Данное утверждение может
быть выражено в более общей форме следующим
образом: всякое проявление власти человека над чело-
веком, которое не вызвано крайней необходимо-
стью, - тирания. Таким образом, право верховной
власти наказывать за преступления основано на необ-
ходимости защищать вверенное ей общественное
благо от узурпации его частными лицами. И чем
69
больше обеспечивается священное и нерушимое пра-
во на безопасность, чем надежнее гарантия свободы
граждан со стороны государства, тем наказание справед-
ливее. И если мы обратимся к природе человека, то об-
наружим, что в ней заложены те же основные принци-
пы, которые подтверждают неотъемлемость права вер-
ховной власти наказывать за преступления. Нельзя наде-
яться на существенное улучшение морали, если полити-
ка, проводимая в нравственной сфере, не опирается на
вечные чувства, присущие человеческой природе. И лю-
бой закон, идущий вразрез с этими чувствами, неизбеж-
но столкнется с противодействием, которое в конце
концов окажется сильнее, подобно тому, как меньшая,
но постоянно действующая сила в теле одолевает мощ-
ный, но сообщенный ему извне единичный импульс
Еще ни один человек не пожертвовал безвозмезд-
но даже частицей собственной свободы исключитель
но ради общественного блага. О подобных химерах
пишут только в романах. В действительности же, если
бы у каждого из нас была такая возможность, то мы
пожелали бы, чтобы договоры обязывали других, но
не нас. Каждый мнит себя центром Вселенной.
Увеличение человеческого рода, незначительное са-
мо по себе, но слишком превышающее возможно-
сти, которыми располагала невозделанная бесплодная
и дикая природа для удовлетворения растущих чело-
веческих потребностей, привело к объединению пер-
вых дикарей. Первые объединения неизбежно повлек-
ли за собой образование последующих, им противо-
стоящих. И тем самым состояние войны между ин-
дивидами переросло в войну между народами.
Таким образом, лишь необходимость заставляла
людей поступаться частью своей личной свободы. Ясно,
что при этом каждый старался жертвовать государству
лишь тот необходимый минимум своей свободы, кото-
рый был достаточен, чтобы побудить других защищать
его. Совокупность этих минимальных долей и составля-
ет право наказания. Все, что сверх того, - злоупотребле-
ние, а не правосудие, лишь свершенное действие, но
еще не право. Заметьте, что слово "право" не противо-
речит слову "сила". Первое является скорее одним из
тех проявлений второго, которое наиболее полезно
большинству. Под справедливостью же я понимаю ту
необходимую связь, благодаря которой поддерживает-
ся единство отдельных частных интересов и без кото-
рой произошел бы возврат к первобытному дообщест-
венному состоянию. Всякое наказание, выходящее за
рамки необходимости сохранять эту связь, является не-
справедливым уже по самой своей природе. Не следует
приписывать слову "справедливость" черты осязаемой
реальности, видеть в нем некую физическую силу или
предмет материального мира. Оно просто служит для
выражения способа, с помощью которого достигается
понимание между людьми, способа, обладающего неог-
раниченным воедействием на счастье каждого. При
этом я не имею в виду справедливость, исходящую от
Бога и непосредственно относящуюся к его праву ка-
рать и миловать в будущей жизни.
///выводы
> ервыи вывод, который следует из изложенных
принципов, заключается в том, что наказания за пре-
ступления могут быть установлены только законом.
Назначать их правомочен лишь законодатель, кото-
рый олицетворяет собой все общество, объединенное
общественным договором. Ни один судья (являясь
членом данного общества) не может в соответствии с
принципом справедливости самолично выносить ре-
шения о наказании другого члена того же общества.
Наказание более суровое, чем предписанное законом,
71
справедливо, но это уже другое наказание. И, следо-
вательно, судья не может, даже под предлогом ревно-
стного служения общественному благу, увеличивать
меру установленного в законе наказания гражданину,
нарушившему этот закон.
Второй вывод состоит в том, что каждый член об-
щества связан с этим обществом. А оно, в свою оче-
редь, равным образом связано с каждым из своих
членов договором, обязывающим в силу своей при-
роды обе стороны. Тот факт, что обязательства, про-
низывающие все общество от престола до хижины и
действующие одинаково, как в отношении самого
могущественного, так и беднейшего его члена, свиде-
тельствуют о всеобщей заинтересованности в соглаше-
ниях, признанных полезными большинством их уча-
стников. И нарушение хотя бы одного из этих обяза-
тельств было бы чревато наступлением анархии.
Верховная власть, говорящая от имени всего обще-
ства, компетентна принимать законы общего характе-
ра, обязывающие всех. Но она не может судить о
том, нарушил ли кто-либо общественный договор,
Понятие оязатиамм относится к числу тех, которие чаще
лею мтречаются в науках, трактующих о нрамтмнности, и
преЗстамяет со6т не нЗею, а неполное умозаключение. Попроси-
те отмскатк нЗею > слом "о6язателет>о", и ем ее не нанЗете.
СЗаимте умозаключение, н м сами ме поймете я вудени понятм.
(Прим. алтора)
Все, включенное между знаками ямяется первим Зополне-
ниум, а между знаками - втормм дополнением.
так как в подобном случае народ разделится на две
партии: одна партия - партия верховной власти -
будет утверждать, что договор нарушен, а другая пар-
тия, - партия обвиняемого, будет это отрицать. И
потому необходимо, чтобы некто третий установил
истинное положение дел. Нужен судья, решения ко-
торого не подлежали бы обжалованию и состояли бы
в простом подтверждении или отрицании отдельных
фактов.
Третий вывод касается жестокости наказаний. Если
бы даже удалось доказать, что жестокость наказаний
не противоречит непосредственно общественному
блату и самой цели предупреждения преступлений,
что она лишь бесполезна, то и в этом случае жесто-
кость не только явилась бы отрицанием завоеваний в
области морали просвещенного разума, предпочитаю-
щего царить среди свободных людей, а не скопища
рабов, жестокосердие которых увековечено постоян-
ным страхом, но и справедливости, и самой сути об-
щественного договора.
1У ТОЛКОВАНИЕ
ЗАКОНОВ
Н1 егвертый вывод. Судьям не может принадле-
жать право толковать уголовные законы исключитель-
но в силу того, что они не являются законодателями.
Судьи не получили законы в наследство от наших
предков как традицию или завет, которые не оставля-
ют потомкам ничего другого, кроме повиновения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
быть выражено в более общей форме следующим
образом: всякое проявление власти человека над чело-
веком, которое не вызвано крайней необходимо-
стью, - тирания. Таким образом, право верховной
власти наказывать за преступления основано на необ-
ходимости защищать вверенное ей общественное
благо от узурпации его частными лицами. И чем
69
больше обеспечивается священное и нерушимое пра-
во на безопасность, чем надежнее гарантия свободы
граждан со стороны государства, тем наказание справед-
ливее. И если мы обратимся к природе человека, то об-
наружим, что в ней заложены те же основные принци-
пы, которые подтверждают неотъемлемость права вер-
ховной власти наказывать за преступления. Нельзя наде-
яться на существенное улучшение морали, если полити-
ка, проводимая в нравственной сфере, не опирается на
вечные чувства, присущие человеческой природе. И лю-
бой закон, идущий вразрез с этими чувствами, неизбеж-
но столкнется с противодействием, которое в конце
концов окажется сильнее, подобно тому, как меньшая,
но постоянно действующая сила в теле одолевает мощ-
ный, но сообщенный ему извне единичный импульс
Еще ни один человек не пожертвовал безвозмезд-
но даже частицей собственной свободы исключитель
но ради общественного блага. О подобных химерах
пишут только в романах. В действительности же, если
бы у каждого из нас была такая возможность, то мы
пожелали бы, чтобы договоры обязывали других, но
не нас. Каждый мнит себя центром Вселенной.
Увеличение человеческого рода, незначительное са-
мо по себе, но слишком превышающее возможно-
сти, которыми располагала невозделанная бесплодная
и дикая природа для удовлетворения растущих чело-
веческих потребностей, привело к объединению пер-
вых дикарей. Первые объединения неизбежно повлек-
ли за собой образование последующих, им противо-
стоящих. И тем самым состояние войны между ин-
дивидами переросло в войну между народами.
Таким образом, лишь необходимость заставляла
людей поступаться частью своей личной свободы. Ясно,
что при этом каждый старался жертвовать государству
лишь тот необходимый минимум своей свободы, кото-
рый был достаточен, чтобы побудить других защищать
его. Совокупность этих минимальных долей и составля-
ет право наказания. Все, что сверх того, - злоупотребле-
ние, а не правосудие, лишь свершенное действие, но
еще не право. Заметьте, что слово "право" не противо-
речит слову "сила". Первое является скорее одним из
тех проявлений второго, которое наиболее полезно
большинству. Под справедливостью же я понимаю ту
необходимую связь, благодаря которой поддерживает-
ся единство отдельных частных интересов и без кото-
рой произошел бы возврат к первобытному дообщест-
венному состоянию. Всякое наказание, выходящее за
рамки необходимости сохранять эту связь, является не-
справедливым уже по самой своей природе. Не следует
приписывать слову "справедливость" черты осязаемой
реальности, видеть в нем некую физическую силу или
предмет материального мира. Оно просто служит для
выражения способа, с помощью которого достигается
понимание между людьми, способа, обладающего неог-
раниченным воедействием на счастье каждого. При
этом я не имею в виду справедливость, исходящую от
Бога и непосредственно относящуюся к его праву ка-
рать и миловать в будущей жизни.
///выводы
> ервыи вывод, который следует из изложенных
принципов, заключается в том, что наказания за пре-
ступления могут быть установлены только законом.
Назначать их правомочен лишь законодатель, кото-
рый олицетворяет собой все общество, объединенное
общественным договором. Ни один судья (являясь
членом данного общества) не может в соответствии с
принципом справедливости самолично выносить ре-
шения о наказании другого члена того же общества.
Наказание более суровое, чем предписанное законом,
71
справедливо, но это уже другое наказание. И, следо-
вательно, судья не может, даже под предлогом ревно-
стного служения общественному благу, увеличивать
меру установленного в законе наказания гражданину,
нарушившему этот закон.
Второй вывод состоит в том, что каждый член об-
щества связан с этим обществом. А оно, в свою оче-
редь, равным образом связано с каждым из своих
членов договором, обязывающим в силу своей при-
роды обе стороны. Тот факт, что обязательства, про-
низывающие все общество от престола до хижины и
действующие одинаково, как в отношении самого
могущественного, так и беднейшего его члена, свиде-
тельствуют о всеобщей заинтересованности в соглаше-
ниях, признанных полезными большинством их уча-
стников. И нарушение хотя бы одного из этих обяза-
тельств было бы чревато наступлением анархии.
Верховная власть, говорящая от имени всего обще-
ства, компетентна принимать законы общего характе-
ра, обязывающие всех. Но она не может судить о
том, нарушил ли кто-либо общественный договор,
Понятие оязатиамм относится к числу тех, которие чаще
лею мтречаются в науках, трактующих о нрамтмнности, и
преЗстамяет со6т не нЗею, а неполное умозаключение. Попроси-
те отмскатк нЗею > слом "о6язателет>о", и ем ее не нанЗете.
СЗаимте умозаключение, н м сами ме поймете я вудени понятм.
(Прим. алтора)
Все, включенное между знаками ямяется первим Зополне-
ниум, а между знаками - втормм дополнением.
так как в подобном случае народ разделится на две
партии: одна партия - партия верховной власти -
будет утверждать, что договор нарушен, а другая пар-
тия, - партия обвиняемого, будет это отрицать. И
потому необходимо, чтобы некто третий установил
истинное положение дел. Нужен судья, решения ко-
торого не подлежали бы обжалованию и состояли бы
в простом подтверждении или отрицании отдельных
фактов.
Третий вывод касается жестокости наказаний. Если
бы даже удалось доказать, что жестокость наказаний
не противоречит непосредственно общественному
блату и самой цели предупреждения преступлений,
что она лишь бесполезна, то и в этом случае жесто-
кость не только явилась бы отрицанием завоеваний в
области морали просвещенного разума, предпочитаю-
щего царить среди свободных людей, а не скопища
рабов, жестокосердие которых увековечено постоян-
ным страхом, но и справедливости, и самой сути об-
щественного договора.
1У ТОЛКОВАНИЕ
ЗАКОНОВ
Н1 егвертый вывод. Судьям не может принадле-
жать право толковать уголовные законы исключитель-
но в силу того, что они не являются законодателями.
Судьи не получили законы в наследство от наших
предков как традицию или завет, которые не оставля-
ют потомкам ничего другого, кроме повиновения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52