После небольшого сравнительного опроса Принц выбрал Борна для того,
чтобы осуществить сделку с врагом. Инструкции для Борна были
недвусмысленными и детально расписаны: все должно быть осуществлено в
точности так, как через Хакима указал вор. Разумеется Борн получит щедрое
вознаграждение. Ему также дали понять, что это должно было, послужить
отвлекающим маневром. Борн согласился, заверил, отсалютовал, раскланялся и
удалился.
Когда-то с виллы открывался прекрасный вид на море и естественные
террасы ландшафта, раскинувшиеся вдоль побережья на целую лигу по
направлению к Санктуарию. Когда-то здесь жил купец со своей семьей, парой
наложниц, считавших, что им повезло, слугами и небольшим войском или
силами самообороны. Купец был богат. Его не любили, а ему было наплевать,
что многим не нравилось то, как он наживал свое состояние. Однажды напали
пираты. Через два дня ущелье, обозначавшее начало диких земель, исторгло
варваров. Они тоже присоединились к нападению. Небольшое войско купца
оказалось слишком маленьким. Он, его воины, слуги, несчастные наложницы и
семейство были сметены. Особняк, который он называл "Орлиное гнездо", был
разгромлен и сожжен. Пираты не были пиратами, а варвары варварами - по
крайней мере формально: это были наемники. Таким образом, сорок лет назад
тайный альянс знати и купцов Санктуария осуществил это небольшое
перераспределение ценностей. С тех пор "Орлиное гнездо" называют "Орлиным
клювом", хотя теперь заброшенные развалины населены одними пауками,
змеями, ящерицами, скорпионами и улитками. Поскольку говорят, что в
"Орлином клюве" водится нечистая сила, его избегают.
Это было превосходное место для ночного свидания и передачи жезла,
именно в "Орлиный клюв" приехал Борн, один на большом великолепном
гарцующем коне, от удовольствия со свистом рассекающего воздух хвостом.
Конь нес на себе Борна и дорожные сумки, тяжело нагруженные и звенящие.
У указанных невысоких зарослей акации воин натянул поводья и взглянул
на угрюмые нагромождения и россыпи строительных камней, разбитых и
рассыпанных. Свой длинный плащ он сбросил перед тем, как спешиться.
Соскользнув с коня. Борн вышел на открытое место и расстегнул широкий пояс
с оружием. Его с мечом и кинжалом в ножнах он повесил на луку седла. Затем
снял переметные сумы. Позвенел ими. Положил на землю. Отойдя от коня и
выкупа, развел руки и медленно обернулся.
Борн показал выкуп, показал, что сам безоружен. Прилетевший откуда-то
камешек стукнулся о гранитную плиту и покатился дальше. По этому сигналу
Борн сел на корточки и опустил обе сумы на чистую землю, освещенную лунным
светом, образовав звенящую, гремящую, сияющую и блестящую кучу серебряных
монет, среди которых сверкало несколько золотых кружочков. Старательно и
без особого удовольствия цербер пересыпал все это в мешки из мягкой кожи,
каждый размером с приличную подушку. Шагнув вперед, он со звоном положил
их на большой квадратный камень, к которому был прислонен еще один. Все,
как приказано.
- Очень хорошо.
Голос мужской и молодой донесся откуда-то из теней, никакая местность
не была так усыпана камнями, как этот двор "Орлиного клюва".
- А теперь садись, на своего коня и уезжай обратно в Санктуарий.
- Нет. Ты мне кое-что должен.
- Тогда подойди к акациям и посмотри в сторону города.
- Я подойду к дереву и буду смотреть за сумками - спасибо, вор. Если
ты покажешься без этой палки...
Борн выполнил указание, и тени словно чихнули человеком, молодым,
стройным и одетым во все темное. Серп луны находился у него за спиной, и
Борн не мог видеть его лица. Парень проворно вспрыгнул на камень и высоко
поднял украденный Сэванх.
- Вижу.
- Хорошо. Тогда возвращайся к своей лошади. Я положу его, когда
возьму сумки.
Помявшись, Борн пожал плечами и побрел к лошади. Ганс, решив, что он
действительно задумал все очень мудро и собираясь поскорее забрать все
деньги, соскочил со своего гранитного постамента и заспешил к мешкам.
Просунув правую руку в связывающую их веревку, левой он положил жезл.
Именно в этот момент Борн повернулся и побежал. Демонстрируя, как проворно
может двигаться крупный Дородный мужчина в кольчуге, он также показал,
каким бесчестным мерзавцем является. На спине, под кольчугой на ремне,
прикрепленном к рубахе из верблюжьей шерсти были ножны. На бегу Борн
выхватил кинжал в локоть длиной.
Его противник увидел, что вес серебра, соединенный с порывом цербера,
делает попытку убежать не просто глупой, а самоубийственной. Однако он был
молод, и к тому же вор: ловкий, умный и быстрый. Борн оскалился, думая,
что этот _м_а_л_ь_ч_и_ш_к_а_ застыл от потрясения и страха. Но думал он
так только до тех пор, пока Ганс не начал двигаться, быстро, словно
ящерица, извивающаяся между этими большими камнями. Сумки со звоном
ударили цербера в правую руку, нож отлетел прочь, а самого воина
развернуло. Гансу удалось удержать равновесие; он ударил цербера своим
выкупом. Борн растянулся на земле. Ганс побежал к коню Борна. Он знал, что
воин догонит его, если он будет отягощен сумками, но расстаться с ними не
мог. В несколько прыжков он вскочил на большой камень и оттуда прыгнул
коню на спину, не раз видев, как это делают другие. У Ганса это была
первая попытка оседлать коня. Неопытность и вес серебра заставили его
упасть с другой стороны.
В странной тишине он поднялся с другой стороны коня. Не ругаясь, как
этого можно было ожидать, приближался Борн с пятнадцатью дюймами стали в
руке. Достав другой кинжал цербера из притороченных к седлу ножен, Ганс
метнул свой собственный нож из сапога. Борн присел вниз и влево, и нож
звякнул среди рассыпанных камней "Орлиного клюва". Продолжая двигаться
вперед, цербер Напал из-под лошади. Ганс ударил его же собственным ножом.
Чтобы не потерять лицо, Борну пришлось упасть. Под лошадь. Ганс не смог
придержать выпад и кинжал рассек коню заднюю ногу.
Животное вскрикнуло от боли, осело назад, метнулось и попыталось
поскакать галопом. Развалины остановили его, и конь повернул назад, как
раз, когда Борн начал подниматься, а Ганс быстро удалялся, прижимая одну
сумку к груди и волоча за собой другую. Борн и его конь наткнулись друг на
друга. Один из них упал навзничь, другой попятился назад, заржал, встал на
дыбы и замер на месте, словно пораженный чувством вины. Первый, дважды за
две минуты больно сваленный в кольчуге на землю, проклял коня, Ганса,
невезение, богов и себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
чтобы осуществить сделку с врагом. Инструкции для Борна были
недвусмысленными и детально расписаны: все должно быть осуществлено в
точности так, как через Хакима указал вор. Разумеется Борн получит щедрое
вознаграждение. Ему также дали понять, что это должно было, послужить
отвлекающим маневром. Борн согласился, заверил, отсалютовал, раскланялся и
удалился.
Когда-то с виллы открывался прекрасный вид на море и естественные
террасы ландшафта, раскинувшиеся вдоль побережья на целую лигу по
направлению к Санктуарию. Когда-то здесь жил купец со своей семьей, парой
наложниц, считавших, что им повезло, слугами и небольшим войском или
силами самообороны. Купец был богат. Его не любили, а ему было наплевать,
что многим не нравилось то, как он наживал свое состояние. Однажды напали
пираты. Через два дня ущелье, обозначавшее начало диких земель, исторгло
варваров. Они тоже присоединились к нападению. Небольшое войско купца
оказалось слишком маленьким. Он, его воины, слуги, несчастные наложницы и
семейство были сметены. Особняк, который он называл "Орлиное гнездо", был
разгромлен и сожжен. Пираты не были пиратами, а варвары варварами - по
крайней мере формально: это были наемники. Таким образом, сорок лет назад
тайный альянс знати и купцов Санктуария осуществил это небольшое
перераспределение ценностей. С тех пор "Орлиное гнездо" называют "Орлиным
клювом", хотя теперь заброшенные развалины населены одними пауками,
змеями, ящерицами, скорпионами и улитками. Поскольку говорят, что в
"Орлином клюве" водится нечистая сила, его избегают.
Это было превосходное место для ночного свидания и передачи жезла,
именно в "Орлиный клюв" приехал Борн, один на большом великолепном
гарцующем коне, от удовольствия со свистом рассекающего воздух хвостом.
Конь нес на себе Борна и дорожные сумки, тяжело нагруженные и звенящие.
У указанных невысоких зарослей акации воин натянул поводья и взглянул
на угрюмые нагромождения и россыпи строительных камней, разбитых и
рассыпанных. Свой длинный плащ он сбросил перед тем, как спешиться.
Соскользнув с коня. Борн вышел на открытое место и расстегнул широкий пояс
с оружием. Его с мечом и кинжалом в ножнах он повесил на луку седла. Затем
снял переметные сумы. Позвенел ими. Положил на землю. Отойдя от коня и
выкупа, развел руки и медленно обернулся.
Борн показал выкуп, показал, что сам безоружен. Прилетевший откуда-то
камешек стукнулся о гранитную плиту и покатился дальше. По этому сигналу
Борн сел на корточки и опустил обе сумы на чистую землю, освещенную лунным
светом, образовав звенящую, гремящую, сияющую и блестящую кучу серебряных
монет, среди которых сверкало несколько золотых кружочков. Старательно и
без особого удовольствия цербер пересыпал все это в мешки из мягкой кожи,
каждый размером с приличную подушку. Шагнув вперед, он со звоном положил
их на большой квадратный камень, к которому был прислонен еще один. Все,
как приказано.
- Очень хорошо.
Голос мужской и молодой донесся откуда-то из теней, никакая местность
не была так усыпана камнями, как этот двор "Орлиного клюва".
- А теперь садись, на своего коня и уезжай обратно в Санктуарий.
- Нет. Ты мне кое-что должен.
- Тогда подойди к акациям и посмотри в сторону города.
- Я подойду к дереву и буду смотреть за сумками - спасибо, вор. Если
ты покажешься без этой палки...
Борн выполнил указание, и тени словно чихнули человеком, молодым,
стройным и одетым во все темное. Серп луны находился у него за спиной, и
Борн не мог видеть его лица. Парень проворно вспрыгнул на камень и высоко
поднял украденный Сэванх.
- Вижу.
- Хорошо. Тогда возвращайся к своей лошади. Я положу его, когда
возьму сумки.
Помявшись, Борн пожал плечами и побрел к лошади. Ганс, решив, что он
действительно задумал все очень мудро и собираясь поскорее забрать все
деньги, соскочил со своего гранитного постамента и заспешил к мешкам.
Просунув правую руку в связывающую их веревку, левой он положил жезл.
Именно в этот момент Борн повернулся и побежал. Демонстрируя, как проворно
может двигаться крупный Дородный мужчина в кольчуге, он также показал,
каким бесчестным мерзавцем является. На спине, под кольчугой на ремне,
прикрепленном к рубахе из верблюжьей шерсти были ножны. На бегу Борн
выхватил кинжал в локоть длиной.
Его противник увидел, что вес серебра, соединенный с порывом цербера,
делает попытку убежать не просто глупой, а самоубийственной. Однако он был
молод, и к тому же вор: ловкий, умный и быстрый. Борн оскалился, думая,
что этот _м_а_л_ь_ч_и_ш_к_а_ застыл от потрясения и страха. Но думал он
так только до тех пор, пока Ганс не начал двигаться, быстро, словно
ящерица, извивающаяся между этими большими камнями. Сумки со звоном
ударили цербера в правую руку, нож отлетел прочь, а самого воина
развернуло. Гансу удалось удержать равновесие; он ударил цербера своим
выкупом. Борн растянулся на земле. Ганс побежал к коню Борна. Он знал, что
воин догонит его, если он будет отягощен сумками, но расстаться с ними не
мог. В несколько прыжков он вскочил на большой камень и оттуда прыгнул
коню на спину, не раз видев, как это делают другие. У Ганса это была
первая попытка оседлать коня. Неопытность и вес серебра заставили его
упасть с другой стороны.
В странной тишине он поднялся с другой стороны коня. Не ругаясь, как
этого можно было ожидать, приближался Борн с пятнадцатью дюймами стали в
руке. Достав другой кинжал цербера из притороченных к седлу ножен, Ганс
метнул свой собственный нож из сапога. Борн присел вниз и влево, и нож
звякнул среди рассыпанных камней "Орлиного клюва". Продолжая двигаться
вперед, цербер Напал из-под лошади. Ганс ударил его же собственным ножом.
Чтобы не потерять лицо, Борну пришлось упасть. Под лошадь. Ганс не смог
придержать выпад и кинжал рассек коню заднюю ногу.
Животное вскрикнуло от боли, осело назад, метнулось и попыталось
поскакать галопом. Развалины остановили его, и конь повернул назад, как
раз, когда Борн начал подниматься, а Ганс быстро удалялся, прижимая одну
сумку к груди и волоча за собой другую. Борн и его конь наткнулись друг на
друга. Один из них упал навзничь, другой попятился назад, заржал, встал на
дыбы и замер на месте, словно пораженный чувством вины. Первый, дважды за
две минуты больно сваленный в кольчуге на землю, проклял коня, Ганса,
невезение, богов и себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70