И идут по домам
продолжать трепотню с таким видом, будто они только что были на баррикадах
или, по крайней мере, заявили смелый протест. Видя такое дело, начальство
просит выкинуть из пьесы намеки на некоторые явления ибанской жизни
недавнего прошлого. Теперь пьеса, бичующая язвы капитализма, изображает его
так, будто там ничего подобного нет. Смотрите, говорят теперь зрители.
Репрессий-то у них нет! А у нас? Концлагерей-то у них нет! А у нас? И
разражаются бурными аплодисментами. И идут по домам обсуждать те же
проблемы. А кое-кто из зрителей обдумывает при этом, под каким соусом
посадить Н, чтобы особого шума не было, кого из знакомых зрителей привлечь в
качестве эксперта, а кого -- в качестве свидетеля.
Суть Ибанки, говорил Болтун, состоит в том, что в качестве декабристов
начинают воображать тех, кто ставит разрешенную начальством пьесу о
декабристах, предварительно обсудив постановку на братсобрании и заручившись
одобрением высших идеологических инстанций. А зрители расценивают эту пьесу
и свое участие в ее просмотре как участие в восстании. Это -- явление в
рамках ибанской официальности, желающее, чтобы его воспринимали как нечто
выходящее за эти рамки, но не желающее из-за этого страдать и лишаться благ
жизни.
ЕДИНСТВО
Ты слышал, о чем трепался Однорукий, говорит Учитель. Я его понимаю. Я
сам был в этом котле. Но он не прав. Дело тут не в глупости. Тут серьезнее.
Проблема была действительно банальной. Но именно в этом и заключалась
трудность ее решения. Ее решали сотни умов, а они не могли признать проблему
банальной уже в силу того простого обстоятельства, что сотни умов не могут
возиться с банальной проблемой. Если уж они с проблемой возятся, то она не
банальна. И они ищут небанальное решение проблемы. А тут есть закон, я
установил его и берусь со временем строго обосновать: небанальное решение
банального вопроса есть ошибка. Взгляни с этой точки зрения на
многочисленные акции нашего руководства во внешней и внутренней политике.
Они производят впечатление невероятной тупости. Но это не тупость. Эти
проблемы тщательно продумываются. Среди участников этого продумывания немало
грамотных и умных людей. И все же такой эффект. Почему? Действует мой закон.
Почему они не могут подойти к таким проблемам как к банальным? Это -- другой
вопрос. Это социальный вопрос. Тут действуют уже социальные законы. В
частности, социальная оценка проблемы как важной или не важной не совпадает
с ее гносеологической оценкой как трудной или не трудной. Но в силу
социальных отношений важная проблема оценивается и как гносеологически
трудная. Она имеет высокий социальный ранг. И по ее чину ей положено
определенное число решателей, причем -- решателей определенного ранга. А раз
складывается группа решателей высокого ранга, проблема начинает
рассматриваться как адекватная ей. Ошибка неизбежна как социальное явление.
Вот в чем штука. Превосходная идея, говорит Крикун. Ерунда, говорит
Сотрудник. Просто каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. Я
участвовал в этом бою, говорит Учитель. Тогда я, кстати сказать, был в штабе
армии и вместе с другими офицерами предлагал банальное, но правильное
решение. И чем это кончилось, спросил Сослуживец. Отчислили в часть на
должность командира взвода, сказал Учитель.
ГОСУДАРСТВО
Известны различные способы воспроизводства власти, говорил Клеветник.
Наследование по рождению, наследование по завещанию, узурпация, выборы и
другие. Какова с этой точки зрения ибанская государственность? Хотя ее
усиленно пытаются представить как выборную, она таковой, на самом деле, не
является. Выборы здесь -- спектакль, маскирующий полное отсутствие
фактической выборности. Поскольку суть спектакля всем известна, то они
становятся одной из официально учрежденных и привычных форм ложного
поведения. Что это за выборы, если избирателям навязывают заранее
назначенного свыше человека, к тому же единственного. Суть дела не
изменится, если будут назначать двух и более человек, предлагая выбрать из
них одного. Все равно это будет насильно навязанная свыше кандидатура.
Выборы здесь суть лишь демонстрация лояльности по отношению к невыборной
самодовлеющей власти, фиктивны выборы и в случае выборов братийных органов.
Хотя здесь порой и разгораются страсти, возникают конфликты, отводят
намеченных кандидатов и выдвигают новых, это идет в рамках дозволенного
свыше. В противном случае строптивым вправляют мозги. Тем более сами по себе
избранные в органы власти лица никакой реальной властью не обладают. Властью
обладают лишь вторично выбранные лица и органы. А уж их предустановленный
характер очевиден с самого начала. Второплановые работники аппарата власти
не избираются даже по видимости. А начиная со второй ступени иерархии власти
отбор в систему власти производится полностью независимо от рядовых граждан
вообще и от членов Братии в том числе. Последние отбираются, но не отбирают
сами, пока не добрались до ячеек в системе власти, позволяющих им принимать
участие в отборе других.
Воспроизводство ибанской системы власти производится как чисто деловая
замена отдельных клеточек стабильной ткани власти, сложившейся раз и
навсегда. Сама власть здесь есть дело, главное дело, дело по преимуществу и
в собственном смысле слова. Воспроизводство власти есть часть этого дела.
Специальные профессионалы-властители решают, какие именно лица должны быть
отобраны для тех или иных ячеек власти. То, что внутри отбирающей группы
возможны различные мнения и конфликты, положения не меняет. Любая социальная
группа, даже имеющая целью приведение мнений к единству и ликвидацию
конфликтов, как социальное явление обретает все качества группы вообще, в
том числе -- расколы и конфликты. Способом воспроизводства власти здесь так
или иначе остается не выбор снизу, а отбор сверху, совершаемый как деловая
операция.
Имеется иерархия отбора. Высшие ее ступени накладываются на социальную
и хозяйственную иерархию так, что практически их разделить невозможно. Одни
и те же лица, как правило, фигурируют в этих различных планах власти
общества. Лишь сравнительно небольшая группа лиц в чистом виде выступает как
власть. Но разделение можно произвести в абстракции, взяв за основу,
например, способ назначения на должности. Ни один директор завода,
института, магазина и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
продолжать трепотню с таким видом, будто они только что были на баррикадах
или, по крайней мере, заявили смелый протест. Видя такое дело, начальство
просит выкинуть из пьесы намеки на некоторые явления ибанской жизни
недавнего прошлого. Теперь пьеса, бичующая язвы капитализма, изображает его
так, будто там ничего подобного нет. Смотрите, говорят теперь зрители.
Репрессий-то у них нет! А у нас? Концлагерей-то у них нет! А у нас? И
разражаются бурными аплодисментами. И идут по домам обсуждать те же
проблемы. А кое-кто из зрителей обдумывает при этом, под каким соусом
посадить Н, чтобы особого шума не было, кого из знакомых зрителей привлечь в
качестве эксперта, а кого -- в качестве свидетеля.
Суть Ибанки, говорил Болтун, состоит в том, что в качестве декабристов
начинают воображать тех, кто ставит разрешенную начальством пьесу о
декабристах, предварительно обсудив постановку на братсобрании и заручившись
одобрением высших идеологических инстанций. А зрители расценивают эту пьесу
и свое участие в ее просмотре как участие в восстании. Это -- явление в
рамках ибанской официальности, желающее, чтобы его воспринимали как нечто
выходящее за эти рамки, но не желающее из-за этого страдать и лишаться благ
жизни.
ЕДИНСТВО
Ты слышал, о чем трепался Однорукий, говорит Учитель. Я его понимаю. Я
сам был в этом котле. Но он не прав. Дело тут не в глупости. Тут серьезнее.
Проблема была действительно банальной. Но именно в этом и заключалась
трудность ее решения. Ее решали сотни умов, а они не могли признать проблему
банальной уже в силу того простого обстоятельства, что сотни умов не могут
возиться с банальной проблемой. Если уж они с проблемой возятся, то она не
банальна. И они ищут небанальное решение проблемы. А тут есть закон, я
установил его и берусь со временем строго обосновать: небанальное решение
банального вопроса есть ошибка. Взгляни с этой точки зрения на
многочисленные акции нашего руководства во внешней и внутренней политике.
Они производят впечатление невероятной тупости. Но это не тупость. Эти
проблемы тщательно продумываются. Среди участников этого продумывания немало
грамотных и умных людей. И все же такой эффект. Почему? Действует мой закон.
Почему они не могут подойти к таким проблемам как к банальным? Это -- другой
вопрос. Это социальный вопрос. Тут действуют уже социальные законы. В
частности, социальная оценка проблемы как важной или не важной не совпадает
с ее гносеологической оценкой как трудной или не трудной. Но в силу
социальных отношений важная проблема оценивается и как гносеологически
трудная. Она имеет высокий социальный ранг. И по ее чину ей положено
определенное число решателей, причем -- решателей определенного ранга. А раз
складывается группа решателей высокого ранга, проблема начинает
рассматриваться как адекватная ей. Ошибка неизбежна как социальное явление.
Вот в чем штука. Превосходная идея, говорит Крикун. Ерунда, говорит
Сотрудник. Просто каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. Я
участвовал в этом бою, говорит Учитель. Тогда я, кстати сказать, был в штабе
армии и вместе с другими офицерами предлагал банальное, но правильное
решение. И чем это кончилось, спросил Сослуживец. Отчислили в часть на
должность командира взвода, сказал Учитель.
ГОСУДАРСТВО
Известны различные способы воспроизводства власти, говорил Клеветник.
Наследование по рождению, наследование по завещанию, узурпация, выборы и
другие. Какова с этой точки зрения ибанская государственность? Хотя ее
усиленно пытаются представить как выборную, она таковой, на самом деле, не
является. Выборы здесь -- спектакль, маскирующий полное отсутствие
фактической выборности. Поскольку суть спектакля всем известна, то они
становятся одной из официально учрежденных и привычных форм ложного
поведения. Что это за выборы, если избирателям навязывают заранее
назначенного свыше человека, к тому же единственного. Суть дела не
изменится, если будут назначать двух и более человек, предлагая выбрать из
них одного. Все равно это будет насильно навязанная свыше кандидатура.
Выборы здесь суть лишь демонстрация лояльности по отношению к невыборной
самодовлеющей власти, фиктивны выборы и в случае выборов братийных органов.
Хотя здесь порой и разгораются страсти, возникают конфликты, отводят
намеченных кандидатов и выдвигают новых, это идет в рамках дозволенного
свыше. В противном случае строптивым вправляют мозги. Тем более сами по себе
избранные в органы власти лица никакой реальной властью не обладают. Властью
обладают лишь вторично выбранные лица и органы. А уж их предустановленный
характер очевиден с самого начала. Второплановые работники аппарата власти
не избираются даже по видимости. А начиная со второй ступени иерархии власти
отбор в систему власти производится полностью независимо от рядовых граждан
вообще и от членов Братии в том числе. Последние отбираются, но не отбирают
сами, пока не добрались до ячеек в системе власти, позволяющих им принимать
участие в отборе других.
Воспроизводство ибанской системы власти производится как чисто деловая
замена отдельных клеточек стабильной ткани власти, сложившейся раз и
навсегда. Сама власть здесь есть дело, главное дело, дело по преимуществу и
в собственном смысле слова. Воспроизводство власти есть часть этого дела.
Специальные профессионалы-властители решают, какие именно лица должны быть
отобраны для тех или иных ячеек власти. То, что внутри отбирающей группы
возможны различные мнения и конфликты, положения не меняет. Любая социальная
группа, даже имеющая целью приведение мнений к единству и ликвидацию
конфликтов, как социальное явление обретает все качества группы вообще, в
том числе -- расколы и конфликты. Способом воспроизводства власти здесь так
или иначе остается не выбор снизу, а отбор сверху, совершаемый как деловая
операция.
Имеется иерархия отбора. Высшие ее ступени накладываются на социальную
и хозяйственную иерархию так, что практически их разделить невозможно. Одни
и те же лица, как правило, фигурируют в этих различных планах власти
общества. Лишь сравнительно небольшая группа лиц в чистом виде выступает как
власть. Но разделение можно произвести в абстракции, взяв за основу,
например, способ назначения на должности. Ни один директор завода,
института, магазина и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119