Наоборот, они получают их от живого общества или
суверена, его представляющего, как хранителя резуль-
татов всеобщего волеизъявления своих современни-
ков. Судьи получают законы не как обязательства,
75
вытекающие из древней клятвы, лишенной своей си-
лы, - ибо в противном случае она связывала бы во-
ли уже умерших, - и несправедливой, поскольку поэт
вращала бы людей, уже объединившихся в общество,
в первобытное состояние, а как обязательства, вытека-
ющие из молчаливого или прямо выраженного дого-
вора между сувереном и его живыми подданными о
передаче ему совокупной воли последних. Данные
обязательства служат необходимым инструментом
сдерживания и регулирования внутреннего процесса
столкновения противоречивых частных интересов. В
этом заключается материальная суть и реальная сила
законов. Кто же, таким образом, наделен правом тол-
ковать законы? Суверен, как хранитель совокупной
воли подданных, или судья, обязанность которого за-
ключается единственно в том, чтобы выяснять, про-
тиворечат ли поступки, совершаемые тем или иным
человеком, закону или нет?
По поводу всякого преступления судья должен по-
строить правильный силлогизм, в котором большой
посылкой служит общий закон, а малой - конкрет-
ный поступок, противоречащий или соответствую-
щий закону; заключение - оправдание или наказа-
ние. Если же судья по принуждению или по собст-
венной воле построит не один, а два силлогизма, то
тем самым он откроет лазейку неопределенности.
Нет ничего опаснее банальной истины, предписы-
вающей руководствоваться духом закона, что являет-
ся иллюзорной преградой на пути потока мнений.
Эта истина, кажущаяся парадоксальной умам обы-
денным, для которых мелочные сиюминутные про-
блемы служат большим потрясением, чем гибельные,
но отдаленные последствия ложного принципа, уко-
ренившегося в сознании народа, представляется мне
очевидной. Все наши познания и представления взаи-
мосвязаны. И чем они сложнее, тем многообразнее
пути, ведущие к их освоению и реализации. Каждый
человек имеет свою личную точку зрения, которая
меняется со временем. Так что дух закона был бы
подвержен, следовательно, влиянию хорошей или
дурной логики судьи, нормальной или плохой работе
его желудка, зависел бы от силы обуревающих его
страстей, от его слабостей и от его отношения к по-
терпевшему. Словом, от малейших причин, способ-
ных вызвать в человеческой душе, подверженной по-
стоянным колебаниям, искаженный образ любого ис-
следуемого предмета. Поэтомуто мы видим, как
судьба играет человеком при рассмотрении его дела
различными судами. И жизнь несчастного приносит-
ся в жертву из-за ошибочных выводов или мимолет-
ных капризов судьи, который уверен в правомерно-
сти принимаемого им решения на основе хаотичных
представлений, витающих в его мозгу. Поэтомуто
мы видим, что одни и те же преступления в тех же
самых судах по-разному наказываются в разное вре-
мя. Причина этого заключается в том, что судьи нс
прислушиваются к постоянному и отчетливому гласу
закона, а идут на поводу у толкования, ошибающего-
77
ся и непостоянного. Недостатки, связанные с точным
следованием букве уголовного закона, ничтожны по
сравнению с недостатками, вызываемыми толкованием.
Недостатки первого рода незначительны и легко
устраняются путем внесения в текст закона необходи-
мых изменений. В то же время строгое следование
букве закона не допускает судебного произвола, чре-
ватого возникновением необоснованных и своекоры-
стных споров. Если законы кодифицированы и под-
лежат буквальному исполнению, ограничивая роль
судьи рассмотрением деяний, совершенных граждани-
ном, и оценкой их соответствия или несоответствия
писаному закону, если норма, определяющая пра-
вомерность или неправомерность каких-либо дейст-
вий, которой должны руководствоваться все гражда-
не от простолюдина до философа, не является пред-
метом спорного толкования, а четко установлена, то
в этом случае подданным не угрожает мелочный де-
спотизм большинства. Такой деспотизм тем более
бесчеловечен, чем непосредственнее он касается угне-
тенных и вынужденных страдать, и более губителен,
чем тирания одного человека. И избавиться от него
можно лишь посредством установления единоличной
власти, т.к. ее жестокость пропорциональна не ее си-
ле, а противодействию, с которым она сталкивается.
Строго соблюдая закон, граждане обретают личную
безопасность, что справедливо, поскольку ради этого
люди объединяются в общество; и полезно, посколь-
ку в этом случае предостайляется возможность точно
просчитать неудобства противоправного поведения.
Правда, граждане приобретают дух независимости,
но не для того, чтобы расшатывать законодательную
основу и не повиноваться властям. Они, скорее, ока-
жут неповиновение тем, кто осмеливается назвать
священным именем добродетели потакание своим
прихотям и корыстным интересам или взбалмош-
ным мнениям. Эти принципы вызовут неудовольст-
вие тех, кто считает себя вправе тиранить подчинен-
ных столь же жестоко, как их в свою очередь тира-
нит вышестоящий деспот. И я должен был бы боять-
ся всего на свете, если бы дух тирании мог заставить
смириться дух просветительства.
ТЕМНОТА
ЗАКОНОВ
ели толкование законов зло, то их темнота, за-
ставляющая прибегать к толкованию, не меньшее
зло. И это зло будет гораздо опаснее, если законы на-
писаны на языке, чуждом народу. Будучи не в состо-
янии судить о степени своей свободы или свободы
своих сограждан, гражданин попадает в зависимость
от кучки посвященных, поскольку такой язык зако-
нов, непонятный народу, превращает кодекс из кни-
ги всеми почитаемой и всем доступной в книгу ква-
зичастную и доступную лишь для узкого круга лиц.
80
Не трудно представить себе, какова должна быть
участь людей, если этот архаичный обычай все еще
существует в большей части образованной и просве-
щенной Европы! Чем больше будет число понимаю-
щих и читающих священную книгу законов, тем
меньше будет преступлений, поскольку совершенно
очевидно: невежество и отсутствие ясного представления
о наказаниях способствуют необузданности страстей.
Из сказанного напрашивается вывод: без писаных
законов правление никогда не сможет осуществлять-
ся таким образом, чтобы власть исходила от всего
общества, а не от отдельных его частей, чтобы зако-
ны изменялись не иначе, как по общей воле, а не ис-
кажались бы под давлением частных интересов. Опыт
и разум подсказывают, что вероятность и сила обыча-
ев ослабевают по мере удаления от своего источника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52