Если бы моей целью было убить тебя, твои останки давно были бы брошены на съедение собакам. И продолжал, откашлявшись:
– Оставим в покое Габалауи и Саадаллу. Поговорим лучше о твоем оружии, что оно собой представляет? Арафа поглядел на управляющего ясными глазами.
– Это волшебная бутылка!
– Волшебная? – с сомнением переспросил тот. – Объясни получше.
Впервые за время разговора Арафа обрел какую-то уверенность. Он спокойно пояснил:
– Язык волшебства понимают лишь те, кто знает его тайны.
– Значит, ты не откроешь мне этих тайн, даже если я пообещаю тебе полную безопасность?
Арафа внутренне рассмеялся, но сказал с серьезным видом:
– Я не обманываю тебя. Управляющий задумался, потом спросил:
– Сколько у тебя этих бутылок?
– Сейчас нет ни одной.
– Врешь, змееныш! – Управляющий даже заскрежетал зубами от злости.
– Обыщи мой дом, – предложил Арафа, – и ты убедишься, что я говорю правду.
– А ты можешь делать их?
– Разумеется!
Кадри в волнении стиснул кулаки.
– Я хочу, чтобы у меня их было много.
– У тебя будет их столько, сколько пожелаешь. Впервые они посмотрели друг на друга понимающим взглядом, и Арафа смело сказал:
– Мой господин намерен избавиться от проклятых футувв?
Странное выражение промелькнуло в глазах Кадри.
– Скажи-ка мне, что все-таки побудило тебя нарушить неприкосновенность Большого дома?
– Обыкновенное любопытство, – просто ответил Арафа. – Но я стал невольным виновником смерти слуги, и это разрушило все мои планы.
– Ты стал виновником смерти великого человека! – напомнил Кадри.
– Мое сердце разрывается от горя и раскаяния!
– Если бы нам дано было прожить столько, сколько прожил он, – пожал плечами управляющий.
«Подлый лицемер! Тебя волнует лишь имение», – подумал Арафа, а вслух сказал:
– Да продлит Аллах твои дни. А управляющий продолжал расспрашивать:
– Значит, ты проник в Большой дом лишь из любопытства?
– Да.
– А зачем убил Саадаллу?
– Потому что, как и ты, я хочу избавиться от всех футувв.
– Они узаконенное зло, – улыбнулся Кадри, – но ты вправе ненавидеть их за то, что они присваивают себе доходы от имения.
– Истинно так, господин мой.
– Ты можешь разбогатеть так, как тебе и не снилось, – многозначительно проговорил управляющий.
– Другой цели у меня нет, – лицемерно согласился Арафа.
– Зачем тебе надрываться из-за каких-то миллимов? Спокойно занимайся своим волшебством под моим покровительством, и у тебя будет все, что пожелаешь.
105.
Они сидели втроем на тахте, и Арафа пересказывал свой разговор с управляющим. Аватыф и Ханаш слушали его, затаив дыхание, с волнением и страхом. Закончил Арафа такими словами:
– У нас нет выбора. Саадалла еще не похоронен. Если мы не примем предложение, нас ждет смерть.
– А если бежать? – предложила Аватыф.
– Он не даст нам убежать. За нами следят во все глаза.
– Отдавшись в его руки, мы тоже не будем в безопасности.
Арафа не ответил жене, хотя слова ее совпадали с его мыслями. Он обернулся к Ханашу.
– А ты что молчишь? Серьезно и печально Ханаш заговорил:
– Когда мы вернулись на нашу улицу, у нас были простые и скромные мечты. Потом все переменилось. У тебя родились огромные планы, и ты заставил нас поверить в них. Вначале я был против твоих замыслов, но все-таки помогал тебе без колебаний. Постепенно я сам в них поверил, и моей единственной мечтой стала мечта нашей улицы о счастье и избавлении от зла. Сегодня ты неожиданно предлагаешь нам новый план. Согласившись на него, мы превратимся в орудие порабощения нашей улицы, страшное орудие, с которым нельзя бороться и которое невозможно уничтожить. С футуввой все-таки можно бороться, его можно убить.
– К тому же, – добавила Аватыф, – мы и сами не будем в безопасности. Управляющий получит от тебя все, что ему нужно, а потом придумает способ разделаться с тобой, как сейчас он собирается разделаться с футуввами.
В глубине души Арафа был согласен с ними, те же мысли мучили его беспрестанно. Но он убежденно сказал:
– Я сделаю так, что он всегда будет нуждаться в моем волшебстве!
– В лучшем случае, – ответила Аватыф, – ты станешь его новым футуввой.
– Именно так, – подтвердил Ханаш, – футуввой, оружие которого не палки, а бутылки. Вспомни, как он относится к футуввам, и ты поймешь, что тебя ждет.
– Прекрасно! – в сердцах воскликнул Арафа. – Можно подумать, что я алчный честолюбец, а вы благочестивые скромники, поверившие мне как святому. Можно подумать, что я не проводил ночи напролет в дальней комнате, не подвергал опасности свою жизнь! И все это ради блага нашей улицы! Если вы отказываетесь принять предложение, так скажите, что делать!
Он смотрел на них с вызовом, Оба молчали. Его мучила боль, и мир представлялся ему кошмаром. Все испытания, выпавшие на его долю, он воспринимал как кару за смерть деда, и это увеличивало его страдания. Аватыф в полном отчаянии шепнула:
– Надо бежать!
– Но как?!
– Не знаю, но тебе это будет не труднее, чем проникнуть в дом Габалауи.
– Управляющий ждет нас, за нами следят, что можно придумать?
Наступило молчание. Ужасное молчание, подобное безмолвию могилы, в которой покоился Габалауи.
Ханаш вздохнул и, словно прося прощения у кого-то, сказал:
– У нас нет выбора. Оба прошли в заднюю комнату и принялись набивать стоявшие там бутылки песком и осколками стекла.
– Нам следует, – заметил Арафа, – договориться об условных знаках, которыми мы будем записывать результаты наших опытов. Мы заведем секретную тетрадь и станем все заносить в нее, чтобы в случае моей смерти наши усилия не пропали даром. Я хочу, чтобы ты овладел всеми тайнами волшебства. Мы не знаем, что готовит нам судьба.
Они старательно продолжали работать, но Арафа заметил нахмуренные брови Ханаша и решил открыть ему свои намерения.
– Этими бутылками мы уничтожим футувв, – объяснил он.
– Это не принесет пользы ни нам, ни нашей улице! – возразил Ханаш.
Не переставая работать, Арафа стал убеждать Ханаша:
– Видно, истории поэтов тебя ничему не научили. Если в прошлом были люди, подобные Габалю, Рифаа и Касему, то отчего в будущем не могут появиться такие же?
– Были времена, когда я считал тебя похожим на них. Арафа сухо засмеялся.
– А когда я потерпел поражение, ты перестал так думать?
Ханаш промолчал.
– Я не буду походить на них по крайней мере в одном. У них были на нашей улице последователи. Меня же никто не понимает. Касем мог привлечь человека на свою сторону одним ласковым словом. Мне же требуются долгие годы для того, чтобы обучить одного человека своему ремеслу и сделать из него последователя.
Он закончил набивать бутылку, закупорил ее и, подставив под свет фонаря, сказал, любуясь делом своих рук:
– Сегодня она устрашает сердца и наносит раны, а завтра может стать орудием убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– Оставим в покое Габалауи и Саадаллу. Поговорим лучше о твоем оружии, что оно собой представляет? Арафа поглядел на управляющего ясными глазами.
– Это волшебная бутылка!
– Волшебная? – с сомнением переспросил тот. – Объясни получше.
Впервые за время разговора Арафа обрел какую-то уверенность. Он спокойно пояснил:
– Язык волшебства понимают лишь те, кто знает его тайны.
– Значит, ты не откроешь мне этих тайн, даже если я пообещаю тебе полную безопасность?
Арафа внутренне рассмеялся, но сказал с серьезным видом:
– Я не обманываю тебя. Управляющий задумался, потом спросил:
– Сколько у тебя этих бутылок?
– Сейчас нет ни одной.
– Врешь, змееныш! – Управляющий даже заскрежетал зубами от злости.
– Обыщи мой дом, – предложил Арафа, – и ты убедишься, что я говорю правду.
– А ты можешь делать их?
– Разумеется!
Кадри в волнении стиснул кулаки.
– Я хочу, чтобы у меня их было много.
– У тебя будет их столько, сколько пожелаешь. Впервые они посмотрели друг на друга понимающим взглядом, и Арафа смело сказал:
– Мой господин намерен избавиться от проклятых футувв?
Странное выражение промелькнуло в глазах Кадри.
– Скажи-ка мне, что все-таки побудило тебя нарушить неприкосновенность Большого дома?
– Обыкновенное любопытство, – просто ответил Арафа. – Но я стал невольным виновником смерти слуги, и это разрушило все мои планы.
– Ты стал виновником смерти великого человека! – напомнил Кадри.
– Мое сердце разрывается от горя и раскаяния!
– Если бы нам дано было прожить столько, сколько прожил он, – пожал плечами управляющий.
«Подлый лицемер! Тебя волнует лишь имение», – подумал Арафа, а вслух сказал:
– Да продлит Аллах твои дни. А управляющий продолжал расспрашивать:
– Значит, ты проник в Большой дом лишь из любопытства?
– Да.
– А зачем убил Саадаллу?
– Потому что, как и ты, я хочу избавиться от всех футувв.
– Они узаконенное зло, – улыбнулся Кадри, – но ты вправе ненавидеть их за то, что они присваивают себе доходы от имения.
– Истинно так, господин мой.
– Ты можешь разбогатеть так, как тебе и не снилось, – многозначительно проговорил управляющий.
– Другой цели у меня нет, – лицемерно согласился Арафа.
– Зачем тебе надрываться из-за каких-то миллимов? Спокойно занимайся своим волшебством под моим покровительством, и у тебя будет все, что пожелаешь.
105.
Они сидели втроем на тахте, и Арафа пересказывал свой разговор с управляющим. Аватыф и Ханаш слушали его, затаив дыхание, с волнением и страхом. Закончил Арафа такими словами:
– У нас нет выбора. Саадалла еще не похоронен. Если мы не примем предложение, нас ждет смерть.
– А если бежать? – предложила Аватыф.
– Он не даст нам убежать. За нами следят во все глаза.
– Отдавшись в его руки, мы тоже не будем в безопасности.
Арафа не ответил жене, хотя слова ее совпадали с его мыслями. Он обернулся к Ханашу.
– А ты что молчишь? Серьезно и печально Ханаш заговорил:
– Когда мы вернулись на нашу улицу, у нас были простые и скромные мечты. Потом все переменилось. У тебя родились огромные планы, и ты заставил нас поверить в них. Вначале я был против твоих замыслов, но все-таки помогал тебе без колебаний. Постепенно я сам в них поверил, и моей единственной мечтой стала мечта нашей улицы о счастье и избавлении от зла. Сегодня ты неожиданно предлагаешь нам новый план. Согласившись на него, мы превратимся в орудие порабощения нашей улицы, страшное орудие, с которым нельзя бороться и которое невозможно уничтожить. С футуввой все-таки можно бороться, его можно убить.
– К тому же, – добавила Аватыф, – мы и сами не будем в безопасности. Управляющий получит от тебя все, что ему нужно, а потом придумает способ разделаться с тобой, как сейчас он собирается разделаться с футуввами.
В глубине души Арафа был согласен с ними, те же мысли мучили его беспрестанно. Но он убежденно сказал:
– Я сделаю так, что он всегда будет нуждаться в моем волшебстве!
– В лучшем случае, – ответила Аватыф, – ты станешь его новым футуввой.
– Именно так, – подтвердил Ханаш, – футуввой, оружие которого не палки, а бутылки. Вспомни, как он относится к футуввам, и ты поймешь, что тебя ждет.
– Прекрасно! – в сердцах воскликнул Арафа. – Можно подумать, что я алчный честолюбец, а вы благочестивые скромники, поверившие мне как святому. Можно подумать, что я не проводил ночи напролет в дальней комнате, не подвергал опасности свою жизнь! И все это ради блага нашей улицы! Если вы отказываетесь принять предложение, так скажите, что делать!
Он смотрел на них с вызовом, Оба молчали. Его мучила боль, и мир представлялся ему кошмаром. Все испытания, выпавшие на его долю, он воспринимал как кару за смерть деда, и это увеличивало его страдания. Аватыф в полном отчаянии шепнула:
– Надо бежать!
– Но как?!
– Не знаю, но тебе это будет не труднее, чем проникнуть в дом Габалауи.
– Управляющий ждет нас, за нами следят, что можно придумать?
Наступило молчание. Ужасное молчание, подобное безмолвию могилы, в которой покоился Габалауи.
Ханаш вздохнул и, словно прося прощения у кого-то, сказал:
– У нас нет выбора. Оба прошли в заднюю комнату и принялись набивать стоявшие там бутылки песком и осколками стекла.
– Нам следует, – заметил Арафа, – договориться об условных знаках, которыми мы будем записывать результаты наших опытов. Мы заведем секретную тетрадь и станем все заносить в нее, чтобы в случае моей смерти наши усилия не пропали даром. Я хочу, чтобы ты овладел всеми тайнами волшебства. Мы не знаем, что готовит нам судьба.
Они старательно продолжали работать, но Арафа заметил нахмуренные брови Ханаша и решил открыть ему свои намерения.
– Этими бутылками мы уничтожим футувв, – объяснил он.
– Это не принесет пользы ни нам, ни нашей улице! – возразил Ханаш.
Не переставая работать, Арафа стал убеждать Ханаша:
– Видно, истории поэтов тебя ничему не научили. Если в прошлом были люди, подобные Габалю, Рифаа и Касему, то отчего в будущем не могут появиться такие же?
– Были времена, когда я считал тебя похожим на них. Арафа сухо засмеялся.
– А когда я потерпел поражение, ты перестал так думать?
Ханаш промолчал.
– Я не буду походить на них по крайней мере в одном. У них были на нашей улице последователи. Меня же никто не понимает. Касем мог привлечь человека на свою сторону одним ласковым словом. Мне же требуются долгие годы для того, чтобы обучить одного человека своему ремеслу и сделать из него последователя.
Он закончил набивать бутылку, закупорил ее и, подставив под свет фонаря, сказал, любуясь делом своих рук:
– Сегодня она устрашает сердца и наносит раны, а завтра может стать орудием убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119