В газетах пишут, где-то был почти что Робинзон.
А как он в самом деле жил? Не жизнь, кошмарный сон.
И так у всех, кого ни тронь, о ком заходит речь.
И все же самолет -- не конь, а автомат -- не меч.
Напрасно прошлое не тронь,
К чему вся эта речь?
К тому, что самолет -- не конь,
А автомат -- не меч.
Я подозреваю, говорит Балда, что ты сам сочиняешь эти стишки, а
приписываешь дочери, Чепуха, говорит Лапоть. Если бы я сам сочинял такие
стихи, я ни за что не стал бы их сочинять. Взрослые так выдумывать уже не
умеют, говорит Учитель. Взрослые теперь все ужасно умные и образованные. А
для стихов нужен некоторый уровень глупости и необразованности.
Помните старый домишко во дворе ЖОПа, говорит Спекулянтка. Сломали.
Прогресс, говорит Хмырь. Не в этом дело, говорит Спекулянтка. Там жили две
старушки лет под сто каждая. Одну паралич разбил еще лет тридцать назад.
Другая еще ничего, шустрая. Так они отказались выезжать. Пришлось вызывать
милицию. И знаете, почему они не хотели выезжать? Оказывается, параличная
старуха умерла еще двадцать с лишним лет назад. А живая, чтобы получать за
нее пенсию, забальзамировала ее домашними средствами. Да так здорово, что
старуха лежала все двадцать лет, как живая. Молодец, старуха, говорит Хмырь.
Бедняга, говорит Лапоть. С нее же теперь пенсию за двадцать лет высчитывать
будут. Не успеют, говорит Балда. Сдохнет. Да и где она столько денег
возьмет? Пенсия-то копеечная. На папиросы, небось, еле хватало. А уж о
выпивке и думать нечего. Наоборот, говорит Учитель. Теперь эту старуху
определят в пансион для персональнейших пенсионеров и будут беречь как
зеницу ока. Надо же выведать секрет бальзамирования! Нам вождей надо
сохранять для потомства. А научные методы бальзамирования, сами знаете,
чепуха. Вожди гниют. Больше года не выдерживают. А тут -- двадцать лет, и
хоть сейчас на трибуну! Мертвую старуху забрали в Институт Бальзамирования,
говорит Спекулянтка, а живую -- в ООН. Но она не сознается. Боится, что ее
посадят. Так ее же все равно фактически посадили, говорит Девица. К тому же
она вот-вот умрет. Чего же бояться? Привычка, говорит Учитель. У нас даже
посаженные боятся, что их посадят. И умирающие тоже.
Сожительница о чем-то пошепталась со Спекулянткой и вздохнула. Не
горюй, говорит Спекулянтка. Я тебе все устрою. Появилось новое
противозачаточное средство, говорит Девица. Новое, говорит Сожительница, а
мы еще старое не попробовали. Очень эффективное, говорит Хмырь. Бабы
беременеют только через раз, да и то, если мужик приличный попадется. Выдают
только по специальным рецептам с тремя печатями. Или из-под прилавка за
десятикратную плату. Начальство имеет его сколько угодно. Даже собачек своих
кормят. А нашему брату -- шиш с маслом! Идиотизм, говорит Балда. Оно же
копейки стоит, надо думать. Какое людям облегчение было бы! Это не идиотизм,
говорит Учитель, а мудрая политика. Меньше свободы действий людям, больше
скованности и опасений. При чем тут политика, говорит Лапоть. А если бы
таких лекарств не было бы? Тогда была бы просто естественная необходимость,
говорит Учитель. От того, что тела падают на землю, люди не становятся
психопатами. А изобрети средство от падения, сделай его привилегией и дай
знать людям об этом, увидишь, к каким это приведет последствиям. Не горюй,
говорит Спекулянтка. Я тебе этой дряни мешок достану. Я не горюю, говорит
Девица. Я из принципа.
У нас, говорит Балда, начали громить одного действительно крупного
ученого. Громить, говорит Лапоть, вроде теперь не в моде. Почему же, говорит
Учитель. У нас всегда кого-нибудь громят. Меняются лишь формы погрома.
Раньше громили с воплями. Теперь -- тихо, незаметно, бесшумно. Раньше
начальство громило само, теперь оно позволяет это делать всем желающим
снизу. Теперь бить -- значит не защищать. Ты отстал, теперь бить -- значит
защищать, но не настолько сильно, чтобы не били, говорит Балда. Ученого,
которого сейчас у нас бьют, даже хвалят открыто. Иногда премии подкидывают
такие, что даже дураку ясно, что ему конец. По масштабам его идей и
возможностей ему не такая защита нужна. По справедливости ему институт давно
следовало дать, в академики избрать и все такое прочее. А он еле-еле
старшего получил.
Пустяки все это, говорит Спекулянтка. Подумаешь, беда какая -- в
академики не выбрали! Народ не имеет и того, что имеет этот твой
непризнанный гений. Важно, чтобы народ был доволен. Чем больше довольных,
тем лучше. Вот вам и весь секрет истории. А что, говорит Лапоть, она в самом
деле права. Количество довольных роли не играет, говорит Учитель. В конце
концов людей можно сделать довольными насильно или медицинскими средствами.
Проблема не в этом. Проблема -- в рациональных критериях оценки. Важна
степень осознания и удовлетворения, а не бессознательная довольность. А нам,
говорит Лапоть, спустили задание готовить новую речь для Заибана. Причем, не
какую-нибудь, а дающую глубокий научный анализ всех сторон жизни общества.
От нашего сектора выделили опять меня, сволочи.
Если кому рассказать, о чем мы тут трепались, говорит Балда, не
поверят. И правильно сделают, говорит Хмырь. Люди никогда между собою не
говорят о том, о чем говорят, что они об этом говорят, они всегда говорят о
том, о чем никогда не говорят, что они об этом говорят.
Когда свадьба, спрашивает Спекулянтка. Свадьба отменяется, говорит
Участковый. Этой стерве наплевать на то, что я из себя представляю как
человек. Она считает, что я бесперспективен. Бессмысленно искать в
социальном индивиде качества человека как такового, говорит Учитель. Человек
есть социальная позиция, и только. У нас в части был один младший лейтенант.
Он хотел жениться. Но он хотел, чтобы будущая жена полюбила его не за его
высокий чин, а просто как человека. И он тщательно скрывал свое высокое
звание от кандидаток на роль своей супруги. Наконец, нашел то, что искал, и
женился. Как-то раз он спросил свою жену, знала ли она о том, что он не
просто кто-нибудь, а младший лейтенант. Конечно, ответила жена, у тебя же на
роже написано, что на большее тебе нечего надеяться. Ну и что, говорит
Участковый. Ничего, говорит Учитель. Этот болван сделал попытку
застрелиться, но промазал и попал в пса командира роты. После этого служба
для него превратилась в кошмар.
В Газете напечатано, говорит Сожительница, что у нас скоро откроется
школа для одаренных детей. Будут брать с двух лет и всемерно развивать
гениальные способности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119