Но его предложение пообедать было не просто потребностью в соучастии, а преследовало и другие цели. Вечер был специально задуман, это была уловка, еще один рекламный шаг со стороны Адама, чтобы убедить своих кредиторов, что его положение надежно. Фотография в газетах должна была доказать, несмотря на все тревожные газетные статьи, что даже если финансовое положение Адама не слишком прочное, он не испуган. Он уверен в себе и достаточно умен, чтобы вернуть все то, что он потерял. Это должна была подтвердить Катринка в своем игривом и дорогом вечернем платье от Унгаро.
Если бы он прямо попросил ее об этом, она бы не отказала ему. Если бы он честно сказал, чего хочет от нее, она бы согласилась с ним пообедать. Теперь же ей было противно, что он опять обманул ее. Она пообещала себе, что это никогда больше не повторится. Когда несколько дней спустя он позвонил и пригласил ее пообедать, она отказалась.
Чем ближе было Рождество, тем труднее было Катринке сохранять веселость. Воспоминания об ужасном прошлогоднем Рождестве преследовали ее. Она вновь и вновь переживала сцены с Клаусом Циммерманом, Жан-Клодом и Адамом, постоянный «рапид» своей трагедии, этот ядерный взрыв, извержение вулкана, крах ее любви. Ей казалось, что она далека от создания новой жизни.
Единственным утешением, отметила она для себя с усмешкой, было то, что худшее уже не случится и что первый раз за все время ее замужества она будет избавлена от необходимости провести Рождество с Ниной Грэхем.
Другим утешением было количество приглашений, которые она получила. Ее поклонники предлагали ей романтические путешествия в Рио-де-Жанейро и на Багамы, некий австралиец предложил провести Рождество в Сиднее. Деловые партнеры приглашали к себе домой – в Стов, Акапулько, Палм-Спрингс и Санта-Фе. Нейл и Александра Гудмен, которые обычно проводили Рождество в поместье Паунд-Ридж с ее родственниками, а Новый год у себя дома в Аспене, пригласили Катринку провести с ними столько дней, сколько она захочет.
Дэйзи на всякий случай предложила Катринке приехать в Сан-Мориц и провести Рождество с ней, Риккардо и с их родственниками. Лючия, которая по секрету сообщила Дэйзи, что похудела до своего обычного веса, присоединится к ним вместе с Паией, будут также Марго и Тед.
– Только старые знакомые, – уговаривала Дэйзи, – только наша семья. Мы очень хотим, чтобы ты приехала.
Позвонила Жужка и звала приехать к ней и Карле в Лос-Анджелес.
На рождественский обед пообещал приехать Map-тип. Наконец-то он и Карла помирились. Какое счастье!
Сразу же после разговора с Жужкой вновь зазвонил телефон. Томаш приглашал провести праздники с ним и его новой подружкой, хозяйкой небольшого, но уважаемого литературного агентства, в доме, который он только что купил в Санта-Монике.
– Уже так давно мы уехали из Свитова, – сказал он.
– Кто бы мог подумать! – согласилась Катринка.
– Мы мечтали о большем, золотце, – добавил он грустно. – Намного большем, чем мы получили. Мы думали, что мы будем счастливыми.
– Томаш, Томаш, не говори так. Ты будешь опять счастливым. И я тоже.
– Ты, может быть, но не я. Следующий фильм, который я поставлю, будет о стареющих роботах, которые не хотят, чтобы их отправляли на свалку. Это называют тихими радостями. Дерьмо, вот что это.
– Ты не должен сдаваться.
– Хотел бы я иметь такую же энергию, как у тебя, – сказал он с нежностью. – Приезжай и утешь меня, золотце. Ты мне нужна.
Но Катринка вежливо отказалась от всех предложений. Она поняла, что не в том настроении, чтобы принять такие приглашения. Вместо этого 23 декабря она вылетела в Прагу, взяла напрокат машину и уехала на ферму, где и провела Рождество с тетей Зденкой, со своими двоюродными братьями и сестрами и их детьми.
Рождество в Чехословакии, хотя и не такое пышное празднество, как на Западе, все же остается самым важным праздником года. Пока женщины убирали, готовили и пекли, дети делали украшения, а Франтишек срубил сосну, которую затем всей семьей украшали. Подарки дарили в Сочельник: вязаные свитера и шарфы, разноцветные глиняные вазы, маленькие безделушки из прекрасного чешского хрусталя, лыжи, коньки, велосипеды. Катринка привезла косметику в подарок женщинам, джинсы и американские сигареты для мужчин. На обед в Рождество они ели краснокочанную капусту с уткой и кнедли-ки. Невестки, которые не особенно ладили между собой, отложили в сторону свои обиды, дети Олдржича, которые жили в Брно и имели обыкновение ставить себя выше своих деревенских двоюродных братьев и сестер, сдерживали свой снобизм. Днем они катались на коньках и лыжах. По вечерам смотрели телевизор, танцевали рок под музыку по радио или под гитару, на которой по очереди играли Олдржич и Катринка, пели, собравшись у камина.
Ее друзья беспокоились, что она вернулась в прошлое. По Катринка смотрела на свое решение провести Рождество в Чехословакии совсем по-другому. Она воспринимала это как возврат к своим корням, источнику своей силы.
Из Праги Катринка улетела в Лондон на переговоры и была еще там, когда разразился кризис в Персидском заливе. Она немедленно изменила свои планы относительно встреч с Дэйзи и Марго в конце месяца по поводу коллекций новейшей моды. Принимая во внимание финансовое положение Нейла, Александра еще раньше решила не участвовать в этом проекте. Когда мир находится в кризисном состоянии, когда круглые сутки радио и телевидение передают сообщения о воздушных налетах, об убитых и раненых, то негоже тратить огромные суммы снег на моду и с энтузиазмом развлекаться. Роскошные увеселения, грандиозные приемы, которые постепенно стали сходить на нет после октябрьского кризиса 1987 года, полностью прекратились в январе 1991 года. Если кто-то и продолжал развлекаться, то делал это тихо, дома, приглашая не более восьми-девяти гостей, пли несколько человек встречались пообедать в ресторане.
Загруженность лондонской гостиницы «Грэхем" и отелей в Нью-Йорке снизилась до семидесяти двух процентов. Доходы от казино упали. Могло быть еще хуже, говорила себе Катринка. Ничего не оставалось делать, как ждать. Если война долго не продлится, то ущерб будет не особенно большим. Если же затянется, то есть вероятность, что Катринка потеряет все. Она постоянно проводила консультации со всеми своими управляющими и планировала дальнейшие действия. Наконец, она заключила сделку с авиакомпаниями и агентами по продаже авиабилетов, усилила рекламу и засыпала газеты и журналы броскими объявлениями, предлагая тем, кто боялся отдыхать за границей, всевозможные туристические путешествия с полным обслуживанием в гостиницах «Грэхем». На это ушло несколько недель, но постепенно план заработал, и, несмотря на продолжавшуюся войну, загруженность в гостиницах в Нью-Йорке и Лондоне вновь поднялась выше семидесяти процентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
Если бы он прямо попросил ее об этом, она бы не отказала ему. Если бы он честно сказал, чего хочет от нее, она бы согласилась с ним пообедать. Теперь же ей было противно, что он опять обманул ее. Она пообещала себе, что это никогда больше не повторится. Когда несколько дней спустя он позвонил и пригласил ее пообедать, она отказалась.
Чем ближе было Рождество, тем труднее было Катринке сохранять веселость. Воспоминания об ужасном прошлогоднем Рождестве преследовали ее. Она вновь и вновь переживала сцены с Клаусом Циммерманом, Жан-Клодом и Адамом, постоянный «рапид» своей трагедии, этот ядерный взрыв, извержение вулкана, крах ее любви. Ей казалось, что она далека от создания новой жизни.
Единственным утешением, отметила она для себя с усмешкой, было то, что худшее уже не случится и что первый раз за все время ее замужества она будет избавлена от необходимости провести Рождество с Ниной Грэхем.
Другим утешением было количество приглашений, которые она получила. Ее поклонники предлагали ей романтические путешествия в Рио-де-Жанейро и на Багамы, некий австралиец предложил провести Рождество в Сиднее. Деловые партнеры приглашали к себе домой – в Стов, Акапулько, Палм-Спрингс и Санта-Фе. Нейл и Александра Гудмен, которые обычно проводили Рождество в поместье Паунд-Ридж с ее родственниками, а Новый год у себя дома в Аспене, пригласили Катринку провести с ними столько дней, сколько она захочет.
Дэйзи на всякий случай предложила Катринке приехать в Сан-Мориц и провести Рождество с ней, Риккардо и с их родственниками. Лючия, которая по секрету сообщила Дэйзи, что похудела до своего обычного веса, присоединится к ним вместе с Паией, будут также Марго и Тед.
– Только старые знакомые, – уговаривала Дэйзи, – только наша семья. Мы очень хотим, чтобы ты приехала.
Позвонила Жужка и звала приехать к ней и Карле в Лос-Анджелес.
На рождественский обед пообещал приехать Map-тип. Наконец-то он и Карла помирились. Какое счастье!
Сразу же после разговора с Жужкой вновь зазвонил телефон. Томаш приглашал провести праздники с ним и его новой подружкой, хозяйкой небольшого, но уважаемого литературного агентства, в доме, который он только что купил в Санта-Монике.
– Уже так давно мы уехали из Свитова, – сказал он.
– Кто бы мог подумать! – согласилась Катринка.
– Мы мечтали о большем, золотце, – добавил он грустно. – Намного большем, чем мы получили. Мы думали, что мы будем счастливыми.
– Томаш, Томаш, не говори так. Ты будешь опять счастливым. И я тоже.
– Ты, может быть, но не я. Следующий фильм, который я поставлю, будет о стареющих роботах, которые не хотят, чтобы их отправляли на свалку. Это называют тихими радостями. Дерьмо, вот что это.
– Ты не должен сдаваться.
– Хотел бы я иметь такую же энергию, как у тебя, – сказал он с нежностью. – Приезжай и утешь меня, золотце. Ты мне нужна.
Но Катринка вежливо отказалась от всех предложений. Она поняла, что не в том настроении, чтобы принять такие приглашения. Вместо этого 23 декабря она вылетела в Прагу, взяла напрокат машину и уехала на ферму, где и провела Рождество с тетей Зденкой, со своими двоюродными братьями и сестрами и их детьми.
Рождество в Чехословакии, хотя и не такое пышное празднество, как на Западе, все же остается самым важным праздником года. Пока женщины убирали, готовили и пекли, дети делали украшения, а Франтишек срубил сосну, которую затем всей семьей украшали. Подарки дарили в Сочельник: вязаные свитера и шарфы, разноцветные глиняные вазы, маленькие безделушки из прекрасного чешского хрусталя, лыжи, коньки, велосипеды. Катринка привезла косметику в подарок женщинам, джинсы и американские сигареты для мужчин. На обед в Рождество они ели краснокочанную капусту с уткой и кнедли-ки. Невестки, которые не особенно ладили между собой, отложили в сторону свои обиды, дети Олдржича, которые жили в Брно и имели обыкновение ставить себя выше своих деревенских двоюродных братьев и сестер, сдерживали свой снобизм. Днем они катались на коньках и лыжах. По вечерам смотрели телевизор, танцевали рок под музыку по радио или под гитару, на которой по очереди играли Олдржич и Катринка, пели, собравшись у камина.
Ее друзья беспокоились, что она вернулась в прошлое. По Катринка смотрела на свое решение провести Рождество в Чехословакии совсем по-другому. Она воспринимала это как возврат к своим корням, источнику своей силы.
Из Праги Катринка улетела в Лондон на переговоры и была еще там, когда разразился кризис в Персидском заливе. Она немедленно изменила свои планы относительно встреч с Дэйзи и Марго в конце месяца по поводу коллекций новейшей моды. Принимая во внимание финансовое положение Нейла, Александра еще раньше решила не участвовать в этом проекте. Когда мир находится в кризисном состоянии, когда круглые сутки радио и телевидение передают сообщения о воздушных налетах, об убитых и раненых, то негоже тратить огромные суммы снег на моду и с энтузиазмом развлекаться. Роскошные увеселения, грандиозные приемы, которые постепенно стали сходить на нет после октябрьского кризиса 1987 года, полностью прекратились в январе 1991 года. Если кто-то и продолжал развлекаться, то делал это тихо, дома, приглашая не более восьми-девяти гостей, пли несколько человек встречались пообедать в ресторане.
Загруженность лондонской гостиницы «Грэхем" и отелей в Нью-Йорке снизилась до семидесяти двух процентов. Доходы от казино упали. Могло быть еще хуже, говорила себе Катринка. Ничего не оставалось делать, как ждать. Если война долго не продлится, то ущерб будет не особенно большим. Если же затянется, то есть вероятность, что Катринка потеряет все. Она постоянно проводила консультации со всеми своими управляющими и планировала дальнейшие действия. Наконец, она заключила сделку с авиакомпаниями и агентами по продаже авиабилетов, усилила рекламу и засыпала газеты и журналы броскими объявлениями, предлагая тем, кто боялся отдыхать за границей, всевозможные туристические путешествия с полным обслуживанием в гостиницах «Грэхем». На это ушло несколько недель, но постепенно план заработал, и, несмотря на продолжавшуюся войну, загруженность в гостиницах в Нью-Йорке и Лондоне вновь поднялась выше семидесяти процентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171