И с какой стати тогда она будет поль-
зоваться уважением у злодеев, если даже люди, счи-
тавшиеся мудрейшими, столь часто совершали пре-
грешения против нее? Влияние, которое религия про-
тивопоставляет страху, испытываемому человеком пе-
ред страданиями, и любви к жизни, оказывается для
большинства слишком слабым, так как оно почти не,
затрагивает чувственной природы человека. Дела не-
бесные управляются совсем иным законом, чем дела
людей. Зачем же тогда сталкивать их друг с другом?
Зачем же ставить человека перед неразрешимым про-
тиворечием: грешить против Бога или способствовать
собственной гибели? Таков закон, который предписы-
вает присяге принуждать человека быть плохим хри-
стианином или мучеником. Постепенно присяга вы-
рождалась в простую формальность, ослабляя тем са-
мым силу религиозного чувства, единственного залога
нравственной чистоты у большинства людей. Опыт
убеждает нас в бесполезности присяги, так как любой
судья может мне представить свидетельство того, что
ни одна присяга не побудила ни одного обвиняемо-
го сказать правду. В этом же убеждает и разум, кото-
рый объявляет бесполезными и, следовательно, вред-
ными все законы, противоречащие естественным чув-
ствам человека. С этими законами происходит то же
самое, что и с плотинами, перегораживающими тече-
ние реки: они рушатся и тотчас уносятся или размы-
ваются образовавшимся благодаря им водоворотом
и незаметно им же уничтожаются. -
Х1Х НЕЗАМДАЛИТЕЛЬНОСТЬ
НАКАЗАНИЙ
Ц ем быстрее следует наказание за совершенное
преступление и чем ближе оно к нему, тем оно будет
справедливее и эффективнее. Я говорю справедливее,
так как это избавляет обвиняемого от бесплодных и
жестоких мучений, связанных с неопределенностью
ожидания, которое усиливается воображением и ощу-
щением собственного бессилия что-либо предпри-
нять. Справедливее еще и потому, что лишение сво-
боды, будучи само по себе наказанием, не может
предшествовать приговору, если только это не про-
137
диктовано необходимостью. Предварительное заклю-
чение, следовательно, является лишь простым задер-
жанием гражданина до признания его судом винов-
ным и поскольку такое задержание является по сути
наказанием, оно должно быть непродолжительным и
максимально легким. Минимальные сроки задержа-
ния определяются временем рассмотрения дела и оче-
редностью. Первый по времени задержанный имеет
право быть судимым прежде других. Строгость пред-
варительного заключения не должна выходить за рамг
ки минимума, необходимого для воспрепятствования
побега и сокрытию улик. Сам процесс_должен закон-
читься в кратчайшие сроки. Что может быть ужасней
контраста между беспечностью судьи и томлением
обвиняемого? Удобства и радости жизни бесчувствен-
ного судьи, с одной стороны, и слезы и тоска содер-
жащегося под стражей - с другой. В целом суро-
вость наказания и последствия преступления должны
производить наиболее сильное впечатление на других
и в минимальной степени отражаться на обвиняе-
мом, ибо общество не может называться правовым,
если оно не признает незыблемого принципа: люди
решили объединиться, чтобы избавить себя в макси-
мальной степени от страданий.
Я сказал, что наказание тем эффективнее, чем ско-
рее оно следует за преступлением, ибо чем меньший
промежуток времени отделяет наказание от преступ-
ления, тем сильнее и прочнее закрепится в душах лю-
дей взаимосвязь этих двух идей: притупления и нака-
138
зания. И они автоматически будут восприниматься в
неразрывной взаимосвязи, одно - как причина, дру-
гое - как необходимое и неизбежное следствие. Дока-
зано, что неразрывная связь идей цементирует все
здание, воздвигнутое усилиями человеческого разума.
Без этой взаимосвязи радость и боль утрат восприни-
мались бы изолированно друг от друга и оставались
бы безжизненными. Чем дальше люди от общих
идей и универсальных принципов, то есть чем они
невежественнее, тем больше они попадают под влия-
ние непосредственных и конкретных связей между
близлежащими идеями к не воспринимают более от-
даленные и сложные ассоциации идеи, которые до-
ступны только людям страстно увлеченным своим де-
лом с целью его постижения. В этом случае концен
рированное внимание подобно лучу света, сосредото-
чивается на одном предмете, оставляя все прочие в
темноте. Равным образом эти сложные абстрактные
связи осознаются более развитыми умами, поскольку
они привыкли мгновенно и разом охватывать мно-
жество предметов и способны сопоставлять множест-
во седельных чувств друг с другом, так что результат
этой мыслительной деятельности, то есть совершае-
мое действие, менее опасен и менее непредсказуем.
Следовательно, тесная взаимосвязь между свершив-
шимся преступлением и быстро следующим за ним
наказанием имеет чрезвычайно важное значение, если
хотят, чтобы в умах грубых и невежественных соблаз-
нительная картина сулящего выгоды преступления не-
139
посредственно ассоциировалась с мыслью о предстоя-
щем наказании. Медлительность приводит лишь к то-
му, что обе эти идеи начинают восприниматься все
более и более как отличные друг от друга. И какое
бы впечатление ни произвело позднее наказание за
свершенное преступление, оно будет скорее впечатле-
нием от зрелища, чем от наказания. К тому же оно
будет приводиться в исполнение тогда, когда в душах
зрителей чувство ужаса перед данным конкретным
преступлением ослабло, хотя оно должно было уси-
лить значение наказания.
Другой принцип удивительным образом служит
установлению еще более тесной взаимосвязи между
преступлением и наказанием: наказание должно в
максимальной степени соответствовать природе пре-
ступления. Это соответствие позволяет довольно лег-
ко соотнести побудительные мотивы к свершению
преступления с отвращающим эффектом наказания.
В результате душа отдаляется от преступления и
направляется к цели противоположной той, к кото-
рой его влекла соблазнительная мысль о нарушении
закона.
ХХ НАСИЛИЯ
VI дни преступления являются преступлениями
против личности, другие - против имущества. Пер-
вые подлежат наказаниям телесным: и ни знатный,
ни богатый не должны иметь возможности откупить-
ся деньгами за преступления против людей незнат-
ных и бедных. Иначе богатство, которое благодаря
защите законов стало наградой за трудолюбие, пре-
вратилось бы в питательную среду тирании. Свобода
кончается там, где законы допускают, что в ряде слу-
чаев человек перестает быть личностью и становится
141
ищiю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
зоваться уважением у злодеев, если даже люди, счи-
тавшиеся мудрейшими, столь часто совершали пре-
грешения против нее? Влияние, которое религия про-
тивопоставляет страху, испытываемому человеком пе-
ред страданиями, и любви к жизни, оказывается для
большинства слишком слабым, так как оно почти не,
затрагивает чувственной природы человека. Дела не-
бесные управляются совсем иным законом, чем дела
людей. Зачем же тогда сталкивать их друг с другом?
Зачем же ставить человека перед неразрешимым про-
тиворечием: грешить против Бога или способствовать
собственной гибели? Таков закон, который предписы-
вает присяге принуждать человека быть плохим хри-
стианином или мучеником. Постепенно присяга вы-
рождалась в простую формальность, ослабляя тем са-
мым силу религиозного чувства, единственного залога
нравственной чистоты у большинства людей. Опыт
убеждает нас в бесполезности присяги, так как любой
судья может мне представить свидетельство того, что
ни одна присяга не побудила ни одного обвиняемо-
го сказать правду. В этом же убеждает и разум, кото-
рый объявляет бесполезными и, следовательно, вред-
ными все законы, противоречащие естественным чув-
ствам человека. С этими законами происходит то же
самое, что и с плотинами, перегораживающими тече-
ние реки: они рушатся и тотчас уносятся или размы-
ваются образовавшимся благодаря им водоворотом
и незаметно им же уничтожаются. -
Х1Х НЕЗАМДАЛИТЕЛЬНОСТЬ
НАКАЗАНИЙ
Ц ем быстрее следует наказание за совершенное
преступление и чем ближе оно к нему, тем оно будет
справедливее и эффективнее. Я говорю справедливее,
так как это избавляет обвиняемого от бесплодных и
жестоких мучений, связанных с неопределенностью
ожидания, которое усиливается воображением и ощу-
щением собственного бессилия что-либо предпри-
нять. Справедливее еще и потому, что лишение сво-
боды, будучи само по себе наказанием, не может
предшествовать приговору, если только это не про-
137
диктовано необходимостью. Предварительное заклю-
чение, следовательно, является лишь простым задер-
жанием гражданина до признания его судом винов-
ным и поскольку такое задержание является по сути
наказанием, оно должно быть непродолжительным и
максимально легким. Минимальные сроки задержа-
ния определяются временем рассмотрения дела и оче-
редностью. Первый по времени задержанный имеет
право быть судимым прежде других. Строгость пред-
варительного заключения не должна выходить за рамг
ки минимума, необходимого для воспрепятствования
побега и сокрытию улик. Сам процесс_должен закон-
читься в кратчайшие сроки. Что может быть ужасней
контраста между беспечностью судьи и томлением
обвиняемого? Удобства и радости жизни бесчувствен-
ного судьи, с одной стороны, и слезы и тоска содер-
жащегося под стражей - с другой. В целом суро-
вость наказания и последствия преступления должны
производить наиболее сильное впечатление на других
и в минимальной степени отражаться на обвиняе-
мом, ибо общество не может называться правовым,
если оно не признает незыблемого принципа: люди
решили объединиться, чтобы избавить себя в макси-
мальной степени от страданий.
Я сказал, что наказание тем эффективнее, чем ско-
рее оно следует за преступлением, ибо чем меньший
промежуток времени отделяет наказание от преступ-
ления, тем сильнее и прочнее закрепится в душах лю-
дей взаимосвязь этих двух идей: притупления и нака-
138
зания. И они автоматически будут восприниматься в
неразрывной взаимосвязи, одно - как причина, дру-
гое - как необходимое и неизбежное следствие. Дока-
зано, что неразрывная связь идей цементирует все
здание, воздвигнутое усилиями человеческого разума.
Без этой взаимосвязи радость и боль утрат восприни-
мались бы изолированно друг от друга и оставались
бы безжизненными. Чем дальше люди от общих
идей и универсальных принципов, то есть чем они
невежественнее, тем больше они попадают под влия-
ние непосредственных и конкретных связей между
близлежащими идеями к не воспринимают более от-
даленные и сложные ассоциации идеи, которые до-
ступны только людям страстно увлеченным своим де-
лом с целью его постижения. В этом случае концен
рированное внимание подобно лучу света, сосредото-
чивается на одном предмете, оставляя все прочие в
темноте. Равным образом эти сложные абстрактные
связи осознаются более развитыми умами, поскольку
они привыкли мгновенно и разом охватывать мно-
жество предметов и способны сопоставлять множест-
во седельных чувств друг с другом, так что результат
этой мыслительной деятельности, то есть совершае-
мое действие, менее опасен и менее непредсказуем.
Следовательно, тесная взаимосвязь между свершив-
шимся преступлением и быстро следующим за ним
наказанием имеет чрезвычайно важное значение, если
хотят, чтобы в умах грубых и невежественных соблаз-
нительная картина сулящего выгоды преступления не-
139
посредственно ассоциировалась с мыслью о предстоя-
щем наказании. Медлительность приводит лишь к то-
му, что обе эти идеи начинают восприниматься все
более и более как отличные друг от друга. И какое
бы впечатление ни произвело позднее наказание за
свершенное преступление, оно будет скорее впечатле-
нием от зрелища, чем от наказания. К тому же оно
будет приводиться в исполнение тогда, когда в душах
зрителей чувство ужаса перед данным конкретным
преступлением ослабло, хотя оно должно было уси-
лить значение наказания.
Другой принцип удивительным образом служит
установлению еще более тесной взаимосвязи между
преступлением и наказанием: наказание должно в
максимальной степени соответствовать природе пре-
ступления. Это соответствие позволяет довольно лег-
ко соотнести побудительные мотивы к свершению
преступления с отвращающим эффектом наказания.
В результате душа отдаляется от преступления и
направляется к цели противоположной той, к кото-
рой его влекла соблазнительная мысль о нарушении
закона.
ХХ НАСИЛИЯ
VI дни преступления являются преступлениями
против личности, другие - против имущества. Пер-
вые подлежат наказаниям телесным: и ни знатный,
ни богатый не должны иметь возможности откупить-
ся деньгами за преступления против людей незнат-
ных и бедных. Иначе богатство, которое благодаря
защите законов стало наградой за трудолюбие, пре-
вратилось бы в питательную среду тирании. Свобода
кончается там, где законы допускают, что в ряде слу-
чаев человек перестает быть личностью и становится
141
ищiю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52