Наконец Майкл добрался до последнего абзаца, который показался ему до обидного коротким.
«Если со мной, – писал сэр Уильям, – не дай Бог, что-нибудь случится и я не вернусь, будь готов, мой мальчик, взять на себя всю ответственность за себя и за всю нашу семью. Помни мои наставления и прилежно изучай тех философов, о которых рассказывают тебе твои учителя. Следуй наставлениям бородатых мужей, и они укажут тебе путь истины. Да хранит тебя Всевышний, да раскинет он свой по кров над замком Рослин! Твой любящий отец».
Взглянув на стоящие под письмом подпись сэра Уильяма и дату, Майкл поднял глаза на брата.
– Теперь я понимаю, Генри, – почтительно сказал он, – почему ты не хотел показывать мне это письмо… А вот почему ты считаешь, что оно может быть нам чем-то полезно, мне не ясно…
Пока Майкл молча читал письмо, Изобел с трудом сдерживала любопытство, но при последней реплике Майкла все же не выдержала.
– Так что же в этом письме? – сорвалось с ее губ прежде, чем она смогла остановить себя.
Губы Майкла дрогнули, и Изобел поспешила добавить:
– Если, конечно, сэр Генри не возражает, чтобы я… – Генри прищурился.
– Ну разве что последний абзац…
– Верно, – согласился Майкл, – достаточно последнего абзаца. Возможно, именно в нем и заключен ключ к загадке. Пусть теперь Изобел скажет, есть там этот ключ или нет…
Когда Майкл прочитал последний абзац письма вслух, Изобел попросила повторить его еще раз.
– Не знаю… – Она помолчала. – Единственное, за что здесь можно зацепиться, – это фраза «следуй пути истины»…
Генри поспешно поднялся с подоконника.
– Почему-то мысль об этой фразе только сейчас пришла мне на ум. Неужели у отца было предчувствие скорой смерти?
– Возможно, – откликнулся Майкл. – Отец знал, что ему предстоит участвовать в сражении, и понимал, что, если он умрет, секрет погибнет вместе с ним, если только он не поделится им с тобой…
– Если ваш отец действительно знал какой-то секрет, который в свое время передал ему его отец, он, думаю, вряд ли стал бы подвергать свою жизнь опасности, не позаботившись о том, чтобы оставить секрет одному из сыновей… – заметила Изобел.
Майкл задумчиво покачал головой:
– А что, если наш дед не успел передать секрет до того, как отправился в Святую землю с сердцем Роберта Брюса?
– Ну нет, – возразил Генри, – я уверен, что отец знал секрет. В конце концов, ты же сам только что рассказал мне, что, если верить документам, дед вызвался предоставить тамплиерам убежище здесь, в Шотландии. Если он принял на себя ответственность за такую великую ценность, как сокровища тамплиеров, наверняка он сообщил об этом нашему отцу, и отец не раз намекал нам на это.
Майкл кивнул:
– Изобел права: отец нашел бы способ передать секрет нам, но, возможно, он хотел, чтобы ты, Генри, узнал о секрете от кого-то другого – того, кому он доверял и кто, возможно, помогал ему спрятать сокровища…
– Тогда, – пожал плечами Генри, – к сегодняшнему дню я так или иначе узнал бы секрет. В конце концов, сейчас мне уже тридцать четыре года, и я вот уже двадцать лет глава клана…
– Может быть, этот человек внезапно умер и не успел вам его передать? – предположила Изобел.
– В таком случае мы снова возвращаемся к этому письму. Если не ошибаюсь, Генри, перед нами единственное письмо отца, адресованное непосредственно тебе, – во всяком случае, других среди его бумаг я не видел. Или другие все-таки есть?
– Нет. – Судя по виду Генри, вопрос брата его весьма удивил. – Обычно отец если и давал мне какие-нибудь указания, то в письмах, адресованных маме; чаще же всего он не писал писем, когда был в отлучке, а передавал свои указания устно через странствующих монахов, направлявшихся в наши края, причем среди документов отца я не видел ни одного послания, адресованного кому-то лично.
– Странно, – произнес Майкл, – но я абсолютно не помню, какие отношения были у отца с матерью. Впрочем, я тогда был слишком мал, но не ты ли, брат, говорил, что они сейчас представляются тебе довольно натянутыми?
– Возможно, – Генри прищелкнул пальцами, – существует еще кто-то, кому известен этот секрет – или часть секрета. Как бы то ни было, брат, письмо, которое ты сейчас держишь в руках, – единственное наставление отца, адресованное непосредственно мне, которое нам с тобой удалось обнаружить. Странно, что до сих пор это не приходило мне в голову…
Майкл вскинул брови.
– Очевидно, – предположил он, – до сих пор мы искали официальные указания отца, но, возможно, отец надеялся, что не умрет, не успев передать секрет тебе лично.
Генри нахмурился:
– Вероятно, нам стоит тщательнее исследовать письмо. Как правильно заметила леди Изобел, в письме действительно есть слова о тропе истины, и это единственные указания подобного рода, оставшиеся после отца.
– Может быть, – предложила Изобел, – следует снять копию с последних строк письма?
– Не думаю, – возразил Майкл, – я и так уже успел запомнить их наизусть. Все эти годы Генри носил письмо при себе – пусть носит и дальше. Чем больше лишних копий, тем больше риск для нас.
Изобел кивнула.
– Я прочту только последний абзац, сэр! – обратилась она к Генри, и тот кинул взгляд на Майкла.
– Ты можешь доверять ей, брат, – Майкл чуть заметно кивнул, – иначе я вообще не начал бы этот разговор в ее присутствии.
– Признаться, – произнес Генри, – мне нелегко согласиться с этим, но, поскольку Уолдрон знает едва ли не больше, чем мы, о чем недвусмысленно дал нам понять, то леди Изобел уже впутана в это дело. Передай ей письмо, Майкл!
Майкл протянул письмо, и Изобел напрягла все силы, чтобы запомнить наизусть последний абзац послания, а когда она закончила, ей внезапно пришла в голову новая идея.
– Скажите, сэр Генри, у вашего отца был любимый философ?
Генри пожал плечами:
– Боюсь, этого я не знаю.
– Гектор и тетя Юфимия любят Публия Сируса, – вспомнила Изобел. – Если не ошибаюсь, оба афоризма, которые приводит ваш отец в этом письме, принадлежат ему. Но тетя Юфимия упоминала и других римских философов.
Генри и Майкл молча переглянулись.
– Перестаньте разговаривать без слов! – обиделась Изобел. – Кстати, Майкл, ты и с сэром Хьюго порой разговариваешь без слов… Это просто некрасиво!
Генри усмехнулся:
– Точь-в-точь как моя мать! Она говорит, что мы с Майклом все время переглядываемся. Что ж, прошу меня извинить. Что до философии, мы с Майклом изучали огромное количество философов, и далеко не все они римляне. Отец, полагаю, тоже их знал.
– Неужели в мире было столько философов? – удивилась Изобел.
– Да, не одна сотня. Вообще-то многое из того, что мы когда-то изучали, смутило бы тебя, потому что Римская церковь считает это ересью.
– Я в этом слабо разбираюсь, – прищурилась Изобел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79