Но те, кто готовы
нарушить самые священные законы человечества и
важнейшие положения кодексов, станут ли они ува-
жать законы маловажные и чисто произвольные, ко-
торые так легко нарушить и остаться безнаказанным?
Ведь их точное исполнение ограничивает личную сво-
боду, столь дорогую человеку и просвещенному зако-
нодателю, подвергая в то же время невинного всем
тем тяготам, которые должны выпасть на долю ви-
новного? Эти законы ухудшают положение тех, кто
подвергается нападению, и улучшают положение тех,
кто нападает. Они не уменьшают, а увеличивают чис-
ло убийств, так как безопаснее напасть на безоружно-
го, чем на вооруженного. Такие законы следовало бы
назвать не предупреждающими, а боящимися пре-
ступлений. Они рождаются под влиянием некоторых
обративших на себя внимание частных случаев, а не
в результате взвешенной оценки всех возможных по-
ложительных и отрицательных положений этого все-
общего закона. Ложное понятие о пользе возника-
ет также при попытке установить в многочисленной
среде обладающих сознанием душ симметрию и по-
рядок, что возможно лишь в отношении бесформен-
ной и неодушевленной материи. Оно возникает и
тогда, когда пренебрегают ближайшими стимулами,
227
которые одни только и действуют на массу с посто-
янством и силой, предпочитая им стимулы отдален-
ные, со слабым и непродолжительным эффектом, ес-
ли только сила воображения, довольно редкая у лю-
дей, не усилит этот эффект, преодолев отдаленность
стимула. Наконец, ложность понятия пользы прояв-
ляется в тех случаях, когда суть предмета приносится
в жертву его названия, а понятие общественного бла-
га противопоставляется единичному благу каждого из
частных лиц в отдельности. Разница между челове-
ком, живущим в обществе, и человеком, находящим-
ся в первобытном состоянии, заключается в том, что
вред, наносимый этим последним другим людям, ог-
раничивается соображениями его личной выгоды. А
человека, живущего в обществе, дурные законы по-
буждают иногда наносить ущерб другим людям без
всякой для себя выгоды. Деспот приводит в ужас и
уныние своих рабов, но все это возвращается к нему
с еще большей силой и терзает его душу. Действие
страха в рамках семьи ограничено домочадцами, а
потому меньшей опасности подвергается семейный
деспот, превративший страх в орудие своего счастья.
Но когда страх становится орудием государственной
власти и воздействует на массы, то чем больше людей
подпадает под его воздействие, тем проще отыщется
какой-нибудь отчаянный или отчаявшийся человек
или искатель приключений, который использует дру-
гих в своих целях, возбудив в них их самые сокро-
венные чувства. И увлечь их будет тем легче, чем
228
большее число людей согласится нести риск задуман-
ного дела и чем меньше эти несчастные ценят свою
жизнь, что в свою очередь зависит от беспросветно-
сти переживаемых ими страданий. Причина, по кото-
рой одна обида порождает другую, заключается в
том, что ненависть долговечнее любви, поскольку для
первой продолжительность деяний - источник силы,
а для второй - источник слабости.
ХЫ КАК ПРЕДУПРЕЖДАЮТСЯ
ПРЕСТУПЛЕНИЯ
учше предупреждать преступления, чем карать
за них. Это составляет цель любого хорошего законо-
дательства, которое, в сущности, является искусством
вести людей к наивысшему счастью или к возможно
меньшему несчастью, если рассуждать с точки зрения
соотношения добра и зла в нашей жизни. Но средст-
ва, применяемые для достижения этой цели, до сих
пор оказываются по большей части негодными или
даже противоречащими поставленной цели. Невоз-
можно свести бурлящую деятельность людей к гео-
230
метрической строгости без исключений и неясностей.
Подобно тому как неизменные и простейшие законы
природы не препятствуют отклонениям в движении
планет, человеческие законы так же не могут при бес-
конечных и диаметрально противоположно направ-
ленных силах притяжения наслаждения и боли пре-
дупредить столкновения и нарушения в жизни обще-
ства. Однако именно об этом мечтают ограниченные
люди, захватившие власть. Запрещать множество безраз-
личных действий не значит предупреждать преступле-
ния, которые этими действиями не могут быть порож-
дены. Наоборот, такие запреты лишь способствуют со-
вершению новых преступлений и произвольно опреде-
ляют, что есть добродетель и что есть порок, понятия
вечные и неизменные. Что бы с нами стало, если бы
возникла необходимость запретить нам все, что может
привести к преступлению? Тогда пришлось бы лишить
человека возможности пользоваться чувствами. Каждо-
му стимулу, толкающему на явное преступление, проти-
востоят тысячи других, побуждающих к безразличным
действиям, которые в плохих законах именуются пре-
ступлениями. Таким образом, если вероятность преступ-
ления пропорциональна числу их побудительных моти-
вов, то расширение круга преступлений увеличивает ве-
роятность их совершения. Большая часть законов не
что иное, как привилегии, то есть подать, взимаемая со
всех в пользу немногих.
Хотите предупредить преступление? Сделайте так,
чтобы законы были ясны и просты, чтобы все силы
231
нации были сосредоточены на их защите и не ис-
пользовались даже частично для того, чтобы их рас-
топтать. Сделайте, чтобы они покровительствовали не
столько сословиям, сколько самим людям. Сделайте,
чтобы они внушали почтительный страх людям и лю-
ди боялись только их. Страх перед законом действует
благотворно. Но страх человека перед человеком гу-
бителен и чреват преступлениями. Рабы всегда более
распутны, разнузданны и жестоки, чем свободные
люди, которые думают о науках, об интересах нации,
о великом и стараются ему подражать. Рабы, доволь-
ные днем насущным, ищут в шумном распутстве
способ забыться и тем самым отвлечься от своего
унизительного положения. Никогда не уверенные в
исходе всех своих начинаний, они и неуверенность в
успехе задуманного преступления рассматривают как
возбуждающий стимул для его совершения. У нации,
отличающейся в силу климата склонностью к лени,
неопределенность законов еще больше способствует
усилению ее лени и глупости. Если же подобная ситу-
ация с законами у нации, склонной к наслаждениям,
но энергичной, неопределенность законов способству-
ет пустой трате сил на бесконечные мелкие козни и
интриги. А это порождает недоверие в сердце каждо-
го, измена же и лицемерие всюду взывают к осто-
рожности. Нация сильная и мужественная должна из-
бавиться в конце концов от неопределенности зако-
нов. Но не прежде, чем она пройдет долгий путь ша-
таний от свободы к рабству и от рабства к свободе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
нарушить самые священные законы человечества и
важнейшие положения кодексов, станут ли они ува-
жать законы маловажные и чисто произвольные, ко-
торые так легко нарушить и остаться безнаказанным?
Ведь их точное исполнение ограничивает личную сво-
боду, столь дорогую человеку и просвещенному зако-
нодателю, подвергая в то же время невинного всем
тем тяготам, которые должны выпасть на долю ви-
новного? Эти законы ухудшают положение тех, кто
подвергается нападению, и улучшают положение тех,
кто нападает. Они не уменьшают, а увеличивают чис-
ло убийств, так как безопаснее напасть на безоружно-
го, чем на вооруженного. Такие законы следовало бы
назвать не предупреждающими, а боящимися пре-
ступлений. Они рождаются под влиянием некоторых
обративших на себя внимание частных случаев, а не
в результате взвешенной оценки всех возможных по-
ложительных и отрицательных положений этого все-
общего закона. Ложное понятие о пользе возника-
ет также при попытке установить в многочисленной
среде обладающих сознанием душ симметрию и по-
рядок, что возможно лишь в отношении бесформен-
ной и неодушевленной материи. Оно возникает и
тогда, когда пренебрегают ближайшими стимулами,
227
которые одни только и действуют на массу с посто-
янством и силой, предпочитая им стимулы отдален-
ные, со слабым и непродолжительным эффектом, ес-
ли только сила воображения, довольно редкая у лю-
дей, не усилит этот эффект, преодолев отдаленность
стимула. Наконец, ложность понятия пользы прояв-
ляется в тех случаях, когда суть предмета приносится
в жертву его названия, а понятие общественного бла-
га противопоставляется единичному благу каждого из
частных лиц в отдельности. Разница между челове-
ком, живущим в обществе, и человеком, находящим-
ся в первобытном состоянии, заключается в том, что
вред, наносимый этим последним другим людям, ог-
раничивается соображениями его личной выгоды. А
человека, живущего в обществе, дурные законы по-
буждают иногда наносить ущерб другим людям без
всякой для себя выгоды. Деспот приводит в ужас и
уныние своих рабов, но все это возвращается к нему
с еще большей силой и терзает его душу. Действие
страха в рамках семьи ограничено домочадцами, а
потому меньшей опасности подвергается семейный
деспот, превративший страх в орудие своего счастья.
Но когда страх становится орудием государственной
власти и воздействует на массы, то чем больше людей
подпадает под его воздействие, тем проще отыщется
какой-нибудь отчаянный или отчаявшийся человек
или искатель приключений, который использует дру-
гих в своих целях, возбудив в них их самые сокро-
венные чувства. И увлечь их будет тем легче, чем
228
большее число людей согласится нести риск задуман-
ного дела и чем меньше эти несчастные ценят свою
жизнь, что в свою очередь зависит от беспросветно-
сти переживаемых ими страданий. Причина, по кото-
рой одна обида порождает другую, заключается в
том, что ненависть долговечнее любви, поскольку для
первой продолжительность деяний - источник силы,
а для второй - источник слабости.
ХЫ КАК ПРЕДУПРЕЖДАЮТСЯ
ПРЕСТУПЛЕНИЯ
учше предупреждать преступления, чем карать
за них. Это составляет цель любого хорошего законо-
дательства, которое, в сущности, является искусством
вести людей к наивысшему счастью или к возможно
меньшему несчастью, если рассуждать с точки зрения
соотношения добра и зла в нашей жизни. Но средст-
ва, применяемые для достижения этой цели, до сих
пор оказываются по большей части негодными или
даже противоречащими поставленной цели. Невоз-
можно свести бурлящую деятельность людей к гео-
230
метрической строгости без исключений и неясностей.
Подобно тому как неизменные и простейшие законы
природы не препятствуют отклонениям в движении
планет, человеческие законы так же не могут при бес-
конечных и диаметрально противоположно направ-
ленных силах притяжения наслаждения и боли пре-
дупредить столкновения и нарушения в жизни обще-
ства. Однако именно об этом мечтают ограниченные
люди, захватившие власть. Запрещать множество безраз-
личных действий не значит предупреждать преступле-
ния, которые этими действиями не могут быть порож-
дены. Наоборот, такие запреты лишь способствуют со-
вершению новых преступлений и произвольно опреде-
ляют, что есть добродетель и что есть порок, понятия
вечные и неизменные. Что бы с нами стало, если бы
возникла необходимость запретить нам все, что может
привести к преступлению? Тогда пришлось бы лишить
человека возможности пользоваться чувствами. Каждо-
му стимулу, толкающему на явное преступление, проти-
востоят тысячи других, побуждающих к безразличным
действиям, которые в плохих законах именуются пре-
ступлениями. Таким образом, если вероятность преступ-
ления пропорциональна числу их побудительных моти-
вов, то расширение круга преступлений увеличивает ве-
роятность их совершения. Большая часть законов не
что иное, как привилегии, то есть подать, взимаемая со
всех в пользу немногих.
Хотите предупредить преступление? Сделайте так,
чтобы законы были ясны и просты, чтобы все силы
231
нации были сосредоточены на их защите и не ис-
пользовались даже частично для того, чтобы их рас-
топтать. Сделайте, чтобы они покровительствовали не
столько сословиям, сколько самим людям. Сделайте,
чтобы они внушали почтительный страх людям и лю-
ди боялись только их. Страх перед законом действует
благотворно. Но страх человека перед человеком гу-
бителен и чреват преступлениями. Рабы всегда более
распутны, разнузданны и жестоки, чем свободные
люди, которые думают о науках, об интересах нации,
о великом и стараются ему подражать. Рабы, доволь-
ные днем насущным, ищут в шумном распутстве
способ забыться и тем самым отвлечься от своего
унизительного положения. Никогда не уверенные в
исходе всех своих начинаний, они и неуверенность в
успехе задуманного преступления рассматривают как
возбуждающий стимул для его совершения. У нации,
отличающейся в силу климата склонностью к лени,
неопределенность законов еще больше способствует
усилению ее лени и глупости. Если же подобная ситу-
ация с законами у нации, склонной к наслаждениям,
но энергичной, неопределенность законов способству-
ет пустой трате сил на бесконечные мелкие козни и
интриги. А это порождает недоверие в сердце каждо-
го, измена же и лицемерие всюду взывают к осто-
рожности. Нация сильная и мужественная должна из-
бавиться в конце концов от неопределенности зако-
нов. Но не прежде, чем она пройдет долгий путь ша-
таний от свободы к рабству и от рабства к свободе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52