Когда впоследствии, почти
пятнадцать лет спустя, Верри вернулся к этим вопро-
сам в своих знаменитых "Заметках о пытке", его, суж-
дения были полны зрелой гуманности, и его стремле-
ние бороться против пытки кажется окончательно
сложившимся. Но у Верри уже недостает юношеской
дерзости, чтобы опубликовать это произведение. Он
был уже слишком захвачен ходом борьбы за рефор-
мирование всей административной и экономической
системы Ломбард и и и не рискнул более продолжать
борьбу за свою собственную справедливую идею. К
тому времени П. Верри, вероятно, перерос эту идею,
которая пережила самое себя: законы, спускавшиеся
из Вены, шли уже гораздо дальше, хотя и доказывали
ему его былую правоту. Время Академии Пуньи про-
шло. И единственный, кто сумел выразить эту идею
открыто, от начала и до конца, кто возвратил ее к
жизни, был Чезаре Беккариа.
Книга "О преступлениях и наказаниях" немыслима
вне кружка миланских просветителей, который как
раз в тот момент преобразовывался в редакцию жур-
нала "Кафе". Рожденная из споров, которые в нем ве-
лись, из суждений и советов, полученных Беккариа от
Пьетро Верри, его брата Алессандро и многих дру-
гих, она оставалась произведением очень личным, тес-
но связанным с окружением и атмосферой, столь не-
похожими на то, что было вне этого круга, подобно
тому, как были бы непонятны произведения и лич-
ность Жан Жака Руссо, если их вырвать из крута
французских энциклопедистов.
Эхо этой книги в Италии и в Европе постепенно
выявляло тот скрытый заряд, который она в себе не-
сла, ее бесспорную оригинальность и необыкновен-
ную плодотворность.
Против "итальянского Руссо", против этого "социа-
листа" - это слово было придумано как раз в тот пе-
риод и тогда же впервые вошло в обиход как ору-
жие против Беккариа - направлены были подозре-
ния и страхи государственных инквизиторов Вене-
ции, слепые и яростные нападки валомброзского мо-
наха Фердинанда Факинеи, выполнявшего волю вене-
цианской знати. А она опасалась, что открытая борь-
ба Беккариа против инквизиторских методов разбу-
дит недовольных и критиков, которых даже в Вене-
ции, несмотря на определенную инертность, в те го-
ды было достаточно в самом классе правящих ари-
стократов. Факинеи считал, что стремление Беккариа
к реформам основывалось на природном равенстве
людей. А оно разрушало все старинные традиции
итальянских государств и основы их аристократиче-
ского общественного устройства. Он подстегнул
страх, который родился у многих читателей после
размышлений над возможными последствиями ре-
форм, которых требовал и желал Беккариа. Защищая
пытку, смертную казнь, инквизицию, Факинеи утвер-
ждал, что достаточно тронуть один из этих столпов
общества, чтобы все рухнуло. Идея свободы и равен-
ства считалась утопией. Между тем именно к этому
призывала книга "О преступлениях и наказаниях". И
в глазах Факинеи это выглядело не заблуждением, а
виной. Разграничить преступление от греха так ясно,
как это сделал Беккариа, выступить за правосудие гу-
манное, основанное на определении ущерба, нанесен-
ного обществу тем, кто нарушил закон, означало се-
куляризацию общества, и причем не только отмену
влияния церкви на превратности человеческой суды-
бы, но и устранение религиозного страха перед пре-
ступлением и виной. Страницы Факинеи, такие тяже-
ловесные и схоластичные, пропитаны духом разобла-
чительства. В них выражен страх остаться без привыч-
ных старых средств защиты, одиноким и обнажен-
ным перед проблемой неравенства и несправедливости.
Беккариа не ответил. За него ответили Пьетро и
Алессандро Верри. Они избежали проблем равенства
и утилитаризма, не докапывались до сути сложного
компромисса между Руссо и Гельвецием, над кото-
рым мучился Беккариа. Их ответ Факинеи был более
простым и прямым. Они полемизировали с ним в
политической сфере, демонстрируя, как сам Беккариа
мог бы вернуться к тем взглядам, которые присутсг-
20
вовали в "Кафе", достойным и разумным, иронич-
ным и живым, побуждающим и поддерживающим
идеи реформаторства и ограничения произвола про-
свещенного абсолютизма. "Разве можно запретить
гражданину, коль скоро он соблюдает существующие
законы, высказываться и писать о том, чтобы эти за-
коны были более адекватными, подходящими, мят-
кими?" Ответ братьев Верри открыл путь целому ря-
ду трудов, которые в большом количестве появились
в те годы в Италии. Трудов, в которых сторонники
умеренного реформаторского движения выразили бо-
лее или менее открытое согласие с практическими
предложениями Беккариа (и особенно с необходимо-
стью отменить как можно скорее пытку, одновремен-
но преобразуя существовавшую процедуру наказа-
ния), не принимая и, зачастую, не упоминая идею
утилитаризма, с которой начал Беккариа. "Знамени-
тый пизанский профессор" Гуальберто де Сория и
многие, многие другие в статьях, брошюрах и книгах
именно так выразили свое видение проблемы. Одна-
ко обратились они к ее юридическотехнической и
материально-правовой стороне, а не к идеологиче-
ской и философской. Чаще всего это были препода-
ватели и юристы. Благодаря им идеи Беккгриа про-
никали в залы судебных заседаний. Этот процесс шел
медленно и по-разному в городах и государствах
Джманни ГулчУерто Л Сорна (1707-1767). Просюр филою-
фнн < Пни.
21
Италии восемнадцатого века. Тем не менее имел ог-
ромное историческое значение и лежал в основе
реформаторства.
На идеи Беккариа откликнулись немногие, но зато
в каждом уголке Италии. А это уже было симпто-
мом глубокого волнения в обществе. У представите-
лей Академии Пуньи и журнала "Кафе", в работах
Джанринальдо Карли и Пьегро Верри, можно уви-
деть колебание между страстной и воодушевленной
поддержкой Беккариа и необходимостью, как писал
Карли вплоть до 1 января 1765, "завуалировать его
основные принципы". Книга "О преступлениях и на-
казаниях" стала первой гуманистической книгой, на-
писанной в Италии "с энергией и свободомыслием".
И все же, как принять ее основные принципы, те же,
что и принципы Руссо, его Общественного Догово-
ра, эгалитаризма? Тем не менее Карли не смогли ос-
тановить ни настороженная реакция его каподист
рийских друзей и родственников, ни вето и запреты
древней республики Сан Марко, ни волна поднимав-
шейся против Беккариа консервативной оппозиции.
29 апреля 1765 года он признался: "... неужели понра-
вилось бы Господу, чтобы как в Соборе Девы Марии
каждый день читалась книга теми, кто верит, что хо-
рош тот закон, по которому можно уничтожать лю-
дей..." Позднее он, Джанринальдо Карли, будет гово-
рить совсем иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
пятнадцать лет спустя, Верри вернулся к этим вопро-
сам в своих знаменитых "Заметках о пытке", его, суж-
дения были полны зрелой гуманности, и его стремле-
ние бороться против пытки кажется окончательно
сложившимся. Но у Верри уже недостает юношеской
дерзости, чтобы опубликовать это произведение. Он
был уже слишком захвачен ходом борьбы за рефор-
мирование всей административной и экономической
системы Ломбард и и и не рискнул более продолжать
борьбу за свою собственную справедливую идею. К
тому времени П. Верри, вероятно, перерос эту идею,
которая пережила самое себя: законы, спускавшиеся
из Вены, шли уже гораздо дальше, хотя и доказывали
ему его былую правоту. Время Академии Пуньи про-
шло. И единственный, кто сумел выразить эту идею
открыто, от начала и до конца, кто возвратил ее к
жизни, был Чезаре Беккариа.
Книга "О преступлениях и наказаниях" немыслима
вне кружка миланских просветителей, который как
раз в тот момент преобразовывался в редакцию жур-
нала "Кафе". Рожденная из споров, которые в нем ве-
лись, из суждений и советов, полученных Беккариа от
Пьетро Верри, его брата Алессандро и многих дру-
гих, она оставалась произведением очень личным, тес-
но связанным с окружением и атмосферой, столь не-
похожими на то, что было вне этого круга, подобно
тому, как были бы непонятны произведения и лич-
ность Жан Жака Руссо, если их вырвать из крута
французских энциклопедистов.
Эхо этой книги в Италии и в Европе постепенно
выявляло тот скрытый заряд, который она в себе не-
сла, ее бесспорную оригинальность и необыкновен-
ную плодотворность.
Против "итальянского Руссо", против этого "социа-
листа" - это слово было придумано как раз в тот пе-
риод и тогда же впервые вошло в обиход как ору-
жие против Беккариа - направлены были подозре-
ния и страхи государственных инквизиторов Вене-
ции, слепые и яростные нападки валомброзского мо-
наха Фердинанда Факинеи, выполнявшего волю вене-
цианской знати. А она опасалась, что открытая борь-
ба Беккариа против инквизиторских методов разбу-
дит недовольных и критиков, которых даже в Вене-
ции, несмотря на определенную инертность, в те го-
ды было достаточно в самом классе правящих ари-
стократов. Факинеи считал, что стремление Беккариа
к реформам основывалось на природном равенстве
людей. А оно разрушало все старинные традиции
итальянских государств и основы их аристократиче-
ского общественного устройства. Он подстегнул
страх, который родился у многих читателей после
размышлений над возможными последствиями ре-
форм, которых требовал и желал Беккариа. Защищая
пытку, смертную казнь, инквизицию, Факинеи утвер-
ждал, что достаточно тронуть один из этих столпов
общества, чтобы все рухнуло. Идея свободы и равен-
ства считалась утопией. Между тем именно к этому
призывала книга "О преступлениях и наказаниях". И
в глазах Факинеи это выглядело не заблуждением, а
виной. Разграничить преступление от греха так ясно,
как это сделал Беккариа, выступить за правосудие гу-
манное, основанное на определении ущерба, нанесен-
ного обществу тем, кто нарушил закон, означало се-
куляризацию общества, и причем не только отмену
влияния церкви на превратности человеческой суды-
бы, но и устранение религиозного страха перед пре-
ступлением и виной. Страницы Факинеи, такие тяже-
ловесные и схоластичные, пропитаны духом разобла-
чительства. В них выражен страх остаться без привыч-
ных старых средств защиты, одиноким и обнажен-
ным перед проблемой неравенства и несправедливости.
Беккариа не ответил. За него ответили Пьетро и
Алессандро Верри. Они избежали проблем равенства
и утилитаризма, не докапывались до сути сложного
компромисса между Руссо и Гельвецием, над кото-
рым мучился Беккариа. Их ответ Факинеи был более
простым и прямым. Они полемизировали с ним в
политической сфере, демонстрируя, как сам Беккариа
мог бы вернуться к тем взглядам, которые присутсг-
20
вовали в "Кафе", достойным и разумным, иронич-
ным и живым, побуждающим и поддерживающим
идеи реформаторства и ограничения произвола про-
свещенного абсолютизма. "Разве можно запретить
гражданину, коль скоро он соблюдает существующие
законы, высказываться и писать о том, чтобы эти за-
коны были более адекватными, подходящими, мят-
кими?" Ответ братьев Верри открыл путь целому ря-
ду трудов, которые в большом количестве появились
в те годы в Италии. Трудов, в которых сторонники
умеренного реформаторского движения выразили бо-
лее или менее открытое согласие с практическими
предложениями Беккариа (и особенно с необходимо-
стью отменить как можно скорее пытку, одновремен-
но преобразуя существовавшую процедуру наказа-
ния), не принимая и, зачастую, не упоминая идею
утилитаризма, с которой начал Беккариа. "Знамени-
тый пизанский профессор" Гуальберто де Сория и
многие, многие другие в статьях, брошюрах и книгах
именно так выразили свое видение проблемы. Одна-
ко обратились они к ее юридическотехнической и
материально-правовой стороне, а не к идеологиче-
ской и философской. Чаще всего это были препода-
ватели и юристы. Благодаря им идеи Беккгриа про-
никали в залы судебных заседаний. Этот процесс шел
медленно и по-разному в городах и государствах
Джманни ГулчУерто Л Сорна (1707-1767). Просюр филою-
фнн < Пни.
21
Италии восемнадцатого века. Тем не менее имел ог-
ромное историческое значение и лежал в основе
реформаторства.
На идеи Беккариа откликнулись немногие, но зато
в каждом уголке Италии. А это уже было симпто-
мом глубокого волнения в обществе. У представите-
лей Академии Пуньи и журнала "Кафе", в работах
Джанринальдо Карли и Пьегро Верри, можно уви-
деть колебание между страстной и воодушевленной
поддержкой Беккариа и необходимостью, как писал
Карли вплоть до 1 января 1765, "завуалировать его
основные принципы". Книга "О преступлениях и на-
казаниях" стала первой гуманистической книгой, на-
писанной в Италии "с энергией и свободомыслием".
И все же, как принять ее основные принципы, те же,
что и принципы Руссо, его Общественного Догово-
ра, эгалитаризма? Тем не менее Карли не смогли ос-
тановить ни настороженная реакция его каподист
рийских друзей и родственников, ни вето и запреты
древней республики Сан Марко, ни волна поднимав-
шейся против Беккариа консервативной оппозиции.
29 апреля 1765 года он признался: "... неужели понра-
вилось бы Господу, чтобы как в Соборе Девы Марии
каждый день читалась книга теми, кто верит, что хо-
рош тот закон, по которому можно уничтожать лю-
дей..." Позднее он, Джанринальдо Карли, будет гово-
рить совсем иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52