е. на индексе его
потребностей, это отразилось не столько в лучшую, сколько в худшую сторону.
Сначала он на это не обращал внимания. Был молод. Наука его увлекала. Потом,
видя, как повышается социальный и потребностный уровень его бездарных
сослуживцев, Балда задумался. И ему надоело заниматься наукой впустую. В
этот период духовного кризиса он приходил в ЖОП, садился в свое кресло и
часами ничего не делал, отправляя в машину чистые листы. И к великому
удивлению своему в конце месяца заметил, что его показатели остались теми же
и вроде даже обнаружили тенденцию к повышению. Тогда он решил
экспериментировать. Месяцами он не писал ни строчки. Месяцами переписывал
главы из учебников. Месяцами писал всякую чушь. И выработал оптимальный
вариант. Его показатели стали заметно повышаться. Начальство стало его
похлопывать по плечу и иногда ставить в пример. Тогда-то Балде и пришла в
голову простая идея, реализация которой и поставила его в положение гения.
Он изобрел свой биозаменитель, -- нехитрое приспособление, продуцировавшее
биотоки, аналогичные его собственным. Теперь, придя на работу, Балда
оставлял на своем месте свой биозаменитель, включал в конвейер отдачи листы,
вырванные из первых попавшихся книжек, в основном -- из школьных учебников,
и уходил шляться по своим делам. Вечером он заявлялся снова для того, чтобы
зарегистрировать свой уход на счетчике. А его биозаменитель продолжал
трудиться круглые сутки. Поскольку после ухода всех сотрудников Эрзац-Балда
работал один, вознаграждение ему высчитывалось по заданной формуле такое,
что Балда уже на третьем месяце стал получать больше директора, пройдя за
это время около десяти должностных ступеней. Ибанск пришел в смятение. Балду
вызвали в ООН. В ООН ему предложили: либо он умерит свою гениальность,
либо... Короче говоря, сотрудник не может быть умнее директора и
заместителей. И тем более получать больше их. Балда пообещал исправиться. И
исправился. Он предложил простой способ пересчета избыточной продукции
сотрудника (если она ведет к вознаграждению, превышающему вознаграждение
Директора и заместителей) на вышестоящее начальство в соответствующей
пропорции. И в ближайший же расчетный день машина поставила Балду на
соответствующее ему место в ибанской научной иерархии. Сотрудники ЖОПа
усмехнулись, глядя на расчетное табло Балды. Тоже, мол, гений нашелся! Такое
же барахло, как мы! И довольные разошлись по своим местам. Зато директора
произвели в Оберакадемики, заместителей в Академики-Заискатели. И всех их
наградили орденами. Балде поставили на вид. Балда сначала запил от
огорчения. А потом, когда пить стало не на что, наладил массовое
производство биозаменителей и начал загонять их сначала надежным знакомым,
затем -- кому попало, но через надежных посредников, наконец -- кому попало
без посредников. Скоро мода на биозаменители захлестнула Ибанск.
Правительство приняло решение построить крупнейший в мире комбинат
биозаменителей, испортив для этого три реки и четыре озера. Благодаря этому
ибанцы получили возможность спокойно стоять в очередях, сидеть на собраниях
и ездить на другой конец Ибанска за грошовой зарплатой. Зато наука такими
бешеными темпами рванулась вперед, что догнать ее и тем более выйти на ее
передний край не стало никакой возможности. А зачем ее догонять, сказал
Главный Теоретик. Не надо. Пусть себе идет вперед. На то она и наука, чтобы
опережать свое время. Наша задача -- поощрять и внедрять в производство. И в
Ибанске начали строительство крупнейшего в Мире Комбината По Строительству
Институтов Делающих Выдающиеся Научные Открытия (КПСИДВНО) по образцу ЖОПа.
И скоро институты такого образца красовались во всех населенных пунктах
мира. Производство биозаменителей возросло в сто раз по сравнению с
тринадцатым годом.
ОРГАНИЗАЦИЯ ОППОЗИЦИИ
Вот что, ребята, сказал Сотрудник, постучав ногтем по пухлой папке. Вы
все у нас в руках. Не отвертитесь. Так что давайте по-хорошему. Добровольно.
Вы начинаете открыто выражать недовольство по поводу существующих порядков,
распространять правду, порочащую наше общество, призывать к улучшениям и все
такое прочее. Не мне вас учить. А мы довольны, сказал Хмырь. Все довольны,
сказал Сотрудник. Да не всем. Квартира есть у тебя? Нет. Мебель
полированная? Пиджак замшевый? Коньяк? Девочки? ... То-то! Чего же тебе быть
довольным! Ты недоволен, это бесспорно. Не может быть, чтобы ты был доволен.
Но Хмырь стоял на своем.
Квартирка отдельная? Верно, мечта.
Но подо мною есть уже койка.
Пиджак из замши? Слов нет, красота.
Но на мне уже есть ковбойка.
Коньяк, говоришь? Ресторана уют?
Шашлык? Признаю, не хлеба краюха.
Но ведь и мне, бывает, дают
Кое-что выпить и чем-то занюхать.
Девочки с музыкой? Слов полумрак?
Что сравнится с такою забавой!
Но ведь и я, признаюсь, не дурак.
Иногда переспать с подходящей бабой.
Ощущенья не те? Не та красота?
Меня не задуришь подобным вздором.
А ты любил в подворотне? В кустах?
Пил бог весть с кем из горла за забором?
Ладно, сказал Сотрудник, мы с тобой потом поговорим особо. Ну а ты,
сказал он Учителю. Ты же профессором был! Академиком стать мог! Премию
получить! Ты-то чем доволен? Так и хочешь сдохнуть никем и ничем? Я мечтаю
об этом, сказал Учитель.
Пусть без чина-званья сдохну. Только вы ответьте мне.
Сколько разных Заибанов замуровано в стене?
Сколько Замов?
Сколько Помов?
Сколько Начей?
Сколько Комов?
От могил чиновной знати мир мозаикой пестрит.
Лишь один на всю планету буду Я -- Никто зарыт.
И без чина.
И без званья.
Без заслуг.
И без призванья.
Пройдут годы. Будут люди с удивленьем говорить.
Это ж надо ухитриться -- просто так Никем прожить.
И ни Помом.
И ни Начем.
Не как все.
Совсем иначе.
Знать, коллеги проглядели. Знать, начальство проморгало.
За такое, надо думать, крепко кой-кому попало.
Так и надо.
Поделом им.
Мы теперь
Любого сломим.
К тому же, сказал Балда, мы не знаем никакой правды, порочащей наше
общество. Мы вообще не знаем о нем никакой правды. Это я беру на себя,
сказал Сотрудник. Я выдам вам такие материальчики, что волосы у всех дыбом
встанут. Цифры! Места расположения! Имена! Все, что угодно! Ну, как?
Согласны? А наказание нам будет за это, спросила Девица. Конечно, будет,
сказал Сотрудник. Да еще какое! А пытать будут, спросила Спекулянтка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
потребностей, это отразилось не столько в лучшую, сколько в худшую сторону.
Сначала он на это не обращал внимания. Был молод. Наука его увлекала. Потом,
видя, как повышается социальный и потребностный уровень его бездарных
сослуживцев, Балда задумался. И ему надоело заниматься наукой впустую. В
этот период духовного кризиса он приходил в ЖОП, садился в свое кресло и
часами ничего не делал, отправляя в машину чистые листы. И к великому
удивлению своему в конце месяца заметил, что его показатели остались теми же
и вроде даже обнаружили тенденцию к повышению. Тогда он решил
экспериментировать. Месяцами он не писал ни строчки. Месяцами переписывал
главы из учебников. Месяцами писал всякую чушь. И выработал оптимальный
вариант. Его показатели стали заметно повышаться. Начальство стало его
похлопывать по плечу и иногда ставить в пример. Тогда-то Балде и пришла в
голову простая идея, реализация которой и поставила его в положение гения.
Он изобрел свой биозаменитель, -- нехитрое приспособление, продуцировавшее
биотоки, аналогичные его собственным. Теперь, придя на работу, Балда
оставлял на своем месте свой биозаменитель, включал в конвейер отдачи листы,
вырванные из первых попавшихся книжек, в основном -- из школьных учебников,
и уходил шляться по своим делам. Вечером он заявлялся снова для того, чтобы
зарегистрировать свой уход на счетчике. А его биозаменитель продолжал
трудиться круглые сутки. Поскольку после ухода всех сотрудников Эрзац-Балда
работал один, вознаграждение ему высчитывалось по заданной формуле такое,
что Балда уже на третьем месяце стал получать больше директора, пройдя за
это время около десяти должностных ступеней. Ибанск пришел в смятение. Балду
вызвали в ООН. В ООН ему предложили: либо он умерит свою гениальность,
либо... Короче говоря, сотрудник не может быть умнее директора и
заместителей. И тем более получать больше их. Балда пообещал исправиться. И
исправился. Он предложил простой способ пересчета избыточной продукции
сотрудника (если она ведет к вознаграждению, превышающему вознаграждение
Директора и заместителей) на вышестоящее начальство в соответствующей
пропорции. И в ближайший же расчетный день машина поставила Балду на
соответствующее ему место в ибанской научной иерархии. Сотрудники ЖОПа
усмехнулись, глядя на расчетное табло Балды. Тоже, мол, гений нашелся! Такое
же барахло, как мы! И довольные разошлись по своим местам. Зато директора
произвели в Оберакадемики, заместителей в Академики-Заискатели. И всех их
наградили орденами. Балде поставили на вид. Балда сначала запил от
огорчения. А потом, когда пить стало не на что, наладил массовое
производство биозаменителей и начал загонять их сначала надежным знакомым,
затем -- кому попало, но через надежных посредников, наконец -- кому попало
без посредников. Скоро мода на биозаменители захлестнула Ибанск.
Правительство приняло решение построить крупнейший в мире комбинат
биозаменителей, испортив для этого три реки и четыре озера. Благодаря этому
ибанцы получили возможность спокойно стоять в очередях, сидеть на собраниях
и ездить на другой конец Ибанска за грошовой зарплатой. Зато наука такими
бешеными темпами рванулась вперед, что догнать ее и тем более выйти на ее
передний край не стало никакой возможности. А зачем ее догонять, сказал
Главный Теоретик. Не надо. Пусть себе идет вперед. На то она и наука, чтобы
опережать свое время. Наша задача -- поощрять и внедрять в производство. И в
Ибанске начали строительство крупнейшего в Мире Комбината По Строительству
Институтов Делающих Выдающиеся Научные Открытия (КПСИДВНО) по образцу ЖОПа.
И скоро институты такого образца красовались во всех населенных пунктах
мира. Производство биозаменителей возросло в сто раз по сравнению с
тринадцатым годом.
ОРГАНИЗАЦИЯ ОППОЗИЦИИ
Вот что, ребята, сказал Сотрудник, постучав ногтем по пухлой папке. Вы
все у нас в руках. Не отвертитесь. Так что давайте по-хорошему. Добровольно.
Вы начинаете открыто выражать недовольство по поводу существующих порядков,
распространять правду, порочащую наше общество, призывать к улучшениям и все
такое прочее. Не мне вас учить. А мы довольны, сказал Хмырь. Все довольны,
сказал Сотрудник. Да не всем. Квартира есть у тебя? Нет. Мебель
полированная? Пиджак замшевый? Коньяк? Девочки? ... То-то! Чего же тебе быть
довольным! Ты недоволен, это бесспорно. Не может быть, чтобы ты был доволен.
Но Хмырь стоял на своем.
Квартирка отдельная? Верно, мечта.
Но подо мною есть уже койка.
Пиджак из замши? Слов нет, красота.
Но на мне уже есть ковбойка.
Коньяк, говоришь? Ресторана уют?
Шашлык? Признаю, не хлеба краюха.
Но ведь и мне, бывает, дают
Кое-что выпить и чем-то занюхать.
Девочки с музыкой? Слов полумрак?
Что сравнится с такою забавой!
Но ведь и я, признаюсь, не дурак.
Иногда переспать с подходящей бабой.
Ощущенья не те? Не та красота?
Меня не задуришь подобным вздором.
А ты любил в подворотне? В кустах?
Пил бог весть с кем из горла за забором?
Ладно, сказал Сотрудник, мы с тобой потом поговорим особо. Ну а ты,
сказал он Учителю. Ты же профессором был! Академиком стать мог! Премию
получить! Ты-то чем доволен? Так и хочешь сдохнуть никем и ничем? Я мечтаю
об этом, сказал Учитель.
Пусть без чина-званья сдохну. Только вы ответьте мне.
Сколько разных Заибанов замуровано в стене?
Сколько Замов?
Сколько Помов?
Сколько Начей?
Сколько Комов?
От могил чиновной знати мир мозаикой пестрит.
Лишь один на всю планету буду Я -- Никто зарыт.
И без чина.
И без званья.
Без заслуг.
И без призванья.
Пройдут годы. Будут люди с удивленьем говорить.
Это ж надо ухитриться -- просто так Никем прожить.
И ни Помом.
И ни Начем.
Не как все.
Совсем иначе.
Знать, коллеги проглядели. Знать, начальство проморгало.
За такое, надо думать, крепко кой-кому попало.
Так и надо.
Поделом им.
Мы теперь
Любого сломим.
К тому же, сказал Балда, мы не знаем никакой правды, порочащей наше
общество. Мы вообще не знаем о нем никакой правды. Это я беру на себя,
сказал Сотрудник. Я выдам вам такие материальчики, что волосы у всех дыбом
встанут. Цифры! Места расположения! Имена! Все, что угодно! Ну, как?
Согласны? А наказание нам будет за это, спросила Девица. Конечно, будет,
сказал Сотрудник. Да еще какое! А пытать будут, спросила Спекулянтка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119