Вмешался чей-то суровый, явно военный голос. Это мастер-сержант Джефферсон у своего пульта связи.
– «Эхо Танго», вы меня слышите? Прием.
Ее спокойствие казалось настоящим чудом.
– База, говорит «Эхо Танго», – ответил Бранч. – Слышу вас отлично. Новости есть? Прием.
– По сообщению спутника Kh-двенадцать, у вас зарегистрировано какое-то движение. Что-то происходит. Инфракрасные приборы зафиксировали множество движущихся объектов. А вы ничего не видите? Прием.
Бранч посмотрел наружу. По плексигласовому колпаку лился дождь, все снаружи было размазанным. Он нагнулся, чтобы не загораживать обзор Рамаде. С этого расстояния местность выглядела зловещей, но спокойной.
– Рам? – недоуменно произнес Бранч.
– Обалдеть, – отозвался Рамада.
– Так лучше? – спросил Бранч в микрофон.
– Лучше, – ответила Чемберс. – Но все равно плохо видно.
Бранч дал боковой ход и направил свет вниз. Прямо перед ним, посреди мертвого леса притаилось захоронение Z-4.
– Вот, – сказала Чемберс.
Нужно еще знать, что ищешь. Бранч увидел большую открытую яму, наполненную водой. На поверхности плавали какие-то палки. Кости, понял Бранч.
– Можно еще увеличить? – попросила Чемберс.
Бранч не двигался, пока спецы в лагере колдовали над изображением. Впереди, за прозрачным колпаком, предстала картина из Апокалипсиса. Чума, Война, Смерть… Нет лишь последнего всадника – с именем Голод. «Что ты тут делаешь, Элиас?»
– Все равно плохо, – пожаловалась Чемберс. – Только еще больше помех.
Бранч понимал: Кристи не отвяжется, ясное дело. Но нечего ей потакать.
– «Эхо Танго», база на связи, – вступила в разговор мастер-сержант. – В инфракрасном спектре вижу три, нет, четыре фигуры. Вижу четко – подвижные объекты. Как у вас? Прием.
– Ничего. Что за фигуры? Прием.
– Похожи на людей. Подробнее сказать не могу, у Kh-двенадцать слишком низкое разрешение. Повторяю: вижу несколько подвижных объектов. Рядом с захоронением или в его пределах. Детали не определяются.
У Бранча в ладони подрагивала ручка управления винтом.
Майор двинул машину вправо, пытаясь найти лучший обзор, затем вверх, не смея приблизиться ни на дюйм. Рамада поочередно направлял свет в разные стороны. Вертолет поднялся над мертвыми деревьями.
– Так держать, – сказал Рамада.
Сверху ясно просматривалось, что поверхность воды слегка колышется. Волнение было не сильное, но и не такое, которое получается, например, от падающих листьев. Вода двигалась неравномерно; она, казалось, ожила.
– Наблюдаю внизу какое-то движение, – сообщил Бранч. – База, вы получаете картинку с нашей камеры? Прием.
– Очень неразборчиво, майор. Ничего не разглядеть. Вы слишком далеко.
Бранч сердито посмотрел на воду. Ему хотелось придумать логическое объяснение, однако объяснения происходящему не было. Ни людей, ни волков, ни падальщиков. Если не считать колышущейся поверхности воды, все кругом замерло. Значит, причина под водой. Рыба? Не так уж глупо, учитывая вышедшие из берегов реки. Сомы? Или угри? Рыбы-падальщики? Причем достаточно крупные, чтобы их засекли инфракрасные приборы спутника. Впрочем, это уже не важно. Если только из любопытства выяснить – дочитать этот детектив до конца. Будь Бранч один, он бы не удержался. Ему безумно хотелось подлететь поближе и вырвать у воды ее тайну. Однако нельзя поддаться порыву. С ним его люди. В заднем кресле сидит молодой папаша. Как его и учили, Бранч заставил свое любопытство умолкнуть и подчиниться долгу.
И тут могила потянулась вверх.
Из воды поднялся человек.
– Господи Иисусе, – прошептал Рамада.
«Апач» шарахнулся – это Бранч вздрогнул от неожиданности. Он тут же выровнял машину, не отводя взгляда от дикого зрелища.
– «Эхо Танго-один»? – спросила база.
Покойник умер несколько месяцев назад. То, что от него осталось, поднялось над водой выше пояса: голова откинута, запястья скручены проволокой. В какой-то момент показалось, что он смотрит прямо на вертолет. На Бранча.
Даже на расстоянии майор много чего разглядел. Мертвец одет как учитель или бухгалтер, явно не солдат. Проволока на руках – Бранч видел такую на других пленниках сербских концлагерей в Калесии. На черепе, с левой стороны, ясно просматривалось выходное пулевое отверстие.
Секунд двадцать останки покачивались на месте, словно неуклюжий манекен. Затем существо завалилось на бок и рухнуло в могилу, наполовину оставшись торчать из воды. Как будто из-под него выдернули подпорку.
– Элиас? – прошептал Рамада.
Бранч не отвечал. «Ты хотел, – сказал он себе, – вот и получай».
Вспомнилось правило шесть: «Я не допущу беспредела, пока я здесь». Беспредел уже совершился – массовая казнь и захоронение. Все это уже в прошлом. Но осквернение происходит сейчас, в его присутствии.
– Рам?
Рамада сразу понял:
– Абсолютно.
Однако Бранч не спешил. Он был человек осторожный. Нужно сначала кое-что уточнить.
– База, – начал он, – будет ли турбина работать в азотной атмосфере?
– Извините, «Эхо Танго», – ответила Джефферсон, – такой информации у меня нет.
В эфире опять появилась взволнованная Чемберс:
– Возможно, я смогу выяснить. Секунду, я поговорю с одним своим человеком.
«Своим человеком?» – раздраженно подумал Бранч. Все идет наперекосяк. Она-то тут при чем? Через минуту Чемберс вернулась:
– Оказывается, ты можешь узнать все прямо из первоисточника. Это Кокс, специалист по судебной химии, из Стэнфорда.
Возник новый голос.
– Вопрос я слышал – будет ли винт работать в атмосфере с превышенной нормой азота?
– Ну, вроде того, – ответил Бранч.
– Гм… Я тут смотрю на спектрограмму, выданную «Хищником» минут пять назад. За это время вряд ли что изменилось. Восемьдесят девять процентов азота. Кислород к норме даже не приближается. Водород, похоже, подскочил больше всего. Вот вам и ответ.
Он замолчал. Бранч сказал:
– Мы внимательно слушаем.
– Да, – произнес Кокс.
– Что «да»?
– Да, можете лететь. Вам-то не придется этим дышать, а турбина будет работать. Нет проблем.
– Вы мне скажите, – попросил Бранч, – если никаких проблем, то почему мне нельзя этим дышать?
– Потому, – объяснил судебный химик, – что это было бы неосмотрительно.
– У меня же есть счетчик, – сказал Бранч.
Чертова предусмотрительность.
Умник из Стэнфорда сглотнул.
– Не поймите меня неправильно. Азот – штука не страшная. Мы дышим-то в основном азотом. Без него и жизнь невозможна. Вон в Калифорнии люди вовсю отстегивают за него зелень. Слыхали про сине-зеленые водоросли? Производство азота органическим способом. Считается, что от него память становится прямо-таки вечной…
Бранч прервал:
– Так это безопасно?
– Приземляться я бы не советовал. Определенно. Ну, если только у вас прививки от холеры, гепатита и заодно от бубонной чумы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
– «Эхо Танго», вы меня слышите? Прием.
Ее спокойствие казалось настоящим чудом.
– База, говорит «Эхо Танго», – ответил Бранч. – Слышу вас отлично. Новости есть? Прием.
– По сообщению спутника Kh-двенадцать, у вас зарегистрировано какое-то движение. Что-то происходит. Инфракрасные приборы зафиксировали множество движущихся объектов. А вы ничего не видите? Прием.
Бранч посмотрел наружу. По плексигласовому колпаку лился дождь, все снаружи было размазанным. Он нагнулся, чтобы не загораживать обзор Рамаде. С этого расстояния местность выглядела зловещей, но спокойной.
– Рам? – недоуменно произнес Бранч.
– Обалдеть, – отозвался Рамада.
– Так лучше? – спросил Бранч в микрофон.
– Лучше, – ответила Чемберс. – Но все равно плохо видно.
Бранч дал боковой ход и направил свет вниз. Прямо перед ним, посреди мертвого леса притаилось захоронение Z-4.
– Вот, – сказала Чемберс.
Нужно еще знать, что ищешь. Бранч увидел большую открытую яму, наполненную водой. На поверхности плавали какие-то палки. Кости, понял Бранч.
– Можно еще увеличить? – попросила Чемберс.
Бранч не двигался, пока спецы в лагере колдовали над изображением. Впереди, за прозрачным колпаком, предстала картина из Апокалипсиса. Чума, Война, Смерть… Нет лишь последнего всадника – с именем Голод. «Что ты тут делаешь, Элиас?»
– Все равно плохо, – пожаловалась Чемберс. – Только еще больше помех.
Бранч понимал: Кристи не отвяжется, ясное дело. Но нечего ей потакать.
– «Эхо Танго», база на связи, – вступила в разговор мастер-сержант. – В инфракрасном спектре вижу три, нет, четыре фигуры. Вижу четко – подвижные объекты. Как у вас? Прием.
– Ничего. Что за фигуры? Прием.
– Похожи на людей. Подробнее сказать не могу, у Kh-двенадцать слишком низкое разрешение. Повторяю: вижу несколько подвижных объектов. Рядом с захоронением или в его пределах. Детали не определяются.
У Бранча в ладони подрагивала ручка управления винтом.
Майор двинул машину вправо, пытаясь найти лучший обзор, затем вверх, не смея приблизиться ни на дюйм. Рамада поочередно направлял свет в разные стороны. Вертолет поднялся над мертвыми деревьями.
– Так держать, – сказал Рамада.
Сверху ясно просматривалось, что поверхность воды слегка колышется. Волнение было не сильное, но и не такое, которое получается, например, от падающих листьев. Вода двигалась неравномерно; она, казалось, ожила.
– Наблюдаю внизу какое-то движение, – сообщил Бранч. – База, вы получаете картинку с нашей камеры? Прием.
– Очень неразборчиво, майор. Ничего не разглядеть. Вы слишком далеко.
Бранч сердито посмотрел на воду. Ему хотелось придумать логическое объяснение, однако объяснения происходящему не было. Ни людей, ни волков, ни падальщиков. Если не считать колышущейся поверхности воды, все кругом замерло. Значит, причина под водой. Рыба? Не так уж глупо, учитывая вышедшие из берегов реки. Сомы? Или угри? Рыбы-падальщики? Причем достаточно крупные, чтобы их засекли инфракрасные приборы спутника. Впрочем, это уже не важно. Если только из любопытства выяснить – дочитать этот детектив до конца. Будь Бранч один, он бы не удержался. Ему безумно хотелось подлететь поближе и вырвать у воды ее тайну. Однако нельзя поддаться порыву. С ним его люди. В заднем кресле сидит молодой папаша. Как его и учили, Бранч заставил свое любопытство умолкнуть и подчиниться долгу.
И тут могила потянулась вверх.
Из воды поднялся человек.
– Господи Иисусе, – прошептал Рамада.
«Апач» шарахнулся – это Бранч вздрогнул от неожиданности. Он тут же выровнял машину, не отводя взгляда от дикого зрелища.
– «Эхо Танго-один»? – спросила база.
Покойник умер несколько месяцев назад. То, что от него осталось, поднялось над водой выше пояса: голова откинута, запястья скручены проволокой. В какой-то момент показалось, что он смотрит прямо на вертолет. На Бранча.
Даже на расстоянии майор много чего разглядел. Мертвец одет как учитель или бухгалтер, явно не солдат. Проволока на руках – Бранч видел такую на других пленниках сербских концлагерей в Калесии. На черепе, с левой стороны, ясно просматривалось выходное пулевое отверстие.
Секунд двадцать останки покачивались на месте, словно неуклюжий манекен. Затем существо завалилось на бок и рухнуло в могилу, наполовину оставшись торчать из воды. Как будто из-под него выдернули подпорку.
– Элиас? – прошептал Рамада.
Бранч не отвечал. «Ты хотел, – сказал он себе, – вот и получай».
Вспомнилось правило шесть: «Я не допущу беспредела, пока я здесь». Беспредел уже совершился – массовая казнь и захоронение. Все это уже в прошлом. Но осквернение происходит сейчас, в его присутствии.
– Рам?
Рамада сразу понял:
– Абсолютно.
Однако Бранч не спешил. Он был человек осторожный. Нужно сначала кое-что уточнить.
– База, – начал он, – будет ли турбина работать в азотной атмосфере?
– Извините, «Эхо Танго», – ответила Джефферсон, – такой информации у меня нет.
В эфире опять появилась взволнованная Чемберс:
– Возможно, я смогу выяснить. Секунду, я поговорю с одним своим человеком.
«Своим человеком?» – раздраженно подумал Бранч. Все идет наперекосяк. Она-то тут при чем? Через минуту Чемберс вернулась:
– Оказывается, ты можешь узнать все прямо из первоисточника. Это Кокс, специалист по судебной химии, из Стэнфорда.
Возник новый голос.
– Вопрос я слышал – будет ли винт работать в атмосфере с превышенной нормой азота?
– Ну, вроде того, – ответил Бранч.
– Гм… Я тут смотрю на спектрограмму, выданную «Хищником» минут пять назад. За это время вряд ли что изменилось. Восемьдесят девять процентов азота. Кислород к норме даже не приближается. Водород, похоже, подскочил больше всего. Вот вам и ответ.
Он замолчал. Бранч сказал:
– Мы внимательно слушаем.
– Да, – произнес Кокс.
– Что «да»?
– Да, можете лететь. Вам-то не придется этим дышать, а турбина будет работать. Нет проблем.
– Вы мне скажите, – попросил Бранч, – если никаких проблем, то почему мне нельзя этим дышать?
– Потому, – объяснил судебный химик, – что это было бы неосмотрительно.
– У меня же есть счетчик, – сказал Бранч.
Чертова предусмотрительность.
Умник из Стэнфорда сглотнул.
– Не поймите меня неправильно. Азот – штука не страшная. Мы дышим-то в основном азотом. Без него и жизнь невозможна. Вон в Калифорнии люди вовсю отстегивают за него зелень. Слыхали про сине-зеленые водоросли? Производство азота органическим способом. Считается, что от него память становится прямо-таки вечной…
Бранч прервал:
– Так это безопасно?
– Приземляться я бы не советовал. Определенно. Ну, если только у вас прививки от холеры, гепатита и заодно от бубонной чумы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145