И опустил голову на камни.
– Что это значит? – спросила Али, но не у Айка.
Томас торжественно развел руки, и со всех концов города хейдлы издали приветственный вопль. Али обмякла и безмолвно опустилась на колени. Она была не в силах постичь всю глубину его коварства. Как только она осмысливала очередную ложь, в памяти всплывала другая, еще более вопиющая, – начиная с того, как он прикинулся узником, заканчивая тем, как он манипулировал обществом «Беовульф», как носил обличье человека, будучи хейдлом.
Даже теперь, видя его здесь, облаченного в древние доспехи, слыша приветственные крики хейдлов, Али по-прежнему видела в нем иезуита, сурового аскета и – человека. Она не могла просто взять и перечеркнуть дружбу и доверие, которые связали их в последние недели.
– Встань! – приказал Томас, затем посмотрел на Али и проговорил уже мягче: – Скажи ему, пожалуйста, чтобы встал. У меня есть к нему вопросы.
Али стояла на коленях рядом с Айком, и они могли слышать друг друга, несмотря на ликующие вопли хейдлов. Она провела рукой по его жилистой спине, по шрамам на шее, где в позвоночнике было когда-то железное кольцо.
– Встань! – повторил Томас.
Али посмотрела на него:
– Он тебе не враг.
Инстинктивно ей хотелось заступиться за Айка. Не только из-за его явного страха и растерянности. Али вдруг подумала о другом и еще больше испугалась. Ведь если Томас – повелитель, значит, именно с его позволения все эти дни истязали солдат Уокера. Айк – тоже солдат.
– Не сразу, – признал Томас, – вначале, когда мы приняли его, он был как сирота. Я привел его к своему народу. И какова награда? Он несет нам войну, голод и чуму. Мы сохранили ему жизнь и наставили на путь. А он привел солдат и поселенцев. Теперь он возвратился к нам. Но как – как блудный сын или как заклятый враг? Ответь мне. Встань!
Айк поднялся.
Томас взял его руку и поднес к своему рту. Али показалось, что он хочет в знак прощения поцеловать руку грешника, и у нее забрезжила надежда. Томас раздвинул пальцы и взял указательный в рот. И начал сосать. Али моргнула – что за непристойность? Старик полностью держал палец во рту – все суставы – и водил губами у основания.
Айк, сжав губы, смотрел на Али.
«Закрой глаза», – попросил он взглядом.
Она не закрыла.
Томас сжал челюсти.
Зубы с хрустом сомкнулись. Он резко отбросил руку Айка.
Кровь брызнула на нефритовые доспехи и на волосы Али. Она вскрикнула. Айк содрогнулся; больше он ничем не проявил своих чувств, только покорно опустил голову. Рука так и осталась вытянутой. Али испугалась, что ему откусят и другие пальцы.
– Что вы делаете?! – закричала она.
Томас, с окровавленными губами, смотрел на нее. Он вытащил изо рта палец, точно это была рыбья кость, сунул Айку в искалеченную руку, и тот ее опустил.
– А что мне, по-твоему, делать с заблудшим агнцем?
И тут Али увидела. Он был настоящий Сатана.
Он с самого начала увел ее с пути. Она сама себя увела. Изучая собственные карты, читая алфавит хейдлов, расшифровывая их письмена, Али уверовала, что понимает законы этого мира. Школярское заблуждение, что слова – это и есть мир. Перед ней была легенда с тысячей ликов. Добрый и злой, дающий и берущий, человек и хейдл.
Айк, не поднимая головы, опустился на колени.
– Пощади эту женщину, – попросил он.
В его голосе слышалась боль.
Томас был холоден:
– Какая самоотверженность!
– Она тебе пригодится.
Али потрясло не то, что Айк за нее просит, а то, что она, оказывается, нуждается в заступничестве. Всего несколько минут назад Али не сомневалась в своей безопасности. А теперь на ее волосах – кровь Айка. И не важно, насколько глубоко она продвинулась в своем исследовании; жестокость здесь всегда превыше всего.
– Пригодится, – согласился Томас.
Он погладил ее волосы, и доспехи зазвенели, словно подвески на люстре. От его властного прикосновения Али вздрогнула.
– Она восстановит нашу память. Расскажет мне тысячи преданий. С ее помощью я вспомню обо всем, что украло у меня время. Как читать древние рукописи, как выдумать державу, как привести народ к величию. Столь многое ускользнуло от моего сознания. Как все было вначале. Лицо Бога. Голос, слова.
– Бога? – прошептала Али.
– Называй его как угодно. Шекина, бывший прежде меня. Воплощенное божество. Тот, кто был до начала времен. У самых истоков моей памяти.
– Вы его видели?
– Я – и есть Он. Память о нем. Жестокий уродец. Похожий больше на обезьяну, чем на Моисея. Но, как видите, я позабыл. Нельзя помнить собственное рождение. Мое первое рождение – и есть я сам.
Голос его обволакивал, как облако.
Первое рождение? Голос Бога? Али не понимала этих загадок; она вдруг почувствовала, что и не хочет понимать. Ей хотелось домой, хотелось уйти из этого ужасного места, хотелось быть с Айком. Почему-то судьба забросила ее в самое лоно планеты. Всю жизнь молиться Богу и вот оказаться здесь, в окружении чудовищ.
– Отец Томас, – начала Али; она не столько боялась, сколько не могла заставить себя произнести другое имя. – С тех пор как мы познакомились, я все время следую вашим желаниям. Я позабыла о своем прошлом, спустилась сюда, чтобы восстановить ваше прошлое. И я останусь здесь, как мы договаривались. Помогу вам расшифровать ваш мертвый язык. Ничто не изменилось.
– Я знал, что могу на тебя рассчитывать.
Однако Али видела, что ее самопожертвование для него лишь еще одно приобретение. Она покорно сложила руки, стараясь не смотреть на кровь в его бороде.
– Располагайте мной, пока я жива. Только взамен вы не должны причинять вред этому человеку.
– Ты требуешь?
– Вам он тоже пригодится. Айк поможет дополнить мои карты. Заполнить белые пятна. Может отвести вас куда угодно.
Айк слегка поднял голову.
– Нет, – сказал Томас. – Ты не понимаешь. Айк теперь сам не знает, кто он такой. Осознаешь ли ты, как это опасно? Для всех он – рабочий скот. Солдатам он нужен, чтобы убивать нас. Корпорациям – чтобы открывать наши территории и вести сюда убийц, которые заражают все. Заражают чумой. А он пытается скрыться от своего собственного зла, мечась меж двумя расами.
Позади Томаса улыбался чудовищный Исаак.
– Чумой? – переспросила Али.
Отчасти ей хотелось сменить тему, но она и вправду не поняла, о какой чуме речь.
– Вы принесли истребление моему народу. Оно следует за вами.
– Какая чума?
Томас сверкнул на нее глазами.
– Довольно лжи! – прогремел он.
Али отшатнулась.
– Совершенно согласен, – пропищал слабый голос из ноутбука.
Томас повернулся, словно на жужжание мухи. Увидев ноутбук, нахмурился.
– Что это? – прошипел он.
– Человек по имени Шоут, – объяснил Айк. – Хочет с вами поговорить.
– Монтгомери Шоут? – Томас выплюнул имя, как харкнул. – Я тебя знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
– Что это значит? – спросила Али, но не у Айка.
Томас торжественно развел руки, и со всех концов города хейдлы издали приветственный вопль. Али обмякла и безмолвно опустилась на колени. Она была не в силах постичь всю глубину его коварства. Как только она осмысливала очередную ложь, в памяти всплывала другая, еще более вопиющая, – начиная с того, как он прикинулся узником, заканчивая тем, как он манипулировал обществом «Беовульф», как носил обличье человека, будучи хейдлом.
Даже теперь, видя его здесь, облаченного в древние доспехи, слыша приветственные крики хейдлов, Али по-прежнему видела в нем иезуита, сурового аскета и – человека. Она не могла просто взять и перечеркнуть дружбу и доверие, которые связали их в последние недели.
– Встань! – приказал Томас, затем посмотрел на Али и проговорил уже мягче: – Скажи ему, пожалуйста, чтобы встал. У меня есть к нему вопросы.
Али стояла на коленях рядом с Айком, и они могли слышать друг друга, несмотря на ликующие вопли хейдлов. Она провела рукой по его жилистой спине, по шрамам на шее, где в позвоночнике было когда-то железное кольцо.
– Встань! – повторил Томас.
Али посмотрела на него:
– Он тебе не враг.
Инстинктивно ей хотелось заступиться за Айка. Не только из-за его явного страха и растерянности. Али вдруг подумала о другом и еще больше испугалась. Ведь если Томас – повелитель, значит, именно с его позволения все эти дни истязали солдат Уокера. Айк – тоже солдат.
– Не сразу, – признал Томас, – вначале, когда мы приняли его, он был как сирота. Я привел его к своему народу. И какова награда? Он несет нам войну, голод и чуму. Мы сохранили ему жизнь и наставили на путь. А он привел солдат и поселенцев. Теперь он возвратился к нам. Но как – как блудный сын или как заклятый враг? Ответь мне. Встань!
Айк поднялся.
Томас взял его руку и поднес к своему рту. Али показалось, что он хочет в знак прощения поцеловать руку грешника, и у нее забрезжила надежда. Томас раздвинул пальцы и взял указательный в рот. И начал сосать. Али моргнула – что за непристойность? Старик полностью держал палец во рту – все суставы – и водил губами у основания.
Айк, сжав губы, смотрел на Али.
«Закрой глаза», – попросил он взглядом.
Она не закрыла.
Томас сжал челюсти.
Зубы с хрустом сомкнулись. Он резко отбросил руку Айка.
Кровь брызнула на нефритовые доспехи и на волосы Али. Она вскрикнула. Айк содрогнулся; больше он ничем не проявил своих чувств, только покорно опустил голову. Рука так и осталась вытянутой. Али испугалась, что ему откусят и другие пальцы.
– Что вы делаете?! – закричала она.
Томас, с окровавленными губами, смотрел на нее. Он вытащил изо рта палец, точно это была рыбья кость, сунул Айку в искалеченную руку, и тот ее опустил.
– А что мне, по-твоему, делать с заблудшим агнцем?
И тут Али увидела. Он был настоящий Сатана.
Он с самого начала увел ее с пути. Она сама себя увела. Изучая собственные карты, читая алфавит хейдлов, расшифровывая их письмена, Али уверовала, что понимает законы этого мира. Школярское заблуждение, что слова – это и есть мир. Перед ней была легенда с тысячей ликов. Добрый и злой, дающий и берущий, человек и хейдл.
Айк, не поднимая головы, опустился на колени.
– Пощади эту женщину, – попросил он.
В его голосе слышалась боль.
Томас был холоден:
– Какая самоотверженность!
– Она тебе пригодится.
Али потрясло не то, что Айк за нее просит, а то, что она, оказывается, нуждается в заступничестве. Всего несколько минут назад Али не сомневалась в своей безопасности. А теперь на ее волосах – кровь Айка. И не важно, насколько глубоко она продвинулась в своем исследовании; жестокость здесь всегда превыше всего.
– Пригодится, – согласился Томас.
Он погладил ее волосы, и доспехи зазвенели, словно подвески на люстре. От его властного прикосновения Али вздрогнула.
– Она восстановит нашу память. Расскажет мне тысячи преданий. С ее помощью я вспомню обо всем, что украло у меня время. Как читать древние рукописи, как выдумать державу, как привести народ к величию. Столь многое ускользнуло от моего сознания. Как все было вначале. Лицо Бога. Голос, слова.
– Бога? – прошептала Али.
– Называй его как угодно. Шекина, бывший прежде меня. Воплощенное божество. Тот, кто был до начала времен. У самых истоков моей памяти.
– Вы его видели?
– Я – и есть Он. Память о нем. Жестокий уродец. Похожий больше на обезьяну, чем на Моисея. Но, как видите, я позабыл. Нельзя помнить собственное рождение. Мое первое рождение – и есть я сам.
Голос его обволакивал, как облако.
Первое рождение? Голос Бога? Али не понимала этих загадок; она вдруг почувствовала, что и не хочет понимать. Ей хотелось домой, хотелось уйти из этого ужасного места, хотелось быть с Айком. Почему-то судьба забросила ее в самое лоно планеты. Всю жизнь молиться Богу и вот оказаться здесь, в окружении чудовищ.
– Отец Томас, – начала Али; она не столько боялась, сколько не могла заставить себя произнести другое имя. – С тех пор как мы познакомились, я все время следую вашим желаниям. Я позабыла о своем прошлом, спустилась сюда, чтобы восстановить ваше прошлое. И я останусь здесь, как мы договаривались. Помогу вам расшифровать ваш мертвый язык. Ничто не изменилось.
– Я знал, что могу на тебя рассчитывать.
Однако Али видела, что ее самопожертвование для него лишь еще одно приобретение. Она покорно сложила руки, стараясь не смотреть на кровь в его бороде.
– Располагайте мной, пока я жива. Только взамен вы не должны причинять вред этому человеку.
– Ты требуешь?
– Вам он тоже пригодится. Айк поможет дополнить мои карты. Заполнить белые пятна. Может отвести вас куда угодно.
Айк слегка поднял голову.
– Нет, – сказал Томас. – Ты не понимаешь. Айк теперь сам не знает, кто он такой. Осознаешь ли ты, как это опасно? Для всех он – рабочий скот. Солдатам он нужен, чтобы убивать нас. Корпорациям – чтобы открывать наши территории и вести сюда убийц, которые заражают все. Заражают чумой. А он пытается скрыться от своего собственного зла, мечась меж двумя расами.
Позади Томаса улыбался чудовищный Исаак.
– Чумой? – переспросила Али.
Отчасти ей хотелось сменить тему, но она и вправду не поняла, о какой чуме речь.
– Вы принесли истребление моему народу. Оно следует за вами.
– Какая чума?
Томас сверкнул на нее глазами.
– Довольно лжи! – прогремел он.
Али отшатнулась.
– Совершенно согласен, – пропищал слабый голос из ноутбука.
Томас повернулся, словно на жужжание мухи. Увидев ноутбук, нахмурился.
– Что это? – прошипел он.
– Человек по имени Шоут, – объяснил Айк. – Хочет с вами поговорить.
– Монтгомери Шоут? – Томас выплюнул имя, как харкнул. – Я тебя знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145