мгновенной
177
вспышке молнии по сравнению с длинной непрог-
лядной ночью, поглотившей человечество. Еще не
пришло время той счастливой эпохи, когда истина,
как до сих пор заблуждение, станет принадлежать
большинству. Из этого общего правила делались
лишь редкие исключения в пользу тех истин, которые
Бесконечная Божественная Мудрость решила выде-
лить среди других, открыв ее людям.
Голос философа, слишком слабый, потонет в шу-
ме и гвалте многих, которые идут на поводу у сле-
пой привычки. Но голос мой найдет отклик в серд-
цах немногих мудрецов, рассеянных по лику земли.
И если бы истине, несмотря на бесконечные препят-
ствия, мешающие ей приблизиться к монарху, уда-
лось, даже вопреки его воли, достичь его трона,
то пусть он знает, что она явилась, чтобы поведать о
потаенных чаяниях всего народа. Пусть также знает,
что перед лицом ее меркнет кровавая слава завоевате-
лей и что справедливое потомство отведет ей первое
место среди мирных трофеев Титов, Антон инов и
Траянов.
Счастливо было бы человечество, если бы лишь те-
перь для него издавались впервые законы, ибо имен-
но сейчас мы видим восседающими на престолах Ев-
ропы благодетельных монархов, отцов своих наро-
дов, венценосных граждан, покровительствующих
мирным добродетелям, наукам и искусствам. Усиле-
ние их власти составляет счастье подданных, так как
тем самым устраняется насилие, стоящее между наро-
178
дом и престолом. И оно тем более жестоко, чем сла-
бее монарх, и удушает всегда искренние голоса наро-
да, которые становятся плодотворными, если будут
услышаны на престоле! Я утверждаю, что если эти
монархи и оставляют действующими устаревшие за-
коны, то причиной этого являются неимоверные
трудности, с которыми приходится сталкиваться при
удалении многовековой, а потому и почитаемой
ржавчины веков. Вот почему просвещенные граждане
должны с еще большим рвением желать постоянного
усиления их власти.
XXIX О ВЗЯТИИ
ПОД СТРАЖУ
уществует довольно распространенное заблуж-
дение, которое заключается в том, что решение воп-
росов тюремного заключения граждан, лишения сво-
боды под любым предлогом своих противников и
безнаказанности своих друзей, несмотря на явные до-
казательства вины последних, следует оставлять на ус-
мотрение судьи, который является лишь исполните-
лем законов. Это противоречит самой цели обще-
ства - обеспечивать личную безопасность граждан.
Взятие под стражу в отличие от всех других наказа-
180
ний должно в силу необходимости предшествовать
предъявлению обвинения. Но эта отличительная чер-
та не лишает данный вид наказания других важных
признаков, а именно: только закон устанавливает слу-
чаи, в которых человек заслуживает наказания. Таким
образом, в законе должны быть указаны те самые
признаки преступления, на основании которых лицо,
его совершившее, заслуживает содержания под стра-
жей, подлежит допросу и наказанию. Будоражащие
общественность слухи, побет, внесудебное признание
самого обвиняемого или его сообщника, угрозы и
постоянная вражда с потерпевшим, состав преступле-
ния и другие улики - все это является достаточным
основанием для личного задержания гражданина. Од-
нако данные основания должны быть зафиксирова-
ны в законе, а не определяться судьями, решения ко-
торых всегда ущемляют гражданские свободы, за иск-
лючением случаев, когда они прямо вытекают из об-
щих принципов действующего законодательства. По
мере смягчения суровости наказания, исчезновения
голода и других мерзостей в тюрьмах, а также по ме-
ре проникновения за их запертые двери и в души не-
умолимых и черствых служителей правосудия чувства
сострадания и гуманного отношения к заключенным
законы смогут смягчить требования, служащие осно-
ванием для личного задержания. Обвиняемый, под-
вергшийся заключению и впоследствии оправданный,
нс должен поэтому носить бремя бесчестия. Сколько
римлян, обвиненных в тягчайших преступлениях, но
181
признанных невиновными, приобрело впоследствии
уважение народа и удостоено почетных должностей!
Но почему же иная судьба ожидает признанного не-
виновным в наше время? Да потому что в нынеш-
ней уголовной системе идея насилия и власти, по об-
щему мнению, превалирует, по-видимому, над идеей
справедливости, потому что в одну и ту же камеру
сажают без" разбора и обвиняемых и осужденных, по-
тому что содержание подсудимого в тюрьме стало
скорее наказанием, чем предварительным заключени-
ем. И потому еще что силы внутренней без-
опасности, охраняющей законы, отделены от сил
внешней обороны, стоящих на страже престола и
отечества, в то время как они должны быть объеди-
нены. Тогда бы законы, служа общей опорой для
сил внутренней безопасности и судебной власти, сое-
диняли бы их, не ставя первые в прямую зависи-
мость от последних. А слава, сопровождающая пыш-
ность и блеск военного сословия, смыла бы позор
бесчестия, который подвергается нападкам скорее с
точки зрения формы своего проявления, чем своей
сути, как и все наиболее распространенные челове-
ческие чувства. Доказано, что в глазах общественного
мнения пребывание в военных тюрьмах не столь по-
зорно, как в гражданских. Живы еще в народе, в
обычаях и законах варварские инстинкты и дикие
идеи наших предков, северных охотников, отбрасыва-
ющие на столетия назад современную просвещенную
нацию.
182
Некоторые придерживаются точки зрения, что
преступление, то есть противоправное деяние, может
быть наказуемо независимо от места его совершения,
как если бы подданство имело свойство клейма, то
есть было бы синонимом рабства и даже хуже рабст-
ва; как если бы человек мог быть подданным одного
государства, а жить в другом, и при этом его деяния
подчинялись бы суверенитету обоих государств, не
вызывая конфликта между ними, а также их законо-
дательствам, часто противоречащим друт другу. Точ-
но так же некоторые полагают, что преступление, со-
вершенное, например, в Константинополе, может
быть наказано в Париже на том абстрактном основа-
нии, что оскорбивший человечество заслуживает нена-
висти всего человечества и всеобщего проклятия. Как
будто судьи являются мстителями за оскорбление че-
ловеческих чувств, а не за попрание в первую очередь
того договора, который связывает людей между со-
бой. Местом наказания является место преступления,
ибо там и только там, а не в каком-либо другом мес-
те люди вынуждены оскорбить индивида, чтобы пре-
дупредить оскорбление всего общества. Злодей, не на-
рушивший договора того общества, членом которого
он не является, может внушать страх, а потому мо-
жет быть изгнан и исключен из этого общества вы-
сшими государственными властями, но не наказан в
соответствии с законами, карающими за нарушение
договора, а не за скрытую злонамеренность, прису-
щую его деяниям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
177
вспышке молнии по сравнению с длинной непрог-
лядной ночью, поглотившей человечество. Еще не
пришло время той счастливой эпохи, когда истина,
как до сих пор заблуждение, станет принадлежать
большинству. Из этого общего правила делались
лишь редкие исключения в пользу тех истин, которые
Бесконечная Божественная Мудрость решила выде-
лить среди других, открыв ее людям.
Голос философа, слишком слабый, потонет в шу-
ме и гвалте многих, которые идут на поводу у сле-
пой привычки. Но голос мой найдет отклик в серд-
цах немногих мудрецов, рассеянных по лику земли.
И если бы истине, несмотря на бесконечные препят-
ствия, мешающие ей приблизиться к монарху, уда-
лось, даже вопреки его воли, достичь его трона,
то пусть он знает, что она явилась, чтобы поведать о
потаенных чаяниях всего народа. Пусть также знает,
что перед лицом ее меркнет кровавая слава завоевате-
лей и что справедливое потомство отведет ей первое
место среди мирных трофеев Титов, Антон инов и
Траянов.
Счастливо было бы человечество, если бы лишь те-
перь для него издавались впервые законы, ибо имен-
но сейчас мы видим восседающими на престолах Ев-
ропы благодетельных монархов, отцов своих наро-
дов, венценосных граждан, покровительствующих
мирным добродетелям, наукам и искусствам. Усиле-
ние их власти составляет счастье подданных, так как
тем самым устраняется насилие, стоящее между наро-
178
дом и престолом. И оно тем более жестоко, чем сла-
бее монарх, и удушает всегда искренние голоса наро-
да, которые становятся плодотворными, если будут
услышаны на престоле! Я утверждаю, что если эти
монархи и оставляют действующими устаревшие за-
коны, то причиной этого являются неимоверные
трудности, с которыми приходится сталкиваться при
удалении многовековой, а потому и почитаемой
ржавчины веков. Вот почему просвещенные граждане
должны с еще большим рвением желать постоянного
усиления их власти.
XXIX О ВЗЯТИИ
ПОД СТРАЖУ
уществует довольно распространенное заблуж-
дение, которое заключается в том, что решение воп-
росов тюремного заключения граждан, лишения сво-
боды под любым предлогом своих противников и
безнаказанности своих друзей, несмотря на явные до-
казательства вины последних, следует оставлять на ус-
мотрение судьи, который является лишь исполните-
лем законов. Это противоречит самой цели обще-
ства - обеспечивать личную безопасность граждан.
Взятие под стражу в отличие от всех других наказа-
180
ний должно в силу необходимости предшествовать
предъявлению обвинения. Но эта отличительная чер-
та не лишает данный вид наказания других важных
признаков, а именно: только закон устанавливает слу-
чаи, в которых человек заслуживает наказания. Таким
образом, в законе должны быть указаны те самые
признаки преступления, на основании которых лицо,
его совершившее, заслуживает содержания под стра-
жей, подлежит допросу и наказанию. Будоражащие
общественность слухи, побет, внесудебное признание
самого обвиняемого или его сообщника, угрозы и
постоянная вражда с потерпевшим, состав преступле-
ния и другие улики - все это является достаточным
основанием для личного задержания гражданина. Од-
нако данные основания должны быть зафиксирова-
ны в законе, а не определяться судьями, решения ко-
торых всегда ущемляют гражданские свободы, за иск-
лючением случаев, когда они прямо вытекают из об-
щих принципов действующего законодательства. По
мере смягчения суровости наказания, исчезновения
голода и других мерзостей в тюрьмах, а также по ме-
ре проникновения за их запертые двери и в души не-
умолимых и черствых служителей правосудия чувства
сострадания и гуманного отношения к заключенным
законы смогут смягчить требования, служащие осно-
ванием для личного задержания. Обвиняемый, под-
вергшийся заключению и впоследствии оправданный,
нс должен поэтому носить бремя бесчестия. Сколько
римлян, обвиненных в тягчайших преступлениях, но
181
признанных невиновными, приобрело впоследствии
уважение народа и удостоено почетных должностей!
Но почему же иная судьба ожидает признанного не-
виновным в наше время? Да потому что в нынеш-
ней уголовной системе идея насилия и власти, по об-
щему мнению, превалирует, по-видимому, над идеей
справедливости, потому что в одну и ту же камеру
сажают без" разбора и обвиняемых и осужденных, по-
тому что содержание подсудимого в тюрьме стало
скорее наказанием, чем предварительным заключени-
ем. И потому еще что силы внутренней без-
опасности, охраняющей законы, отделены от сил
внешней обороны, стоящих на страже престола и
отечества, в то время как они должны быть объеди-
нены. Тогда бы законы, служа общей опорой для
сил внутренней безопасности и судебной власти, сое-
диняли бы их, не ставя первые в прямую зависи-
мость от последних. А слава, сопровождающая пыш-
ность и блеск военного сословия, смыла бы позор
бесчестия, который подвергается нападкам скорее с
точки зрения формы своего проявления, чем своей
сути, как и все наиболее распространенные челове-
ческие чувства. Доказано, что в глазах общественного
мнения пребывание в военных тюрьмах не столь по-
зорно, как в гражданских. Живы еще в народе, в
обычаях и законах варварские инстинкты и дикие
идеи наших предков, северных охотников, отбрасыва-
ющие на столетия назад современную просвещенную
нацию.
182
Некоторые придерживаются точки зрения, что
преступление, то есть противоправное деяние, может
быть наказуемо независимо от места его совершения,
как если бы подданство имело свойство клейма, то
есть было бы синонимом рабства и даже хуже рабст-
ва; как если бы человек мог быть подданным одного
государства, а жить в другом, и при этом его деяния
подчинялись бы суверенитету обоих государств, не
вызывая конфликта между ними, а также их законо-
дательствам, часто противоречащим друт другу. Точ-
но так же некоторые полагают, что преступление, со-
вершенное, например, в Константинополе, может
быть наказано в Париже на том абстрактном основа-
нии, что оскорбивший человечество заслуживает нена-
висти всего человечества и всеобщего проклятия. Как
будто судьи являются мстителями за оскорбление че-
ловеческих чувств, а не за попрание в первую очередь
того договора, который связывает людей между со-
бой. Местом наказания является место преступления,
ибо там и только там, а не в каком-либо другом мес-
те люди вынуждены оскорбить индивида, чтобы пре-
дупредить оскорбление всего общества. Злодей, не на-
рушивший договора того общества, членом которого
он не является, может внушать страх, а потому мо-
жет быть изгнан и исключен из этого общества вы-
сшими государственными властями, но не наказан в
соответствии с законами, карающими за нарушение
договора, а не за скрытую злонамеренность, прису-
щую его деяниям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52