Об Абдулле поползли слухи, что он — составитель некоторых анонимных писем, правда, слухи эти были верны лишь частично: Абдулла никогда не писал писем сам, к этому он привлекал бойких людей из своего рода. А среди руководителей района Абдулла прославился как «заводила во всех дрязгах» и «любитель чужими руками жар загребать».
Хотя Абдулла и обижался на свою любовницу-фортуну, она все же относилась к нему нежно, нет-нет да вспоминала; Абдулла молодел, процветал.
Не повезло вот только с дочерью Райгуль. Не думал Абдулла, что она такая глупая, ведь он считал ее разумной, похожей па себя. Когда она рассказала о своем будущем муже, когда Абдулла узнал, что зять у него будет без роду и племени, сирота, он возмутился. «Да лучше я сам ее собственными руками задушу, чем отдам неизвестному проходимцу!» — орал он. Но делать нечего, дочь уперлась, и, пометавшись первые дни, Абдулла вынужден был согласиться.
Тоже мне зять, горевал Абдулла, самый бесхребетный из всех бесхребетных! С каким трудом удалось уговорить директора, чтобы он взял его к себе шофером. И что же, негодный Аспанбай уволился с работы. А ведь водить машину руководителя — это вам не баран чихнул, это значит занимать привилегированное положение. Люди уважают, да и Абдулле удобнее следить за каждым шагом директора.
Когда зять угрюмо переступил порог дома и сообщил новость, Абдулла вышел из себя; он топал ногами, кричал, захлебываясь слюной, на идиота зятя, у которого все из рук валится и которому не жениться, а в сумасшедшем доме сидеть!..
Абдулла хлопнул дверью, подошел к своему «Москвичу», пыхтя от злобы, уселся за руль и укатил в соседний аул к родичам. Так он делал всегда, если ему надо было принять какое-нибудь важное решение.
Через три дня он вернулся, обдумав свои дальнейшие действия. Дочь моя Райгуль оказалась пустоцветом, думал Абдулла, единственная надежда теперь на Самбета, его-то
никак нельзя выпускать из рук: нужно подыскать родовитую невесту и заслать сватов. Дом, жаль, записан на Райгуль, теперь надо ставить дом и Самбету; это, конечно, должен быть самый видный дом в ауле, например, такой, как у свояченицы Казимаш из Сары-агача. А недоумка Аспанбая, если уж он такой хороший строитель, придется определить в бригаду Битана. Битан — свой человек, с ним легко найти общий язык.
Сказано —сделано. Абдулла устроил зятя в бригаду, с Битаном нашел общий язык, и бригадир свалил во дворе Абдуллы целую машину совхозного теса, под условным названием «неизвестно чьего», но Аспанбай прознал о махинациях тестя и в стройбригаду не пошел. Мир в доме был нарушен. Самбет стал на сторону Аспанбая, Райгуль с матерью не знали, к кому примкнуть; так по вине Аспанбая выпал первый кирпич из прочного строения. Абдулла с расстройства даже слег. Он свернулся калачиком, накрылся одеялом с головой и приказал его не трогать, а отлежавшись, встретился с директором совхоза и долго совещался с ним; результатом этого совещания было назначение Аспанбая чабаном в отару Манабая; получив в напарники такого же «босяка», как сам, Аспанбай отправился в Кызылкумы.
Райгуль горевала, ее удручало то, что между отцом и мужем не установилось взаимопонимания; со слезами на глазах она уговаривала отца быть снисходительнее к причудам Аспанбая, просила мужа: «Потерпи, дада, потерпи...» Но отец только отмахивался от нее, гневно сверкая глазами, а муж отвечал своей неизменной улыбкой и бормотал неопределенно: «Да чего там ждать от людей?.. Люди, они странные...» Эти рассуждения о людях нравились Райгуль все меньше и меньше; они перестали смешить, как было раньше, до замужества; эти рассуждения стали пугать ее.
Узнав, что Аспанбай едет в пески, она согласилась, примирилась с предстоящей разлукой, молча отпустила, но, когда прощались, увидела на лице мужа мечтательное и отчужденное выражение; ей показалось, что она теряет своего дада. Райгуль испугалась, стала плакать, вздыхать, но было уже поздно: Аспанбай уехал. Молодая женщина не находила себе места, рыдала день и ночь. Однако в конце концов ей пришлось утешиться и вытереть слезы: мать шепнула, что вечно красные глаза и нос Райгуль раздражают отца. Райгуль смирилась, стала покорно ждать возвращения Аспанбая, начала привыкать, что его нет рядом; такая жизнь, врозь, перестала казаться ей неестественной. Абдулла был доволен, что вновь обрел свою примерную и молчаливую дочь, мать качала головой и вздыхала: ну вот и хорошо, отец знает, что делает... Только Самбет, младший брат Райгуль, неодобрительно посматривал на сестру, не понимая, как это можно позволять так издеваться над собой; ему было странно и поведение зятя Аспанбая, который покорно, словно овца, потащился в пустыню, хотя это ему совершенно не нужно...
У Райгуль было немного подруг; ее сверстница Гульмайран, с которой она ездила в Алма-Ату, вскоре после свадьбы Райгуль тоже вышла замуж и переехала в Ташкент; теперь, оставшись одна, Райгуль частенько болтала о том о сем с совхозной учетчицей Кулпаш, высокой грузной женщиной, недавно разведенной с мужем. При своей полноте и монументальности Кулпаш имела маленькую головку и ясное личико с беспомощным, детским выражением. Мягкую и ласковую Кулпаш многие любили; она говорила тихим, певучим голосом, умела жаловаться, вызывать сострадание, завораживать; люди не понимали и сами, как незаметно попадали под ее влияние.
Кулпаш познакомила Райгуль с законами канцелярской работы, и не только с ними, с законами самой жизни.
Кулпаш объяснила подруге, что канцелярия — опора современности, если не будет контор, люди станут неуправляемы, старшие не будут любить младших и заботиться о них, младшие уважать старших; подчиненные не будут знать своего начальства, начальство не сумеет руководить подчиненными. Богатства общества создаются руками людей, говорила Кулпаш, не будь канцелярий, как учитывать, как не разбазарить эти богатства? Да. Не будь канцелярий, каждый тянул бы в свою сторону; канцелярия объединяет людей, указывает им правильное направление, придает силы, помогает осуществить задуманное. Райгуль, слушая эти «истины», произносимые Кулпаш, прилежно кивала головой, поражаясь уму подруги и ее знанию жизни.
Кто же управляет канцелярией, тем временем продолжала Кулпаш,— человек. Канцелярия повышает авторитет начальника, начальник укрепляет авторитет канцелярии; начальник и его канцелярия существуют во взаимодействии; обязанность же секретаря — хранить этот авторитет начальника и канцелярии, не разрешать случайным людям хозяйничать здесь, не пускать к директору кого попало и без времени. Если люди уважают канцелярию, то они уважают и руководителя, если люди уважают руководителя, то это залог успеха всего дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137