщина.
- Конечно, нет. Сколько миллионов ты унаследовала от Кордвейлера?
Десять? Двадцать? Я должен сказать, что твои речные суда комфортабельны.
Свои лучшие партии в покер я сыграл на "Речной луне". - Улыбка медленно
стала гаснуть на его лице, и на ее место пришла злобная ухмылка. Его
пальцы бегали по кожаному хлысту для верховой езды. - Ты ни разу не
ответила на мои письма. У меня стало появляться такое чувство, будто ты
больше не хочешь меня видеть. В конце концов, я представил тебя
Кордвейлеру... или ты позабыла? Расскажи мне хотя бы, как ты это сделала.
Крысиный яд в пироге? Или мышьяк в кофе?
Она кисло посмотрела на него. У ее груди надрывался Лудлоу.
- Неважно, - сказал он. - Как бы это ни было сделано, следы ты замела
хорошо. Что приводит меня к следующему вопросу: когда ты собираешься убить
Арама Эшера?
- Убирайся, - прошептала она. - Убирайся отсюда, пока я не вызвала
полицию!
- Ты вызовешь полицию? Не думаю. Глубоко внутри мы все те же. Но
молоток - это не твой стиль. Твой стиль - это скользкие слова и влажные
поцелуи. Я устал ждать то, что мне причитается, Синди. - Он нетерпеливо
кивнул в сторону младенца. - Он голоден. Почему ты не вытащишь сиську и не
накормишь его?
Она не ответила. Тайгрэ облокотился на угол кровати.
- Я пришел, чтобы меня тоже накормили. Ты должна в первый день
каждого месяца в гостиной отеля "Крокет" в Эшвилле передавать Эндрю
Джексону конверт с десятью тысячами долларов.
- Ты сошел с ума! У меня нет таких денег!
- Нет? - Тайгрэ залез в свой карман. Быстрым движением руки он
наполнил воздух блестящими серебряными монетами. Монеты рассыпались по
кровати, упали Синтии на лицо, в колыбель младенца и застучали по полу.
Она вздрогнула. - У меня их целая коробка. Десять тысяч долларов, каждый
месяц. Я даже покажу, каким я могу быть терпимым: в этот месяц я ожидаю
лишь пять тысяч долларов. _И_ ту великолепную трость, с которой ходит твой
муж.
- Эта вещь передается из поколения в поколение! Он даже спит с ней!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Оттенок его кожи был таким, будто он недавно искупался в туши. На этом
джентльмене были коричневые перчатки из телячьей кожи и английские,
начищенные до блеска сапоги для верховой езды. Быть цветным и при этом
свободным человеком - это одно, думала Райтеос, но вести себя так
заносчиво в эти трудные времена - значит напрашиваться на взбучку.
- Выйдете отсюда, пока миссис Эшер приводит себя в порядок! - быстро
сказала Райтеос.
Синтия положила младенца на парчовую подушку и теперь спокойно
застегивала на горле ночную рубашку.
- Я не портовый грузчик, мисс, - сказал Тайгрэ. Его глаза гневно
блеснули, и в голосе прозвучали угрожающие интонации. - Не говорите со
мной в таком тоне. Скажите ей, миссис Эшер. Мы ведь старые друзья, не так
ли?
- Все в порядке, - сказала Синтия, и Райтеос недоверчиво посмотрела
на нее. - Мистер Тайгрэ и я... знаем друг друга. Ты можешь нас оставить.
- Мэм? Оставить вас здесь? В спальне?
- Да. Но я хочу, чтобы ты вернулась через четверть часа... и
проводила мистера Тайгрэ из Лоджии. Теперь иди.
Негритянка фыркнула и выскочила из комнаты. Когда она проходила мимо
Рэндольфа Тайгрэ, тот отступил и слегка ей поклонился. Затем закрыл дверь
и повернулся к Синтии Эшер с холодной и наглой улыбкой.
- Привет, Синди, - мягко сказал он. - Ты выглядишь потрясающе.
- Какого дьявола ты здесь делаешь? Ты сошел с ума?
- Ну, ну. Светской даме не пристало так выражаться, не так ли? - Он
широкими шагами ходил по роскошной спальне, его руки ощупывали синий
бархат, резную мебель красного дерева, бельгийские кружева. Он поднял со
столика нефритовую вазу и тщательно рассмотрел запутанный узор, сделанный
на ней вручную. - Изысканно, - пробормотал он. - Ты человек слова, Синди.
Ты всегда клялась, что у тебя будут собственные изысканные вещи, и вот,
смотри-ка, хозяйка Эшерленда.
- Скоро вернется мой муж. Я советую тебе...
Тайгрэ тихо рассмеялся.
- Нет, Синди. Мистер Арам Эшер вчера утром поездом уехал в Вашингтон.
Я проследил его коляску до станции. Он симпатичный мужик. Но тогда... ты
ведь всегда выбирала широкоплечих мужчин, не так ли? - Он вытащил из
керамической подставки японский веер с ручной росписью и развернул его,
восхищаясь красками. - Ты снова сорвала приличный куш, не так ли? Сначала
Александр Кордвейлер, а теперь Арам Эшер. - Тайгрэ кивнул на пускающего
пузыри младенца. - _Е_г_о_, я полагаю?
- Ты, должно быть, не в своем уме, что сунулся в поместье?
- На самом деле я никогда не был более нормален. Разве я плохо
выгляжу? - Он показал ей свои топазовые запонки и вытащил золотые часы,
усыпанные бриллиантами. - Мне всегда везло в картах. Увеселительные суда,
курсирующие между Новым Орлеаном и Сент-Луисом, набиты глупыми овцами,
которые блеют, чтобы их остригли. Я счастлив им угодить. Естественно...
иногда моя удача требует поддержки. - Он распахнул сюртук и похлопал по
маленькому пистолету в кожаной кобуре. - Твой муж делает отличное оружие.
- Излагай свое дело или уходи из моего дома. - Ее голос дрожал, она
сгорала от стыда.
Тайгрэ отошел в дальний конец комнаты и выглянул в выходящее на озеро
окно.
- У меня есть для тебя подарок, - сказал он. Затем обернулся и кинул
на ее кровать серебряную монету, блеснувшую в падающем из окна солнечном
свете. Монета приземлилась рядом с ней. Синтия потянулась к ней, но ее
рука застыла на полпути, а пальцы медленно сжались в кулак.
- Это напоминание о старых добрых днях, Синди. Я думал, тебе
понравится.
Она узнала этот предмет. Она не знала как он его достал, но ее
деловой ум быстро оценил ситуацию: эта маленькая серебряная монета может
расстроить всю ее жизнь.
Тайгрэ подошел к кровати. Синтия уловила резкий запах его одеколона и
мятный аромат бриллиантина, старые знакомые ароматы, которые, к ее ужасу,
заставили ее сердце забиться быстрее. Под простыней она, как бы
обороняясь, подтянула колени к груди.
- Ты скучала по мне, не так ли? - спросил он. - Да. Я могу это
сказать. Я всегда умел читать по твоим глазам. Поэтому мы так хорошо и
сработались. Ты развлекала посетителей своими историями и смехом, а затем
на их головы обрушивалась кара Божья. Я ни разу не промахнулся своим
молотком, не так ли? Но они легко умирали, Синди. Тебе не надо бояться
адского пламени.
Ребенок начал плакать, и Синтия крепче прижала Лудлоу к себе.
- Это было много лет назад. Я теперь уже не та женщина.
- Конечно, нет. Сколько миллионов ты унаследовала от Кордвейлера?
Десять? Двадцать? Я должен сказать, что твои речные суда комфортабельны.
Свои лучшие партии в покер я сыграл на "Речной луне". - Улыбка медленно
стала гаснуть на его лице, и на ее место пришла злобная ухмылка. Его
пальцы бегали по кожаному хлысту для верховой езды. - Ты ни разу не
ответила на мои письма. У меня стало появляться такое чувство, будто ты
больше не хочешь меня видеть. В конце концов, я представил тебя
Кордвейлеру... или ты позабыла? Расскажи мне хотя бы, как ты это сделала.
Крысиный яд в пироге? Или мышьяк в кофе?
Она кисло посмотрела на него. У ее груди надрывался Лудлоу.
- Неважно, - сказал он. - Как бы это ни было сделано, следы ты замела
хорошо. Что приводит меня к следующему вопросу: когда ты собираешься убить
Арама Эшера?
- Убирайся, - прошептала она. - Убирайся отсюда, пока я не вызвала
полицию!
- Ты вызовешь полицию? Не думаю. Глубоко внутри мы все те же. Но
молоток - это не твой стиль. Твой стиль - это скользкие слова и влажные
поцелуи. Я устал ждать то, что мне причитается, Синди. - Он нетерпеливо
кивнул в сторону младенца. - Он голоден. Почему ты не вытащишь сиську и не
накормишь его?
Она не ответила. Тайгрэ облокотился на угол кровати.
- Я пришел, чтобы меня тоже накормили. Ты должна в первый день
каждого месяца в гостиной отеля "Крокет" в Эшвилле передавать Эндрю
Джексону конверт с десятью тысячами долларов.
- Ты сошел с ума! У меня нет таких денег!
- Нет? - Тайгрэ залез в свой карман. Быстрым движением руки он
наполнил воздух блестящими серебряными монетами. Монеты рассыпались по
кровати, упали Синтии на лицо, в колыбель младенца и застучали по полу.
Она вздрогнула. - У меня их целая коробка. Десять тысяч долларов, каждый
месяц. Я даже покажу, каким я могу быть терпимым: в этот месяц я ожидаю
лишь пять тысяч долларов. _И_ ту великолепную трость, с которой ходит твой
муж.
- Эта вещь передается из поколения в поколение! Он даже спит с ней!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130