Но ты же общался с Бланцетти! Чго она собой представляла? Ну хоть что-то ты должен был заметить. Может, гомоиды едят не так, ходят не так, спят, в конце концов, не так, как люди?
– Как она спит, я не видел – случай не представился. Ест, как все нормальные люди. Ходит… Ее походка мне показалась немного неуклюжей, но это понятно – ведь она была мужчиной, вернее, у нее было тело мужчины.
– Не надо понимать меня так буквально, – прервал меня Шеф, – как она ходит, в конце концов, не так уж и важно. Я говорю о существенных отличиях, таких, например, как… не знаю… любые… – Он развел руками.
– Я думаю, внутреннее строение тела у них вполне человеческое, за исключением мозга, разумеется. Про их мозг ничего сказать не могу, может, Франкенберг какие-то синапсы попереставлял – не знаю. Но я почему-то верю в то, что гомоиды не мутанты и не биороботы, они… в общем, они другие. По другой модели скроены. А модели эти всем давно известны, надо только их тщательно проанализировать.
– Конкретные предложения у тебя есть? – снова обратился Шеф к Ларсону.
– Разумеется, я все, как выразился Федор, проанализирую. Но нельзя исключать и то, что мы имеем дело с какой-то мистификацией. Непонятно только, зачем Франкенбергу нас мистифицировать. Если для того, чтобы привлечь к себе внимание как к ученому, то почему тогда все окутано такой тайной? Наоборот, ему следовало бы раструбить на весь мир о своем открытии. Но он и его помощники, как и сами гомоиды, предпочитают унести свою тайну в могилу, нежели рассказать о ней кому бы то ни было.
Шеф сделал единственно правильный вывод.
– Нам необходимо найти четвертого гомоида, если он, конечно, существует. Или доказать, что его нет. Вдруг наш Джон Смит прав, и гомоиды действительно представляют опасность для людей? Чтоб больше никаких проколов!
Я подумал, что если Джон Смит прав, то все у нас идет по плану: из четырех созданных Франкенбергом гомоидов двоих-троих уже нет в живых и, таким образом, человечество – в среднем на пять восьмых – вне опасности. Но вслух я произнес нечто иное:
– У меня нет сомнений, что мы разыщем четвертого гомоида. Но должны ли мы противодействовать, если кто-то – не важно кто – попытается его уничтожить, убить, одним словом?
– А почему кто-то должен его убить? – удивился Ларсон.
Спросить бы у Номуры, подумал я.
– Чтобы он не попал к нам в руки, – за меня ответил Шеф. – Безусловно, мы должны препятствовать убийству гомоидов. Если потребуется – мы сами можем это сделать. Но, надеюсь, до такой крайности мы не дойдем. Итак, первое, что предстоит нам с вами сделать, это проследить цепочку Абметов – Шлаффер – Институт антропоморфологии. В этом нам поможет господин Виттенгер, который некоторым уже знаком. – И Шеф покосился на меня.
– А он что, в курсе наших проблем?
Шеф поморщился – мой вопрос прозвучал и в самом деле глупо, и Шеф его проигнорировал. Он продолжил инструктаж:
– Вы, Хью, просмотрите все публикации по всем темам, так или иначе касающимся моделей рефлексиру-ющего разума, искусственного интеллекта и тому подобных вещей. Обратите внимание на авторов – вдруг среди них окажется Абметов, но под другим именем. И вот еще что, Хью, займите, по возможности, нейтральную позицию – мне не нужны доказательства, что гомоидов вообще не может быть в природе, скорее наоборот – любые доказательства их существования «как таковых».
Здорово он его поддел. Ларсон клятвенно пообещал засунуть свою научную гордость куда подальше и поверить в гомоидов, как в своих детей (которых у него трое). 319
После такой демонстрации служебного рвения мне ничего не оставалось, как пообещать найти четвертого го-моида к завтрашнему утру. Шеф ответил, мол, незачем так торопиться, и велел Ларсону доложить, что у него нового по Берху. Ларсон скосил глаза в мою сторону.
– Говори при нем, – приказал Шеф, правильно истолковав его взгляд.
– Хорошо. Я тут между делом раскопал кое-что интересное…
– Стоп, – прервал его Шеф, – давайте поступим по-другому. Предлагаю еще раз прослушать последнее сообщение Верха, чтобы ввести Федра в курс дела. Ты ведь не в курсе? – спросил он меня. Я замялся.
– Так, в общих чертах…
– Хм… в общих чертах… ладно, потом объяснишь, что ты подразумеваешь под «общими чертами», а пока послушаем Верха
И он поставил то самое сообщение, что Берх передал в Отдел на четвертый день своего пребывания на Плероме.
– Ну так что ты там нашел? – спросил Шеф Ларсона, когда мы дослушали доклад Верха до конца.
– Поразительная вещь, доложу я вам, наблюдается… Я проанализировал запись системы контроля за жизнеобеспечением. По официальной версии, эта запись свидетельствует о том, что десятого июля, в 2.05, Сторм вышел со станции Плером-11 и направился к Улыбке Явао. Кроме всего прочего, система контроля записывает гомеостатические показатели астронавта, состояние метаболических процессов…
– Не тяни – выкладывай, – поторопил его Шеф.
– А я что делаю?.. Так вот, по расчетам компьютера возраст того человека, с кого писалась биометрия, находится между сорока и пятьюдесятью годами. И уж в любом случае ему никак не могло быть всего двадцать четыре года – столько, сколько, по нашим данным, было Грегу Сторму.
Открытию Ларсона был обещан большой успех. Шеф так и выпрыгнул из кресла.
– Ты уверен?.. Ты абсолютно уверен в том, что запись вели не с Грега Сторма? Ларсон потупился.
– Извините, но вопрос поставлен некорректно. Во-первых, мы не знаем, какого возраста был Сторм. Мы знаем лишь то, что написано в его деле, и не более того. Во-вторых, если вы настаиваете на точных цифрах, то вероятность того, что биометрия делалась с человека, чей возраст не превышает двадцать пять лет, равна полутора процентам. Я ответил на ваш вопрос?
– Вполне. – Шеф снова занял свое место. – Берх прав – это чертовщина какая-то!
В докладе Верха чертовщина не упоминалась. Не читал ли Шеф его письма ко мне, там чертовщины – хоть отбавляй.
Ларсон резюмировал:
– Напрашивается вывод, точнее – два. Либо запись системы контроля велась не со Сторма, либо Сторм – не тот человек, чью биографию нам подсунули. Это, в свою очередь, объясняет, почему Яна до сих пор не может найти никаких данных на астронавта Грега Сторма, двадцати четырех без малого лет от роду, урожденного планеты Земля.
– Логично, – согласился Шеф, – хотя с Земли ответ на наш запрос пока еще не пришел. Я осторожно взял слово.
– Давайте я сегодня же вылечу на Плером и на месте во всем разберусь.
Шефу мое предложение не понравилось.
– Ты будешь добираться до Плерома недели две – на ТКЛ 3504 снова какие-то проблемы. Сейчас гораздо важнее понять, как Берху вести себя дальше, и дать ему соответствующие указания.
– Но мы все равно опаздываем почти на неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
– Как она спит, я не видел – случай не представился. Ест, как все нормальные люди. Ходит… Ее походка мне показалась немного неуклюжей, но это понятно – ведь она была мужчиной, вернее, у нее было тело мужчины.
– Не надо понимать меня так буквально, – прервал меня Шеф, – как она ходит, в конце концов, не так уж и важно. Я говорю о существенных отличиях, таких, например, как… не знаю… любые… – Он развел руками.
– Я думаю, внутреннее строение тела у них вполне человеческое, за исключением мозга, разумеется. Про их мозг ничего сказать не могу, может, Франкенберг какие-то синапсы попереставлял – не знаю. Но я почему-то верю в то, что гомоиды не мутанты и не биороботы, они… в общем, они другие. По другой модели скроены. А модели эти всем давно известны, надо только их тщательно проанализировать.
– Конкретные предложения у тебя есть? – снова обратился Шеф к Ларсону.
– Разумеется, я все, как выразился Федор, проанализирую. Но нельзя исключать и то, что мы имеем дело с какой-то мистификацией. Непонятно только, зачем Франкенбергу нас мистифицировать. Если для того, чтобы привлечь к себе внимание как к ученому, то почему тогда все окутано такой тайной? Наоборот, ему следовало бы раструбить на весь мир о своем открытии. Но он и его помощники, как и сами гомоиды, предпочитают унести свою тайну в могилу, нежели рассказать о ней кому бы то ни было.
Шеф сделал единственно правильный вывод.
– Нам необходимо найти четвертого гомоида, если он, конечно, существует. Или доказать, что его нет. Вдруг наш Джон Смит прав, и гомоиды действительно представляют опасность для людей? Чтоб больше никаких проколов!
Я подумал, что если Джон Смит прав, то все у нас идет по плану: из четырех созданных Франкенбергом гомоидов двоих-троих уже нет в живых и, таким образом, человечество – в среднем на пять восьмых – вне опасности. Но вслух я произнес нечто иное:
– У меня нет сомнений, что мы разыщем четвертого гомоида. Но должны ли мы противодействовать, если кто-то – не важно кто – попытается его уничтожить, убить, одним словом?
– А почему кто-то должен его убить? – удивился Ларсон.
Спросить бы у Номуры, подумал я.
– Чтобы он не попал к нам в руки, – за меня ответил Шеф. – Безусловно, мы должны препятствовать убийству гомоидов. Если потребуется – мы сами можем это сделать. Но, надеюсь, до такой крайности мы не дойдем. Итак, первое, что предстоит нам с вами сделать, это проследить цепочку Абметов – Шлаффер – Институт антропоморфологии. В этом нам поможет господин Виттенгер, который некоторым уже знаком. – И Шеф покосился на меня.
– А он что, в курсе наших проблем?
Шеф поморщился – мой вопрос прозвучал и в самом деле глупо, и Шеф его проигнорировал. Он продолжил инструктаж:
– Вы, Хью, просмотрите все публикации по всем темам, так или иначе касающимся моделей рефлексиру-ющего разума, искусственного интеллекта и тому подобных вещей. Обратите внимание на авторов – вдруг среди них окажется Абметов, но под другим именем. И вот еще что, Хью, займите, по возможности, нейтральную позицию – мне не нужны доказательства, что гомоидов вообще не может быть в природе, скорее наоборот – любые доказательства их существования «как таковых».
Здорово он его поддел. Ларсон клятвенно пообещал засунуть свою научную гордость куда подальше и поверить в гомоидов, как в своих детей (которых у него трое). 319
После такой демонстрации служебного рвения мне ничего не оставалось, как пообещать найти четвертого го-моида к завтрашнему утру. Шеф ответил, мол, незачем так торопиться, и велел Ларсону доложить, что у него нового по Берху. Ларсон скосил глаза в мою сторону.
– Говори при нем, – приказал Шеф, правильно истолковав его взгляд.
– Хорошо. Я тут между делом раскопал кое-что интересное…
– Стоп, – прервал его Шеф, – давайте поступим по-другому. Предлагаю еще раз прослушать последнее сообщение Верха, чтобы ввести Федра в курс дела. Ты ведь не в курсе? – спросил он меня. Я замялся.
– Так, в общих чертах…
– Хм… в общих чертах… ладно, потом объяснишь, что ты подразумеваешь под «общими чертами», а пока послушаем Верха
И он поставил то самое сообщение, что Берх передал в Отдел на четвертый день своего пребывания на Плероме.
– Ну так что ты там нашел? – спросил Шеф Ларсона, когда мы дослушали доклад Верха до конца.
– Поразительная вещь, доложу я вам, наблюдается… Я проанализировал запись системы контроля за жизнеобеспечением. По официальной версии, эта запись свидетельствует о том, что десятого июля, в 2.05, Сторм вышел со станции Плером-11 и направился к Улыбке Явао. Кроме всего прочего, система контроля записывает гомеостатические показатели астронавта, состояние метаболических процессов…
– Не тяни – выкладывай, – поторопил его Шеф.
– А я что делаю?.. Так вот, по расчетам компьютера возраст того человека, с кого писалась биометрия, находится между сорока и пятьюдесятью годами. И уж в любом случае ему никак не могло быть всего двадцать четыре года – столько, сколько, по нашим данным, было Грегу Сторму.
Открытию Ларсона был обещан большой успех. Шеф так и выпрыгнул из кресла.
– Ты уверен?.. Ты абсолютно уверен в том, что запись вели не с Грега Сторма? Ларсон потупился.
– Извините, но вопрос поставлен некорректно. Во-первых, мы не знаем, какого возраста был Сторм. Мы знаем лишь то, что написано в его деле, и не более того. Во-вторых, если вы настаиваете на точных цифрах, то вероятность того, что биометрия делалась с человека, чей возраст не превышает двадцать пять лет, равна полутора процентам. Я ответил на ваш вопрос?
– Вполне. – Шеф снова занял свое место. – Берх прав – это чертовщина какая-то!
В докладе Верха чертовщина не упоминалась. Не читал ли Шеф его письма ко мне, там чертовщины – хоть отбавляй.
Ларсон резюмировал:
– Напрашивается вывод, точнее – два. Либо запись системы контроля велась не со Сторма, либо Сторм – не тот человек, чью биографию нам подсунули. Это, в свою очередь, объясняет, почему Яна до сих пор не может найти никаких данных на астронавта Грега Сторма, двадцати четырех без малого лет от роду, урожденного планеты Земля.
– Логично, – согласился Шеф, – хотя с Земли ответ на наш запрос пока еще не пришел. Я осторожно взял слово.
– Давайте я сегодня же вылечу на Плером и на месте во всем разберусь.
Шефу мое предложение не понравилось.
– Ты будешь добираться до Плерома недели две – на ТКЛ 3504 снова какие-то проблемы. Сейчас гораздо важнее понять, как Берху вести себя дальше, и дать ему соответствующие указания.
– Но мы все равно опаздываем почти на неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113