Проделаем эксперимент.
Придумайте утопию. Изложите. И мы ее публично проанализируем. Может быть,
вам это покажется диким, но лишь одна форма утопии в наше время может дать
светлые идеалы. Знаете, какая? Вырожденный случай утопии с пустым множеством
отрицательных свойств действительности. А это значит -- беспощадный анализ
нашей сегодняшней жизни. Без преуменьшений и преувеличений. Без
приукрашивания и приухудшивания. Объективное беспристрастное научное
описание того, что мы такое есть. Ну, вот это -- действительно утопия,
сказал Брат. Кто это способен сделать? Кто это допустит? Это действительно
из области фантазии. А в его словах есть что-то верное, сказал Мазила, когда
Брат умчался на заседание художественного совета на Ибанке. Неужели ты
допускаешь возможность научного описания общества? В наш сверхнаучный век,
сказал Болтун, модно отрицать настоящую науку об обществе. Кстати сказать,
это на руку начальству. И таким вот проходимцам. Но я честно тебе скажу.
Если бы начальство предложило мне для нужд государства построить научную
теорию нашего общества, пусть секретную, я знаю людей, с которыми мы это
сделали бы за пару лет.
ОСТОРОЖНО, ВЫ В БУДУЩЕМ
Я присутствовал на открытии Дворца Детей, говорит Журналист. Прекрасное
здание. Это у вас не отнимешь! Наше правительство не способно на такой
подарок нашим детям! Странные вы люди, говорит Неврастеник. Рождаетесь,
растете и живете в атмосфере здравого смысла, а попадаете к нам -- от него
ни крупицы не остается. Поймите, Вы здесь находитесь в цивилизации нового
типа. Здесь много прекрасного на вид и похожего на настоящее. А притронетесь
-- ядовитые колючки. Вы знаете, во что обошлось это прекрасное здание?
Сколько людей на нем руки нагрели? Сколько паразитов будет кормиться около
этого дела? Какие тут будут кружки? Здесь будет много кружков
изобразительного искусства. Ситуация в нем у нас Вам известна. И даже тысячи
таких дворцов не исправят ее. Но даже не это главное. Вы говорите -- подарок
нашим детям. Можно подумать, что это -- всем детям. Нет, далеко не всем. Да
и вообще оно не детям, а взрослым. Сегодня в газетах было сообщение о том,
что в Зеленом районе приняли в эксплуатацию новые жилые здания. Вы знаете,
что это за здания? Квартиры по десять комнат. С бассейнами. С двумя
туалетами. Для кого они? А в газетах сообщили об этом как о прекрасном
подарке строителей ибанским трудящимся. С Вами невозможно спорить, говорит
Журналист. Вы не оставляете места для живого. А Вы не спорьте, говорит
Неврастеник. Вспоминайте время от времени о том, что Вы находитесь в
обществе будущего. И потому будьте осторожны.
ПРИНЦИПЫ ОТБОРА
Это действие вашего руководства кажется, по меньшей мере, странным,
говорит Журналист. Ничего странного, говорит Неврастеник. Самая заурядная
глупость. Но не может же быть, чтобы там не было ни одного умного человека,
говорит Журналист. Не может быть, чтобы туда попал умный человек, говорит
Неврастеник. Но почему, спрашивает Журналист. В силу принципов отбора,
говорит Неврастеник. Если в некоторое множество людей будет отбирать только
карликов, уродов, дебилов и т.п., сможете ли Вы в этом множестве обнаружить
хотя бы одного великана, красавца, умника? Когда среди них обнаруживается
индивид, близкий к среднему уровню, он нам кажется исполином и гением только
потому, что мы интуитивно не ожидаем от них ничего подобного. Изымите самого
способного из них из их социальной среды и поживите рядом с ним на обычном
уровне. Вы будете потрясены феноменальной серостью этого человека. Они при
этом производят впечатление только тем, что соприкасались с известными
именами, решениями и акциями, т.е. исключительно как абстракция от ранее
недоступной для общения реальности. Но принципы отбора можно изменить,
говорит Журналист. Попробуйте, говорит Неврастеник. Это ваша страна, вы и
пробуйте, говорит Журналист. Это ваша идея, а не моя, говорит Неврастеник. Я
как житель этой страны знаю, что эти принципы изменить нельзя. Они не во
власти ибанцев. Но есть же точка зрения, согласно которой любая тысяча людей
равноценна любой другой, говорит Журналист. Внутри множества людей одной
категории, говорит Неврастеник. Если не происходит искусственного отбора.
Действительно, любая тысяча начальников данного ранга равноценна любой
другой того же ранга. Но тут этот принцип неприменим. Тут речь идет об
искусственном отборе и эволюции людей при этом условии. У нас считается, что
все люди с интеллектуальной и психической точки зрения примерно одинаковы, и
что мозг с этой точки зрения не эволюционирует. А кто знает, как люди
различаются с этой точки зрения? Кто знает, к каким биологическим
последствиям в эволюции людей приведет систематический отбор в наиболее
привилегированные слои общества тупиц, бездарностей, подхалимов, доносчиков,
трусов и т.п.? Я лично убежден в том, что это не пройдет безнаказанно. Как
люди вроде бы внезапно оказались перед проблемой засорения окружающей среды
и оскудения природных ресурсов, так они однажды так же вроде бы внезапно
окажутся перед проблемой оскудения интеллектуальных и психических потенций
людей, причем -- в гигантских масштабах. И никаким образованием это не
компенсируешь. Если человечество опомнится, что маловероятно, то потребуется
может быть не одно столетие, чтобы вернуть утраченные потенции хотя бы
небольшой части людей путем искусственной их изоляции и охраны. Охранять,
разумеется, будут не их, а от них.
МЕЧТЫ
Если нам удастся удрать, говорил Двурушник, я сына своего устрою
учиться в какое-нибудь самое консервативное заведение. Чтобы никакими
передовыми идеями там не воняло. Отчего бы это? Я же потомок холопов и
крепостных. Просто мы обожрались революционностью, говорит Учитель, и нас от
нес тошнит. Мы на своей шкуре испытали, чем она в конечном итоге
оборачивается.
ЗАКОНЫ ПОЭЗИИ
И что бы там о нас ни говорили, мы, ибанцы, имеем неоспоримые
достоинства, говорит Она. Вот смотри... Не спорю, говорит Он. Мы --
прекрасный народ.
Умен народ ибанский,
Аж завидно, умен.
И стойкостью спартанской
Он в генах наделен.
По доброте душевной
Он учит всех, как жить.
В житухе повседневной
Что нужно есть и пить.
Какие людям книжки
Не велено читать,
Какие ребятишкам
Устои прививать.
Но гегемон-ибанец
Спасаемым на смех
Живет как голодранец
Почти что хуже всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Придумайте утопию. Изложите. И мы ее публично проанализируем. Может быть,
вам это покажется диким, но лишь одна форма утопии в наше время может дать
светлые идеалы. Знаете, какая? Вырожденный случай утопии с пустым множеством
отрицательных свойств действительности. А это значит -- беспощадный анализ
нашей сегодняшней жизни. Без преуменьшений и преувеличений. Без
приукрашивания и приухудшивания. Объективное беспристрастное научное
описание того, что мы такое есть. Ну, вот это -- действительно утопия,
сказал Брат. Кто это способен сделать? Кто это допустит? Это действительно
из области фантазии. А в его словах есть что-то верное, сказал Мазила, когда
Брат умчался на заседание художественного совета на Ибанке. Неужели ты
допускаешь возможность научного описания общества? В наш сверхнаучный век,
сказал Болтун, модно отрицать настоящую науку об обществе. Кстати сказать,
это на руку начальству. И таким вот проходимцам. Но я честно тебе скажу.
Если бы начальство предложило мне для нужд государства построить научную
теорию нашего общества, пусть секретную, я знаю людей, с которыми мы это
сделали бы за пару лет.
ОСТОРОЖНО, ВЫ В БУДУЩЕМ
Я присутствовал на открытии Дворца Детей, говорит Журналист. Прекрасное
здание. Это у вас не отнимешь! Наше правительство не способно на такой
подарок нашим детям! Странные вы люди, говорит Неврастеник. Рождаетесь,
растете и живете в атмосфере здравого смысла, а попадаете к нам -- от него
ни крупицы не остается. Поймите, Вы здесь находитесь в цивилизации нового
типа. Здесь много прекрасного на вид и похожего на настоящее. А притронетесь
-- ядовитые колючки. Вы знаете, во что обошлось это прекрасное здание?
Сколько людей на нем руки нагрели? Сколько паразитов будет кормиться около
этого дела? Какие тут будут кружки? Здесь будет много кружков
изобразительного искусства. Ситуация в нем у нас Вам известна. И даже тысячи
таких дворцов не исправят ее. Но даже не это главное. Вы говорите -- подарок
нашим детям. Можно подумать, что это -- всем детям. Нет, далеко не всем. Да
и вообще оно не детям, а взрослым. Сегодня в газетах было сообщение о том,
что в Зеленом районе приняли в эксплуатацию новые жилые здания. Вы знаете,
что это за здания? Квартиры по десять комнат. С бассейнами. С двумя
туалетами. Для кого они? А в газетах сообщили об этом как о прекрасном
подарке строителей ибанским трудящимся. С Вами невозможно спорить, говорит
Журналист. Вы не оставляете места для живого. А Вы не спорьте, говорит
Неврастеник. Вспоминайте время от времени о том, что Вы находитесь в
обществе будущего. И потому будьте осторожны.
ПРИНЦИПЫ ОТБОРА
Это действие вашего руководства кажется, по меньшей мере, странным,
говорит Журналист. Ничего странного, говорит Неврастеник. Самая заурядная
глупость. Но не может же быть, чтобы там не было ни одного умного человека,
говорит Журналист. Не может быть, чтобы туда попал умный человек, говорит
Неврастеник. Но почему, спрашивает Журналист. В силу принципов отбора,
говорит Неврастеник. Если в некоторое множество людей будет отбирать только
карликов, уродов, дебилов и т.п., сможете ли Вы в этом множестве обнаружить
хотя бы одного великана, красавца, умника? Когда среди них обнаруживается
индивид, близкий к среднему уровню, он нам кажется исполином и гением только
потому, что мы интуитивно не ожидаем от них ничего подобного. Изымите самого
способного из них из их социальной среды и поживите рядом с ним на обычном
уровне. Вы будете потрясены феноменальной серостью этого человека. Они при
этом производят впечатление только тем, что соприкасались с известными
именами, решениями и акциями, т.е. исключительно как абстракция от ранее
недоступной для общения реальности. Но принципы отбора можно изменить,
говорит Журналист. Попробуйте, говорит Неврастеник. Это ваша страна, вы и
пробуйте, говорит Журналист. Это ваша идея, а не моя, говорит Неврастеник. Я
как житель этой страны знаю, что эти принципы изменить нельзя. Они не во
власти ибанцев. Но есть же точка зрения, согласно которой любая тысяча людей
равноценна любой другой, говорит Журналист. Внутри множества людей одной
категории, говорит Неврастеник. Если не происходит искусственного отбора.
Действительно, любая тысяча начальников данного ранга равноценна любой
другой того же ранга. Но тут этот принцип неприменим. Тут речь идет об
искусственном отборе и эволюции людей при этом условии. У нас считается, что
все люди с интеллектуальной и психической точки зрения примерно одинаковы, и
что мозг с этой точки зрения не эволюционирует. А кто знает, как люди
различаются с этой точки зрения? Кто знает, к каким биологическим
последствиям в эволюции людей приведет систематический отбор в наиболее
привилегированные слои общества тупиц, бездарностей, подхалимов, доносчиков,
трусов и т.п.? Я лично убежден в том, что это не пройдет безнаказанно. Как
люди вроде бы внезапно оказались перед проблемой засорения окружающей среды
и оскудения природных ресурсов, так они однажды так же вроде бы внезапно
окажутся перед проблемой оскудения интеллектуальных и психических потенций
людей, причем -- в гигантских масштабах. И никаким образованием это не
компенсируешь. Если человечество опомнится, что маловероятно, то потребуется
может быть не одно столетие, чтобы вернуть утраченные потенции хотя бы
небольшой части людей путем искусственной их изоляции и охраны. Охранять,
разумеется, будут не их, а от них.
МЕЧТЫ
Если нам удастся удрать, говорил Двурушник, я сына своего устрою
учиться в какое-нибудь самое консервативное заведение. Чтобы никакими
передовыми идеями там не воняло. Отчего бы это? Я же потомок холопов и
крепостных. Просто мы обожрались революционностью, говорит Учитель, и нас от
нес тошнит. Мы на своей шкуре испытали, чем она в конечном итоге
оборачивается.
ЗАКОНЫ ПОЭЗИИ
И что бы там о нас ни говорили, мы, ибанцы, имеем неоспоримые
достоинства, говорит Она. Вот смотри... Не спорю, говорит Он. Мы --
прекрасный народ.
Умен народ ибанский,
Аж завидно, умен.
И стойкостью спартанской
Он в генах наделен.
По доброте душевной
Он учит всех, как жить.
В житухе повседневной
Что нужно есть и пить.
Какие людям книжки
Не велено читать,
Какие ребятишкам
Устои прививать.
Но гегемон-ибанец
Спасаемым на смех
Живет как голодранец
Почти что хуже всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119