– Какая из них это была? Королева Моллюсков?
– Черная Жемчужина, – сказала она. Мерри говорила, что Черная Жемчужина самая знаменитая из куртизанок. – «Она ведет свой род от драконов», – рассказала женщина Кошке, – «Первая Черная Жемчужина была королевой пиратов. Вестеросский принц взял ее в любовницы, и от него родилась дочь, которая выросла и стала куртизанкой. А ее дочь пошла по ее стопам, и дочь дочери тоже, пока и эта не стала куртизанкой. Что она сказала тебе, Кошка?
– Она сказала: «Я возьму три моллюска» и «У тебя есть какой?нибудь острый соус, малышка?», – ответила девочка.
– А ты ей что?
– Я сказала: «Нет, миледи» и «Не называйте меня малышкой, меня зовут Кошкой». У меня не было соуса. Бекко делает соус и продает в три раза больше устриц, чем Браско.
Кошка рассказала доброму человеку о Черной Жемчужине.
– Ее настоящее имя Беллигер Отерис, – рассказала она ему. Это была одна из трех вещей, что она узнала.
– Это так, – мягко сказал жрец, – Ее мать звали Беллонарой, но первая Черная Жемчужина также была Беллигер.
Кошка знала, что мужчин с «Нахальной Мартышки» не волнует, как звали мать куртизанки. Вместо этого она спросила о новостях из Семи Королевств и войне.
– Война, – засмеялся один, – Какая война? Нет никакой войны.
– Нет войны в Чаячьем городе, – возразил ему другой, – Нет ее и в Долине. Маленький лорд держит нас подальше от нее, как прежде это делала его мать.
Как прежде это делала его мать. Правительницей Долины была сестра ее матери.
– Леди Лиза?.. переспросила она, – она…?
– … Мертва? – закончил веснушчатый паренек, чья голова была забита куртизанками. – Да, мертва. Убита своим собственным бардом.
– О, – «Это для меня ничего не значит. У Кошки из Каналов никогда не было тетки».
Кошка взялась за свою тележку и, громыхая по булыжникам, покатила прочь от «Нахальной Мартышки».
– Устрицы, мидии и моллюски, – снова завела она, – Устрицы, мидии и моллюски. – Она продала большую часть своих моллюсков грузчикам, разгружавшим большой винный когг из Арбора и остаток мастерам, чинившим мирийскую торговую галеру, которая пострадала от шторма.
Дальше в глубине доков она набрела на Тагганаро, сидевшего, прислонившись к свае, рядом с Кассо, Королем Тюленей. Он купил немного моллюсков, а Кассо полаял и позволил ей пожать его ласты.
– Давай работать со мной, Кошка, – начал Тагганаро снова ее убеждать, высасывая моллюска из раковины. Он искал нового партнера с тех пор, как Пьяная Дочурка проткнула ножом руку Малышу Нарбо, – Я буду платить больше Браско, и ты не будешь вонять как рыба.
– Кассо нравиться, как я пахну, – возразила она. Король Тюленей, соглашаясь, вновь залаял. – Рука Нарбо не стала лучше?
– Три пальца не сгибаются, – пожаловался Тагганаро, продолжая поедать моллюсков. – Какой толк от карманника, который не владеет своими пальцами? Нарбо был хорош, когда тибрил кошельки, а не когда оприходовал шлюх.
– Мерри говорит то же самое, – согласилась Кошка. Ей нравился Малыш Нарбо, хотя он и был вором. – Что он собирается делать?
– Говорит, хочет взяться за весла. Он считает, двух пальцев для этого достаточно, а Морским Владыкам всегда нужны гребцы. Я сказал ему: «Нарбо, море холоднее девицы и коварнее шлюхи. Лучше совсем отрежь руку и ступай просить милостыню». Кассо знает, что я прав. Да, Кассо?
Тюлень пролаял, и Кошка улыбнулась. Она бросила ему еще одного моллюска и пошла прочь по своим делам.
Когда Кошка добралась до «Веселого Порта», который был через улицу напротив того места, где был пришвартован Корабль, день почти закончился. Несколько актеров сидели на краю сцены, передавая из рук в руки мех с вином, но, завидев Кошку с тележкой, они спустились вниз навстречу ее устрицам. Она поинтересовалась, как продвигается дело с «Семью Пьяными Гребцами». Мрачный Джосс покачал головой:
– Квинс наконец?то застукал Аллакво в постели со Слоей. Они набросились друг на друга с театральными мечами наперевес, и оба нас покинули. Сегодня ночью у нас только пять пьяных гребцов.
– Мы постараемся пьянством возместить недостаток в гребцах, – заявил Мирмелло, – Что касается меня, то я уже готов.
– Малыш Нарбо хочет стать гребцом, – сообщила им Кошка, – Если вы найдете его, он может стать шестым.
– Тебе лучше пойти разыскать Мерри, – сказал ей Джосс, – ты же знаешь, какой раздражительной она становится без твоих устриц.
Но когда она проскользнула в бордель, то нашла Мерри сидящей в гостиной с закрытыми глазами и слушающей игру Дариона на арфе. Ина тоже была здесь, она заплетала прекрасные длинные золотистые волосы Ланны. – «Очередная тупая песенка о любви». – Ланна всегда умоляла барда петь глупые любовные песни. Она была самой молодой из шлюх. Ей было всего четырнадцать лет. Поэтому Мерри просила за нее в три раза больше, чем за остальных девушек.
Кошка разозлилась, увидев нахально рассевшегося Дариона, строившего глазки Ланне, пока его пальцы плясали по струнам арфы. Шлюхи называли его черным певцом, хотя сейчас в нем едва ли нашлось бы хоть что?то черное. На деньги, выручаемые за пение, ворона превратилась в павлина. Сегодня на нем был фиолетовый плисовый плащ, подбитый шерстью, полосатая бело?сиреневая тунику и пестрые штаны как у уличных головорезов. Кроме этого у него еще были шелковый плащ, и рубинового цвета плащ из бархата с подкладкой из парчи. Черными остались только сапоги. Кошка слышала, как он говорил Ланне, что остальное он выбросил в канал.
– Я покончил с черным, – заявил он.
«Он человек Ночного Дозора», – думала Кошка, – «и поет о глупой даме, которая выбросилась из идиотской башни, потому что ее болван?принц погиб. Ей следовало отомстить тем, кто убил ее принца. А певцу следует сидеть на Стене». – Когда Дарион в первый раз появился в Веселом Порту, Арья чуть было не попросилась с ним обратно в Восточный Дозор, пока не услышала, как он говорит Беттани, что никогда не вернется обратно:
– Жесткие постели, соленая треска и бесконечные дозоры – вот что такое Стена. И в Восточном Дозоре нет никого и вполовину столь же прекрасной, как ты. Как я могу бросить тебя? – Кошка слышала, как то же самое он говорил и Ланне, и еще одной шлюхе из Кошатника и даже Соловью, когда он пел ночью в «Доме Семи Ламп».
«Хотелось бы мне быть здесь той ночью, когда его отмутузил толстяк». – Шлюхи Мерри до сих пор смеялись над этим происшествием. Ина рассказывала, что толстый мальчишка становился красным как свекла каждый раз, когда она прикасалась к нему, но, когда он начал доставлять неприятности, Мерри выволокла его наружу и сбросила в канал.
Кошка думала о толстяке, вспоминая, как спасла его от Терро с Орбело, когда рядом с ней появилась Матросская Женка.
– Он поет такие красивые песни, – тихо прошептала она на Общем языке Вестероса, – Видно боги любят его, раз дали такой голос и такое красивое лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271