Танфия зажала рот. Орке был ей почти незнаком, но смотреть на его гибель было свыше его сил. Девушка шагнула вперед, но Элдарет удержал ее.
Тишина звенела нестройными стонами камней. Враноф обернулся к путникам. Личико его исказилось торжеством.
– Победа за нами! – провозгласил он.
Он отступил, и положил копье на плечи. Орке откатился в сторону, и остался лежать, кривясь от боли. У Танфии перехватило дыхание; ей вспомнился Зырка, которого ей пришлось бросить умирающим.
– На этот раз я пощажу побежденного, – проговорил Враноф. – Но он проиграл, и вы останетесь здесь.
– Что за глупость! – вспылил Руфрид. – Вам нас не удержать. Говорите что хотите, а над нами вам верх не взять. Хватит, кровь вы пролили. Или этой платы мало?
Враноф помрачнел.
– Вы дали слово.
– Я никакого слова не давал!
– Вы повторяете вызов?
Элдарет мотал головой, но Руфрид выпалил:
– Да!
– Это будет нечестный бой.
– Ну и ладно, – огрызнулся Руфрид. – Я попадаю и по мелким мишеням.
Он поднял лук и приладил стрелу.
– Ладно? – Враноф хохотнул. – Пускай. Я имел в виду, что нечестно будет по отношению к вам .
Запрокинув голову, он исторг из себя единственный резкий слог.
Пещера содрогнулась. Часть стены отделилась, выламываясь из каменной толщи. Фигура походила на уродливого великана; башка вырастала прямо из плеч, руки и ноги походили на окаменевшие стволы. Ожившая статуя из темного кровавика возвышалась над людьми, слепо озираясь. Вместо кулаков у нее были валуны. Фигура, как и породившие ее стены, излучала слепящую боль.
– Боги! – вскричал Элдарет. – Умбароф! Что вы натворили!
– Во имя Брейиды, что это? – пробормотал Руфрид.
Синеволосые замфераи жались к стенам, когда каменное чудовище проходило мимо. Руфрид пустил стрелу, но та отскочила от непробиваемой туши.
– Назад в проход! – приказал Элдарет.
Линден уже тащил за собой Зимородка и Ястребка, но перепуганные кони упирались. Каменные кулаки мотнулись в сторону Элдарета.
Странник перекатом ушел от удара, но тварь обернулась, устремив свое внимание на Танфию. Хрустальный шар, влепленный посреди каменной башки, светился, точно огромный пурпурный глаз. Девушка застыла. Исходившая от чудовища мучительная сила вдавливала ее в пол, точно каменная лавина…
Одной рукой удерживая перепуганную Зарянку, девушка потянулась к внутреннему карману. Пальцы ее сами нашарили элирский клинок, вцепились в ножны и протянули чародейное оружие навершием к умбарофу. Сияние опала обжигало глаза. И, к изумлению Танфии, громоздкое создание замерло на полушаге, завороженное самоцветом, будто дитя – ярким камушком.
– Убери! – взвизгнул Враноф.
Танфия с растущей уверенностью повела перед собой мнелиром.
– Отходите в туннель, – бросила она своим спутникам. – Я удержу его, сколько сумею.
– Убери! – яростно всхлипнул Враноф, и ринулся к ней, проскочив между колонноподобных ног ожившего идола. Карла подпрыгнул, пытаясь выдернуть нож из ее рук, и девушка подняла клинок повыше.
– Нет, – твердо заявила она.
Тварь завороженно следила за движениями самоцвета.
– Не ради нас, дуреха! Ради самого камня! Пока ты трясешь им, самоцвет впитает порченую силу этих мест, и будет осквернен!
– Ты меня дуришь, – с мрачным убеждением заявила Танфия.
– Нет, – ответил воин. – Во имя лироф !
Он это всерьез, поняла девушка, осознавая, что благо единственного, неповторимого самоцвета для Вранофа дороже всего на свете. И словно в ответ камень полыхнул ярче.
– Ты неправ, – ответила она. – Это элирский камень. В нем слишком много собственной силы, чтобы впитывать заемную. Но я спрячу его, если ты отзовешь свое чудовище и пропустишь нас, Враноф! Прошу тебя – ты уже вдосталь поглумился, ты победил Орке. Ты можешь удерживать нас здесь до скончания века – но если мы порубим вас элирскими клинками, кто из нас окажется в прибытке?
– Как видите, – заметил Элдарет, вставая радом с ней, – мои спутники даже вас способны переупрямить. Вы победили, и немного милосердия вас не опозорит.
Линден ласковыми словами исхитрился успокоить коней.
Враноф в гневе стукнул в каменный пол древком копьеца, потом гордо вздернул голову.
– Хорошо, – промолвил он. – Ваши слова мудры. Спрячьте свой камень-лироф . Он драгоценней, чем вы в силах представить. Вы свободны.
От облегчения Танфия едва не рухнула на месте. Враноф изрек иное слово, и умбароф враз лишился жизни. Свет в его глазу погас. Девушка осторожно убрала нож, поглядывая на каменного зверя; но тот был бездвижен, точно уродливый нарост на полу.
– Я им не доверяю, – буркнул Руфрид.
– А придется, – ответил Элдарет. – Смотри.
Там, где отделился от стены умбароф, зияла дыра – проход в скрытый дотоле туннель.
– Идемте, – бросил Враноф, маня путешественников из-за каменных ножищ умбарофа, и они по одному двинулись к выходу.
Танфия глянула на Орке. Раненый подземец лежал там, где оставил его Враноф.
– Мы не можем оставить его!
Орке слабо отмахнулся от нее.
– Иди. Чести средь замфераев не понять людям. Уходите!
– Они станут ходить за ним, и вернут к его народу, – объяснил Элдарет. – Кто знает, может, этим завершится их давняя вражда?
– Сюда, – резко скомандовал Враноф, поджидавший путников у новооткрывшегося прохода.
По одному, ведя коней в поводу, они входили в туннель, и карла-воитель повел их во тьму.
– Ты что надумал? – спросил его Руфрид.
– Вам по-прежнему нужен проводник, чтобы найти выход из нашего царства. Я ранил вашего спутника, и должен занять его место.
– Не стоит.
– Дело не в том, «стоит» или «не стоит», – отозвался замферай. – Это мой долг и моя судьба – заменить вашего друга. Никто не победил, и нет побежденных. Потому я объявляю перемирие между моим родом и вашим.
– Ну, тут я спорить не стану. – Элдарет удивленно покосился на Вранофа. – И проводник нам был бы очень кстати.
– Пусть это будет знаком дружбы. В ответ я прошу лишь, чтобы вы увидели – и осознали – кое-что. И увидели это обязательно.
– Похоже на ловушку, – опасливо пробурчал Руфрид.
– Нет. Вы поймете сами.
Стоило им вступить под низкие своды туннеля, тоска и боль, мучившие их в пещере, усилились стократ. Стены щетинились бурыми кристальными иглами, сплетавшимися в немой муке. Вспыхивали в хрустале тревожные огоньки, пробегали змейками вдоль прохода – мелькнут и исчезнут. У Танфии заболела голова.
Оглянувшись, она увидела, что Линден побледнел как полотно, и по щекам его бегут слезы. Спрашивать, все ли с ним в порядке, было глупо. Сердце девушки стиснула жалость. Что творит с ним непрошеный дар – делая чувствительным к слову камня, точно замфераи, позволяя видеть истинный облик бхадрадомен?
Нечеловеческие стоны сотрясали воздух все сильней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146