У нас на деньги
нечего покупать. Как говорили ваши классики, люди, прежде чем заниматься
философией, должны есть, пить и т.д. Жилища нам не нужны -- мы живем в
жилище естественным образом. Одежда нам не требуется. Она нам даже мешает.
Мы ее надеваем в порядке наказания. Еды у нас вдоволь. Мы живем кругом в
еде. От еды податься некуда. Деликатесы разные (крысиные хвостики, например!
Ах, какая прелесть!!) -- так это по особым заслугам. Так что у нас почти все
время свободно от работы. И мы занимаемся тем, что полностью разворачиваем
свои творческие способности. Кто на что способен, тот то и делает. Вот
послушали бы вы нашего Пукалу! Он такие мелодии выпукивает, что дух
захватывает! Такие ноты берет! Что ваши Шаляпины и карузы по сравнению с
ним! Ерунда... Простите, мы, кажется, отвлекаемся в сторону. А как вы
обходитесь без денег, если это не секрет? По-разному, сказал Заперанг-39. В
некоторых учреждениях дирекция совместно с братийным и профсоюзным бюро
утверждает уровень потребностей сотрудников в соответствии с инструкцией, и
в продуктовом распределителе каждый сотрудник получает по своим
потребностям. В других учреждениях выдаются жетоны, похожие на старые
деньги, но играющие принципиально иную роль. Они у нас удостоверяют уровень
потребностей индивида. Есть смешанные формы. Правда, спекулянты и жулики
иногда пытаются восстановить денежную систему, но мы с этим успешно боремся.
Как? Перестаем выпускать продукты, являющиеся предметом спекуляции. Это
очень остроумно, сказал Глапоид.
Потом Заперанг намекнул на то, что ибанское руководство крайне
заинтересовано в том, чтобы получить от подибанцев заем на поднятие
сельского хозяйства и реконструкцию промышленности. Замухрышка намекнул, что
поставит вопрос о режиме максимального благоприятствования. Он уже начал
создавать мощную агентурную сеть в Под-Ибанске, подкупив тамошних
бизнесменов и левых. И бизнесмены стали настаивать на налаживании деловых
отношений. Им пообещали построить завод каки-маки на взаимноневыгодных
условиях.
ЛЕГЕНДА
Мокрый снег белил окопы. Бил в лицо. Глаза слепил.
Сытый лектор в полушубке о грядущем речь вопил.
Он на подвиги и жертвы битый час нас вдохновлял.
По бумажке называя, кто геройство проявлял.
Лектор кончил. И уехал. Командир сказал, пора.
Кто-то выругался смачно. Кто-то запищал, ура.
Что положено, мы взяли. Смертью павших всех зарыв,
Залегли под мокрым снегом, в ожидании застыв.
Только лектор наш знакомый с этим делом не шутил.
Орденов и повышений штук полсотни отхватил.
Своим именем и рожей по газетам замелькал.
И начальником великим надо всеми нами стал.
Мне-то что? Какое дело? Пусть считается -- герой!
Только в голову приходит мне вопрос один порой.
Объясните по науке, происходит это как?
Он же был сачок, подлиза, трус, доносчик и дурак!
ОЧЕРЕДЬ
Статистическое Бюро Ибанского Планирования (Стабиплан) опубликовало
данные о ходе выполнения плана по ширлям-мырлям за прошедший год. Как
всегда, план выполнен досрочно и с перевыполнением на сто процентов.
Особенно отличились хлеборубы Заибанья. Они собирали бы ширли-мырли круглые
сутки, если бы знали, где они посеяли то, что не сеяли, и является ли то,
что не выросло, действительно ширлями-мырлями. Большую группу тружеников
серобурмалиновоговкрапинку золота наградили орденами. Очередь расширили и
укрепили руководящими кадрами. Теперь наша Очередь поднялась на новую
ступень, сказал Заибан в речи без повода. Раньше мы стояли из материального
интереса. А теперь -- из чисто духовного. Раньше у нас преобладала живая
очередь. Теперь наши трудящиеся имеют возможность иногда отлучаться из
очереди по своим надобностям, предупредив сзадистоящего об этом. Так что у
нас обозначился переход к полуживой очереди. Мы обсуждаем проект закона, по
которому члены одной и той же семьи могут сменять друг друга в Очереди по
предъявлении справки с места работы и жительства и характеристики,
заверенной Руководящим Треугольником. Были предложения организовать
предварительную запись в очередь. Но мы считаем это преждевременным. Думаем,
что сначала надо разрешить предварительную запись в список на право записи в
список на предварительную запись в очередь.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Вчера был на банкете у Социолога, сказал Неврастеник. Любопытно.
Конечно, поносили Правдеца, Двурушника, Певца и прочих. Осторожно, конечно.
Как подобает интеллигентам. По принципу: нельзя не признать, но... Или:
такие-сякие, но надо признать, что... Увы, сказал Мазила, в этом есть доля
истины. Ведь правда же, что... Это безнравственно, сказал Болтун.
Безнравственно искать недостатки у таких людей, если они даже имеются на
самом деле. Ты же фронтовик. Ты же знаешь, что кощунственно вспоминать о
том, что парень, прикрывший своим телом твой бросок вперед, мочился в
кровать и иногда ябедничал. Многое из того, что имеешь ты, -- благодаря им.
Благодаря им ты уехал туда и вернулся обратно. И можешь позволить себе
обдумывать наиболее эффективный путь своего последующего творческого
развития. Это не совсем так, сказал Мазила. Кое-чем я обязан и себе. Верно,
сказал Болтун. Но и о тебе говорят примерно то же, что о них. Еще хуже,
сказал Неврастеник. Без всяких но. Так что здесь -- общий случай, а не
индивидуальный факт, сказал Болтун. Как в свое время говорил Певец:
Он смело правду вслух сказал.
И все сполна пожал.
Ты спрятал в сторону глаза.
И плечиком пожал.
А я сказал: Ах, тот? Ловкач!
Сенсации мастак!
А ты добавил: Он стукач!
Иначе как же так?!...
Пустяк, брюзжал интеллигент.
Наив, цедил второй.
Он недопонял наш момент.
Не раскусил наш строй.
А перспективы предлагал?!
Одна другой глупей!
И кое-что он там солгал.
Меж нами, вот ей-ей!
Вот так. Один стряхнет ярмо,
Как мы встаем горой.
Ведь мы дотоле не дерьмо,
Пока Он не герой.
ОППОЗИЦИЯ ЗА РАБОТОЙ
У меня идеальные условия для творческой работы, говорит Учитель. Я
один. Служебные обязанности отнимают у меня пару часов в день. А то и того
меньше. Бумаги -- завались. Литература в моем распоряжении любая. Даже все
секретные материалы в конце концов попадают ко мне. Я их должен жечь.
Никаких предрассудков. Никакой идейной зависимости. Полная свобода. Так что
сиди себе, выдвигай гипотезы, развивай концепции. Но за все время на свободе
я не написал ни строчки. Я даже секретные материалы перестал просматривать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
нечего покупать. Как говорили ваши классики, люди, прежде чем заниматься
философией, должны есть, пить и т.д. Жилища нам не нужны -- мы живем в
жилище естественным образом. Одежда нам не требуется. Она нам даже мешает.
Мы ее надеваем в порядке наказания. Еды у нас вдоволь. Мы живем кругом в
еде. От еды податься некуда. Деликатесы разные (крысиные хвостики, например!
Ах, какая прелесть!!) -- так это по особым заслугам. Так что у нас почти все
время свободно от работы. И мы занимаемся тем, что полностью разворачиваем
свои творческие способности. Кто на что способен, тот то и делает. Вот
послушали бы вы нашего Пукалу! Он такие мелодии выпукивает, что дух
захватывает! Такие ноты берет! Что ваши Шаляпины и карузы по сравнению с
ним! Ерунда... Простите, мы, кажется, отвлекаемся в сторону. А как вы
обходитесь без денег, если это не секрет? По-разному, сказал Заперанг-39. В
некоторых учреждениях дирекция совместно с братийным и профсоюзным бюро
утверждает уровень потребностей сотрудников в соответствии с инструкцией, и
в продуктовом распределителе каждый сотрудник получает по своим
потребностям. В других учреждениях выдаются жетоны, похожие на старые
деньги, но играющие принципиально иную роль. Они у нас удостоверяют уровень
потребностей индивида. Есть смешанные формы. Правда, спекулянты и жулики
иногда пытаются восстановить денежную систему, но мы с этим успешно боремся.
Как? Перестаем выпускать продукты, являющиеся предметом спекуляции. Это
очень остроумно, сказал Глапоид.
Потом Заперанг намекнул на то, что ибанское руководство крайне
заинтересовано в том, чтобы получить от подибанцев заем на поднятие
сельского хозяйства и реконструкцию промышленности. Замухрышка намекнул, что
поставит вопрос о режиме максимального благоприятствования. Он уже начал
создавать мощную агентурную сеть в Под-Ибанске, подкупив тамошних
бизнесменов и левых. И бизнесмены стали настаивать на налаживании деловых
отношений. Им пообещали построить завод каки-маки на взаимноневыгодных
условиях.
ЛЕГЕНДА
Мокрый снег белил окопы. Бил в лицо. Глаза слепил.
Сытый лектор в полушубке о грядущем речь вопил.
Он на подвиги и жертвы битый час нас вдохновлял.
По бумажке называя, кто геройство проявлял.
Лектор кончил. И уехал. Командир сказал, пора.
Кто-то выругался смачно. Кто-то запищал, ура.
Что положено, мы взяли. Смертью павших всех зарыв,
Залегли под мокрым снегом, в ожидании застыв.
Только лектор наш знакомый с этим делом не шутил.
Орденов и повышений штук полсотни отхватил.
Своим именем и рожей по газетам замелькал.
И начальником великим надо всеми нами стал.
Мне-то что? Какое дело? Пусть считается -- герой!
Только в голову приходит мне вопрос один порой.
Объясните по науке, происходит это как?
Он же был сачок, подлиза, трус, доносчик и дурак!
ОЧЕРЕДЬ
Статистическое Бюро Ибанского Планирования (Стабиплан) опубликовало
данные о ходе выполнения плана по ширлям-мырлям за прошедший год. Как
всегда, план выполнен досрочно и с перевыполнением на сто процентов.
Особенно отличились хлеборубы Заибанья. Они собирали бы ширли-мырли круглые
сутки, если бы знали, где они посеяли то, что не сеяли, и является ли то,
что не выросло, действительно ширлями-мырлями. Большую группу тружеников
серобурмалиновоговкрапинку золота наградили орденами. Очередь расширили и
укрепили руководящими кадрами. Теперь наша Очередь поднялась на новую
ступень, сказал Заибан в речи без повода. Раньше мы стояли из материального
интереса. А теперь -- из чисто духовного. Раньше у нас преобладала живая
очередь. Теперь наши трудящиеся имеют возможность иногда отлучаться из
очереди по своим надобностям, предупредив сзадистоящего об этом. Так что у
нас обозначился переход к полуживой очереди. Мы обсуждаем проект закона, по
которому члены одной и той же семьи могут сменять друг друга в Очереди по
предъявлении справки с места работы и жительства и характеристики,
заверенной Руководящим Треугольником. Были предложения организовать
предварительную запись в очередь. Но мы считаем это преждевременным. Думаем,
что сначала надо разрешить предварительную запись в список на право записи в
список на предварительную запись в очередь.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Вчера был на банкете у Социолога, сказал Неврастеник. Любопытно.
Конечно, поносили Правдеца, Двурушника, Певца и прочих. Осторожно, конечно.
Как подобает интеллигентам. По принципу: нельзя не признать, но... Или:
такие-сякие, но надо признать, что... Увы, сказал Мазила, в этом есть доля
истины. Ведь правда же, что... Это безнравственно, сказал Болтун.
Безнравственно искать недостатки у таких людей, если они даже имеются на
самом деле. Ты же фронтовик. Ты же знаешь, что кощунственно вспоминать о
том, что парень, прикрывший своим телом твой бросок вперед, мочился в
кровать и иногда ябедничал. Многое из того, что имеешь ты, -- благодаря им.
Благодаря им ты уехал туда и вернулся обратно. И можешь позволить себе
обдумывать наиболее эффективный путь своего последующего творческого
развития. Это не совсем так, сказал Мазила. Кое-чем я обязан и себе. Верно,
сказал Болтун. Но и о тебе говорят примерно то же, что о них. Еще хуже,
сказал Неврастеник. Без всяких но. Так что здесь -- общий случай, а не
индивидуальный факт, сказал Болтун. Как в свое время говорил Певец:
Он смело правду вслух сказал.
И все сполна пожал.
Ты спрятал в сторону глаза.
И плечиком пожал.
А я сказал: Ах, тот? Ловкач!
Сенсации мастак!
А ты добавил: Он стукач!
Иначе как же так?!...
Пустяк, брюзжал интеллигент.
Наив, цедил второй.
Он недопонял наш момент.
Не раскусил наш строй.
А перспективы предлагал?!
Одна другой глупей!
И кое-что он там солгал.
Меж нами, вот ей-ей!
Вот так. Один стряхнет ярмо,
Как мы встаем горой.
Ведь мы дотоле не дерьмо,
Пока Он не герой.
ОППОЗИЦИЯ ЗА РАБОТОЙ
У меня идеальные условия для творческой работы, говорит Учитель. Я
один. Служебные обязанности отнимают у меня пару часов в день. А то и того
меньше. Бумаги -- завались. Литература в моем распоряжении любая. Даже все
секретные материалы в конце концов попадают ко мне. Я их должен жечь.
Никаких предрассудков. Никакой идейной зависимости. Полная свобода. Так что
сиди себе, выдвигай гипотезы, развивай концепции. Но за все время на свободе
я не написал ни строчки. Я даже секретные материалы перестал просматривать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119