На ощупь они были такими же шелковистыми, как и нежная ткань пеньюара.
Катринка продвинулась вперед, так что их губы оказались совсем рядом.
– Объединю создание фонда и отель, – продолжала она.
– Мне показалось, ты сказала, что у тебя нет времени? – Пальцы его правой руки на мгновение замерли на ее щеках, потом погладили кожу.
Ее темные густые волосы упали вниз, лаская его лицо, ее губы в медленных поцелуях касались его губ.
– Я смогу… если праздник в честь основания фонда совпадет с вечером в честь открытия отеля.
Адам засмеялся.
– О, это восхитительно! – Его пальцы продолжали продвигаться вперед, пока не нашли то местечко, которое искали. – Восхитительно.
Катринка с трудом перевела дыхание.
– Я тоже так думаю, – довольная, произнесла она и немного подалась вперед, так, чтобы расстегнуть пуговицы его пижамы. На его груди, покрытой мягкими черными волосами, рельефно вырисовывались мышцы. Она наклонилась и поцеловала его.
– Я люблю тебя, – сказала она. – Очень.
Утром Катринка позвонила Дэйзи и сказала, что она с удовольствием возглавит комитет по созданию благотворительного фонда помощи обездоленным детям, но на определенных условиях. Эти условия были быстро приняты, и Катринка принялась за работу.
Она пригласила одного из лучших в Нью-Йорке специалистов по рекламе, чтобы вести дела в «Праге», усадила помощника Робина Догерти, смышленого восемнадцатилетнего парня из Бруклина, с симпатичным, усеянным веснушками лицом в той комнате отеля, которую она предназначила для офиса, установила третью телефонную линию и по рекомендации Робина приобрела самый современный компьютер. Катринка купила себе новый серый «мерседес»-седан и наняла шофера, Лютера Дрейка, высокого приятного чернокожего мужчину, у которого была жена, школьная учительница, и сын. Они жили в Укинзе.
– Ваше время будет очень загружено, – предупредила она его.
– Но и плата хорошая, – ответил он, очевидно не очень тревожась о том напряженном графике, который она ему описала. Работа была постоянной, с гарантированным доходом, а когда хозяйки не было в городе – что случалось довольно часто, – он мог посвятить все свое время семье.
До отъезда в Лондон Дэйзи передала Катринке все материалы по фонду. Неутомимый Робин проверял имена и адреса, составлял списки, снова и снова их переделывал, так как Катринка вычеркивала и добавляла имена. Катринка составляла программу праздника и текст приглашения. Жизнь стала такой напряженной, что Катринка теперь ездила от квартиры до отеля, с тем чтобы можно было поработать и в машине, не тратя времени на ходьбу пешком. Она ссорилась с Карлосом Мединой из-за отсрочек в поставке оборудования и снова восхищалась им, когда все завершалось вовремя. Она ругала электриков, штукатуров, водопроводчиков, художников, рабочих, которые настилали ковровое покрытие и плитки. Они на нее жаловались за ее спиной, но тем не менее трудились еще усерднее и чувствовали глубокое удовлетворение, когда она хвалила их за хорошую работу. Она увольняла любого, кто не хотел работать. Когда она выходила из себя, что случалось редко, она искренне потом извинялась. Она клялась, что больше никогда не взвалит на себя такой труд.
Ее график был просто невероятным. Она отказалась от занятий гимнастикой в группе Лотты Берк, и вместо этого каждое утро в полседьмого утра к ней на квартиру приходил тренер. Если не считать ленча с друзьями раз в две недели и некоторых светских обязанностей, которыми она не могла пренебречь, она никуда не ходила и готова была вообще не есть, когда Адама не было дома. Но экономка Анна приносила ей подносы с едой и настойчиво стояла над ней, пока хозяйка не съедала что-либо. Катринка так часто отказывалась от поездок с Адамом, что он начал жаловаться, что почти не видит ее. Тогда она освободила себе несколько дней, чтобы сопровождать его в Майами. Этот перерыв очень ей помог. Освежившись и набравшись сил, Катринка снова с энтузиазмом принялась за работу. Когда она не занималась делами фонда или не проверяла в отеле ход работ, то занималась подбором обслуживающего персонала отеля. Когда работа в отеле близилась к завершению, она переманила Майкла Ферранте из отеля «Карлайль» в свой отель на должность генерального директора и советовалась с ним насчет заведующих отделами – приемным, хозяйственным, по работе с персоналом, маркетинга, питания и напитков, обслуживания – и всех тех многочисленных подразделений, которые имеются даже в самом маленьком отеле. Ее величайшим успехом было приглашение на работу шеф-повара из «Ле Сирка», чего Сирио никогда ей не простил, но это гарантировало качество кухни ресторана «Прага». Первым заданием для шеф-повара была помощь Катринке в составлении меню для праздника.
Апрельская неделя перед открытием была кошмарной, кухонные плиты работали со сбоями, ковер для вестибюля, отправленный из Франции, потерялся в дороге, носильщики уронили в фойе тяжелый шкаф, отбив у него ножку и расколов мрамор на полу. Астрономическое количество вещей, пустяковых и важных, казалось, делаются не так, и нужно было потратить немало времени, прежде чем удавалось все выправить. Но, наконец, настал такой день, когда все каким-то чудесным образом было готово, кроме картин, которые нужно было еще повесить в некоторых спальнях.
Поскольку помещения для приемов в «Праге» были не такими большими, как в гранд-отелях Нью-Йорка, Катринка планировала проведение праздника в разных местах. В главной столовой, в ресторане на втором этаже и в маленьком танцевальном зале были установлены стойки, за которыми такие знаменитости, как Опра Уинфри и Сильвестр Сталлоне, Роджер Мур и Элизабет Тейлор, Шугар Рэй Леонард и Джоан Колинз, выступали в качестве поваров, готовя и предлагая свои любимые блюда, в то время как Брайен Миллер из «Нью-Йорк таймс» охотно все пробовал и составил список звезд, чьи блюда заняли первое, второе, третье и четвертое места. Победителей объявили к концу вечера. В каждой комнате стояли столы, за которыми гости могли поесть, а затем пойти дальше и попробовать другие блюда. Ансамбли музыкантов исполняли заявки. В танцзале играла какая-то рок-группа, а те, кто хотел, танцевали. Казалось, что танцевать хотят все.
Дэйзи не вернулась из Англии на этот праздник, так как она купила загородный дом в Суррее и была занята его обустройством. Но Гудмены пришли, и Йенсены тоже, и Натали прилетела из Парижа. Правда, ей необходимо было провести еще какую-то встречу, о которой она говорила очень уклончиво.
Марго вздохнула и сказала, обращаясь к Катринке с притворной печалью:
– Ты бы сделала всем нам большое одолжение, если бы хоть когда-нибудь что-нибудь сделала не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
Катринка продвинулась вперед, так что их губы оказались совсем рядом.
– Объединю создание фонда и отель, – продолжала она.
– Мне показалось, ты сказала, что у тебя нет времени? – Пальцы его правой руки на мгновение замерли на ее щеках, потом погладили кожу.
Ее темные густые волосы упали вниз, лаская его лицо, ее губы в медленных поцелуях касались его губ.
– Я смогу… если праздник в честь основания фонда совпадет с вечером в честь открытия отеля.
Адам засмеялся.
– О, это восхитительно! – Его пальцы продолжали продвигаться вперед, пока не нашли то местечко, которое искали. – Восхитительно.
Катринка с трудом перевела дыхание.
– Я тоже так думаю, – довольная, произнесла она и немного подалась вперед, так, чтобы расстегнуть пуговицы его пижамы. На его груди, покрытой мягкими черными волосами, рельефно вырисовывались мышцы. Она наклонилась и поцеловала его.
– Я люблю тебя, – сказала она. – Очень.
Утром Катринка позвонила Дэйзи и сказала, что она с удовольствием возглавит комитет по созданию благотворительного фонда помощи обездоленным детям, но на определенных условиях. Эти условия были быстро приняты, и Катринка принялась за работу.
Она пригласила одного из лучших в Нью-Йорке специалистов по рекламе, чтобы вести дела в «Праге», усадила помощника Робина Догерти, смышленого восемнадцатилетнего парня из Бруклина, с симпатичным, усеянным веснушками лицом в той комнате отеля, которую она предназначила для офиса, установила третью телефонную линию и по рекомендации Робина приобрела самый современный компьютер. Катринка купила себе новый серый «мерседес»-седан и наняла шофера, Лютера Дрейка, высокого приятного чернокожего мужчину, у которого была жена, школьная учительница, и сын. Они жили в Укинзе.
– Ваше время будет очень загружено, – предупредила она его.
– Но и плата хорошая, – ответил он, очевидно не очень тревожась о том напряженном графике, который она ему описала. Работа была постоянной, с гарантированным доходом, а когда хозяйки не было в городе – что случалось довольно часто, – он мог посвятить все свое время семье.
До отъезда в Лондон Дэйзи передала Катринке все материалы по фонду. Неутомимый Робин проверял имена и адреса, составлял списки, снова и снова их переделывал, так как Катринка вычеркивала и добавляла имена. Катринка составляла программу праздника и текст приглашения. Жизнь стала такой напряженной, что Катринка теперь ездила от квартиры до отеля, с тем чтобы можно было поработать и в машине, не тратя времени на ходьбу пешком. Она ссорилась с Карлосом Мединой из-за отсрочек в поставке оборудования и снова восхищалась им, когда все завершалось вовремя. Она ругала электриков, штукатуров, водопроводчиков, художников, рабочих, которые настилали ковровое покрытие и плитки. Они на нее жаловались за ее спиной, но тем не менее трудились еще усерднее и чувствовали глубокое удовлетворение, когда она хвалила их за хорошую работу. Она увольняла любого, кто не хотел работать. Когда она выходила из себя, что случалось редко, она искренне потом извинялась. Она клялась, что больше никогда не взвалит на себя такой труд.
Ее график был просто невероятным. Она отказалась от занятий гимнастикой в группе Лотты Берк, и вместо этого каждое утро в полседьмого утра к ней на квартиру приходил тренер. Если не считать ленча с друзьями раз в две недели и некоторых светских обязанностей, которыми она не могла пренебречь, она никуда не ходила и готова была вообще не есть, когда Адама не было дома. Но экономка Анна приносила ей подносы с едой и настойчиво стояла над ней, пока хозяйка не съедала что-либо. Катринка так часто отказывалась от поездок с Адамом, что он начал жаловаться, что почти не видит ее. Тогда она освободила себе несколько дней, чтобы сопровождать его в Майами. Этот перерыв очень ей помог. Освежившись и набравшись сил, Катринка снова с энтузиазмом принялась за работу. Когда она не занималась делами фонда или не проверяла в отеле ход работ, то занималась подбором обслуживающего персонала отеля. Когда работа в отеле близилась к завершению, она переманила Майкла Ферранте из отеля «Карлайль» в свой отель на должность генерального директора и советовалась с ним насчет заведующих отделами – приемным, хозяйственным, по работе с персоналом, маркетинга, питания и напитков, обслуживания – и всех тех многочисленных подразделений, которые имеются даже в самом маленьком отеле. Ее величайшим успехом было приглашение на работу шеф-повара из «Ле Сирка», чего Сирио никогда ей не простил, но это гарантировало качество кухни ресторана «Прага». Первым заданием для шеф-повара была помощь Катринке в составлении меню для праздника.
Апрельская неделя перед открытием была кошмарной, кухонные плиты работали со сбоями, ковер для вестибюля, отправленный из Франции, потерялся в дороге, носильщики уронили в фойе тяжелый шкаф, отбив у него ножку и расколов мрамор на полу. Астрономическое количество вещей, пустяковых и важных, казалось, делаются не так, и нужно было потратить немало времени, прежде чем удавалось все выправить. Но, наконец, настал такой день, когда все каким-то чудесным образом было готово, кроме картин, которые нужно было еще повесить в некоторых спальнях.
Поскольку помещения для приемов в «Праге» были не такими большими, как в гранд-отелях Нью-Йорка, Катринка планировала проведение праздника в разных местах. В главной столовой, в ресторане на втором этаже и в маленьком танцевальном зале были установлены стойки, за которыми такие знаменитости, как Опра Уинфри и Сильвестр Сталлоне, Роджер Мур и Элизабет Тейлор, Шугар Рэй Леонард и Джоан Колинз, выступали в качестве поваров, готовя и предлагая свои любимые блюда, в то время как Брайен Миллер из «Нью-Йорк таймс» охотно все пробовал и составил список звезд, чьи блюда заняли первое, второе, третье и четвертое места. Победителей объявили к концу вечера. В каждой комнате стояли столы, за которыми гости могли поесть, а затем пойти дальше и попробовать другие блюда. Ансамбли музыкантов исполняли заявки. В танцзале играла какая-то рок-группа, а те, кто хотел, танцевали. Казалось, что танцевать хотят все.
Дэйзи не вернулась из Англии на этот праздник, так как она купила загородный дом в Суррее и была занята его обустройством. Но Гудмены пришли, и Йенсены тоже, и Натали прилетела из Парижа. Правда, ей необходимо было провести еще какую-то встречу, о которой она говорила очень уклончиво.
Марго вздохнула и сказала, обращаясь к Катринке с притворной печалью:
– Ты бы сделала всем нам большое одолжение, если бы хоть когда-нибудь что-нибудь сделала не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171